ИНСАЙТ

Очень странное ощущение. Живот сводит в голодных спазмах, периодически урча, кажется, матом. Но идти и есть мне совсем не хотелось. Не знаю, сколько прошло времени, и судя по взошедшим солнечным лучам, играющимся на полу моей комнаты, не меньше суток с последнего приема пищи. Да, есть мне не хотелось, но во рту все пересохло, а язык просто прилип к небу. Уверена, если бы я захотела что-то сказать, то не смогла бы и губ разомкнуть. Вода бы сейчас не помешала.

Вчера ко мне в комнату ломились сначала Ленка, потом Миша. Заходя в комнату, я заперлась на замок, а платить за выломанную дверь никому не хотелось. К моему окну подход без лестницы был невозможен. Да и чего ломиться в стекла запертого окна? Вставать я не собиралась. Наверное, они приходили звать меня праздновать мой день рождения. Отмечать то, чего больше нет.

Даже не знаю. Я не чувствовала зла, мне не хотелось набить милую мордашку Андрюши как обычно или накричать на папу. Хотелось лишь провалиться сквозь землю. Перестать видеть и слышать. Он же знал. Знал! Это было моей мечтой! Зла не было. Была боль где-то внутри груди, такая разъедающая словно кислота.

Андрей приходил под вечер. Шнырялся под моей дверью, что-то спрашивал. Не знаю. Не помню. Голоса папы я не слышала. Только его шаркающие шаги сквозь темноту. Из спальни в ванную и обратно. Так было ежедневно, поэтому привычно.

Рокот Ямахи был непривычен. Я думала, что более приятного для меня звука в мире не существует. Я ошибалась. Он резал мне слух, вырывал из груди сердце, разрезая ребра тупой ножовкой. Тогда я сорвалась с кровати и захлопнула окно.

Резкий рвотный порыв заставил меня дернуться, опустив голову к полу. Тело ненавидело меня всеми силами, желудок определенно съедал сам себя. Внутри все болело. Физически и морально, болело очень сильно, что я уже не отличала одну боль от другой. Пол остался чистым, ведь я уже очень давно ничего не ела.

Медленно сползла с кровати, распласталась на полу. Щекой прижалась к прохладному ламинату и смахнула с глаз рассыпавшиеся волосы. Рвотный позыв инстинктивно заставил меня раскрыть рот. Вкус был гадкий – зубы я тоже не чистила. Желание посетить душ всплыло само собой.

Что бы там вчера не произошло, но выйти из комнаты мне придется.

Не без усилий я поднялась на ноги. Мышцы напрягаться совершенно отказывались, и я поспешила схватиться за дверную ручку и опереться о стену. Дальше до ванны ровно такими же медленными шагами, выставив руки и держась за стены. Первым же делом напилась воды из-под крана, затем почистила зубы. Всего несколько раз прошлась по ним зубной щеткой: сил чистить их положенные две минуты не было. Ополоснула лицо прохладной водой и еще раз сделала несколько глотков. Живот стягивать не перестало, но было уже чуть полегче.

В зеркале над раковиной предстало чудовище с растрепанными волосами, потухшими глазами такого серого цвета, словно сгоревшего мертвецкого некогда яркого. Мешки под глазами только усиливали этот эффект. «Не драматизируй», — сказала бы Жаннетт безучастным голосом, даже не взглянув на меня. Я и сама понимала, что это не конец света, но... но...

— Что с тобой? — как всегда первый меня встретил Андрей.

Я оглядела его идеально выглаженные брючки, бледно-фиолетовую футболку с воротником и даже как будто бы обеспокоенный грустно нахмуренный взгляд и грубо оттолкнула от себя. Прошла до кухни.

Сварить овсянку мне показалось хорошей идеей. Запах кипящего молока аппетита во мне так и не вызвал, скорее снова подступила тошнота. Однако вовсе отказаться от еды было бы плачевным поступком. Стакан воды перед началом моего обеденного завтрака спас положение, усмирив неприятные тошнотворные чувства.

