huomenta

Не так давно Америка с Россией съехались. Началось всё, как это обычно бывает, спонтанно: познакомились на какой-то встрече, поговорили за жизнь, посмеялись с мемчиков про жаб и stonks. А потом, буквально в тот же вечер, поцеловались. Горячо, страстно, касаясь плеч, шеи, волос друг друга, не обращая внимания на весёлый хохот людей со стороны и чьи-то падающие челюсти. А потом оно само как-то приключилось, что они съехались. Вместе стали снимать квартиру в черте города, переживать будни и поедать лапшу быстрого приготовления, залипая сутками на сериалы про ментов.

В один из дней их совместного сожительства Россия вернулся домой в край заёбанный. Дедлайны просрачиваются один за другим, всем от него постоянно что-то нужно «здесь и сейчас», и с каждым часом напряжение растёт в геометрической прогрессии. И, что самое важное, разгребание всего этого из последних сил не сильно меняет погоду. Россия устал. Пиздецки устал. В край.

Россия приходит домой и бросает ключи от двери на полку. На улице промозгло и холодно, и от подошв его ботинок на побитом жизнью коврике остаются грязные следы. Россия уже смирился с этим: он скидывает грязные ботинки с ног и снимает пуховик. Он громко заявляет «Америка, я дома», после чего лезет в шкаф в поисках свободной вешалки.

«Опять срач развёл – думает Россия, глядя на упавшие с вешалок куртки Америки – неужели нельзя нормально повесить?»

Россия управляется с куртками и закрывает шкаф.

– Аме, ты где? – громко зовёт Росс, обходя их маленькую двухкомнатную квартирку.
– Здесь я, здесь – Америка наконец вываливается из комнаты. На нём домашняя футболка с причудливыми пятнами от кетчупа и краски, заправленная в широкие не по размеру шорты на резинке. Зевая и потягиваясь, Аме подходит ближе и касается щеки русского – ты в порядке, сладкий?
– Ты что, только что проснулся? – кидает упрёки Россия, совершенно недовольный таким положением дел.
– Ну-ну, не злись – Америка обхватывает лицо России руками – тебе нужен отдых.
– Ты поесть хоть сделал? – тяжело выдохнул Россия, поддаваясь ласковым рукам и наклоняя голову чуть ниже.

Уловив виноватый взгляд, Россия убирает руки Америки со своего лица и плетётся на кухню. Америка следует за ним.

Россия открывает холодильник, осматривая содержимое: какие-то овощи и кастрюля с уже прокисшим бульоном для супа. То, что он прокис, Россия понимает только приоткрыв крышку. В морозилке не лучше: упаковка пельменей и замороженная стручковая фасоль. Ещё несколько дней такого питания и Россия устроит пост, не предусмотренный в церковном календаре.

Пройдясь по содержимому кухонных шкафчиков, Росс обнаруживает не сваренную часть макарон, бережно оставленную на «всякий грустный случай». Спасение, кажется, близко.

Россия достаёт чистую кастрюлю и открывает кран, набирая в неё холодной воды. Чьи-то цепкие пальцы внезапно касаются его плеч и спины.

– Лучше бы ты поесть приготовил, а не лез под руку. Цены бы тебе не было – сохраняя спокойствие, говорит Россия.
– Если хочешь, я приготовлю всё вместо тебя – сладко протянул Америка, приходясь пальцами по напряжённым мышцам русского – что готовишь?
– Макароны. Их я тебе точно не доверю.
– С чего вдруг?
– В предыдущий раз ты засыпал их специями, потому что «это рецепт одного моего хорошего друга».
– Но разве тебе не понравилось?
– Я был бы счастлив, если бы ты приготовил всё быстрее, не рассчитывая каждый грамм. Или делал бы это, пока меня нет.
– Ну ты...
– Что? – усмехнулся Росс.
– Сам напросился.

Америка в ту же секунду убрал руки от России, отойдя на шаг назад. Россия сначала не придал значения, но, закончив набирать воду, понял, что что-то здесь не так. Он поставил кастрюлю на столешницу и повернулся.

Америка прыгнул на Россию с кухонного стола. Его цепкие пальцы не скупились на прикосновения, то щекоча, то больно тыкая русского. Россия отскочил назад и упёрся в столешницу. Америка скрестил ноги на его спине, чудом удерживаясь и продолжая заставлять Россию истерически смеяться, немного злиться и безнадёжно укрываться от этого маленького засранца.

– Америка... ХАХВХЗВВЛ Аме бля... АхВХХЫЗ... перестань.. хва- ВХАХПХХПХ... хватит.. пере-.. хаПХХАХВЗХВХВЗЖВ... Аме хва-... ПЗХАХЗВЗВЗХАЗ

Росс не мог прекратить смеяться. Говорить сквозь смех было тяжело. А Америка глазел на Россию с хитрым прищуром, явно не собираясь останавливаться.

Всё решила кастрюля с холодной водой. Россия, сбиваемый с ног, пытался опереться хотя бы о столешницу. И случайно прижал руки к стенке кастрюли, вода из которой выплеснулась на них обоих: на Америку и на Россию.

– Ты вообще нормальный?? – причитал и возмущался Америка, мигом слезший с русского и стоящий теперь на полу.
– Не надо было щекотать – Россия язвительно улыбнулся и высунул язык.
– О Боже, где тряпка?
– Ты сгодишься))00)
– Чего?
– Шучу. В ванной на трубе вторая висит. Неси сюда.
– Понял, ща.

Россия поставил кастрюлю ровно, как она и должна была стоять, и от греха подальше поставил в раковину. Америка вернулся уже с тряпкой и они принялись вместе собирать растёкшуюся по полу воду.

Закончив с незапланированным мытьём полов, они встали, развесили тряпки сушиться и, вымыв руки с мылом, опять пришли на кухню.

– Что теперь едим? Макароны? – усмехнулся Америка.
– Уж лучше салат намешать.
– Или лучше мАкАрОнЫ? – продолжал втихую смеяться Аме.
– Америка.
– Ладно, ладно, давай салат.

Они посмотрели друг на друга, улыбнулись и стали нарезать овощи. Интересно, какое преступление будет разыграно в этот раз?

–_–_–_–_–_–_–_–_–

Продолжения для «Голосовых сообщений» пока нет, зато есть вот это. Почти ни о чём не жалею.
Слов: 832.