Глава 4. Издевательства.
Еще где-то день я одна просидела запертая в покоях. На мне весели все та же цепь и одежда. На каждый прием пищи мне приносили еду. Хотя бы про меня не забыли. Но я б не сказала, что меня кормят как пленницу. За весь день я успела облазить всю комнату. Нашла острую металлическую штучку и на всякий случай спрятала под подушку. Ну, вдруг он ко мне домогаться будет...
Покои были богатые: большая кровать занимала половину комнаты, два сундучка и зеркало. Не похоже, что я его рабыня.
Наступила ночь. Я легла спать. Вдруг ко мне заходит Кощей. С собранными волосами и простой одежде. Я подаю виду, то, что сплю. Он садиться рядом и начинает гладить мою голову, переходя к волосам.
– Я же знаю, что не спишь, чего тогда притворяешься? – сказал он шепотом, склоняясь над моим ухом.
– Отстань! – ответила я.
– Ох, кажется, мы забыли кто здесь кто.
Как только я подняла голову от подушки, почуяла странный запах. Он пьян. Привстав, он полностью залез на кровать, и также склонился надо мной. Он смотрел с каким-то восхищением, а я не подавала страху, хотя знала возможный исход. Еще ближе, ближе и ближе он начал склоняться, пока не коснулся моих губ. Его поцелуй сначала был груб, но потом стал нежен. Наши глаза почти сразу закрываются, и мы оба отдаемся поцелую. Иногда он отстраняется от моих губ, чтобы мы выдохнули горячий воздух, но это занимает секунды две, потом он снова принимается за поцелуй. Постепенно, становясь, поцелую глубже, он покусывает мои губы. В мой рот, скользя, вторгся его язык. Он прошёлся по моим зубам, приласкал небо и оплел мой язык. Он не хотел отпускать, по ему это было видно. Его губы держали мои, а руки спустились от головы до талии. Он схватил меня за нее, от чего я дёрнулась. От щекотки я стукнула его в живот, поцелуй прекратился. Он отошёл, но потом царапнул мне лицо своим большим ногтем. Царапина задела глаз и щеку. Он ушел. Я от боли начала плакать. Кровь долго не останавливалась, но потом я уже заснула.
Смирись, я теперь его игрушка.
На следующие утро меня разбудил Ян и сказал, что господин ждет меня после того как я позавтракаю. Он оставил на подоконнике еду и ушел. Я позавтракала, заплела косу и вышла, гремя цепями. Эта цепь, похоже, бесконечна? Я вошла в то место, где меня впервые встретили. Кощей сидел на троне и что-то писал на пергаменте.
– Ты уже здесь. Подойди-ка ближе – приказал он, не отрываясь от письма.
Я поднялась к его трону. Он отложил пергамент и перо, а потом кинул на пол и посмотрел на меня. Быстро ухватив, он посадил меня на свое колено, как малое дитя. Своим когтем он порезал нитку, которой я завязала косу:
– Тебе не идет с собранными волосами. Распускай свои волосы чаще – сказал он, рассматривая мое лицо. Как будто он подобрел или просто проснулась совесть у такого чудовища.
– Хорошо – ответила тихо я, отводя взгляд.
– Кто посмел тронуть тебя? – похоже, он был совсем пьян вчера, раз не помнит ничего. Он начал рассматривать царапину. У меня потекла слеза от безысходности. Либо я солгу, но на кого мне сваливать, либо же скажу правду, но возможно он скажет, что я лгу, – Почему плачешь? Сильно больно? Отвечай!
– Вы вчера царапнули меня... – быстро промолвила я, пока не поступил прилив слез, – Когда вы ко мне зашли...
– Надо же. Но просить прощения я у тебя не стану – своей рукой он надавил на царапину и как-то убрал ее или же вылечил. Я быстро начала проводить пальцами по этому месту, но ни боли, ни царапины не почувствовала:
– Чудеса...
– В последнее время я очень хочу еду, приготовленную своими руками. Приготовь мне что-нибудь.