Андрей все это время наблюдал за мной. Я ощущала его сверлящий взгляд спиной, но делала вид, что не замечаю. Мне и правда хотелось перестать видеть его, слышать. Этот едва уловимый аромат перечной мяты я ощутила как только спустилась на первый этаж. Где-то читала, что мята – это женский запах, и его не рекомендуют использовать молодым мужчинам. Не помню, почему, но этого факта Андрей определенно не знал. К слову, да, мятный аромат очень приятный, но во мне он не вызывал абсолютно никакого восторга. Просто запах. То ли дело персики.

— Ты же знаешь, что вчера к тебе приходила твоя подруга? И... Миша. Твой парень, верно? — он сел за стол напротив меня.

Я молчала, уткнувшись носом в тарелку, и медленно жевала и без того жидкую кашу.

— Почему ты не открыла? Что случилось? — Андрей будто и не ждал услышать от меня ответы. Как будто читал меня мысленно.

— Они рассказали, что у вас сегодня встреча одноклассников. Миша сказал, что туда может прийти любой друг, — он умолк на пару секунд, будто проверял носочком ноги почву на твердость, — папа настоял, чтобы я пошел с тобой.

Ложка вывалилась из рук, звонко брякнувшись об тарелку.

Честное слово не из-за услышанного! Просто рука совсем расслабилась и ложка не удержалась на весу. Головы я не подняла, просто продолжила есть молча. А какая разница? Идти на эту встречу у меня нет никакого желания.

— Саш?

— Да что?! — неожиданно даже для самой себя взорвалась я, обратно выкинув ложку. — Плевать мне, кто вчера приходил, зачем, и что там захотел папа! Черт возьми! Отстань от меня! Ты и так уже все забрал! Что тебе еще нужно?

Он смотрел на меня ошарашенным взглядом, кажется, искренне не понимая, в чем дело. До этого сидя к столу очень близко, он отклонился назад, выпрямился в спине. В этот же момент хлопнула входная дверь, послышались приближающиеся шаги и в проеме кухни возник улыбающийся отец. Конечно, смотрел он не на меня, а на Андрюшу.

— Андрей, — сиял папа, — возможно, это выглядит неожиданно и даже несколько неразумно. Но я очень хочу, чтобы ты чувствовал себя в своей тарелке, понял, что тебе здесь рады, и это твой дом тоже, — он будто нервничал, делая запинки между словами, и непривычно для него широко улыбался. — В общем, я знаю, как ты любишь собак. Ты же сам рассказывал, — он захихикал, — поэтому... — папа скрылся за стеной, но тут же появился, держа в руках перед собой нечто. — Вот!

Запахло щенком. В прямом смысле. Тем запахом, который, почувствовав однажды, больше не забудешь и ни с чем не спутаешь. Кроха лопал на нас круглыми глазками, большие ушки свисали словно два девичьих хвостика, по размеру можно было предположить, что песику около двух месяцев. Именно в таком возрасте их и забирают.

Вот и еще одна моя мечта осуществилась для Андрея.

Парень не стал терять времени, сразу же подпрыгнул с места и принялся ласкать щенка. Я же почувствовала себя Питером Паркером в Войне бесконечности, даже взглянула на свои руки: может, я исчезла? Стала пылью?

— Пап? – тихо подала голос я. — Ты сказал, что я не готова к тому, чтобы завести добермана.

— Все верно, — удивительно, он меня услышал. — Саш, тебе не нужна ни собака, ни мотоцикл. Это все мужские занятия. Андрюша прокатит тебя, если тебе так хочется. В доме теперь есть пес. Чего тебе еще нужно?

Он даже не взглянул на меня. Мои мечты в один миг стали чужими. Чего тогда желать мне? Единственный, кто вспомнил про меня, про мой день рождения, – это Жаннетт. Может она была права? Моя мечта – это занять ее место и стать бизнес-леди? Наверное, именно этим я и заполню образовавшуюся пустоту. Учебой на менеджменте и работой в огромной компании.