Признать или бежать?
Вся команда сидела в палате Люка и молчала. Они переглядывались друг с другом и смотрели на парня, который переморозил себе все органы и лежал под капельницей без сознания.
Их капитана вызвали, чтобы отчитать за то, что он не уследил за командой. Четверо из них пострадали и, естественно, из-за этого пришлось прервать состязания.
— Мистера Шедоу нет уже час, — сказала Сабрина. Она волновалась за него и Люка. Но Люк по крайней мере находился на виду, а что сейчас происходило с Грантом не понятно. Она прекрасно знала, что вину за произошедшее свалят на него, а он подобное воспринимал близко к сердцу.
— А ты думала, его так легко отпустят после того, что случилось? — хмыкнула Джессика.
— Но он не виноват в случившемся! Мистер Шедоу...
— Ты слишком импульсивно реагируешь. Сядь, — сказал Маркус. Сабрину словно током прошибло. Она прислушалась к нему.
— Я не говорю, что мистер Шедоу виноват. Но его не было рядом, когда с нами всё это произошло, а, следовательно, ответственность возложат на него, — сказала Джессика.
Дверь открылась. В палату зашёл отец Джессики, а следом за ним пришёл Грант. На лице преподавателя было отчаяние. Он грустно глядел на свою команду, и они уже поняли, что ничего хорошего ждать не нужно.
— В связи с последними событиями я могу сказать лишь то, что в этом году у нас не будет победителя. Два соревнования было прервано, а студенты поранились. Игры не будут закончены. Завтра все вернутся обратно. Но, так как гости уже здесь, выступление Калеба Курта состоится. К сожалению, Люк Гарсиа не будет в состоянии выступить...
— Но, папа, мы намного опережали соперников! Нельзя из-за этого недоразумения отменять игры!
— Недоразумения? — иронично усмехнулся мистер Свон,— Ты называешь своё падение со скалы недоразумением? В любом случае, победителя нет. Смиритесь с этим. И да, — Он подошёл к двери и перевёл взгляд на Гранта, — Что касается вашего капитана, он всё расскажет сам.
Дверь за мужчиной захлопнулась, и все стали ждать того, что скажет француз. Он обречённо сел на стул и виновато посмотрел на команду.
Грант не мог произнести и слова, потому что знал, как сильно они хотели победить, и винил себя в том, что случилось. Хоть в этом и не было логики, по крайней мере, он не оказался рядом в моменты, когда был необходим.
— Мистер Шедоу, скажите что-нибудь, — попросила Сабрина, готовая расплакаться.
— Я... Я подвёл вас, ребята. Простите. Ответственность за произошедшее лежит на мне...
— Как она может лежать на вас? — удивился Зейн. — Мой мотоцикл сам сломался, инвентарь Джессики тоже. Люка не вы впихнули в морозильник. Каким образом ответственность лежит на вас?!
— Я не оказался там в нужный момент.
— Даже если и оказались бы, что бы вы смогли сделать? Главное, что сейчас никто не умер. Все в порядке. Нет смысла кого-то винить, — сказала Алетта.
— Людям становится легче пережить плохое, когда они находят того, на кого можно положить вину. Когда вырастете, вы поймёте это, — Грант улыбнулся, но в душе у него была буря. Лишь бы не показать её детям и не разочаровать их ещё больше.
— Мистер Шедоу!
Сабрина бросилась за Грантом, но потеряла его, когда он свернул за угол. Она услышала его голос и пошла по нему. Француз говорил по телефону с Лиамом.
— Да, Лиам. Завтра мы едем домой. Можем встретиться.
— У тебя будет время?
— С завтрашнего дня у меня будет куча времени, — горько рассмеялся Грант. Сабрина прислушалась, боясь услышать то, что она подумала исходя из его слов.
— С чего вдруг? Ты взял отпуск?
— Меня... увольняют. Собираюсь уволиться сам, чтобы не дать им это сделать.
На глаза Сабрины навернулись слёзы. Было больно от того, что Грант собирался уйти, но ещё больнее от того, что он даже не счёл нужным сказать им об этом. Даже не захотел попрощаться.
Она вышла из медпункта и пошла в сад, вытирая соленые слёзы. Сабрина случайно услышала ещё один неприятный разговор. А точнее, то, как отец отчитывал Калеба Курта.
