Глава 4. Порог
Дом стоял как призрак. Обои с детскими рисунками птиц отслоились у входа, почтовый ящик перекошен — внутри плесень и паутина. Наруто сжал ручку двери, но та не поддалась. Замок давно сменили, но он все равно проверял каждый месяц. *«На случай, если они вернутся»*.
В кармане лежал камень — темный, плоский, как тот, что отец привез с острова Чеджу. *«Для удачи», — сказал тогда, положив ему под подушку.* Наруто швырнул камень в окно спальни. Стекло не разбилось, только глухо стукнуло.
Ноги сами понесли к бару. «Корё» светился синим неоном, как маяк для кораблей-призраков. За стойкой — Хината. Её синие волосы теперь с розовыми прядями, но улыбка та же: мягкая, словно извиняющаяся.
— Ты же обещал не приходить неделю, — сказала она, наливая ему воду вместо виски.
Наруто молча швырнул мокрые купюры.
— Виски. Не разбавляй.
Она вздохнула, поставила стакан. В зеркале за стойкой отражались их лица: его — изможденное, с тенью щетины; её — с подведёнными стрелками, которые не скрывали кругов под глазами.
— Ты помнишь, как учил меня танцевать на столе? — спросила она внезапно, протирая бокал. — Потом охранник гнался за нами до метро.
Он хмыкнул. В горле застрял ком. Тогда он был другим — тем, кто смеялся, а не оскаливался.
— Заткнись.
Хината достала из-под стойки ключ, бросила его на мокрое дерево.
— Моя старая квартира. Хозяйка не сдаёт её полгода. Там вода есть. И душ.
Наруто потянулся за стаканом, но она прикрыла его ладонью.
— Только если пообещаешь помыться.
Он засмеялся. Резко, грубо.
— Ты что, моя мама теперь?
— Нет, — её голос дрогнул. — Но её больше нет.
Тишина. Музыка из колонок — печальный реп корейского исполнителя — заполнила пустоту. Наруто схватил ключ, впиваясь ногтями в ладонь.
— Зачем?
— Потому что когда-то ты подарил мне зонт. В дождь. — Она отвернулась, включая кран. — И сказал, что ненавидишь, когда плачут.
Он вышел, хлопнув дверью. Ключ жёг карман. Всю ночь он метался между аптекой (украсть бинты) и подворотнями, пока не уснул на лавке, прижимая ключ к груди, как ребёнок плюшевого мишку.
А утром, впервые за год, зашёл в душ. Вода смыла кровь, грязь, пот. Он ждал, что станет легче. Но под кожей всё равно зудели воспоминания.
**...**
Хината, закрывая бар, нашла на столе смятый журавлик из обёртки от сигарет. И золотой фильтр.