>осенняя благодать и золото<
Каждое утро, что мы живы, уже достойно праздника.
Как же неотразимо и прекрасно на Острове Принца Эдуарда! Вся эта неописанная фантастика природы. Представьте себе, из всех деревьев мы с Энн нашли самое старое, мудрое и дружелюбное. Отдав ему две красивые ракушки, взамен мы забрались на дерево. Сидя на нём, нам был открыт изумительный потрясающий вид. После чего, конечно же (!) наши приключения не закончились. Мы отправились в поле, окружённое со всех сторон красивыми цветами. И, представьте себе, к нам прилетели бабочки, которые кружили вокруг нас, а две из них присели на наши руки. На Энн села оранжево — огненная бабочка, а на меня села сине — фиолетово — голубая бабочка, которые словно отражали цвет нашей ауры, не так ли? После мы помчались в лес. Тут мы наткнулись на изумительную симфонию лесных обитателей. Кружась и наслаждаясь иронией животных — мы не заметили, как наткнулись на озеро, в которое, конечно же, упали ( ну, как же без этого? ) После того, как мы пришли домой — мы застали Мэттью, который чистил обувь, и Мариллу, которая вышла из дома и с ужасом посмотрела на нас.
— Не смотри на нас так, Марилла. — улыбнулась я. — У нас было большое.
— Да, да, приключение, — перебила меня Марилла. — спасибо, что без подробностей. И не смейте заходить в дом в грязной обуви, это уж точно! Потом идите наверх и переоденьтесь к ужину. Ха, приключения! — шепнула она под нос сама себе.
Во время ужина я, Энни, Марилла, Мэттью и мистер Данлоп сидели за столом и ждали Натаниэля, который опоздал со словами «Извините, заработался». Если честно, то этот тип не втирает доверия, по крайней мере — мне. Я говорила на счёт этого с Мариллой, Мэттью и Энни, но никто из них не разделил моё мнение. Другое дело — мистер Данлоп. Он постоянно проводит с нами время, учит готовке, он такой ... ну не может быть он подозрительным! Ну никак!
《 Милостивый отец небесный, пожалуйста, благослави этот стол и Катбертов за то, что они приняли нас. Мы благодарим тебя за еду и за руки, её приготовившие. Мы просим благословить эту пищу, что насытит наши тела и укрепит наши души. Благослови тех, кто здесь и тех, кто в наших сердцах. И тех, кому не повезло. Аминь. 》
Pov author:
Тем временем кудрявый друг Эвелин — Гилберт Блайт работал на пароходе кочегаром и уже успел надоесть многим. Из — за того, что постоянно пел, и вообще был весьма оптимистичным.
— Работай, Тринидад!
— И если я буду целовать девочек...— пел Блайт, после чего его друг — Баш, сказал ему замолчать.— Иногда мне надо выпускать музыку из моей души. Слушай, Баш. В Эвонли была девочка, — Блайт сделал паузу. — Эвелин, Эви. Однажды я её обозвал, и она ударила меня доской по лицу.
— Какая же она молодец! — восхитился Баш.
— Увижусь ли я ещё с ней?
— Подожди, это не та, которой ты писал любовное письмо на день рождения?
— Вовсе оно было не любовное! Я же тебе говорил! Оно было, — парень опять было сделал паузу. — Дружеское. — шмыгнул. — Просто дружеское письмо на день рождения.
— Ага, конечно. Читал я твоё письмо. — Баш усмехнулся. — Моя дорогая Эви. — писклявым голосом пародировал письмо Гилберта. — И только попробуй в будущем мне сказать, что не влюблён в неё. Держу пари, ты в неё влюбляешься.
— Неправда!
— Правда! Поспорим?
— На что? На деньги?
— А давай! — задорно сказал Баш.
***
Pov Evelyn:
Я сидела в сарае на сене и читала «Чувство и чувствительность». Джейн Остин. Та самая книга, которую мне подарила Жозефина Барри. Она писала, что я похожа на главную героиню. Там их две, но я полагаю, что она имела ввиду Элинор. Элинор представляет собой сдержанную, практичную и чуткую молодую девушку. Элинор – верх благоразумия и рассудительности. Вдруг в сарай входит Джерри, от чего я пугаюсь и вздрагиваю, а Джерри вздрагивает и пугается, потому что я вздрагиваю.
— А, Джерри, это ты. Bonjour. Я вздрогнула от неожиданности. — улыбнулась я.
— Bonjour, Эвели. Что делаешь ?
— А на что похоже? — улыбнулась я.
— На что — то скучное, и это — не работа.
— Едва ли. Я читаю, и это прекрасно. Ты можешь очутится в других мирах, можешь быть кем угодно, и когда угодно. Раньше времена были лучше, на самом деле. Куда романтичнее. Вот смотри, какое красивое предложение!
— Я не умею читать. И ... и школа мне не светит! — сказал он грустно.
— Ну, — я сделала паузу. — я могу научить тебя писать и читать, мне не сложно, честно. Слова состоят из букв, а буквы вместе называются алфавитом. Всего в нем двадцать шесть букв, и из них можно составить бесконечное количество слов. Начнём с твоего имени. — я нашла палку и начала выводить его имя из песка. — Д ж е р р и. — написала я. — Джерри. — произнесла я.