Ей было всё равно, что у них за отношения и почему отец разговаривал с сыном так, как будто он ему неродной. Гораздо больше волновало то, что она могла больше не увидеть мистера Шедоу.
— Ты позоришь меня! Позоришь всю семью! Знаешь, что будет, если это всплывёт?!
— Но, папа, я сделал всё возможное...
— Как ты со мной говоришь?!
— Я виноват. Я должен понести наказание.
Сабрина остановилась, впервые увидев Калеба таким послушным и беспомощным. Она и подумать не могла, что этот задира способен на подобное. Ещё больше её шокировало то, как отец замахнулся и сильно ударил его по лицу.
Она застыла на месте, словно почувствовав ту же боль. На самом деле было тяжело даже смотреть на это, но Калеб даже не содрогнулся. Он принял пощёчину. По щеке потекла струйка крови. Курт продолжал стоять перед отцом, склонив голову.
— В следующий раз пощёчиной не отвертишься, — пригрозил мужчина. Сабрина видела в его взгляде свирепость. Это был ужасный человек. — Сегодня ты выступаешь перед всеми. Замажь лицо чем-нибудь.
Отец ушёл, и только тогда Калеб облегчённо вздохнул. Он приложил руку к ране и сморщился от жжения. Курт привык, что отец постоянно его бил, что бы он ни сделал, но боль всегда чувствовалась одинаково.
Он повернулся, и Сабрина быстро спряталась за стеной, однако Калеб успел её заметить. Он пошёл к девушке и встал перед ней с угрозой на лице.
— Зачем подслушиваешь чужие разговоры?
— Это не было похоже на разговор.
— Хоть слово кому-нибудь скажешь о том, что видела — я лично убью тебя и закопаю. А лучше, закопаю живьём.
Калеб облокотился о стену, спиной к которой стояла Сабрина. Из его уст угроза прозвучала правдоподобно, и она не удивилась бы, если бы он так поступил. Однако Валенсе не собиралась никому об этом говорить. Ей незачем было это делать.
Вместо этого она достала что-то из кармана, взяла ладонь Калеба и положила это туда. Сабрина улыбнулась.
— Не волнуйся. Я ничего не скажу.
Она прошла мимо и повернула обратно в сторону медпункта. Калеб проводил её взглядом, думая о том, что она – очень странный человек. Он открыл ладонь. Сабрина положила туда мазь от ран и ссадин и пластырь с пингвиненком Пороро.
Калеб снова оглянулся на исчезающую фигуру девушки, не понимая её поведение. У неё появилось то, чем можно было раздавить его и опозорить, а она вместо этого дала ему пластырь.
Он улыбнулся, ударил себя по щеке и помотал головой, не понимая, что это за странное чувство вины и радости.
— Приди в себя, придурок...
***
Когда Сабрина зашла в палату Люка, она увидела, как все столпились вокруг него и разговаривали. Девушка подбежала к ним, и Люк, очнувшийся после двух часов отключки, озарил её слабой, но доброй улыбкой.
— Люк! — Она без раздумий бросилась его обнимать, чуть не раняя капельницу.
Слегка поражённый этим Люк улыбнулся шире, положив руку ей на спину. Дживон и Маркус оттащили её, чтобы не прервать ввод лекарства.
— Ты убить его хочешь? — подразнил Зейн.
Услышав голос бывшего друга, Люк перевёл задумчивый взгляд на него. Он снова стал корить себя за то, что произошло три года назад. Как же он бездумно поступил!
— Ребята, у меня плохие новости, — Радостное лицо Сабрины сменилось грустным. Она стала рассказывать друзьям о том, что Грант собирается уволиться.
Они долго обсуждали эту тему, не веря в то, что француз мог уйти, ничего не сказав. Всем было грустно без исключений.
— Люк, Джессика, разве вы не можете переубедить родителей? — спросила Сабрина. Они переглянулись и пожали плечами. К сожалению, в такие моменты взрослые никогда не слушали своих детей, думая, что решения, сделанные в порыве эмоций, являются иррациональными. И Свон, и Гарсиа, оба не прислушивались к своим детям в таких случаях.
— Можно попытаться, но вряд ли получится, — сказал Люк.
— Они свалили вину за произошедшее на мистера Шедоу, и, если не найдётся другой виноватый, его оправдать мы не сможем, — встряла Алетта.
— Тогда найдём другого виноватого, и вопрос решится! — воскликнул Дживон.
