II
Это был небольшой поход, всего-лишь на несколько недель, с полным комплектом необходимого и полной подготовкой. Я готовился к этому если не всю свою жизнь, то в моменты, когда мой разум находился рядом со мной и не предавал, как последний мерзавец.
Я был уверен, что как только пересеку границу своего города, тогда все и начнется. Глупо всегда надеяться только на хорошее.
С прохождением одной третьей части своего пути, я, на свою глупость, столкнулся с осложнениями. Идея пройти путь через лес показалась мне вполне привлекательной, но уже буквально через несколько минут грянул сильный дождь, которого сопровождали звуки грома и какого-то непонятного рева. Я не обратил внимание на это, и продолжил идти дальше, накинув на себя дождевик. Я не рассчитывал на то, что в столь ранее время, лес окажется таким темным и мрачным. Я невольно начинал накручивать на себя вещи, непостижимые здравому разуму и реальности. Все казалось слишком неправильным. Дождь, неровная дорога темно- местности, и ветки деревьев, которые то и делали, что попадались каждый шаг. Я паниковал, и только думал о том, что не смогу выйти к специальной придорожной остановке для путешественников. Это вселяло в меня ужас, и непостижимое чувство беды. Я пробирался аккуратными шагами, но когда дождь усилился, а на пути стало куда больше песчаных ям и луж, дело перешло к бегу. Мне было всё равно на одежду, все свои вещи в рюкзаке, я хотел лишь поскорее от сюда выйти.
Гром. Я подскочил и, не заметив огромную сломанную ветвь дерева, споткнулся и тяжело упал в грязь. Тут же в мою голову впились как-будто чьи-то руки, пронзив острую боль в висках. Я пытался подняться, сделать хоть что-то, но все мои усилия были без толку: то же самое повторилась и в моих ногах. Движения, которые я пытался производить, попросту не давали никаких результатов, и выбраться у меня никак не получалось. После этого я помню, как что-то воткнулось в мою лодыжку, а дальше сплошная пропасть.
Вспоминая тот день, я видел вспышки некоторых моментов. Как меня несли чьи-то руки; как дождь, словно тысячи иголок, впивался в мое лицо; как кто-то разговаривал на непонятном мне языке. Все это казалось плохим сном, проснуться от которого, не удавалось.
Затем я полностью пришел в себя. Получалось с трудом. Я еле открыл свои глаза: в них словно налили клей, но это была грязь. Это было еще не самое плохое, потому что в скорее я ощутил ужасный привкус во рту, будто груда червяков уже точно побывала там. Я не чувствовал левую ногу, а посмотреть что с ней никак не получилось. Вокруг было светло, но не как от дневного света, или уличного фонаря, а как от огня.
Я всеми силами крутился в одну и другую сторону, и в скорее мне удалось освободиться от плотного каната, который обвязывал меня вокруг лежака из древесины.
Зря тогда я это сделал.
Лучше бы так и лежал, дожидаясь своей смерти.
Я был прав, когда мне казалось, что с ногой что-то не так.
Я ее на самом деле не чувствовал.
Потому что ее не было.