Скрытые мотивы
За окном — улицы Турина, золотой свет раннего вечера, тепло, лежащее на крышах и стеклах.
Внутри — тишина, но не глухая: фоново играла радиостанция с мягким итальянским джазом, окна были слегка опущены, и воздух тёплой струёй касался кожи.
Ты сидела, облокотившись на подлокотник, повернувшись к нему боком. Смотрела, как профиль Кенана освещается мягким светом. Он держал руль одной рукой, другой — откидывался на колено, иногда постукивая пальцами по джинсам в ритм музыки.
Дорога была не длинная. Минут 20.
Место было знакомое — один из тех тёплых, стильных ресторанов, где часто собирались футболисты после матчей.
Окна с деревянными рамами, много мягкого жёлтого света внутри.
Парковка почти пустая, на улице — лёгкий ветер. Ты поправила волосы, выходя из машины, и снова взяла Кенана под руку. Он не посмотрел вниз — как будто это уже было естественным.
На входе в ресторан — два официанта, оба кивнули вам с лёгкой улыбкой. Один сразу повёл вас внутрь.
Прошли через зал, в глубине — большой стол, где уже сидели трое. Томмазо, в чёрной рубашке, листал телефон. Лоренцо болтал с каким-то парнем из молодёжки. Лео уже наливал себе воду.
Лео: Ну наконец. А то мы думали, вы в другом городе решили остаться.
К: Не все из нас приходят за полчаса до сбора, как ты, nonno.
Ты чуть-чуть сжала его руку в локте, тихо, чтобы никто не заметил.
Ты села рядом с Кенаном, кивнув ребятам с лёгкой улыбкой.
Футболисты начали говорить за матч, за сборы, за кадры.
Лео: Т/и, благодаря твоим фото, на меня начали подписываться в инстаграме.
Т/и: Если бы вы знали, сколько медиафайлов я пересмотрела из-за вас всех чтобы у вас было больше подписчиков...
К: Зато ни одного провала в выпуске. Потому что она.
Ты посмотрела на него — он не шутил.
Лео: Ну, тогда предлагаю тост — за тех, кто делает нашу работу красивее.
Он поднял стакан воды. Остальные — подхватили. Кто с вином, кто с соком. Ты тоже взяла бокал и чокнулась с ними через стол.
Через 15 минут
Ребята начали подтягиваться. Команда постепенно заполняла ресторан: лёгкие хлопки по плечу, короткие смехи, пара шуток на итальянском. Атмосфера — как в семье, где все давно знают друг друга.
Ты сидела, наблюдала, смеялась с кем-то из запасных, перекидывалась фразами с оператором, который иногда помогал тебе на выездах. Кенан — рядом, но не прилипший. Его рука иногда касалась твоей, когда он поворачивался. Иногда он говорил что-то только тебе, тихо, почти на ухо.
Вы начали смотреть меню.
К: Возьмёшь пасту или салат, и я всё равно попрошу у тебя попробовать.
Т/и: Тогда я сразу возьму что-то, чем точно не поделюсь.
К: Это ты сейчас думаешь, что не поделишься.
Ты не ответила, только улыбнулась. Было хорошо.
Ты сидела чуть развернувшись к Кенану, между вами почти не оставалось пространства. Он положил руку на спинку твоего стула, не притягивая, просто — присутствуя рядом.
Официанты начали приносить закуски — тонкие тарелки с прошутто, сыром, оливками. Кто-то заказал пиццу, кто-то пасту. Стол был живой, люди перекрикивали друг друга, поднимали бокалы, кто-то пересматривал фото с матча на телефоне.
Томмазо: Эй, кто-то видел, как я выкрутился в моменте на 63-й? Там был почти чистый финт века.
Лео: Fra, это был "подскальзнулся и чудом не упал". Даже в повторе видно.
Ты улыбнулась.
Т/и: Я вырежу этот кадр. Не переживай.
Смех за столом. Томмазо откинулся, покачал головой.
Томмазо: Видите? Вот почему она опаснее любого тренера. Не простишь — будешь в следующем выпуске в слоумо с подписью "самоуничтожение".
Ты почувствовала, как Кенан тихо смеётся, не отводя от тебя взгляда. Он уже закончил есть и лениво двигал вилкой по тарелке, будто не хотел, чтобы вечер быстро закончился.
К: Знаешь, мне нравится смотреть, как ты здесь. С ними. С нами.
Ты чуть повернула голову.
Т/и: А ты думал, я буду сидеть в углу и бояться футболистов?
Он улыбнулся, коротко и искренне.
К: Нет. Я знал, что ты впишешься. Просто... приятно видеть.
Ты отвела взгляд — не потому что было неловко, а потому что стало неожиданно тепло внутри. Ты взяла бокал, отпила немного воды, пытаясь скрыть лёгкую улыбку, которая появлялась сама.
Позже, ближе к 21:00
Большинство ребят уже ели десерт. Кто-то вышел на улицу перекурить, кто-то болтал с официантами у барной стойки. Внутри стало свободнее, легче. Меньше общего шума.
Ты повернулась к Кенану:
Т/и: У тебя завтра тренировка утром?
К: Да. Но поздняя. Отдохну чуть больше.
Ты кивнула, доедая своё тирамису.
К: Хочешь поехать сейчас? Пока ещё не перегорели.
Ты встретилась с ним взглядом. Он не имел в виду «уйти» — он просто чувствовал, как вечер начинает затухать.
Т/и: Да. Пойдём.
Вы встали, кивнув ребятам, кто ещё оставался за столом. Кто-то махнул рукой:
Лоренцо: Только не забудьте написать, как доедете. А то вдруг любовь — и врезались в фонарь.
К: Главное — не в тебя.
Смех, лёгкое «эй!» в ответ, и вы вышли из ресторана.
Ты села в салон, на секунду прикрыла глаза. Еда, тёплый воздух и насыщенный день начинали ощущаться как мягкая, вяжущая усталость.
Кенан завёл двигатель, включил тихую музыку — что-то нейтральное, с инструменталом. По дороге вы почти не говорили. Было уютно просто ехать рядом, зная, что вы оба не спешите, что всё уже сделано.
На одном из светофоров он коротко взглянул на тебя.
К: Спасибо, что пошла. Мне... как-то легче, когда ты рядом.
Ты не ответила сразу. Просто повернулась к нему, смотрела пару секунд — спокойно, без лишних слов.
А потом тихо:
Т/и: Мне тоже.
Он кивнул, снова перевёл взгляд на дорогу. Но на лице у него появилось то спокойствие, которое ты уже начала узнавать — не поверхностное, а настоящее, изнутри.