— Но никто же не виноват, что именно у нас сломался инвентарь! — Зейн безнадёжно скатился по креслу вниз и закрыл лицо руками.
— Именно у нас, — повторил Рекс. — Почему в обоих соревнованиях это произошло именно с нами? Либо это обыкновенное совпадение...
— Либо кто-то, кто очень желал победы, решил вмешаться, — Джессика вспомнила свою дискуссию с Калебом. Слова Рекса казались вполне логичными.
— Погоди. Ты думаешь, что команда академии новых технологий могла испортить наш инвентарь? — удивилась Ханна.
— Может, не команда, но Калеб...
— И этот его дружок, — встрял Дживон. — Как пёс за ним ходит.
— Чарльз не так противен, как Калеб, — сказала Ханна, ловя на себе взгляд Джессики, которая ранее подмечала, что она привлекает Дуайта. Девушка опасалась ложных подозрений.
— Подумаем об этом снаружи. Надо дать пострадавшему отдохнуть, — встрял Маркус, уводя всех в коридор. Он несильно прикоснулся к раненной руке Дживона и тут же отлетел в сторону, побоявшись, что мог сделать ему больно.
Дживон застыл на месте, посмотрев в глаза Маркуса. И не скажешь, что они сейчас ненавидели друг друга. Все глядели на них настороженно, особенно Люк.
Когда команда вышла в коридор, Сабрина остановилась у входа и посмотрела назад, на Люка. Он был чем-то обеспокоен, но расспрашивать его сейчас было неудобно. Ему надо отдохнуть.
— Сабрина, ты идёшь? — Алетта окликнула подругу и та вернулась из своих мыслей.
— Я устала от этого жуткого дня. Надо как-то развеяться, — Сабрина убрала розовую прядь волос назад.
— Предлагаю пойти за коктейлями и поговорить по душам. Уверена, сейчас тебе необходимо выговориться, — Алетта взяла её за руку и повела к выходу из медпункта мимо Маркуса и Дживона, которые шли друг за другом.
Встретившись с Алеттой взглядом, Маркус вспомнил, что оставил её одну на стрельбищном поле, несмотря на своё обещание. В тот момент он не видел ничего, узнав о ранении Дживона. И теперь ему было паршиво перед Алеттой, но он даже не подумал объясниться. Она восприняла это нормально, однако подумала, что, едва ли для него что-то значило то обещание. Он легко мог бросить её в любой момент и даже не заметить это.
— Кажется, не мне одной необходимо выговориться, — сказала Сабрина, заметив, как погрустнели её глаза.
— И ты вот так вот уйдёшь? — Дживон остановил Маркуса, положив руку на плечо. Тот повернулся к нему.
— А что я должен делать? — равнодушно произнёс Маркус.
— Ещё час назад ты бился в мою палату, чуть ли не плача и боясь, что со мной что-то случилось. А теперь снова ведёшь себя как последний придурок?
— Я себя так веду? — усмехнулся Маркус. — Дживон, не думай, что у меня осталось прежнее отношение к тебе. Моего друга больше нет. Есть только ты, корыстный и подлый враг, который пойдёт на всё, лишь бы сделать мне больно...
— Это не так!
— То, как ты пытаешься использовать Алетту, говорит обратное. Но мне плевать. Можешь обманывать её сколько угодно, она не поверит тебе.
— Ты действительно считаешь меня таким чудовищем? — крикнул Дживон вслед уходящему Маркусу. Тот даже не обернулся и ничего не ответил. И пусть часть того, что Маркус наговорил, была откровенной ложью, он считал, что поступил правильно. Как бы ему ни хотелось, он не воспринимал Дживона как врага. И он сильно испугался, когда услышал, что с ним случилось.
***
— Джессика, твои родители станут тебя слушать? — спросила Ханна. Они вышли из медпункта и остановились на ступеньках. Джессика задумалась. Чуть дальше был Рекс, который направлялся в их корпус. И её мысли ушли следом за ним.
— Они не станут, поэтому мы должны попытаться найти виновника. Или надеяться на чудо. В любом случае я с ними поговорю, — Джессике казалось, что это её долг. Она обязана попросить родителей не увольнять мистера Шедоу, даже если они этого не сделают.
— В тебе что-то изменилось, — после недолгой паузы произнесла Ханна.
— О чём ты? — не поняла Свон.
