Книжный тетушки Винни [18+]

Привычная беззаботность сменилась постоянным страхом и нервозностью. Я ничего не могла с этим поделать, хоть и пыталась. После случившегося с бабушкой, мне захотелось больше проводить с ней время и говорить по душам. Да даже о всякой ерунде, об огороде за которым, в ее отсутствие, ухаживала соседка Жанна, о погоде и прочем.

Увы, после работы я не успевала заходить к ней, поэтому старалась заглядывать в выходные. Бабушка была рада видеть меня, но злилась, что я тратила свой выходной на нее. Тем более мы много говорили по телефону, и ей этого было достаточно. По большей степени ее беспокоило - справляюсь ли я одна, хорошо ли кушаю, не голодаю ли.

Я старалась, как могла. Но готовка, если что-то нужно жарить или варить, совершенно не мое. Особенно когда рядом нет никого. А просить со мной жить Марка или Еву, я не могла, ибо стеснялась.

Тяжело вдохнув, поднялась с постели, пытаясь вырваться из очередной череды воспоминаний. Прошло две долгих недели. Бабушку решили продержать до конца августа, объясняя это необходимостью и особым лечением. Слова, которые мне говорил ее лечащий врач, пролетали мимо меня, ничего не давай понять. Виктория лишь упомянула, что так нужно и я приняла это. Главное, чтобы бабушка поправилась.

В мобильном обнаружились пропущенные от Эльвиры. После того как я поделилась произошедшем, мачеха звонила каждый день. Эльвира не стала предлагать мне помощь, точнее, она намекнула, что при необходимости я знаю кому звонить. Ее искреннее беспокойство теплом отдавалось внутри.

Написав ей сообщение о том, что я спала, вот и не слышала звонок, нажала на отправить, невольно вспомнила ее слова об отце. Он, пользуясь своим статусом, закрыл мои несданные зачеты на отлично, как бы создав все условия для моего возвращения. Это сбивало с толку, особенно учитывая полную тишину с его стороны. Неужели он что-то задумал?

Разозлившись от этих мыслей, кинула телефон на подушку, закрыв лицо ладонями. Задача «не плакать» с треском провалилась на первой же секунде.

Эти две недели были морально тяжелыми. Силы с каждым днем уменьшались, слезы вырывались наружу стоило перешагнуть порог дома, и я в мгновение превращалась в слабую маленькую девочку, которой очень одиноко и страшно.

Без бабушки, в доме как-то пусто, а без ее заботы... Это трудно объяснить. Она часто приносила мне нарезанные фрукты, когда я занималась рисованием или читала. Часто спрашивала, что приготовить, и не голодная ли я. Встречаясь дома после работы, она обнимала меня, целуя в щеку и спрашивала, как прошел день. Во множестве подобных мелочах чувствовалась ее любовь, безвозмездная и искренняя.

Мне так не хватало этого. Хотелось сделать что-то в ответ, показать то, насколько я люблю ее. Чувство вины сжирало. Я не могла избавится от мысли, что косвенно виновата в произошедшем. Не углядела, не помогла, не предотвратила. Как бы мне не хотелось, я не всесильна.

Изо рта вырвался сдавленный стон. Ну вот, я опять погрузилась в размышления, начала грызть себя и винить во всем на свете. Это невыносимо. Хоть и с другой стороны, я больше не металась от одного парня к другому. Просто было не до этого, и усталость давала о себе знать.

Невольно посмотрев на мобильный, грустно улыбнулась. Марк все понял, когда я попросила его уйти, даже не думая обижаться. В отличие от Влада. Честно, его поступки и действия перестали пониматься мной. Он словно стал чужим, отстраненным. Игнорировал мои сообщения, общаясь при этом с Евой, что само по себе стало для меня удивлением.

Подруга сама рассказала, озадаченная не менее меня подобным. Влад нашел ее в сети и написал. Правда, о чем они общались, я не хотела знать, да и Еву просила не рассказывать. Все равно чувствовала неприятного опустошение, и не хотелось это усугублять. И нет, это не из-за их общения. Причина была в ином, что даже самой себе тяжело признать до сих пор.

В груди сдавило, словно кто-то сжал мое сердце в своих руках. Тянущая боль, отдавалась эхом в пустоту, что разлеталась по телу бесконечно. Время в очередной раз перестало существовать для меня.

