Слобода чертей: Югославская сказка

Снова сбор чемоданов. Скромные атрибуты подростковой жизни Добрило и Радомира, в спешке собранные ими почти год назад, пополнились разве что парой почтовых марок и ломаными чешскими глаголами с вукативом. 

Они с братом отправились с отцом и дядей Вацлавом оборачиваться в подвал в последний раз перед поездкой, тетя перекинулась в санузле. Было около двух часов ночи, идти на охоту раньше полуночи в Брно было смерти подобно для оборотней, ведь большинство семей в Чехии имели собак.

Когда волки хотели выйти пораньше, за Добрило увязался далматин. Оборотень не хотел вредить ему специально, так что стряхнул так мягко, как только мог, но кобель не собирался отпускать волка так просто, так что ему пришлось для острастки оставить след зубов на скакательном суставе у черного мяса пса.

Позднее хозяин устроил настоящий скандал. У незнакомца был большой нос с раздвоенным хрящом и лысина на лбу, и почему-то эта лысина очень врезалась Добрило в память, такая чистая и блестящая.

– Ваша собака вчера укусила мою! – возмутился он, придя к ним в дом.

Семья оборотней переглянулась.

– Очень сожалею, что ничем не могу Вам помочь, но у нас нет и никогда не было собак.

Пот выступил на лбу у Добрило. Он случайно опустил взгляд на свои брюки и увидел шерсть. Это были рыжевато-серые волосы с черными кончиками, его собственные.

«Надо же было так обтереться!» – выругался он.

Мужчина с подозрением посмотрел на волчью семью. Добрило почувствовал себя очень глупо. Почему его все время преследовали неудачи? Впрочем, стоило привыкать.

Парень сгорбился и прикусил губу. Отец сверлил сына льдисто-голубыми глазами, во взгляде военного было что-то осуждающее и в то же время до пугающего спокойное.

Уголки рта мужчины поползли вниз.

– Я думал, вы - заядлые собачники. Несколько раз видел свору у вас на заднем дворе.

Добрило почувствовал, что сейчас сгорит от стыда. Белки глаз Милоша наливались кровью, хотя лицо оставалось каменно спокойным.

– У нас есть родственники - владельцы питомника в Сербии, – ответил он. – Они переправлялись через Брно в Польшу после начала войны, Вацлав приютил их на время.

Добрило показалось, что сейчас он провалится сквозь землю от стыда, но, к счастью, на его брюки никто не обратил внимания.

– Ты доволен, Добрило Войнович? – усмехнулся Милош, когда хозяин собаки ушел. – Если бы кто-то узнал, что мы от них отличаемся, эти вежливые люди с собаками сразу превратятся в средневековых крестьян с вилами.

Добрило поморщился. Когда отец называл его полным именем, это звучало оскорбительнее, чем любые ругательства.

В отличие от Балкан, община оборотней в Чехии была очень разрозненной. Добрило и Радомира среди ночи стыдливо выводили через заднее крыльцо, и приходилось идти туда прямо по обочине, потому что шум мотора сразу разбудил бы соседей.

В школе они не встретились ни с одним оборотнем. Было очень непривычно и стыдно. Добрило с детства привык, что вокруг такие же волки, как и он, а теперь приходилось прятать свою истинную сущность, как диурез.

На одежде иногда оставалась волчья шерсть. Как парень не очищал ее щеткой, скрыть все следы было невозможно.

«Почему, когда кто-то рождается с диабетом, ему сочувствуют, а когда ты рождаешься оборотнем, тебя хотят истребить?» – подумал парень с тоской, догоняя хвост отца.

Оборотни избегали общества людей и в основном селились в гетто, чтобы не иметь сложностей с соседями. Власти знали об их существовании, но тщательно скрывали от простых граждан во избежание беспорядков. Было страшно представить, что случится с их конфессией, если правительство откроет секрет.

Добрило провел всю охоту в таких размышлениях. Семья вернулась домой под утро, и мальчики не собирались идти в школу, но младший брат вспомнил, что хотел сходить на дополнительное занятие по химии.

Профессор Власек был сегодня очень задумчив. Парень рассказал о приезде отца, и тот покачал головой.

– Значит, вы больше не приедете в Чехию?

Добрило кивнул. Сердце сжалось от горечи. Здесь, в Брно, у него началась новая жизнь, интересная и яркая, а в Белграде остались лишь руины его детства.

– Жаль, – покачал головой учитель. – Я был очень рад учить тебя.

Подросток с благодарностью поклонился педагогу.

– А я был очень рад быть Вашим учеником.

Мужчина взял бумажку и начал на ней что-то писать. Молодой человек с любопытством взглянул туда. Профессор писал свой номер телефона и адрес.

– Отправь письмо, как надумаешь поступать в университет. Я напишу рекомендацию.

Добрило стоял в ступоре, не зная, как выразить свою благодарность. Он никогда не был так польщён. Рекомендация в университет! Он и мечтать до этого не мог о таком.
Учитель подмигнул.

