убийственные лилли

«Большинство людей живут на свете и не думают, что однажды их могут похитить. Даже во сне такого не видят, заметил? Но когда тебя похищают — это уже не сон. Это какой-то сюрреализм. Только представь: тебя похитили. Разве можно в такое поверить?»

— Как думаешь, что это было? — пытался разбавить нагнетающую обстановку Юнги. Они ехали уже полчаса, и Дженни никак не могла унять дрожь в руках, выглядя уж очень подавленно.

— Мне кажется, что это опять он. Я не знаю французский, но я посмотрела перевод, — сказала она, показав телефон с переведённой фразой. — И там написано: «До встречи, крошка. Твой Раф».

— А Раф — это?..

— Сама не знаю, кто это, но видимо тот человек, который подложил три записки: одну под дверь, вторую записку про Лалису, и ту третью, которую ты нашёл. Думаю, это его прозвище, потому что вероятность, что его так зовут, — очень мала.

— Тогда, когда приедем я посмотрю все дела с таким прозвищем или, возможно, именем. Может быть, это тот, кто вышел недавно, но скорее всего, это кто-то новый или его подражатель. Но как я помню, таких убийств не было в последнее время.

После такого маленького диалога, они почти уже подъехали к участку. И в скором времени зашли в него. Но на пороге они встретили судмедэксперта — Ким Джису, которая остановила их, при этом сказав:

— Юнги и Дженни, подождите! У меня есть новость по вашему делу. Может быть пройдём в ваш кабинет, или мне здесь рассказать? — спросила девушка, наблюдая за тем, как менялось лицо Юнги из безразличного в заинтересованное; как Дженни удивлённо смотрела на Ким, пытаясь снять с себя пальто, но только запуталась в нём сильнее.

— Пошли в кабинет, потому что здесь слишком много ушей, — сказал Юнги, и Дженни тут же согласилась с ним.

Они прошли в кабинет. Придя в него, Дженни всё-таки сняла своё пальто, потом взяла пальто Юнги, которое он небрежно оставил на диване, и повесила их на вешалку. Позже она села напротив Джису, а Мин остался сидеть на своём кресле.

— Ну рассказывай уже, Джису, — Юнги надоела эта нагнетающая тишина, и он не выдержал.

Девушка, будто опомнилась и, вынырнув из своих мыслей, тут же начала увлечённо рассказывать:

— Я нашла одну зацепку. Как вы его называете? Раф? Он оказался не слишком смышлёным, точнее он умён и хитёр, но он точно не смекалист. У него дешёвые перчатки, из которых торчат нитки в разные стороны. И к его сожалению, а к нашему счастью, — одна нитка осталась в волосах жертвы и на лепестке лилии. Но как мне кажется, такие перчатки можно купить везде: они слишком доступны. А ещё раньше он никогда не ошибался и всегда делал всё осторожно. Возможно, в этот раз он использовал любые перчатки и средства, которые у него вообще были, потому что ему некогда было медлить. И как я вижу, он начал спешить. Убийство и смерть происходили очень быстро: обычно он мучал своих жертв, а только потом уже убивал. Сначала их душил, связывал, вырезал ножом символы на их лицах, а сейчас просто задушил, положил лилию, записку Дженни и всё. Я не знаю, почему так, но он много ошибок стал делать. На последних двух телах очень торопился, особенно на Лалисе. Возможно, он убил Лалису из-за того, что Дженни появилась. Только вопрос, как он выследил Лалису и Дженни? Ну с этим вы сами разберётесь. Вот это всё, что я хотела вам сказать, мои дорогие напарники. Может быть, у вас появились какие-то зацепки, может быть нет, но убийца точно стал спешить, значит, он теряет бдительность, а нам это на пользу, — закончила свою тираду Джису и, взяв кофе, которое уже сварилось, ещё раз осмотрела удивлённые лица полицейских. Ким наконец-то вышла в коридор, прежде помахав им рукой на прощание.

— Интересный монолог, однако, получился, и, определённо, это нам на пользу. Ещё бы надо подключить дела с этим именем, я пойду посмотрю что-нибудь в архиве. А ты пока оставайся тут, может быть что-то придёт новое в голову, — посмеявшись, парень вышел из кабинета, тихонько закрыв дверь.

Дженни же решила прогуляться до ближайший булочной, потому что захотела есть, а в их кабинете и вообще во всём участке были только кофе, газировки и вода; она всё-таки решила пойти купить себе какое-нибудь пирожное. Выйдя на улицу, Ким посмотрела на небо и солнце, которое светило ей в лицо, после чего Дженни пошла по тропинке.