Неожиданно зазвонил телефон. Бросив на него взгляд, из груди вырвался удивленный выдох. Это был Влад.

— Да? — быстро ответив на звонок, произнесла я.

— Прости, — первое что сказал он, словно воткнув в мое тело острое копье. — В общем, я приехал загладить свою вину и надеюсь ты меня впустишь. Тем более я кое-что обещал.

— Да, сейчас.

Пару раз моргнув, не сразу поняла происходящее. Влад сказал, что приехал загладить свою вину. Это значило, он сейчас около моего дома?

Я ожидала в себе приятное волнение, только столкнулась с очередной пустотой. Эмоции словно избегали меня. Это злило и очень раздражало.

Выйдя на улицу, поймала себя на мысли, что даже не посмотрелась в зеркало. Ну и черт с ним. Какая разница как я выгляжу сейчас? Он же меня не предупредил, и вообще, это я должна обижаться за его игнор!

Встреча показалась мне неловкой. Влад заметно нервничал, и увидев меня улыбнулся. Стоило нашим взглядам встретится, уголки его губ дрогнули и опустились вниз. Я молчала, не зная, что говорить. Влад же крепче сжал пакеты, с неизвестным содержимым.

Войдя в дом, лишь жестом пригласила его на кухню.

— Что-то случилось? — Влад решил первым нарушить молчание, поставив пакеты на стол.

— Ничего.

— Тогда почему у тебя нет настроения?

— А почему оно должно у меня быть?

Влад, поджав губы, подошел ко мне, коснувшись кончиками пальцев руки. От его прикосновения я поучаствовала целое ничего. Это пугало. Неужели я разучилась чувствовать? Или все что было до лишь фикция?

Он сделал шаг вперед, сокращая расстояние между нами. Коснулся щеки, пройдясь пальцами вниз, к шее. Стал еще ближе, внимательно смотря мне в глаза.

— Не надо, — сорвалось с моих губ прежде, чем я поняла к чему все шло.

Влад опешил и почти сразу же отстранился. Его взгляд изменился, словно бы в нем промелькнула боль, отчаяние и осознание.

— Ты винишь себя в произошедшем?

Ответа не последовало. Мне не хотелось отрицать, и говорить правду. Все это ранило меня. Сводило с ума. Я так запуталась и потерялась в пучине событий. Мир вокруг словно не принимал меня, из-за этих мыслей, отвергая неконтролируемое сознанием.

— Ань, не стоит держать все в себе. Поделись со мной, — опять тишина. — Я тебе не враг, — тихо прошептал Влад.

— Я не знаю кто ты, — выпалила я. — Враг, друг или... — усмешка сорвалась с губ. В груди появилась очередная вспышка боли. Не физической. Душевной. — Мне сейчас не до этого, Влад. Я бесполезная. От меня ни помощи, ни спасения, ничего, — тело затряслось от горечи и сожаления, слезы опалили глаза.

— Аня, это не правда.

— Правда, Влад, — губы изогнулись в горькой усмешке. — Ты хотел знать правду? Почему я сбежала? — на глазах выступили слезы, голос предательски дрожал. Мне хотелось рассказать ему все, без попытки сгладить углы. Выплюнуть это правду, надеясь, что она перестанет душить меня изнутри.

— Ты не обязана.

— Нет уж, слушай, — гримаса боли прошлого исказила мое лицо. — Когда мама умерла, отец не позволил с ней попрощаться. Отрезал меня сначала от семьи, не дав общаться с близкими мамы. Из-за этого я много лет не знала, что дедушка покинул этот мир вслед за мамой. Даже не могу представить каково было бабушке. У нее никого не было рядом. А я... — истерический смешок прервал быструю речь. — Я жила в достатке. Да, было моральное и физическое насилие. Да, у меня никогда не было настоящих друзей, и я жила словно узница до поступления в университет. Да, я боюсь и ненавижу отца, но терпела все, боясь перечить. Да, у меня было относительно все. А у нее... у нее ничего и никакого, — изо рта вырвался всхлип. Влад хотел было сделать шаг вперед, но я не дала ему, выставив руку вперед. — Все это годы я терпела. Боялась сделать шаг в сторону, ослушаться и навлечь его гнев. Боялась не милости человека, которому было все равно на меня. Поэтому за все следовали оскорбления, наказания, удары и угрозы, — очередной истерический смешок. — Отец растил из меня не дочь. Он растил выгодную инвестицию, невесту для сделки. Одна из моих первых подруг предала меня, начав «отношения» с моим первым парнем. И да, эти отношения были отвратительными, — похоже я окончательно сошла с ума. — Меня использовали как наивную дурочку, не знающую ничего в отношениях, для плотских утех, — часто дыша, я обхватила себя руками. Меня трясло от боли, злости и обиды. — А потом мой собственный отец, сказал, что я «грязная» и обязана выйти замуж, не запятнав его честь. Он всю жизнь унижал меня, пятная честь матери, говоря, что она шлюха, а я похожа на нее. Так вот, Влад, почему же я сбежала?

