Ректор академии и противная адептка.

Лира и Элла стояли в коридоре академии, погружённые в оживлённую дискуссию о планах на вечер. Элла предлагала устроить пижамную вечеринку с просмотром старого фильма ужасов, а Лира настаивала на походе в библиотеку, чтобы найти редкие магические артефакты. Внезапно их идиллию нарушил ректор Теор, который, судя по его лицу, только что узнал, что у него украли любимую кружку.

— Мисс Эванс, — начал он ледяным тоном, от которого даже стены академии, кажется, начали дрожать. — Я хотел бы обсудить с вами один вопрос.

Лира, стараясь не показывать, что её сердце забилось быстрее, выпрямилась и попыталась выглядеть максимально уверенно.

— Что случилось, ректор? — спросила она, стараясь удержать на лице невозмутимое выражение, хотя внутри у неё всё кипело.

— Сегодня весь день я вижу вас без мантии, — продолжил Теор, сверля её взглядом, от которого можно было бы расплавиться, если бы Лира была сделана из воска. — Это противоречит правилам академии.

Лира нахмурилась. Она знала, что правила существуют не просто так, но почему именно сейчас это стало проблемой?

— Простите, но я думала, что правила касаются только учебного времени, — осторожно ответила она, стараясь не выдать раздражения.

— Все студенты обязаны носить мантию в любое время, когда они находятся на территории академии, — заявил Теор с таким видом, будто это была самая очевидная вещь на свете. — Это вопрос дисциплины и уважения к академии.

— Мне не нравится эта мантия, — Лира фыркнула, не удержавшись. — Я не хочу её носить. Когда я только прибыла в академию, я уже говорила вам об этом.

— Вы хотите, чтоб я сделал вам выговор? — Теор улыбнулся с насмешкой, которая была настолько фальшивой, что Лира почувствовала, как её зубы начинают скрипеть от злости. — Или вас сразу исключить?

— Вы такой зануда, — Лира, не удержавшись, провела пальцами по волосам, будто пытаясь пригладить невидимые вихри, которые, казалось, поднимались от её раздражения. — Ой, я сказала это вслух. Простите, не хотела.

— Я смотрю, смелости вам не занимать, мисс Эванс, — ректор прищурился, и Лира почувствовала, как её начинают охватывать мурашки. — Тогда прошу проследовать за мной.

— Извините, но я сейчас не могу, — Лира отмахнулась рукой, как будто отгоняла надоедливую муху. — У меня тут важное дело. Я зайду к вам позже, господин ректор.

Элла, которая до этого стояла в стороне, не удержалась и дёрнула подругу за рукав, давая понять, что они уже перешли все границы. Но Лира, вдохновлённая своей собственной смелостью, не обратила на это внимания.

Тем временем ректор Теор, изогнув брови в злобной улыбке, прошипел:

— Я неясно выразился, Лиара Эванс? Я не хочу применять силу, но прошу вас пройти со мной. — Он показал рукой в сторону своего кабинета, и Лира, чувствуя, как её сердце начинает биться быстрее, кивнула подруге.

— Ладно, ладно, — пробормотала она, стараясь не выглядеть слишком испуганной. — Но если там будет хотя бы одна мышь, я её съем.

Элла закатила глаза, но ничего не сказала. Лира, понимая, что сейчас будет настоящий ад, но не собираясь сдаваться, гордо расправила плечи и направилась к кабинету ректора.

Лира и Элла зашли в кабинет ректора, где было так темно и холодно, что казалось, будто Теор специально включил кондиционер на максимум, чтобы студенты замёрзли и прониклись важностью его слов. На стенах висели портреты прошлых ректоров — строгие, суровые лица, словно они знали все тайны академии и не собирались делиться. На столе ректора лежали старинные книги, свитки и даже один подозрительно потрёпанный экземпляр, который, видимо, был прочитан уже тысячу раз.

Ректор указал на два стула перед столом, и Лира села, чувствуя себя так, будто её посадили в кресло зубного врача. Элла устроилась рядом, пытаясь не засмеяться, чтобы не усугубить ситуацию.

— Итак, мисс Эванс, — начал Теор, скрестив руки на груди с таким видом, будто он только что узнал, что Лира забыла сделать домашку, — я полагаю, вы уже поняли, что ношение мантии на территории академии — это не просто правило, а символ уважения и дисциплины.

Лира посмотрела на него с вызовом, стараясь не показать, что её нервы на пределе. В этот момент Элла заметила, как на столе ректора тихо зажужжал старый радиоприёмник, который, видимо, пытался передать новости о погоде, но постоянно сбивался на какую-то классическую музыку.

— Да, я понимаю, — холодно ответила Лира, — но это не делает её менее неудобной.

— Неудобной? — ректор приподнял бровь, и его лицо стало таким серьёзным, что Лира чуть не рассмеялась. — Вы хотите сказать, что ношение мантии мешает вам?