— Раньше ты бы не стала думать о том, что будет с учителем. Он ведь всего лишь учитель...
— Но мистер Шедоу... Он ведь для нас больше, чем учитель, — Джессика сама не поняла, как сказала это. Но Грант стал дорог даже ей. — Идём.
Ханна шагнула вперёд, но увидела за столбом Калеба и Чарльза. Она подумала, что стоило бы поблагодарить Дуайта за то, что он не дал ей упасть на соревновании.
— Иди. Я тебя догоню.
Джессика, недолго думая, послушала подругу и ушла, а Ханна направилась к двум парням, чей разговор издалека казался не самым приятным.
— Мы зашли слишком далеко, Калеб!
— И что теперь? Время не повернуть вспять! Просто забудь об этом.
— Забыть? Ты понимаешь, что из-за нашего желания победить любой ценой пострадали люди?
Ханна удивлённо остановилась сзади столба и прислушалась.
— Чарльз, мы не можем это исправить. Всё уже случилось!
— Я предлагаю...
— Нет! Мы так не поступим! Ты знаешь, что будет! — В Калебе вместо гнева загорелся страх. Отец убьёт его, если правда всплывёт, и Дуайту это тоже было известно. Их родители были похожи своей строгостью, однако отец Курта был жёстче.
Они замолчали. Чарльз думал, как исправить ситуацию. Он винил себя за то, что послушал друга вместо того, чтобы отговорить его.
В конце концов Калеб пошёл в корпус, оставив его с мыслями наедине.
— Идиот! Где была моя голова, когда я повёлся на столь гнусное предложение?
— Вот именно!
Ханна встала перед ним и влепила пощёчину, в которую вложила всю свою злость. Дуайт удивлённо раскрыл глаза, не веря в происходящее. Для него, пожалуй, унизительнее того, чтобы обидеть девушку, было унижение со стороны самой девушки. В глубине души он считал, что заслужил это.
— Из-за тебя и твоего дружка мои друзья пострадали, а нашего учителя собираются уволить! Ты ещё меня манерам смел учить? Ты самый подлый человек из всех, кого я только встречала! — на одном дыхании выпалила Ханна. Каждое её слово било по его гордости словно топор.
— Я... — Он посмотрел прямо в глаза, которые сверкали немыслимой ненавистью. И пусть он мог возразить, когда она говорила о друзьях и учителе, который вдруг стал ей дорог, Чарльз понимал свою вину. — Я сожалею о том, что случилось...
— Ещё бы тебе не сожалеть! — усмехнулась Ханна.
— Знаю, у тебя сложилось плохое мнение обо мне, но я это исправлю...
— Мне не нужно, чтобы ты исправлял моё мнение о тебе! Оно уже не изменится! — закричала Ханна. И Чарльз так жалобно посмотрел на неё – на миг она забыла, что они соперники. Всё же, из всех милых дам, что Дуайт встречал до неё, ни одна не смогла его зацепить. В ней же не было ничего, что ему нравилось, но почему-то его влекло к этой импульсивной, невоспитанной и порой высокомерной особе. — Однако кое-что ты исправишь сегодня же!
***
Грант сидел на скамейке в парке, подслушивая разговор своего отца и отца Люка. Перед там как уйти он решил разобраться в том, что замышлял Дункан Шедоу насчёт Сабрины.
— Я узнал о недавних событиях, сеньор Гарсиа. Надеюсь, вашему сыну сейчас лучше? — Дункан шёл с правой стороны от Гарсиа, а Грант наблюдал за ними с небольшого расстояния.
Рекс, шедший вслепую, положив руки в карманы, заметил, что его преподаватель по французскому следил за отцом. И пусть он не понимал ничего, Митчел всё же подошёл и сел рядом.
— Что пытаетесь узнать, мистер Шедоу? — Любопытство Рекса удивляло. Он давно не интересовался чужой жизнью.
— Тише, — шикнул Грант. Он заметил ухмылку на лице Рекса, и это его насторожило.
— Мой сын недавно пришёл в себя. Спасибо за беспокойство.
— Надо же такому произойти! Джессика и другие участники тоже, говорят, пострадали.
— Да. Мы приняли необходимые меры. Виновник произошедшего вскоре будет уволен.
— Виновник?
— Молодой учитель, которому доверили команду нашей академии. Как же там его звали?..