— Аня, — его голос показался мне таким далеким, в то время как из груди вырывались всхлипы. — Аня, послушай меня. Ты ни в чем не виновата, — его теплые ладони легли мне на плечи.

— Влад, я ненавижу его и все что с ним связано, понимаешь? — через пелену слез, я посмотрела на него.

Лицо Влада исказила печаль. Рядом с ним я чувствовала опасность. Я никогда не смогу отпустить прошлое, боль и всю обиду на отца, если Влад продолжит вести себя как он. Богатство накрепко закрепилось в моем сознании как синоним к отцу. Как синоним к несчастью, боли и отчаянию.

— Я понимаю, — с горечью в голосе, сказал Влад. — Сходи в душ, а я пока приготовлю еду.

Утерев слезы рукавами связанного бабушкой кардигана, я молча направилась в душ. Я сама не до конца понимала, что именно значили мои слова. Но Влад... Он похоже понял больше, и это почему-то делало мне больно.

Вернувшись, я распахнула рот в удивлении, увидев накрытый стол. Мое отсутствие было настолько долгим? Влад не сразу заметил моего появления, он поникнув смотрел в мобильный.

— Прости за мои слова, — сев напротив, произнесла я, почувствовав стыд. — Я не хотела все вываливать на тебя.

— Все в порядке, — Влад натянуто улыбнулся, кивнув на блюдо. — Попробуешь?

Взяв вилку, отломила кусочек рыбы и неуверенно отправила ту в рот. Она оказалась настолько нежной, что растворилась во рту с приятным сливочным привкусом.

— Вкусно.

Влад искренне улыбнулся, вздрогнув от мелодии моего звонка. Это был Марк. Они с ребятами приехали, а это означало, что скоро должны привезти материал для нового забора.

***

Нужно ли говорить, что очередная встреча Марка и Влада превратилась в «разгневанные гляделки»?

Они оба не ожидали подобной встречи, в то время как остальные недоумевали от столь сильного напряжения между этими двумя. Еще большим удивление было то, что Влад решил остаться и помочь парням с забором. У Марка это вызвало смешок, и все же он промолчал, не кидая в сторону «врага» колкость. Влад, на удивление, держал недовольство в себе, добродушно обменявшись рукопожатием с Пашей и Егором.

Выдохнуть и заниматься покраской дома, с девочками, у меня не вышло. То и дело я смотрела в сторону парней, в надежде не увидеть потасовки. Может присутствие других людей останавливало Влада и Марка от конфликта? А может в прошлый раз, уходя они продолжили разговор и пришли к чему-то?

Все же, со стороны парней иногда слышались пререкания Марка и Влада, те обрывками доносились до нас: «Эй, это не туда, дубина!»; «Сам ты дубина!»; «Если не умеешь не мешай»; «Сам ты ничего не умеешь» и все же не удержались от ругани.

Даже несмотря на их незначительные перепалки, я почувствовала себя лучше в компании друзей. Ева и Валя не уставая повторяли, как бабушка обрадуется, увидев новенький забор и обновленную краску на доме. Мол, хорошие эмоции всегда только в пользу. Мне очень хотелось в это верить.

За беспрерывной работой время пролетело быстро. Солнце медленно начало уходить за небосвод, окрасив небо в пурпурные цвета. Парни успели сделать лишь часть работы, оставив остальное на завтра. Мы же покрасили все необходимое в один слой, оставив вопрос: «Нужен ли второй?», также на следующий день.

Пока ребята переодевались в доме, пытаясь при этом решить, что именно заказать на общий ужин, я вышла к Владу, что сидя на лестнице курил. Его одежда испорчена. Местами испачкалась и порвалась. А на предложение Паши, взять его запасные вещи, Влад отказал. Его безответственное отношение к вещам было еще одной причиной для злости.