Булочная находилась в минутах пяти от участка, поэтому пока девушка шла, она раздумывала насчёт всей это ситуации. Этот убийца очень торопился, видно, что он терял самообладание. Это хорошо для них, но для других девушек — нет. Если он спешил, то и жертв выбирал быстро, и возможность того, что пострадают невинные люди, не радовала. Но есть огромные плюсы: если он слишком часто ошибался, значит, и улик может быть намного больше. И они наконец-то смогут вычислить его личность.

Мысли уже какой день крутились около смерти Лалисы. Дженни всё ещё винила себя. Что, если бы она не приехала сюда, не поговорила бы с подругой, возможно та была жива? Хотя, если Раф хотел связаться с ней, он мог найти и другой способ, но у него похоже привычка говорить по перепискам на трупах. И как он нашёл Лалису? Проследил по звонку? Или же он следил с аэропорта ещё в Пусане? Так много вопросов и как всегда мало ответов. А точнее их ни черта нет! Ух, как же сложно быть следователем, а особенно следователем по делу серийного убийцы.

Дженни наконец-то выплыла из потока своих мыслей, обещая себе подумать об этом потом. Она зашла в булочную, взяла булочку с вишней и яблочный сок, при этом прихватив ещё и кофе. Если честно, ей совсем не нравилось кофе из автомата, поэтому она решила купить здесь.

После этого она пошла в участок и всё ещё думала о Рафе.

Когда Ким вернулась, она увидела, что Юнги сидел и похоже смотрел дела о серийных убийцах. Девушка, сняв своё пальто и берет, повесила это всё на вешалку. А Юнги тем временем оторвался от своих бумаг и посмотрел на Дженни.

— Ты где пропадаешь? Я нашёл дела убийц, которые, возможно, могут быть нашим убийцей, но я в этом не уверен. А насчёт улик Джису, я сказать ничего не могу. Такие перчатки можно купить в любом магазине, так что это нам почти ничего не даёт. А вот записка, которую мы нашли сегодня, довольно специфична. Раф говорил о наследстве. Разве там было так много денег? Нет, я конечно знал, что твой отец был при деньгах, но я не думал, что он был очень богат.

— Он написал, что наследство досталось мне, — это правда. Он сделал завещание ещё задолго до смерти. У нас был средний достаток: ни много ни мало. Мы были не очень богаты, но и не бедны. Мама не работала, только папа приносил деньги, да и бабушка иногда давала деньги, когда возможность была, — Дженни о чём-то задумалась и тут её будто озарило. — Так это мог быть полицейский! Например, бывший полицейский хотел высший чин, но его забрал либо мой отец, либо отец ему не дал его. И он решил от него избавиться, может быть наняв киллера. Вот он убил отца, а потом узнав, что я переехала в Сеул, начал и меня доставать. Писать эти дурацкие записки и прочее. Может ему деньги нужны от моего наследства? Прекрасно, просто восхитительно. Теперь мне нужно расследовать не только дело об убитых девушках и подруги, а ещё и, возможно, об отце.

Юнги хотел что-то сказать в поддержку или, наоборот, в опровержение этих слов, но не успел, так как к ним забежал сотрудник: сержант по имени Ким Тэхён. Он очень быстро протараторил, что кто-то где-то умер. Юнги так ничего и не поняв из речи сержанта, с вопросом глядел на него. Дженни тоже уставилась на Кима с немым вопросом.

— Так Тэхён, пожалуйста, расскажи всё внятно и чётко: с чувством, толком, расстановкой. А то вообще ничего не понятно.

— Ладно, ладно Юнги-хён. Там труп по вашему делу нашли, потому что там лилия и опять какая-то записка, — парень о чем-то задумался, но потом резко выкрикнул: — А ещё это не кореянка! Это русская туристка вроде. Не знаю, почему именно русскую девушку. Вот собственно и всё, что я хотел вам рассказать, — сказав это, Ким поспешно удалился: его кто-то возмущённо позвал: «Ким Тэхён, мать твою!»

— Что? Почему он убил именно сейчас? Не пятница сегодня, странно. Он точно потерял бдительность, и, возможно, мы найдём на новом теле улики, так что поехали, Дженни! И побыстрее.

Ехать по времени было недолго, потому что тело находилось в парке поблизости. Когда Юнги с Дженни приехали на место, они увидели других полицейских около загороженной ленты и Джису. Пока Мин ушёл разговаривать о теле к Джису, Дженни тем временем нашла клочок бумаги.

