ИНСАЙТ

2019 год, июль

Прижавшись всем телом к спине Максима, я уткнулась носом в его куртку и лишь краем взгляда наблюдала, как мимо на скорости пролетают встречные машины, деревья, поселки.

В погребе мы просидели по ощущениям не меньше трех часов: бандиты разгромили весь дом, затем притихли, что в какой-то момент я подумала, что они ушли, и шепнула Максиму. Тот фыркнул в ответ и снова прижал ладонь к моему рту и был прав – тут же половицы прямо над нами скрипнули и прогнулись под весом одного из мужчин. К счастью, погреб они так и не нашли.

Меня разрывало от противоречивых чувств. С одной стороны, я вляпалась в невероятную задницу и всего за один день лишилась всей своей жизни. Отец, за внимание которого я боролась, сколько себя помню, променял меня на внезапно объявившегося сыночка-англичанина. А тот в свою очередь притащил за собой какую-то мафию. И что в итоге? Вместо Дня рождения я получила труп в своем доме, уголовный срок и кучку вооруженных мужиков на хвосте. В голове никак не укладывалось. Я чуть не сбросилась с моста и узнала, что мой парень изменяет с моей же лучшей подругой. Чем же я так провинилась в прошлой жизни?

В голове я то и дело прокручивала одну мысль за другой, вспоминая прошедшие дни. Чувства смешивались друг с другом, вызывая зуд во всем теле. Ладони вспотели, внутренности просились наружу. Я начинала задыхаться, и от полной паники спасала лишь одна мысль.

Теперь я не одна.

Вот она – другая сторона этой монеты. Максим так и лежал сверху, весь напряженный, старавшийся не раздавить меня своим весом. Меня успокаивали его руки, бережно прижимающие к нему мое тело, успокаивало его ровное дыхание, весь он неосознанно вызывал доверие. В темноте нельзя было разглядеть ничего, кроме пары тонких полосок света между досками пола, однако я представляла, как сосредоточенно Максим глядит куда-то, может, вбок, может, на меня, как в напряжении сдвинуты брови и нахмурен лоб. Мне не нужен был свет, я представляла его лицо куда ярче здесь, в темноте.

Ведь выбора у меня больше не было: либо довериться Максиму, либо отдаться в лапы бандитов. И с Максимом мне нравилось больше.

Солнце давно село, и в глазах мелькали лишь фары встречных машин. Усталость давала о себе знать: чем ближе и сильнее я прижималась к Максу, чтобы не свалиться с мотоцикла, тем быстрее ослабевала моя хватка, и руки расцеплялись. К счастью, вскоре мы съехали с основной дороги вглубь залеска, и я смогла немного расслабиться, пока Максим неспеша вел мотоцикл сквозь высокую траву.

- Здесь заночуем, - выдохнул он, повернув ключ зажигания.

Фара потухла, и мы погрузились в сумеречную темень и звонкий стрекот кузнечиков под еле слышный гул редких автомобилей с трассы. Тут же налетели мухи и зазвенели в ушах мерзкие комары.

- Нас же здесь сожрут! – поморщилась я, пытаясь отогнать от себя насекомых пучком травы, который только что сорвала из-под ног.

- Не сожрут, - протянул Макс, - я захватил палатку. Маловата, конечно, но в тесноте да не в обиде!

Когда мы в спешке убегали из дома, Максим не терял времени на сборы, в отличие от меня. Мне пришлось побегать, чтоб собрать все свои немногочисленные вещи и натянуть на себя. А вот его сумка уже была готова, словно он знал, что придется экстренно бежать.

- Чем ты занимаешься?

- Я.. – замялся Максим, - я устанавливаю камеры слежения в домах богатых людей.

- Интересно, наверное.

- Совсем нет.

- Почему? Мне кажется, интересно понаблюдать, как живут люди. Особенно богатые. Они все с причудами, - тут вспомнилась Жаннетт, ведь она была именно из таких – с причудами, - кто-то устроит у себя во дворе поле для гольфа, а кто-то рядом со своим домом выстроит целый замок для своего чихуа-хуа, - ухмыльнулась я, выудив из памяти рассказы одноклассников из московской школы.

Максим лишь слабо улыбнулся. Кажется, он не хотел, чтобы я отвлекала его своими разговорами. Нахмурив брови, он расправлял палатку и изредка размахивал комаров перед лицом.

- Готово! – подытожил он спустя пару минут. – Залезай скорей.

Места было мало. Для нас двоих хватало ровно на то, чтобы лечь и уснуть. Только спать не особо хотелось. Максим лег на спину, сложил руки за голову и прикрыл глаза. А я поймала себя на мысли, что должна держаться за него всеми силами, любой ценой. Весь он оставлял впечатление человека, знающего, что и как делать. С Мишей его было не сравнить.

Интересно, а что бы сказала Жаннетт?

- Если хочешь, чтобы я помог тебе выбраться из этого живой, то тебе придется делать четко все, что я скажу, - внезапно нарушил молчание Макс. – Больше никаких побегов. Если я сказал сидеть тихо – ты сидишь тихо, если я сказал бежать – ты бежишь.