— Мешает, — Лира кивнула. — Она ограничивает мои движения, сковывает меня. Я не чувствую себя свободной.

Теор вздохнул, глядя на неё так, будто она только что заявила, что не хочет делать домашнюю работу по математике.

— Свобода — это иллюзия, мисс Эванс, — сказал он с мрачной улыбкой. — Настоящая свобода заключается в том, чтобы следовать правилам и знать, что за ними стоит. Мантия — это символ вашей принадлежности к академии, вашей ответственности.

— Ответственности? — усмехнулась Лира. — Ответственность за что? За то, что я ношу чёрную ткань?

Теор поднялся из-за стола и подошёл к окну. За окном виднелся заснеженный двор, где студенты пытались слепить снеговика, но у них почему-то получался какой-то странный монстр с носом-морковкой в форме сердечка.

— За то, что вы часть этого мира, — ответил он, глядя на улицу. — Этот мир полон опасностей, мисс Эванс. Магия — это не игрушка. Она требует уважения, дисциплины и самоконтроля. Мантия — всего лишь один из способов напомнить вам об этом.

Лира почувствовала, как внутри неё поднимается волна раздражения. Она знала, что Теор прав, но не могла смириться с его методами. В этот момент радиоприёмник на столе ректора снова зажужжал, и из него послышалась песня "I Will Survive". Теор замер, а затем медленно повернулся к Лире, его лицо стало ещё более мрачным.

— Это что за издевательство? — спросил он, указывая на радио.

— Радио, — ответила Лира, стараясь не засмеяться. — Оно само включилось.

— Само включилось? — Теор выглядел так, будто это было самое нелепое объяснение, которое он когда-либо слышал. — Мисс Эванс, я начинаю думать, что вы не просто свободолюбивы, а ещё и немного сумасшедшая.

Лира стиснула зубы, чувствуя, как её охватывает раздражение. Она не собиралась сдаваться без боя.

— Вы не можете заставить меня носить эту мантию, — твёрдо сказала она. — Я не собираюсь подчиняться вашим правилам, если они не имеют смысла.

Теор медленно вернулся к своему столу, сел и скрестил руки на груди. Его взгляд стал ещё более тяжёлым, словно он готовился к чему-то важному. Лира почувствовала, как её сердце начинает биться быстрее. Она знала, что сейчас произойдёт что-то серьёзное.

— Вы всегда так упрямы, мисс Эванс? — спросил он безэмоционально, но в его голосе чувствовалась угроза. — Или это только в случае, когда речь идёт о правилах, которые вы не хотите принимать?

Лира сжала кулаки, пытаясь сдержать свою злость. Она не собиралась показывать слабость.

— Я не упряма, — ответила она, стараясь говорить спокойно, хотя внутри всё кипело. — Я просто не вижу смысла в том, что не имеет смысла. Носить мантию — это как надевать кандалы. Она не делает меня лучше или сильнее.

Теор наклонился вперёд, его лицо приблизилось к столу. Лира почувствовала, как воздух между ними становится тяжелее.

— Вы заблуждаетесь, мисс Эванс, — тихо сказал он. — Мантия — это не кандалы. Это символ вашей силы и ответственности. Она защищает вас от того, что вы не можете контролировать. Магия — это мощная сила, и она может быть опасной, если не знать, как её использовать.

Лира посмотрела ему в глаза, пытаясь понять, что он имеет в виду. Она чувствовала, что за его словами скрывается что-то большее, чем просто правила академии.

— Если это так важно, — сказала она, стараясь говорить уверенно, — то почему вы не объясните это нормально? Почему вы всегда пытаетесь напугать нас?

Теор усмехнулся, но в его усмешке не было веселья.

— Потому что, мисс Эванс, — ответил он, — иногда страх — это единственный способ заставить людей понять. Вы думаете, что вы сильная? Что вы можете справиться со всем? Но вы ещё не видели настоящего мира. Настоящей магии. Настоящих опасностей.

Лира почувствовала, как её охватывает холод. Она знала, что он прав. Она действительно не знала, что такое настоящий мир магии. Но она не собиралась сдаваться без боя.

— Тогда покажите мне, — сказала она твёрдо. — Докажите, что я должна носить эту мантию. Докажите, что она мне нужна.

Теор встал из-за стола и вышел из-за него. Он подошёл к стене, где висели портреты прошлых ректоров. Его рука коснулась одного из портретов, и вдруг портрет ожил. Глаза ректора на портрете начали светиться, а губы зашевелились.

— Ты думаешь, что знаешь всё, — произнёс голос на портрете, который был так похож на голос Теора, что Лира не могла поверить своим ушам. — Но ты ещё не видела, что скрывается за стенами этой академии. Ты не знаешь, какие силы обитают здесь. Ты не знаешь, что такое настоящая магия.

Лира почувствовала, как её сердце замерло. Она не могла поверить, что это происходит на самом деле. Но в то же время она понимала, что это не просто иллюзия. Это было что-то настоящее.