«Очередная записка», — подумала она и открыла бумажку. Открыв, Ким увидела текст и всё тот же знакомый шрифт.

«Ну здравствуй, моя любимая. Я видел, что ты получила мою прошлую записку. Мне пришлось долго ждать. Ваши догадки, если вы их уже надумали, верны. Я убил русскую девушку, потому что не хотел тянуть время. Пятница будет лишь через неделю, а передать письмо мне надо было уже сейчас: просто принести тебе я не мог. Так вот условия: ты должна найти три миллиона вон до следующей жертвы. Не найдёшь, значит, я убью сначала Ким Тэхён, потом Ким Джису, а уж напоследок оставлю Мин Юнги: я знаю, как он тебе дорог. Так что собирай деньги, или твои друзья пострадают из-за меня.

Неудачи тебе, крошка. Твой Раф».

— Юнги! Он опять пишет угрозы. Даже не так: он прямым текстом сказал, что убьёт вас, если я не соберу три миллиона вон… Но где я столько найду, а? Я не хочу давать вас в обиду, жертвовать вами. Что мне делать, Юнги? Что?! — чуть ли не плачущим голосом проговорила Дженни и осела на траву.

Юнги, услышав это, быстро прочитал текст и подошёл к девушке.

— Джен, я не могу утешить тебя как-то или поддержать, потому что я просто не умею, так что просто знай, я рядом. Мы найдём деньги, я обещаю тебе, — Мин сёл на траву и обнял Дженни за плечи. — Есть очень хорошая новость: он ошибается. Он опять оставил ткань, не знаю, что это точно, но Джису проверит. Возможно, мы скоро на него выйдем. А сейчас тебе лучше поехать домой и отоспаться. Ты сегодня целый день на нервах, очень много узнала, так что уезжай домой и поспи, — сказав это, Юнги поднял Дженни с травы.

— Ладно, я поеду домой. Но ты потом мне напиши, если у вас тут что-то прояснится. Я сейчас вызову такси, так что не беспокойся.

— Хорошо, я тебе всё потом обязательно передам, не волнуйся. А ты самое главное выспись.

Дженни кивнула на эти слова и заказала себе такси. Через минуту пять оно приехало, и Ким зашла в машину.

Пока она ехала домой, в голове всё же снова прокручивались мысли об убийце и записке. Дженни думала, где она найдёт деньги за такое короткое время? А вдруг Раф вообще убьёт девушку завтра? А вдруг он уже хочет убить Тэхёна, как он и сказал? Как же ничего неясно. Ким просто надеялась, что найти деньги и выход сможет.

Дженни опять упрекала себя, что именно из-за неё умерла Лалиса. Приехала в Сеул, её перевели, и именно она стала всему виной.

«А может быть это кто-то из Пусана? — подумала Ким. — Вдруг этот человек как раз меня и попросил послать сюда. Хм, надо будет подумать об этом завтра».

И она всё-таки чувствовала себя виноватой. Из-за неё все страдали; из-за неё все умирали. Как же это жестоко. Дженни чуть ли не засыпала, поэтому ей уже не терпелось прийти домой.

Но она не знала, что сегодня её дома точно не будет.

А когда Дженни уже хотела выходить из такси, дверь оказалась закрыта. Ким это напугало.

— Можете открыть дверь? Мы уже приехали, — сказала Дженни и стала ждать, когда ей откроют дверь. Но этого не произошло.

Таксист повернулся, замахиваясь на девушку. Дженни не видела ни лица, ничего либо другого: вокруг кроменьшая тьма, а человек был в маске. Она подумала, что её хотели убить, поэтому пытаалсь как-нибудь выбраться. Она трогала всё, что могла найти на своём пути. Но она не смогла спастись. Человек в чёрном просто вырубил её с одного удара, прикладывая ткань к носу.

Она почувствовала, как ей связали руки; как её глаза закрывались всё больше и больше с каждой секундой; как она падала в бездну.

Вот и всё: её глаза полностью закрылись. Наступила полная темнота. Дженни больше не могла ничего услышать.

Он вынес её из машины и понёс в здание из камня. Телефон, который Дженни держала в руке, упал, разбившись об асфальт.

***

На разбитый телефон, лежавший около здания, пришло уведомление, которое никто не мог прочитать:

Юнги, 21:56

Джен, как ты?

Мы выяснили, что улика есть.

Всего одна, найти по ней убийцу, как мне кажется, невозможно.

Завтра я за тобой заеду, будь готова к 8.

Спокойной ночи, выспись!)