- Хорошо, - кивнула я, не найдя поводов к возражению.

- Эти люди не отстанут просто так.

- Ты знаешь, кто это был, - вспомнила я визит того мужчины с хриплым голосом, - вы знакомы. Кто это?

- Мы сначала вместе служили по контракту, а после работали в охранной службе в Москве. Там-то все и закрутилось, - он замолчал, попытался прихлопнуть в темноте комара, пищащего над нашими головами, кажется, безрезультатно, – когда-то мы были друзьями. Если кратко - связались не с теми людьми и готовы были продать моральные принципы за хорошие деньги.

- Но теперь ты мне помогаешь.

- Потому что сама ты не выпутаешься. Если кто-то нанял Федю, значит, хочет заполучить желаемое любой ценой.

- И что же делать? Я понятия не имею, что им нужно. Это все Андрей и его мамаша, - я скривила рот, - погоди, я же совсем забыла, - я сняла с шеи кулон, который все это время прятался под кофтой, - это мне отдал Андрей, сказал, что кулон – последнее напоминание об его отце. Нужен фонарик, чтобы увидеть.

- Есть, - покопавшись в карманах, Максим щелчком осветил всю палатку, заставив щуриться.

- Смотри, - я поднесла камень к лучу и проделала тот же фокус, что и прошлой ночью.

- Это координаты, - подытожил Макс, - знаешь, что там находится?

- Понятия не имею, - пожала я плечами, - наверняка, бандиты ищут именно это. Если мы просто отдадим им кулон, то они отстанут?

- Как видишь, твоему брату это не помогло.

- И что же нам теперь делать? Мы же не можем прятаться вечно? Все это какая-то чудовищная ошибка! – я скривила лицо в гримасе отчаяния. – Они убили Андрея, потому что не нашли кулон, может, если мы его им отдадим, то это сработает?

- Если тебя после этого оставят в живых, то все равно отдадут в руки полиции. Ты забыла, что ты главная подозреваемая? – слова Максима уничтожили во мне последние капли надежды на лучшее.

Что можно предпринять, когда со стороны закона ты – сбежавшая убийца, а со стороны улиц – мишень для мафии?

- Может тогда инсценируем мою смерть? – ляпнула я в темноту. – Тогда никому я не буду нужна.

- Оставим это на крайний случай, - прошептал Макс, повернувшись на бок.

- А это еще не крайний случай?

- Еще нет, - утвердил он. – Это еще не крайний.

Я отвернулась на бок, спиной ощущая тепло тела Макса. Он так спокойно отвечал, из-за чего складывалось ощущение, что у него все под контролем. Что он все решит и спасет меня.

Спалось мне снова беспокойно. Я ворочалась сквозь ноющую боль в ребрах: на боку становилось тяжело дышать, и я переворачивалась то на живот, то на спину, то снова на бок, никак не в силах найти подходящую позу. Изредка проваливалась в короткий сон и снова просыпалась. Чаще всего находилась в полудреме, слыша шелест ветра, писк комаров и не ощущая тела.

- За что, Саша?

Нехотя я разлепила глаза и, кажется, перестала дышать. На меня смотрели они. Голубые глаза с пожелтевшими белками, словно залитые стеклом, широко топорщились не на меня, а куда-то прямо в душу. Из приоткрытого рта по посиневшим губам медленно поползли маленькие белые червяки.

Я заорала.

Тут же попыталась вскочить, но ребра и грудь пронзила острая боль, заставив меня согнуться и обхватить себя руками. В ужасе я открыла глаза, но увидела лишь ткань палатки. Рядом никого не было.

Истерика накатила мгновенно. Я разревелась, игнорируя ноющие ребра, и даже то, что в палатке я была абсолютно одна. С каждым вдохом становилось все тяжелее внутри, а боль распространялась все ниже, заполняя живот и спину, и выше – по затылку ко лбу. А я рыдала и не могла остановиться.

Безумие, но это был Андрей. Ужас в том, что он казался еще более настоящим, чем когда был живым. Нервы сдают, и мозг начинает преподносить мне вот такие сюрпризы, загоняя сам себя в яму. Нужно как никогда трезво соображать и быть готовым ко всему, а я вижу мертвецов на яву.

Был ли это реалистичный сон, или я схожу с ума, но, спустя какое-то время, я взяла себя в руки. Уняв всхлипы, вытерла мокрое лицо и поползла наружу. Солнце уже проглядывало из-за макушек деревьев. Зябко, но свежо. Оглядевшись, поняла, что ни мотоцикла, ни Максима нет. Пискнув, потерла щеки, вновь мокрые от слез.

- Максим? – в панике озираюсь по сторонам, но вокруг лишь трава и деревья.

В утренней тишине мне ответила только кукушка.

Кажется, я снова одна.

Тихий вой вырывается изнутри, перерастая в непрерывный плач и опустошая легкие, но вдохнуть заново не получается. Словно удав, меня сжали чьи-то руки, зажав рот и перекрыв путь кислороду.

- Тащи ее сюда, - услышала я знакомый хриплый мужской голос.