Гранта словно током прошибло. Он испугался, что теперь отец узнаёт о его пребывании в городе. Рекс понял это по его реакции.
— Не могу вспомнить.
Француз облегчённо выдохнул, но в ту же секунду к двум мужчинам подбежала Джессика Свон. Выглядела она взволнованно.
— Сеньор Гарсиа, нам нужно поговорить!
— Как вы смеете прерывать разговор двух взрослых людей, юная мисс? — возмутился Дункан Шедоу не столько из-за её неожиданного появления, сколько из-за своей ненависти к семье Свон. С давних времён обе семьи не ладили между собой, но Дункан особенно ненавидел родителей Джессики, чего она, конечно, не знала. Джессика много чего не знала из прошлого своей семьи.
— Я, кажется, не к вам обращалась, — Она совсем не растерялась перед видом грозного мужчины и продолжила своё обращение к сеньору Гарсиа.
— А она зачем пришла? — шёпотом произнёс Рекс. Почему-то ему казалось, что ничего хорошего ждать нельзя.
— Я не нашла своих родителей, чтобы сказать об этом, но вы тоже владелец академии и могли бы помочь мне...
— В чём дело, Джессика? — без капли строгости спросил Гарсиа. Несмотря на то, что ему было известно о ссоре между его совладельцами и партнёрами, он находил Джессику довольно смышлёной и хорошей девушкой. Хотел бы он, чтобы Люк с ней ладил, однако никогда не слышал от него добрых слов о ней.
— В произошедшем недопонимании обвинили нашего учителя по французскому, но он ни в чём на виноват и...
— Что за вздор? Ты для этого прервала нас? — встрял Дункан Шедоу. Сеньор Гарсиа поднял руку, чтобы он помолчал и дал ей договорить.
Грант и Рекс поняли, что теперь личность француза оказалась под угрозой.
— Только не это... Она разоблачит меня, — произнёс Грант.
— Не увольняйте пожалуйста мистера Ш...
Рекс быстро среагировал и перепрыгнул через скамью. Он направился к взрослым и Джессике, схватил её за руку и потащил в другую сторону, не веря в то, что поступает подобным образом.
— Рекс? Что ты делаешь? Я вообще-то говорила с сеньором Гарсиа! — возмущалась Джессика, однако парень слепо вёл её дальше. Свон бросила взгляд на его ладонь, которая сжимала её руку. Щёки покраснели и она отвернулась, когда Рекс вдруг посмотрел на неё ледяными глазами.
Они остановились под большим старым деревом, где уже не было видно ни мистера Шедоу, ни двух других мужчин. Теперь Рекс должен был объясниться, но в голову ничего не приходило, поэтому он сделал всё как обычно.
— Ты покраснела, потому что я взял тебя за руку? — Он ухмыльнулся, нагло смотря на неё в упор. Она снова отвела взгляд, потом разозлилась на себя из-за того, что терялась перед этим несносным парнем.
— Ещё чего! Я покраснела, потому что ты меня раздражаешь!
— Тем, что нравлюсь тебе?
— В последний наш разговор ты просил даже близко к тебе не подходить, а сейчас сам без разрешения тащишь меня невесть куда?! Что тебе надо?!
Рекса замучила совесть. Он и не собирался снова пересекаться с ней, но надо было помочь мистеру Шедоу. А если Джессика об этом узнает, то будет сердиться сильнее.
— Как ты себя чувствуешь? — спросил Рекс.
— Что?
— Ты же упала... Я не смог спросить тебя в медпункте. Как ты себя чувствуешь?
Джессика загорелась, но это было приятное пламя, прошедшее по её телу от слов Рекса. Она невольно улыбнулась, а Рекс вдруг осознал, что ему действительно важно было знать, как она себя чувствовала.
— Я в порядке, — сказала она после недолгой паузы. Затем Рекс решил уйти.
— Тогда я спокоен, — Он отвернулся.
— Погоди, Рекс! — Джессика остановила его. — Я не преследую тебя, чтобы играть в героиню. Не считаю, что ты сумасшедший самоубийца. И вообще, мне кажется, ты прав и ты мне действительно нравишься! — на одном дыхании проговорила она, закрыв глаза.
Рекс потерял дар речи, и от этого Джессике становилось неловко. Он столько лет не мог собраться с силами, чтобы признаться ей, а она смогла за небольшой период и полюбить его, и сказать ему об этом.