***
Первое время по приезде в Белград молодые люди чувствовали себя иностранцами. Добрило с болью обнаружил разрушенные здания в городе, но их слобода Меласа уцелела. Дом Войновичей стоял пустынный и осиротевший, как хижина лесника.

Выйдя из самолёта, Добрило едва сдержался, чтобы не сказать никому в аэропорту “Ahoj” вместо “Здраво”. Было сложно перестроиться обратно после почти года в другой стране.

Югославии не существовало. Родной Белград остался поруганный и голый, с разрушенной инфраструктурой. Казалось, небо над городом было наполнено стоном, оно нависало, скуля, хмурое и тяжёлое. Не было никакой разницы, кто был прав, а кто виноват сейчас, когда над головой было израненное хвостами самолётов и задохнувшееся от дыма небо.

Радомир волоком тащил чемодан за собой в угрюмом молчании. Высокий тощий мальчишка с лохматыми волосами цвета спелой ржи, идущий впереди Добрило, и голые деревья, и дома впереди, всё это казалось таким родным и дорогим сердцу, что молодой оборотень пожалел о своих мыслях накануне. Остаться в Чехии навсегда? Никогда не увидеть могилу родной матери? Не увидеть родной дом? Немыслимо.

«А какая разница, кто и сколько и кому дал денег, если у нас всех есть жизнь, и семья, и дом?» – подумалось ему. – «И человек любой народности кого-то любит и хочет вернуться куда-то после работы? А на войне завтра может не стать ни того, кого любишь, ни тебя самого, ни дома».

Эта мысль казалась такой простой и такой по-детски наивной, что Добрило даже удивился. Он смотрел на фигуру брата впереди, как завороженный, и преисполнился такой любви и нежности к этому человеку, что грудь наполнилась теплом. Отечество - это не про флаги и лозунги. Это фигура родного брата, домик на краю квартала и соседка, сажающая яблони в своем саду, и вовсе не важно, на каком языке рассказывать обо всем этом.

***
На северной стороне стены напротив зацвела рамонда, а в поле селяне из поселка неподалеку собирали урожай кукурузы. Земля восстанавливала силы, воронки от бомб зарастали травой, и хоть она не могла одарить людей щедрым урожаем, но старалась на пределе своих возможностей.

Добрило копался в бумагах, ища адрес, оставленный профессором Власеком три года назад. Конец июля, самое время для подачи заявления в университет!
Заметив странное оживление сына, Милош поднял бровь.

– Молодой человек, в чем причина такой радости? – ухмыльнулся он.

Парень стиснул зубы. Он знал, что отцу совсем не интересно, что происходит в его жизни, поэтому проигнорировал вопрос.
Но глава городской общины с необыкновенным любопытством смотрел на сына, будто его забавляла эта холодность и отстраненность.

– Что ты хочешь от меня? – сухо уточнил Добрило.

Милош неопределённо поджал губы, будто сам не зная, что вкладывает в этот жест.

– Ты же в курсе, что тебе предстоит в сентябре? – спросил он таким тоном, будто они оба прекрасно знали, что он имел ввиду.

Молодой человек остолбенел. Нет, он совсем не понял, о чем речь, и тон отца ему не понравился. Оборотень приподнял бровь.

– В сентябре ты отправляешься в армию Конфедерации.

Добрило словно током ударило. Он сжал кулаки.

– Нет. Я пойду в университет на химический факультет. Стране нужны химики.

Милош сжал между пальцев, которые не раз трясли Добрило за плечо стальной хваткой, связку ключей, задумчиво перебирая кольца.

– Стране нужны солдаты. И ты станешь солдатом, – произнес он тоном, не терпящим возражений. – Сын Милоша Войновича не может сидеть на месте, когда родина зовёт.

Добрило почувствовал, как его уши налились красным. Он не собирался так просто сдаваться!

– Я ненавижу войну. И я никогда не стану военным.

Милош протянул сыну документы. Тот присмотрелся - бумаги с печатью военного комиссариата.

– Ты ПОЙДЕШЬ в армию Сербии и Черногории. Я уже выправил для тебя распределение в батальон оборотней.

Парень почувствовал, как его сердце пропустило удар. Это не могло быть правдой. Все мечты и надежды, которые он лелеял в глубине сердца, пошли прахом!

– А Радимир?.. – спросил он растерянно, роняя бумаги. – Ты же сделал ему непригодность к службе год назад!

Старший Войнович нахмурился, морщины залегли под бровями над носом.

– Не будь трусом и не прячься за спину брата. Мне нужен наследник, а ты, как младший сын, продолжишь мое дело.

Радимир, услышав их разговор, вошёл в комнату и встал около брата, уже готового ударить отца. Его лицо было решительным и твердым.

– Если Добрило идет в армию, отправь и меня.

Отец покачал головой, решив этим жестом все. Добрило с нежностью и благодарностью взглянул на брата. Тот виновато поднял глаза на младшего, всё ещё ниже его ростом.

– Я пытался… Я пытался его отговорить.

Младший покачал головой. Что уж тут скажешь?

– Ты сделал всё, что мог. Я иду служить на благо Конфедерации.