— Кто вы? — спросила она, стараясь не показывать свой страх. — И что вы хотите от меня?

Голос на портрете замолчал, и портрет снова стал неподвижным. Теор повернулся к Лире, его лицо было серьёзным и задумчивым.

— Это не важно, мисс Эванс, — сказал он. — Важно то, что вы поняли. Мантия — это не просто символ. Это ваша защита. Ваша сила. И если вы не будете носить её, то вы рискуете всем, что вам дорого.

Лира кивнула, чувствуя, как внутри неё что-то меняется. Она поняла, что Теор говорил правду. Но она всё ещё не была готова смириться с этим.

— Хорошо, — сказала она. — Я буду носить мантию. Но только потому, что это необходимо. А не потому, что я хочу.

Теор улыбнулся, и его лицо снова стало добрым и понимающим.

— Вот и хорошо, мисс Эванс, — сказал он. — Я знал, что вы поймёте. Теперь идите. И помните, что этот мир полон тайн и опасностей.

Лира встала со стула и, схватив подругу, вышла из кабинета ректора. Элла, с растерянным лицом, последовала за Лирой.

— Ты серьёзно думаешь, что можешь что-то изменить в этой академии? — Элла произнесла, пройдя полпути к комнате Лиры.

— Нет, я просто не люблю, когда мне диктуют свои правила. Если бы я хотела изменить эту академию, для начала надо изменить этого занудного ректора. — Она нахмурилась, вспомнив конфликт в кабинете.

Они вошли в комнату Лиры. Элла бросила сумку на кровать и села рядом, скрестив руки на груди. Лира закрыла дверь и прислонилась к ней, чувствуя, как её мысли всё ещё крутятся вокруг слов Теора и ожившего портрета.

— Ты видела его лицо? — спросила Элла, нарушая тишину. — Он выглядел так, будто знал что-то, чего не знаем мы.

— Да, — ответила Лира, глядя в окно. — И это что-то пугает меня больше, чем все правила академии вместе взятые.

Элла вздохнула и посмотрела на Лиру с сочувствием.

— Я понимаю, что ты не хотела носить эту мантию. Но, может быть, Теор прав? Может быть, это действительно важно?

Лира не ответила сразу. Она думала о словах Теора и о том, что он сказал. Но в глубине души она знала, что не может просто принять это как должное.

— Может быть, — наконец сказала она, — но я всё равно не могу смириться с тем, что мне говорят, что я должна делать. Я хочу понять, почему это так важно. И я хочу узнать, что скрывается за стенами этой академии.

Элла кивнула, понимая, что спорить с Лирой бесполезно.

— Ладно, — сказала она. — Если ты хочешь узнать больше, я с тобой. Но будь осторожна. Теор не тот, кого можно легко обмануть.

Лира улыбнулась, чувствуя благодарность к подруге.

— Спасибо, Элла. Я знаю, что ты всегда будешь рядом. — она улыбнулась и открыла шкаф, переоделась кинула взгляд на Подругу. — Сегодня, я слышала, проходя мимо одних студентов, что в 187 комнате, происходит вечеринка. Может сходим?

Элла задумалась, нахмурив брови. Она не была большой поклонницей вечеринок, особенно после того, как узнала о странных событиях, происходящих в академии. Но Лира всегда умела найти способ поднять настроение.

— Вечеринка? — переспросила Элла. — Ты уверена, что это хорошая идея?

Лира посмотрела на подругу с улыбкой.

— Ну, мы же должны хоть иногда расслабляться, — сказала она. — А это отличный шанс узнать что-то новое. К тому же, может, там будут те самые студенты, о которых ты говорила.

Элла нехотя кивнула, понимая, что Лира всё равно сделает по-своему.

— Ладно, — вздохнула она. — Но только если мы будем осторожны. И если что-то пойдёт не так, сразу уходим.

Лира радостно обняла подругу.

— Конечно, конечно, — сказала она, смеясь. — Ты всегда так заботлива.

Элла улыбнулась, но в её глазах всё ещё читалась тревога. Она знала, что за стенами академии скрывается нечто большее, чем они могли себе представить. И ей не нравилось, что Лира снова идёт на риск.

Они вышли из комнаты и направились к 187-й комнате. По коридорам академии было тихо, лишь изредка слышались шаги или шёпот. Лира и Элла шли, переговариваясь о пустяках, чтобы отвлечься от тревожных мыслей.

Когда они подошли к двери комнаты, Лира постучала. Через мгновение дверь открылась, и на пороге появился высокий парень с тёмными волосами и яркими зелёными глазами.

— Привет, Лира! — сказал он с улыбкой. — Ты пришла!

— Привет, Джейсон, — ответила Лира. — А это моя подруга Элла.

Элла кивнула, чувствуя себя немного напряжённо. Она не знала, чего ожидать от этой вечеринки, но решила, что лучше быть здесь, чем сидеть в комнате и беспокоиться.