– Откуда все время брали еду, от туда и сейчас возьмите! – перебила я.
– Скатерть-самобранка не приготовит так вкусно как ты. Аль готовить не умеешь?
– Умею – как только я ответила, он скинул меня со своего колена и приказал топать на кухню.
– Я пирожки с яблоком люблю – заявил он, как дитя.
Я пошла на кухню. С горем пополам я нашла ингредиенты. Это безобидное желание и его можно исполнить. Через час все было готово. Я сложила пирожки на поднос и понесла их Кощею.
– Бессмертный, все готово – бесчувственно сказала я. Он подошел, слопал пирожок, а потом ответил:
– Хорошо, что я – бессмертный, а то я б отравился.
– Ну не ешьте, значит! – крикнула я, бросая поднос с пирожками на пол.
– Вздумала мне тут капризничать!? – бросил злобный взгляд Кощей. А потом схватил меня, держа одной рукой мое запястье, а второй–спину, – Я не потерплю такое поведение, если это повториться, то лишишься своего здорового тела!
Сказал он, а потом бросил меня на пол. Кощей ушел, и только после его ухода я встала и пошла к себе. Оставшийся день я провела в покоях.
Уже была ночь, когда ко мне пожаловал Бессмертный:
– Мила, ты спишь? А то у меня бессонница – входя в покои, спросил Кощей. В его руке была свеча, которую он поставил на столик. Эта свеча тускло светила в полной темноте. Он убрал волосы и надел простую одежду. О нет, опять... – Хм, ну не отвечай. Мне твое мнение не интересно.
Он лег на кровать, залез под одно одеяло со мной, а я отвернулась. Кощей гладил мой бок, после перешел к волосам.
– Развернись. Развернись, я сказал! – прикрикнул он. Пришлось развернуться. – Хорошая девочка, будь и дальше послушной. Я тебя помечу своей меткой.
Он по-злодейски улыбается, от чего можно было заметить какие большие у него клыки.
Кощей отодвинул мою голову вправо и начал слегка приспускать рубаху с левого плеча. Своим языком он облизнул небольшое место на моей шее. Он оторвался от нее, и я, пользуясь моментом, засовываю руку под подушку и достаю металлическую штучку, а потом пыряю ей в грудь Кощея. Но она ломается, а он начинает смеяться:
– Этот ничтожный обломок меча не смог меня убить? Какая жалость! Давай я дам тебе целый меч, и тогда ты сможешь меня убить? – скептически спросил он.
Я начинаю отползать назад, а он продолжает стоять дальше надо мной. Не может быть, что она с такой легкостью сломалась! От удивления я не могу ничего сказать, но Кощей ожидает моего ответа.
– Нет! – отвечаю я.
– Боитесь меня, смертные? Не хватает смелости? – проговаривает он и подтягивает меня за ноги к себе.
Он хватает мои руки и опирается на них, чтобы я не двигалась. Я от страха закрываю глаза и начинаю съеживаться. Я немного отодвигаю голову, и Кощей цепляется в мою шею своими клыками. Мое лицо корчится от боли, и я начинаю немного плакать, пока тот сытиться моей кровью.
– Мне больно! Прекратите, тварь! – начинаю кричать я. Он отцепился, но не отходит:
– Княжеская кровь, сразу почувствовать можно! Кровь князей великолепна или она только у тебя такая? – спрашивает он, а я не могу ответить. Слезы текут дальше, а Кощей опять принимается за мою кровь.
До конца насытившись, он отцепляется от моей шеи. С его клыков начинают капать маленькие красные капельки. Потом он вытер их своим рукавом, размазывая по своей щеке.
Неприятно, больно. Но ничего не поделать... Приходиться со всем соглашаться.
Через недельку мне наскучило сидеть целыми днями в покоях, и я решила сходить в библиотеку на третьем этаже. Там были большие деревянные двери, мне хватило открыть одну, чтобы войти туда, но за собой я забыла закрыть ее. Библиотека была прекрасная... Большие шкафы с кучами книг были от пола до потолка, возле окон стояли столы и стулья, из окон открывался красивый вид, но он был не живым...
