Ransom

Микки вернулся в комнату спустя несколько секунд, фактически подвергшись атакам восторженного Йена, на чьём веснушчатом лице расползлась широченная улыбка.

— Мы сделали это, Микки! Мы, блять, это сделали! — начал было ликовать рыжий, когда Милкович закрыл за собой дверь.

Он взглянул на Галлагера, прежде, чем достать пачку денег из кармана и помахать ею в воздухе — Два косаря баксов. Я отжал у мудака телефонный номер и домашний адрес, так что ублюдок будет молчать.

Прежде, чем до рыжего дошло, что он делает — его руки сжали воротник Милковического свитера, прижимая того к двери и выбивая из него весь воздух. Его дыхание было горячим и направленным прямо в лицо Микки, когда Галлагер наклонился ещё ближе.

— Как же хреново, что ты не по парням, — прошептал подросток, чей взгляд пал на губы брюнета — Ты представить себе не можешь, с каким бы удовольствием я тебя трахнул. Микки… Что ты сделал тогда… Чёрт, это было так блядски сексуально.

Милковичу ничего не оставалось, кроме как просто таращиться на Галлагера. Он с ощутимым трудом сглотнул подступившую слюну, пытаясь переварить всё то, что ему только что сказали. Через несколько мгновений, брюнет всё же попытался немного оттолкнуть парня, прижимая ладонь к его сильной груди — Полегче, красная шапочка.

Йен отступил от него на несколько шагов, пробежав рукой по лицу.

— Боже… Эм, прости, Микки, но… Блять, это было так горячо. То, как ты вёл себя с тем мужиком.

— Ага, благодарю, а как же. Придержи член в штанишках, — саркастично кинул Милкович, отворачивая от подростка, в надежде подсчитать деньги и делая самый пофигистический вид, который смог. Даже несмотря на то, что его член вступил в реакцию против его воли, а сердце до сих пор бешено колотится в груди.

Эта фраза Микки заставила Йена рассмеяться, после чего тот наконец расслабленно сел на кровать.

— Эм, всё было нормально? — как можно беспристрастнее спросил брюнет, подсчитывая деньги уже в третий раз, так как первые два раза сбился со счёта — Он не доставлял тебе проблем? Не тупил?

Галлагер пожал плечами, решив пропустит ту часть, где этот придурок буквально изнасиловал его рот, не дойдя даже до парковки — Неа, всё было, как и всегда в общем-то, банально и быстро.

— Мог хотя бы найти хуйло, выглядящее получше, чем этот старпёр-виагроид, — начал было глумиться Милкович.

— Зачем? — ухмыльнулся рыжий — Я ведь не собирался на самом деле с ним трахаться. Если бы моей целью было именно это, то я бы нашёл кого-то, у кого было бы идеальное тело. И он бы, безусловно, был блондином.

— Блондином? — воскликнул брюнет — Тебе нравятся блондины?

— Так точно, — сказал Йен, вставая с кровати в то время, как ухмылка не сходила с его лица. Ему, определённо, доставляла удовольствие реакция, которую он вызвал у Милковича — Брюнеты никогда не были в моём вкусе, — он зашёл в ванную, закрывая за собой дверь, но перед этим мельком взглянув на вселенски озадаченное лицо Микки.

***

Они лежали в кровати, как и прошлой ночью, ногами к головам. Оба лежали в совершенной тишине, оба отчаянно пытались уснуть, оба глубоко погрязли в недрах своих мыслей.

Йен был уставлен куда-то в темноту, пытаясь дать отпор своим мыслям, чтобы наконец заснуть. Он позвонил Фионе прямо перед тем, как лечь в постель, сказав, что с ним всё отлично и ей совершенно не о чём беспокоиться и положил трубку, прежде, чем она успела бы задать чудовищное количество вопросов, на которые он бы не смог найти ответов. До этого вечера — он даже представить не мог, насколько может скучать по дому.

Он хотел сделать что-нибудь, чтобы поскорее вернуться в свою, ставшую уже настолько тесной кровать. К Липу, который так противно и громко храпит, находясь всего в нескольких шагах от него. К Карлу, который неудачно, но всё же пытается подрочить, никого не разбудив. К Лиаму, который во всю швыряет в него игрушки из своей кроватки.

Уже в тысячный раз, но он всё же думал о том, как это всё будет разворачиваться в дальнейшем. Он просто не мог об этом не думать. Простит ли Тэрри всё это, сразу же забыв? Или просто убьёт его, придя в ярость от того, что его ослушались? Убьёт ли он и Микки тоже? Его собственного сына? Выросши в Саус Сайде, Йен много чего слышал о Тэрри Милковиче и у него не возникало ни единого сомнения, что мужчина являлся злом во плоти.

