Возвращение
За окнами — солнце пробивалось сквозь серое небо Мадрида, дорожка к стеклянным дверям отсвечивала бликами на лобовом стекле.
Ты встала первая. Кенан сразу подхватил твою сумку с полки, закинул на плечо, и другой рукой взял твою. Мягко, спокойно, без слов. Ты почувствовала знакомое тепло его ладони и слегка сжала пальцы в ответ.
Снаружи дул лёгкий утренний ветер, и волосы разлетелись по щекам. Он поймал одну прядь и аккуратно заправил тебе за ухо.
К: Погода хорошая.
Ты кивнула, посмотрела на аэропорт — стеклянное здание блестело под солнцем.
Т/и: В Мадриде любая погода хорошая.
Он взглянул на тебя. Никаких слов, просто тишина и уверенность. Он подтянул ремень сумки повыше и с тобой за руку двинулся вперёд. Позади автобус, впереди — терминал.
Регистрация заняла минут пятнадцать. Кенан поставил сумку на ленту, отдал паспорта девушке за стойкой. Она с интересом посмотрела сначала на него, потом на тебя — взгляд был почти одобрительный.
Ты улыбнулась себе под нос. Он заметил.
К: Что?
Т/и: Она будто бы нас благословила.
К: Ну, мы достойны этого.
Он улыбнулся.
Он вернул тебе паспорт и прошёл дальше. Ты подошла ближе и пошла рядом, по пути к зоне посадки. Шаг в шаг. Никакой суеты — как будто всё замедлилось.
В самолете, места достались в начале салона — у окна и рядом. Когда вы сели, ты положила сумку под сиденье, достала ноутбук, открыла крышку.
Кенан снял куртку, откинулся в кресле и посмотрел на тебя — глаза слегка сонные, спокойные. Ты чувствовала, как он просто... рядом. Без напряжения.
Ты вздохнула, откинулась на минуту в кресле, потом, не говоря ни слова, развернулась и мягко положила голову ему на плечо. Он даже не шелохнулся, просто чуть повернул голову, чтобы её было удобно положить сверху на твою.
Т/и: Не двигайся. Так удобно.
К: И ты не двигайся. Мне тоже нормально.
Ты открыла папку с фото. Первые кадры — разминка, потом трибуны, эмоции, и вот — кадр, где он в воздухе, пинает мяч, фон размытый, всё внимание на нём.
Т/и: Смотри.
К: Вау... Это с того угла, да?
Т/и: Ага. Тебя поймала идеально.
Он склонился ближе, разглядывая. Его рука легла на твою талию — без всякой мысли, просто по инерции. Как будто место этой руки там и должно было быть.
Он усмехнулся.
К: Ну всё. Теперь ты точно должна выложить это. Обложка. Статья. Что угодно.
Ты полистала дальше. Там был кадр, где он обнимал кого-то из команды после гола — улыбка настоящая, искренняя.
Т/и: Вот этот. Один из любимых.
К: Почему?
Т/и: Потому что ты счастлив на нём.
Он перевёл взгляд с экрана на тебя. Молча. Просто... смотрел. И ты на секунду почувствовала, что всё внутри утихло — ни мыслей, ни задач, ни камер.
К: Sei attenta, küçük.
Ты чуть приподняла голову, коснулась его щёки лбом, и снова вернулась в то положение. Он накрыл твою руку своей — крепко, но бережно.
Так вы и сидели. Самолёт летел над облаками, за окном было светло, но в салоне — полумрак. Ты листала кадры, он выбирал вместе с тобой, иногда что-то комментировал, иногда просто молчал.
Никакой спешки. Только ты и он. И то, что было между вами, с каждым кадром становилось теплее.
Через два часа.
Громкий гул шасси, лёгкая вибрация — самолёт приземлился. Ты приподнялась, протёрла глаза, закрыла ноутбук. Он аккуратно отстегнул ремень и потянулся, чуть хрустнув спиной.
Ты поднялась следом. Пока все собирали сумки и чемоданы, он положил руку тебе на поясницу.
К: Уже дома.
Ты кивнула. Без слов, просто встала на цыпочки, поцеловала его в щёку и поправила ворот его худи.
Вы пошли по проходу, мимо кресел, чемоданов, к выходу — назад, в Турин, но уже с другим ощущением.