Я стояла возле дверей и рассматривала эту красоту. Кощей вошел в библиотеку, потому что увидел открытые двери. Я поворачиваюсь от стука приближающихся каблуков. Господин заходит и видит меня. По его взгляду можно было понять что-то неладное.
– Кто тебе разрешал сюда заходить?! – начал кричать он. Я стою и ничего не отвечаю. Про библиотеку мне рассказал Ян, но все сваливать на него я не хочу.
– Мне просто стало скучно, вот я и решила прогуляться по замку – ответила я.
– Скучно стало, значит?!
Крикнул он, а потом поднял меня на руки и куда-то понес. Схватил он меня с легкостью и нес без особых усилий.
«А если бы она историю нашла? Что бы я сделал?» – задал вопрос Кощей сам себе.
Он отнес меня в покои. Кощей бросил меня на кровать, а потом пошел к выходу.
– Почему вы мне не разрешаете что-то?! Я не ваша вещь, у которой жизнь в руках господина! – крикнула ему вслед я.
Я могла бы промолчать, но меня взбесило то, что мне многого нельзя. Он дотронулся рукой до ручки, чтобы выйти, но услышав мои слова, закрыл дверь обратно.
– Я твой господин на веки вечные! – начал кричать он, – Если я еще раз услышу от тебя такое...
– То что?! – перебила его я.
У него закончилось терпение.
Он подошел и ударил меня в живот. Кощей склонился надо мной, смотря, как я корчусь от боли:
– Ты же знаешь, что надо делать. Молить меня о пощаде! – сказал он и ухватил мои волосы, после поднял мою голову, тяня их к себе. Живот болит от удара, а он еще за волосы тянет. Он держит их у роста волос, почти дотрагиваясь до головы, и приближает меня к его лицу.
– Что дадут мои мольбы? – спрашиваю я.
– Удовольствие, они дадут мне удовольствие! Твои всхлипы, плач или мольбы–услада для моих ушей. Кричи громче, плач больше, моли чаще и может тогда, я получу полное удовольствие! – объясняет он, смотря мне прямо в глаза.
– Это все власть! Без нее вы никто! Если не было бы у вас власти, то вы не издевались бы над всеми! – не отступаю я.
– Раз у тебя уже сложилось мнение обо мне, не буду его отнимать!
Он отпустил мои волосы и полностью кинул меня на кровать. После оторвал два куска одеяла. Одним он завязал мои глаза, а вторым–запястья.
– Что вы делаете?! – начинаю кричать я, – Отпустите ме...
Я не успеваю закончить фразу, так как он накрывает мои губы своими, тем самым не давая мне что-либо сказать. Он зажимает мои руки сверху над головой, чтобы они не мешали. Я хочу разорвать поцелуй, но Кощей не дает мне оторваться, поэтому получается неразборчивый звук:
– М-м-м... Мгх.. Мгх...
Наконец-то оторвавшись, он слегка поднимает меня и начинает обнимать, обхватывая руками мою талию. Он наслаждается моим теплом, когда я у него спрашиваю:
– Может, развяжите меня?
Он неохотно отпускает меня и разрывает куски ткани с глаз и запястья. Кощей не отходит, а только подхватывает и усаживает меня к себе на колени. Он обхватывает меня руками, а свою голову кладет на мое плечо.
– Успокой меня, прошу – если слышно говорит он.
У меня будто есть выбор! Придется его успокаивать, но как?!
Я его тоже обняла, а потом погладила его голову, пальцами будто расчесывала его волосы. На ощупь они мягкие, но из далека так не скажешь.
Сейчас он как будто мягкий, хочет тепла и уюта. Но некому его выслушивать и согревать. Скорее всего, поэтому он так жесток. А если я дам ему все, что он хочет, он не будет так жесток и груб ко всем? Но мне все равно придется делать то, что он скажет, потому что я сама согласилась на сделку...