Он тяжело вздохнул, сильно зажмурив глаза, всё ещё пытаясь прекратить думать и заснуть.

— Блять.

— Что случилось? — послышался хриплый голос с той стороны кровати.

— У меня сейчас столько всякого дерьма в мыслях, — сказал Галлагер, проведя рукой по лицу — Просто не могу уснуть.

— А ты, блять, смоги, боже мой, — немного вспылил Милкович, потянув край одеяла на себя — Да дай же ты мне одеяла, будь человеком.

Рыжий драматично на это вздохнул.

— Спи.

— Я не могу. Я просто не могу перестать думать о том, как всё то будет разруливаться в дальнейшем и как всё повернётся, когда мы вернёмся домой, — продолжил Галлагер, осознавая, что сейчас он выглядит, как какой-то грёбанный ребёнок.

— Послушай, всё будет нормально. Если всё будет идти именно так, как шло сегодня, то мы соберём все деньги в два счёта, — проговорил Микки, а его голос был мягок, совсем не такой, как до этого.

— Ты думаешь, что твой отец правда просто отпустит это?

Микки ничего на это не ответил.

— Мик?

— Просто спи, Галлагер.

Рыжий разочарованно вздохнул, кусая свою нижнюю губу, как только снова наступила тишина.

Ещё одной причиной, по которой он не мог уснуть было то, что Микки лежит так близко к нему, излучая какой-то непонятный жар от своего тела. Их тела были так близко друг к другу, так кошмарно близко, что он даже мог чувствовать короткие волоски на ногах Милковича, щекочущие его кожу.

Ладно, мягко говоря, Галлагер был возбуждён. С момента свидетельствования того, как Микки выбивает стоны боли из пожилого мужчины — он не мог прекратить думать об этом. Наблюдение за тем, как Микки Милкович защищал его — стало самой горячей вещью, которую ему доводилось видеть.

Недолго раздумывая, рыжий глубоко выдохнул, просовывая руку под одеяло, дотрагиваясь самыми кончиками пальцев до верхней части бедра брюнета. На нём были лишь боксёры, к счастью для Йена.

Он мог слышать, как Милкович резко втянул в себя весь воздух, а его тело, словно замерло, когда кончики пальцев подростка осторожно коснулись его бедра, водя туда-сюда, туда-сюда, медленного мучая Микки.

— Какого хуя ты вытворяешь, Галлагер? — прошипел Милкович, а его голос был пронизан недоверием.

— Ничего, — прошептал куда-то в темноту парень.

— Да ты что? Что-то мне, блять, подсказывает, что это не выглядит, как «ничего».

Йен ничего не ответил, лишь закусил свою нижнюю губу и продолжил касаться бедра Микки.

— Ты, блять, вообще собираешься убирать свою блядскую руку от меня? — сказал Милкович, но в его голосе не было ни единой ноты противления.

Йен не слышал ничего, что говорит Микки, потому что он просто не слышал. Вместо этого, он чуточку сместил положение, переводя пальцы ближе к паху Милковича. Он уловил, что Микки снова резко вдохнул воздуха, но так ничего и не сказав.

— Просто дай мне это сделать, — немного приподнявшись зашептал Йен — Прошу, просто… Дай мне это сделать. Никто и никогда об этом не узнает, Мик. Обещаю…

— Ты, блять, с дуба рухнул? — снова прошипел Милкович, но Галлагер мог поклясться, что его ноги раскрылись чуть шире, чем были до этого.

Рыжий явно был не в настроении мириться с ответом. Его собственный член буквально разрывало от пульсации и жажды наконец быть облегчённым. Он обхватил пальцами резинку боксёров Микки, будучи доволен тем, что член Милковича был настолько же возбуждён, насколько и его собственный.

— Остановись, — не особо убедительно сказал парень — Продолжишь — вырву каждый сосуд на твоей руке, блять.

— Неужели тебе это не нравится? — спросил рыжий, продолжая робко накрывать пах Милковича своей рукой через боксёры.

— Ясен, блять, пень, что это будет мне нравится — это блядская рука на моём, блять, члене, — уже задыхаясь пролепетал Микки.

Продолжая массировать член брюнета своей левой рукой — Йен достал свой член из боксёров правой.

— Что ты, блять, делаешь? — Микки шипел снова и снова, но всё ещё не делая ни единого движения, чтобы стряхнуть руку Йена с себя.

— Ну и кто сейчас много болтает не по теме? — Йен тоже начал было задыхаться, поглаживая уже свой член. Он решил быть храбрее, невзирая на всевозможные последствия, скользнув пальцами под резинку боксёров Микки. Он был тут же остановлен рукой, грубо схватившей его за запястье.

Их тяжёлое дыхание — было единственным звуком этой комнаты.