***
Алетта и Сабрина вышли из кафе с коктейлями. Они сели в тенёчке под деревом. Алетта рассказывала ситуацию на стрельбищном поле, когда Маркус дал обещание не уходить, но ушёл.
— Я на мгновение подумала, что он не считает меня навязчивой, но, видимо, Маркус устаёт от моей компании и от того, что я постоянно верчусь рядом, — договорила Алетта.
— Ты не права. Говоришь, он без предупреждений ушёл? В момент твоего состязания Маркус обеспокоено вбежал в медпункт и требовал, чтобы его впустили в палату Дживона. Он испугался за друга, вот и забыл обо всём на свете, — сказала Сабрина.
— Он серьёзно переживал за Дживона? — удивилась Алетта.
— Я бы не поверила, если бы своими глазами не видела этого, — Валенсе посмотрела вдаль. Она заметила Зейна, который ходил из стороны в сторону словно потерянный. Сабрина понятия не имела, что у него в голове, но ей становилось жалко Джейдена, когда он становился таким. А он был таким всегда, когда находился один. Если бы она сейчас подошла к нему, Зейн притворился бы, что у него всё хорошо и вытащил бы пару шуток из своего кармана.
— Странно, учитывая то, что они совсем недавно снова ссорились. Знать бы, что у них за отношения. Видимо, они давно знакомы...
— Алетта, а какое у тебя отношение к Дживону? — вдруг спросила Сабрина. Перебиравшая слова подруга замолкла, думая над её вопросом.
— Он постоянно пристаёт к Маркусу, и я не думаю, что Маркус виноват в этом...
— Я говорю о твоём отношении к Дживону. Забудь сейчас о Маркусе. Лично у тебя есть причина за что-то недолюбливать его? За что-то, что он сделал тебе, — поправила Сабрина.
— Он... Если честно, Дживон добр ко мне. Но меня это настораживает. Зачем ему это, раз он дружит с Джессикой и её компанией?
— Вдруг Дживон неравнодушен к тебе?
— Ко мне? — Алетта удивлённо распахнула глаза, но, похоже, подруга говорила всерьёз.
— И это как раз то, почему они с Маркусом не ладят, — договаривала свои мысли Сабрина.
— Нет, Маркус бегал от Дживона ещё до того, как они оба узнали меня, — возразила Алетта.
Они ещё долго говорили об этом, пока не увидели Гранта, шедшего мимо. Взгляд Сабрины повис на нём. Она вспомнила о том, что он хотел уволиться. А если родители Люка и Джессики не послушают их и виновник так и не найдётся? Неужели мистер Шедоу уйдёт из академии, едва Сабрина успела узнать его?
До него ещё не было человека, который говорил ей, что они похожи, который рассказывал ей о том, о чём долгие годы молчал. Осознание того, что она может вскоре потерять его, казалось пыткой. Но не для неё одной.
Сначала Грант только восхищался ею и искал в ней себя, однако совсем недавно он понял, что по-настоящему к ней чувствовал. Он старался не показывать свои чувства, хотя по его глазам всё итак было ясно.
По крайней мере до своего увольнения Грант решил разведать план отца и спасти от него Сабрину. Это единственное, что он мог для неё сделать.
Сабрина воспользовалась тем, что Маркус шёл мимо них, и окликнула его, потому что ей было неудобно оставить подругу одну и побежать к учителю.
— Маркус, прекрасная погода сегодня! Может, посидишь тут?
Он уставился на неё непонимающим, но по-прежнему равнодушным взглядом. Рядом сидящая Алетта покраснела, а Сабрина как ни в чём не бывало махала ему рукой. И почему она всё время обращалась к нему, словно они дружили несколько лет? А они дружили вообще?
Тем не менее, Маркус подошёл, потому что решил объясниться перед Алеттой за несдержанное обещание. Было сложно перед Сабриной, однако она быстро проговорила что-то типа «скоро приду» и убежала в сторону мистера Шедоу. Алетта встала с травы и шагнула вперёд, окрикивая Сабрину. Она стала нервничать, находясь наедине с Маркусом.
— Погоди, я должен извиниться, — сказал он прежде, чем она убежала бы. По бегающим от его взгляда глазам было ясно, что она боялась оставаться с ним наедине. Но он не понимал, почему.
— Извиниться?