Сев рядом, заметила, как он вздрогнул от неожиданности. На его лице застыло задумчивое выражение, загоняющее меня в тупик. Что же заставило его настолько погрузиться в собственные мысли?

— Не жалеешь, что остался и помог? — поинтересовалась я, прервав неловкое молчание.

Влад лишь задумчиво покачал головой, выпустив густой дум, что стремительно направился в небо. Закатное солнце грело, лаская кожу последними лучами этого дня.

— Нет, я не жалею. Есть даже свои плюсы, — он усмехнувшись посмотрел на меня. — Немного лучше узнал этого идиота, — под «идиотом» Влад точно подразумевал Марка. — Да и познакомился с твоими друзьями.

— И как?

— Паша и Егор, хорошие парни, — он перевел взгляд вперед, рассматривая подстриженную недавно Марком траву. Сделав последнюю затяжку, Влад опустил окурок в пластиковый стаканчик с водой. — Валя милая, рассудительная, хоть и в хорошем смысле простая. Мое мнение о Марке ты и так знаешь, ничего тут нового не скажу.

Грустно улыбнувшись, я невольно подумала, что, если бы не их «соперничество», они могли бы стать хорошими друзьями.

— А что касается Евушки, — Влад запнулся и оглянулся, будто бы проверяя, не подслушивал ли нас кто. — Она острая на язык, яркая и... хороший друг. Точнее говоря, очень хороший.

— Поразительно, — прошептала я, не ожидая услышать от него подобное. Влад посмотрел на меня с непониманием во взгляде. — Вы порой как кошка с собакой грызетесь на почве книг. А тут ты ее расхваливаешь, вот я и удивилась.

— То, что мы смотрим на литературу под разным углом, не делает нас врагами. Да и то, что у нас разные точки зрения, это нормально, — словно не было закатывания глаз, «Евушки» и прочего, сказал Влад, пожав плечами.

Повисла неловкая тишина. Он снова задумался, скрыв свои эмоции за очередной маской безразличия. Показалось, словно Влад по неведомой мне причине решил отдалиться.

— Влад, — начала я, решив задать вопрос, не дающий мне покоя несколько дней. — Почему ты до сих пор в Алыповке?

— На это у меня есть две причины.

— И какие же?

— Комфорт, — чуть тише произнес Влад. — И ты.

— Почему комфорт? — грустно улыбнувшись, решила уточнить я.

— Здесь хорошо. Я тебе уже говорил про это. Вот подумываю купить дом или квартиру в Алыповке. Лучше уж буду тратить несколько часов на поездку до офиса, нежели постоянно... — он неожиданно замолчал, заметно нахмурившись. — Не хочу быть таким как родители.

Я молча смотрела на него, не зная, что и сказать на подобное заявление. Закатное солнце коснулась его лица и волос, сделав их почти что золотыми на свету. Влад прикрыл глаза.

— Я не упоминал о бабушке, — начал он. — И чего греха таить, мало кому о ней вообще рассказывал. Если, вспоминая о дедушке, я испытываю не только боль, то о ней... говорить всегда тяжело. Бабушка и девушка были мне самыми близкими людьми, несмотря на любовь к родителям, что честно говоря я воспринимаю больше как необходимость, — Влад посмотрел на меня. — Бабушка попала в больницу незадолго до смерти дедушки, и хоть они были в разводе еще до моего рождения, любила его до последних дней, как и он ее. Она долго мучилась после. Несколько лет. Невыносимые боли стали ее верными спутниками, как и тяжелые препараты. Отсутствие близких и поддержки, убивало ее куда больше болезни. Я старался быть рядом, — он сглотнул, пытаясь сдержать эмоции. — Когда она умирала, я был рядом. Наблюдал за тем как уходит жизнь и гаснет свет в ее глазах. Знал, что боль отступила, лишь когда победа была делом времени, — его голос стал отрешенным. — Она неустанно твердила, что натворила много зла, и причинила любви всей ее жизни неизлечимую боль. Призналась, что много лет думала лишь о себе, — Влад сложил ладони, словно собирался помолиться. — Последняя ее просьба сильно засела в моей голове, по сей день прокручиваясь в мыслях, когда предо мной тяжелое решение. Она просила не отталкивать настоящую любовь, но и не принуждать ту быть рядом против воли, — в моем горле появилось першение, а на глазах навернулись слезы. К чему он все это рассказывал?

