Глава 5: Его мир
Впервые Лилит входит в мир Брамса — за стены, в его одиночество, в его тайну. И там, где должен быть страх, рождается нечто гораздо более глубокое.
---
Лилит шагнула в узкий проход — за панель, где прятался Брамс. Сразу обдало влажным, сырым воздухом. Каменные стены были покрыты паутиной, а пол — пылью и осколками старых игрушек, книг, обрывков газет. Но она не отвела глаз от фигуры впереди.
Он шёл медленно, почти бесшумно. Его спина мощно вырисовывалась под тонкой тканью грязной майки, а кардиган свисал с плеч, как плед. Он не оборачивался. Но знал, что она идёт за ним.
Коридор казался бесконечным. Повороты, лестницы, узкие арки. Всё это время Лилит слышала лишь свои шаги и его дыхание — тихое, но глубокое, как у зверя, привыкшего жить в темноте.
Наконец, они оказались в небольшой комнате — его убежище. Старый диван, матрас на полу, деревянная полка с книгами и десятками склеенных игрушек. Стены были исписаны углём: схемы дома, каллиграфия, детские стихи.
Лилит остановилась у порога. Он встал перед ней, не приближаясь, всё так же молча. Он был выше, чем она думала. Мощнее. Но стоял, чуть опустив голову, как будто стыдился себя.
— «Это... ты здесь живёшь?» — прошептала она.
Брамс едва заметно кивнул.
Она сделала шаг внутрь. Неизвестно что подтолкнуло её: жалость, одиночество, или то чувство, что поднималось всё выше в груди... желание понять его.
— «Ты заботился обо мне. Всё это время», — она села на край старого дивана, не отводя от него взгляда. — «Я думала, это... призраки. Или я схожу с ума. А это был ты».
Он кивнул снова. Медленно. Руки его дрожали — он сжимал пальцы, будто не знал, куда деть их.
— «Почему ты не показался раньше?»
И тут он заговорил. Впервые. Голос хриплый, будто долго молчал, но удивительно мягкий:
— «Я... не хотел пугать тебя».
Он говорил медленно.
— «Ты... другая. Добрая. Я... не знал, заслуживаю ли...»
Он замолчал, опустив голову.
Лилит смотрела на него. Она должна была испугаться. Должна была убежать, закрыться, закричать. Но не сделала ни одного из этих шагов. Потому что видела перед собой не чудовище. Не безумца. А... человека. Одинокого. Потерянного. Спасённого лишь тенью её присутствия.
— «Ты... носишь маску», — она тихо подошла ближе. — «Позволь... увидеть тебя?»
Он резко напрягся. Казалось, мир остановился. Но потом медленно поднял руки к лицу и... снял маску.
Под ней было лицо — искажённое ожогом по правой щеке, с грубой кожей, красными шрамами, но... живое. У него были глубокие зелёные глаза, с болью, слабо читаемым стыдом — и каким-то почти детским ожиданием. Он смотрел на неё, будто готовился к удару.
Но удар не последовал.
Лилит протянула руку и коснулась его щеки — той самой, обезображенной.
— «Ты не чудовище, Брамс», — сказала она едва слышно. — «Ты живой. И ты... спас меня».
Он не выдержал. Его плечи дрогнули, а в глазах блеснули слёзы. Он опустился перед ней на колени, как зверь, что впервые позволил себя приласкать. Уткнулся лбом в её колени, как будто боялся исчезнуть, если она оттолкнёт его.
Но Лилит не оттолкнула.
Она провела рукой по его волосам.
— «Я не уйду», — прошептала она. — «Я останусь, если... ты этого хочешь».
И он прошептал:
— «Хочу. Только тебя».