Наконец, спустя, казалось бы, вечность, рука немного ослабла, что показалось Йену одобрительным жестом, подстрекающим к действию. Он вытащил член Милковича из боксёров, начиная водить по нему в такт тому, как он делал это со своим.

— Блять, — он уловил краем уха, как Микки судорожно вздохнул. Это, несомненно, стало самым сексуальным, что он когда-либо слышал.

Нога брюнета ударилась о подушку, лежащую прямо рядом с Йеном, тот посчитал, что это может зайти очень и очень далеко, что ему, конечно нравилось.

— Как ты себя чувствуешь? — прошептал рыжий, в конец сбив своё дыхание и продолжая надрачивать оба члена. Он был близок к оргазму. Совсем-совсем близко.

— Да заткнись ты уже, — проворчал Милкович, почти заскулив, когда рыжий провёл своим большим пальцем по головке его члена.

Галлагер немного изогнулся и простонал почти во весь голос, когда его оргазм-таки забил всё тело. Буквально через секунду, он почувствовал, как горячая сперма Милковича выстрелила ему прямо в ладонь. Йен провёл руками по членам ещё несколько раз, прежде, чем убрать их.

— Блять, Микки, — запыхавшись прошептал рыжий, пытаясь вернуть своё тело и разум обратно на землю.

Парень ничего не ответил, лишь отвернулся от Галлагера на другую сторону.

— Микки?

— Спи.

***

Микки был разбит. Он проснулся первым, чувствуя себя так, будто и вовсе не спал, а всё тело было липким от пота и спермы. Он встал с кровати, как можно аккуратнее, чтобы не разбудить Йена. Последнее, чего ему бы хотелось — так это встретиться лицом к лицу с ним. Он надел на себя вещи и пальто, выходя из комнаты и закрывая за собой дверь. Как можно тише.

Он зажёг свою сигарету и глубоко ею затянулся, его пальцы слегка тряслись. Потерев свои глаза ладонью, он слабо выругался.

Что, блять, такое начало происходить, чего он не заметил? Всего неделю назад — он был дома, в его самой обычной, погрязшей в глубокой пизде жизни. А сейчас… Сейчас он помогает какому-то мальчишке сбежать и скрыться от его разгневанного отца, получая от него дрочку посреди ночи. От парня, блять. Он… Чёрт, он всё ещё не мог сплести это всё воедино. Это было напрочь лишено всякого блядского смысла.

То, каким образом Йен заставляет его мыслить, чувствовать и делать — не имеет никакого смысла, плюс ко всему - он не мог просто взять и перестать думать об этом грёбанном мальчишке, волноваться о нём или рассматривать его в каком-либо виде. С каких это, блять, пор он рассматривает парней? Что ещё с ним не так?

Он не знал, что ему делать. Он не мог просто взять, развернуться и уйти. Он уже находится в эпицентре этого всего, хочет он этого или нет. Он уже пытался игнорировать рыжеволосого придурка, правда пытался, но Йен, неведомо каким образом, находит путь обратно в голову Микки, крепко заседая в его мыслях.

У него было чувство того, что совсем не важно, что именно он делает — всё обречено выйти хуёвым в конце.

***

Голова Йена тут же развернулась, когда Микки вошёл в номер.

— Тебе стоит прекратить вот так вот исчезать каждый раз.

— Мне нужно было, блять, покурить. Ты имеешь что-то против? — Милкович стал таким же грубым, каким и был до того. Он снял своё пальто, небрежно кинув его в зелёное кресло. Прежде, чем Галлагер мог сказать что-нибудь ещё, он продолжил — Ты собираешься вернуться в тот бар сегодня? Думаю, что сегодня можно пикапнуть двух парней друг за другом. Продвижение этого дерьма даст нам возможность закончить со всей этой хренью быстрее.

Плечи подростка опустились. Он уже и так знал, что Микки не собирается разговаривать с ним о том, что было прошлой ночью, но от того факта, что он посылает его находить кого-то так рано, чтобы просто его не видеть, стало больно, если быть честным. — Да. Да, если это именно то, что ты хочешь от меня.

— Да, это именно то, что я от тебя хочу. Какого хуя мне от тебя ещё может быть нужно? — отрезал брюнет — Чем быстрее мы найдём деньги, тем быстрее с этим будет покончено.

— Верно, — сказал рыжий, утвердительно кивнув головой, несмотря на то, как необъятная тяжесть разрасталась в его груди — Я приму душ.

Как только дверь ванной закрылась, Микки тяжко выдохнул, упав спиной к стене и немного сползая вниз. Ему совсем не хотелось грубить Йену или обижать его, но иного выхода просто не было. Такое его поведение — было большим одолжением для них обоих, в конце они оба это поймут.