***
— Ах, как же тут прекрасно! — сказала я, разглядывая утёс Ля Руш. — Стоп! Остановите, остановите! — сказала я Мэттью и Марилле, после чего мы с Энн скочили с повозки и побежали к краю утёса, чтобы полюбоваться морем и берегом. Ветер раздувал наши волосы, а в нос ударял запах солёной воды. — Они столько много потеряли, раз никогда суда не ехали. — шепнула я Энни.
— Это точно. — ответила та.
После того, как мы подъехали в морю — Энн быстро побежала в воду. И всё было бы хорошо, если бы Энн не начала тонуть.
— Мэттью, спаси её!
Кричала Марилла, после чего мы с Мэттью начали раздеваться до белья на ходу, и нырнули в воду, пытаясь найти Энн.
— Энн, ты нас напугала! — сказала я.
Я вытянула Энн из воды. Целую и невредимую. Живую и счастливую. Улыбающуюся и смеющуюся.
— Простите, я так обрадовалась, что забыла, что не умею плавать!
К тому моменту к нам уже подплыл Мэттью, улыбаясь. Марилла тоже улыбалась. Хорошо, что всё обошлось.
— Что ж, научим тебя плавать!
Воскликнула я, после чего мы с Мэттью начали учить Энн плавать. После купания и нашего с Мэттью «урока» мы все уселись на песок.
— Слушайте, а мы можем выкупить коня Бёрти? — спросила я, грустно. — Я по нему соскучилась. — Энн поддержала меня.
***
«Дорогой дневник, недавно я вернулась с морского бриза с Энн, Мариллой и Мэттью. Там было потрясающе. Мы с Мэттью учили Энн плавать ( у нас получилась ), а Марилла смотрела на нас и улыбалась. Также мне обещали выкупить коня Бёрти. Он такой прекрасный, я очень по нему соскучилась. Ой, ко мне зашла Энн, позже напишу тебе.»
Я убрала свой дневник, который мне подарил кудряшка — Гил в полку, после чего посмотрела на Энн, которая явно очень хотела мне что — то сказать.
— У Нейта какие — то душевные муки!
— Я не удивлена, Энн, он жутко странный, разве нет? — я почесала затылок. — Подозрительный.
— Мне так не кажется. — Энн сделала паузу. — Ну, может быть ... но это из — за душевных мук!
— Как скажешь. — слабо улыбнулась я. — Что ж, пошли в дом Музы, думаю, Руби и Диана, верно, скоро будут там.
Домик Музы поистине приносит вдохновение. Поистине, но только мне, ведь Диана и Руби ссорятся, а Энн о чём — то думает. Я же слежу за этими тремя и улыбаюсь.
— Ты убиваешь всех героев, потому что не знаешь, что с ними делать! — сказала Руби Диане.
— А ты постоянно пишешь истории про : Милбертов, Дилбертов, Пилбертов, Шмилбертов! Думаешь, мы не поняли, что все твои истории про Гилберта?!
— Шмилберт? Бред! Я бы никогда не написала историю про Шмилберта! И как мне смириться, что он уплыл почти 9 месяцев назад и может не вернуться!?
— Эви, Энн, решите наш вопрос! — умоляюще попросила Диана.
— Так, — начала я. — Как вам идея про учёного, который открыл вещество, способное спасать людей? — спросила я, девочки одобрили. — Но он должен скрывать это, чтобы его не обокрали, поэтому он испытывает ... ужасные душевные муки.
— Ой, чуть не забыла! Тётя Жозефина попросила нас прислать ей наши рассказы. — сказала Диана.
— Отправим по одному от каждой — так будет честно.
Вечером я опять принялась писать.
«Дорогой дневник, сегодня я принесла Джерри алфавит. Я научила его писать слова «кот», «яблоко» и «друг», а также «Эви» Кстати, мы с Энн приготовили подарок Мистеру Данлопу. Фартук. Сейчас мы пойдём его дарить.»
Мы с Энн спустились вниз и подарили мистеру Данлопу фартук. И, видно, только я заметила, что Нейт и Данлоп ссорились, пока мы не пришли. А главное — когда мы поднимались в комнаты — мы услышали про ... золото ... в Эвонли есть золото!
На следующее утро мы с Энн не могли выкинуть это из головы тему о золоте. И когда утром мы отнесли Миссис Линд выпечку — она это заметила. Мы ей всё рассказали. И сейчас мы сидим на собрании. От одной фразы меня бросило в дрожь.
«В Эвонли есть золото».
Это так прекрасно, ведь теперь никто не не будет жить в нужде!
— Надо написать Гилберту про золото. — сказала я. — Вдруг оно есть на его ферме?
Вечером я принялась за это дело – решила написать Гилберту письмо о золоте. Дома были только я и Энн. Вспомнив, что у меня закончилась бумага — я решила одолжить её у Натаниэля. Я взяла из его сундука бумагу, а также я нашла в нём какую-то странную печать. Я использовала этот штамп на грязной бумаге, не нужной мне, и это был какой-то штамп с Нью-Йорка. Я бы продолжила разглядывать дальше, но мы услышали, что Мэттью, Марилла, Нейт и мистер Данлоп пришли домой. Мы сделали вид, что спим. Да уж, интересный сегодня был день!
Тем временем Гилберт Блайт рассказывал Башу об Эвелин Эйр — Катберт. Девочку, которая единственная из всех не повелась на красивое личико Гилберта Блайта.