— Я не собирался уходить, но так вышло. Извини за нарушенное мной слово, — произнёс Маркус. Алетта подняла на него взгляд, а он не стал отводить глаза, которые оставались равнодушными.
Маркус подошёл ближе, однако не успел ничего добавить, так как из неоткуда появился отец Алетты.
— Милая, вот ты где!
Он узнал в Маркусе того наглеца, толкнувшего его, а Маркус его и вовсе не узнал. Он не поздоровался, ему стало неловко. Алетта заволновалась больше. Было ясно, что у неё были довольно необычные отношения с отцом.
— Я всё сказал, — обратился Маркус к Алетте, затем ушёл.
— Что за оборванец? Откуда ты его знаешь? — спросил мистер Фелис, явно недовольный поведением Маркуса. Алетта не могла винить его за это, но и не винила Маркуса, потому как знала, что даже с близкими он едва обменивался парой слов.
— Это... Парень из команды.
— Он учится в вашей академии?
— Да.
— Почему я о нём не знаю? Он зачислился по стипендии? — Этот вопрос задел Алетту. Она никогда не задумывалась о том, какое положение у Маркуса в обществе. Ей было, мягко говоря, плевать. Она влюбилась в него и всё.
— Какая разница, по стипендии или деньгами? Это что-то говорит о личности человека? — Голос Алетты казался раздражённым.
— Говорит, — строго произнёс отец. Она даже испугалась из-за его тона. Лучше ей не отвечать так резко, иначе отец мог что-то заподозрить. — Ты ещё слишком юна, а потому наивна...
— Я считаю, что по деньгам нельзя судить о человеке. А ты уж тем более не вправе это делать, папа, — Сделав тонкий намёк на то, что отец нечестным образом добывал деньги, Алетта пошла искать Сабрину, которая запропастилась куда-то вместе с Грантом.
Мистер Фелис подозвал к себе двух своих людей, стоявших в стороне, наблюдая за семейной драмой.
— Секретарь Джонс, узнайте для меня личность того парня. И узнайте, как он связан с моей дочерью.
***
— Мистер Шедоу! — Сабрина подбежала к преподавателю, который совсем этого не ожидал. Хотя ему стоило привыкать.
— Да, Сабрина? Ты что-то хотела? — Он улыбнулся доброй улыбкой, завоевывавшей доверие.
— Если я попрошу кое о чём, вы это сделаете? — жалобно спросила она, смотря на него из-под ресниц, опустив голову.
— Если это будет в моих силах, конечно я сделаю. Что это?
— Обещайте, что сделаете, — потребовала Сабрина.
— Нет, так не пойдёт. Если я не смогу...
— Вы сможете! Правда!
— Сабрина, о чём ты меня просишь? — Взгляд Гранта стал строже.
— Не увольняйтесь пожалуйста. Мы найдём другой выход...
— Откуда ты знаешь, что я собираюсь уволиться?
— Я случайно услышала ваш разговор с Лиамом и...
Грант внезапно схватил её за локоть и повёл внутрь чего-то, напоминавшего гараж. Видимо, там что-то чинили. На столе были разные инструменты, а в углу рядом с дверью горела печь.
— Мистер Шедоу...
— Тише, — Грант аккуратно приоткрыл дверь и одним глазком посмотрел на улицу. Там снова были его отец и человек в сиреневом костюме.
— Что там? — шепнула Сабрина, подойдя ближе. Грант обернулся, и она нервно отошла в сторону. Валенсе нечаянно положила руку на горящий камин и обожглась. Она случайно уронила вещи со стола, включая деревянные доски и кусок ткани, зацепившийся за камин.
— Сабрина, ты в порядке? — Грант посмотрел на обожжённую руку Валенсе. Она молча кивнула.
Они забыли о разговоре двух мужчин, почувствовав запах гари. По комнате расходился густой дым, который не позволял видеть дверь. Грант обернулся на источник начинавшегося пожара — занавеску и несколько досок. Разум помутнел от страха, переполнившего всё тело. В голову невольно проникли воспоминания из прошлого. Он совершенно не знал, что дальше делать.
— Мистер Шедоу, выбираемся отсюда! — Сабрина повела стоявшего в ступоре мужчину на выход, но дверь тоже загорелась пламенем. Он начал прерывисто дышать, глядя на огонь. Сабрина искала другой выход. — Мистер Шедоу! