Неожиданный поворот
Съёмки шли своим чередом, и, казалось, всё должно было закончиться нормально. Мы снимали последнюю сцену, она требовала определённой физической подготовки, и я была готова к этому. Михаил, несмотря на своё состояние, следил за каждым моим движением, давая мне советы и поддерживая. С его стороны было видно, что он всё ещё борется с болью, но продолжает работать, потому что понимал, насколько важен этот проект. Илья, со своей стороны, также не отпускал нас от своей строгой опеки.
Но то, что произошло дальше, никто не ожидал.
Сцена была сложной. Я должна была совершить несколько трюков, которые требовали от меня не только актерского мастерства, но и точности движений. Трюк был опасным — нужно было прыгнуть с небольшой высоты, при этом в момент приземления сделать несколько движений, чтобы не получить травму. Всё это стоило репетиций, подготовки и сосредоточенности.
Я почувствовала, как ноги начали немножко подкашиваться, а сердце бешено колотится в груди, но продолжала работать. Нужно было идти до конца. Микки, стоящий рядом и следящий за всем, заметил это и подошёл ко мне.
— Марьяна, ты уверена, что готова? — спросил он, его голос был серьёзен. Он, конечно, не сказал бы мне прямо, что мне стоит остановиться, но я видела, как его глаза следят за мной с беспокойством.
Я кивнула, настраиваясь на последнюю попытку. Но в тот момент, когда я сделала прыжок, что-то пошло не так.
Ноги не выдержали, и я осталась в воздухе дольше, чем планировалось. Падение оказалось гораздо более болезненным, чем я ожидала. Я приземлилась неудачно — моё колено с болью отдалось по всему телу, и я почувствовала резкую боль в боку. Паника в груди накатила моментально. Я сжала зубы, пытаясь встать, но не смогла. От сильной боли я не смогла двигаться. Моё тело отказалось от дальнейших действий.
Михаил сразу подскочил ко мне, и в его глазах мелькнула тревога. Он попытался поднять меня, но я едва ли могла стоять на ногах. Я не могла сдержать дыхание, а боль была настолько сильной, что я чувствовала, как моя голова становится тяжёлой. Это не был просто удар — я знала, что что-то пошло не так.
— Марьяна! — его голос был отчаянным. — Ты в порядке?
Я пыталась сказать, что всё хорошо, но голос не слушался. Я видела, как Илья, который уже бегом подлетел, осматривает меня, а его лицо становится мрачным.
— Держись, — сказал Илья, пытаясь оставаться спокойным. — Мы вызываем скорую. Ты не должна была так рисковать.
Михаил стоял рядом, его лицо было охвачено волнением. Я заметила, как его руки дрожат, когда он пытается найти способ помочь мне. Он очень сильно переживал.
— Не трогай её! — резко сказал Илья, отодвигая его в сторону. — Нужно ждать медиков.
И я поняла: я действительно была в плохом состоянии. Боль не прекращалась, и мне было трудно даже дышать. Я смотрела на Михаила, его лицо было бледным. Это не было просто заботой о коллегах или актёрах. Это было нечто большее. Он нервничал, и я знала, что его тревога за меня была искренней.
Меня быстро унесли на носилках, и скорая помощь уже мчала меня в больницу. Я лежала, прикрыв глаза, и ощущала, как каждое движение даётся мне с трудом. Это не было просто падением. Что-то было сильно не так с моим состоянием.
Михаил всё это время не отходил от меня. Он стоял у двери машины, его лицо было искажено волнением, и я почувствовала, как его глаза не покидают меня.
— Мы с тобой, Марьяна, не переживай, — сказал он тихо, его голос дрожал, а я понимала, что ему тяжело быть здесь, рядом, но без возможности помочь.
Когда нас привезли в больницу, я потеряла сознание от боли. Очнувшись, я оказалась в палате, а вокруг меня стояли знакомые лица. Илья, Михаил, врачи. Я почувствовала, как всё тело болит, а голова слишком тяжела.
— Всё в порядке, Марьяна, — услышала я голос Ильи. — Мы тебя осмотрели. Ты вывихнула колено, и есть пара мелких ушибов, но ничего критичного. Ты просто сильно перенервничала и перегрузила себя.
Но я заметила, как Михаил беспокойно смотрит на меня, его взгляд был полон волнения.
— Ты не могла бы немного отдохнуть? Ты переоценила свои силы, — тихо сказал он, его голос был полон заботы.
Я пыталась улыбнуться, но было трудно. Всё казалось не таким, как раньше. Я чувствовала, как в груди начинает что-то сжиматься, как будто я могла бы просто исчезнуть в этом моменте. Я была не просто усталой, я была полностью измотана, как физически, так и эмоционально. И в его глазах я видела эту тревогу, которая всё больше охватывала его.
— Микки, не переживай, — выдохнула я. — Я в порядке. Всё нормально.
Но он не мог просто так успокоиться. Я знала, что он переживает за меня гораздо больше, чем хотелось бы.
— Ты ведь понимаешь, что могло быть хуже, Марьяна, — сказал он, сжимающимися губами.
Я кивнула, понимая, что его слова — это не просто забота. Он чувствовал что-то большее.