Влад ненадолго замолчал, решив перевести дыхание.

— То, что я чувствую к тебе, не обязательно любовь. Да, даже если это она, я справлюсь, если ты не испытываешь подобного в ответ. К сожалению, я не смогу выполнить ее просьбу, — он подвинулся ближе. — Я дам тебе все. Вылечу бабушку. Дам тебе полную свободу и позволю быть собой. Прими мои деньги, прими меня, — слова Влада обжигали, словно расселенное масло, причиняя своим касанием лишь резкую боль. — Я куплю лучший дом вместо этой халупы. Больше не будет всех этих проблем. Аня, — он попытался коснутся меня, но не смог, ведь я отстранилась.

Больно. До чего же больно от его слов. Они словно болезненная и звонкая пощечина. За что он так со мной? Почему так давил? Вынуждал!

— Ты делаешь мне больно, — прошептала я. — Оскорбляешь, говоря эти слова. Я справлюсь сама. Мне от тебя ничего не нужно.

— Брось, — Влад невесело усмехнулся. — Неужели все это нормальная жизнь? Откладывать копейки. Перебиваться от зарплаты до зарплаты, экономя на себе. Жить в лишениях, и прибегнуть в итоге к кредитам на какие-то мелочи? — он снова сократил между нами расстояние. — Я дам тебе все. Обеспечу твоей бабушке достойную старость. У вас не будет забот. Тебя больше никогда не тронет отец. Я стану твоей верной опорой и защитой. Ты будешь рисовать, как и мечтала, пройдешь всевозможные курсы у лучших художников и наставников, — его взгляд стал темным, угрожающим и опасным.

Поднявшись на ноги, почувствовала, как горели щеки и легкие. И нет, не от смущения. А от боли, что принесли его слова. Они словно жидкая лава, прошлись по телу, оставляя после себя уродливые раны. Да что он такое несет? Почему так изменился?

— Нет, Влад, нет. Что ты несешь? Я не буду зависеть от тебя! Не хочу такой жизни. Не хочу ошибиться и обжечься, как мама. Не хочу... — дыхание перехватило от возмущения, и непонимания.

Влад поднялся на ноги, смотря на меня полным злости взглядом. Да что это с ним? Он выпил? Когда успел? Схватил солнечный удар? Ушибся головой?

Да, что с тобой, черт возьми?!

— Не будь дурой. Ты никогда не обеспечишь себе хорошую жизнь. Я готов отдать тебе все, и взамен прошу, всего лишь стать моей.

Это словно удар в солнечное сплетение. Дыхание перехватило.

— Убирайся, — лишь смогла произнести, сдерживая рвущиеся слезы наружу.

Влад подошел ближе, сверля меня таким взглядом. Словно это тоже была какая-то маска. Попытка что-то скрыть. Он открыл рот, но так ничего не сказал, услышав, как кто-то быстро спускается по лестнице. Это была Ева.

Посмотрев на подругу, поняла, что она все слышала. Челюсть Влада напряглась, и он молча направился к выходу, оставив после себя холодное непонимание. Ева, поджав губы, направилась за ним.

Не знаю сколько простояла на месте, даже не думая двинуться. В ушах гудело, кожа горела, легкие все еще казались сдавленными. Почему он это сказал? Неужели Влад решил показать себя настоящего?

Кто-то коснулся моих плеч. Я вздрогнула, почувствовав, как сильно напряглась. Поняв, что это была Ева, тело так и не смогло расслабиться, даже когда оказалась прижала к подруге.

— Ты все слышала, да?

— Я слышала достаточно, Ань, — в ее голосе слышалась печаль. — Порой люди пытаются сделать нечто правильное, причиняя себе слишком много боли, не задумываясь, что подобным совершают наиглупейшую ошибку, — Ева тяжело вздохнув отстранилась. — Пойдем в дом, ребята хотят заказать пиццу и нам нужна твоя помощь.

Молча кивнув, направилась за ней. Пытаясь понять, к чему она все это сказала.

*конец главы*

\\\ благодарю за прочтение главы и приглашаю тебя в мой телеграмм канал: https://t.me/valeriewood [Валери Вуд и ее бесконечность]. там ты можешь найти много интересной информации об этой истории, увидеть арты, эстетики и многое другое связанное с моими\чужими книгами, а так же немножечко обо мне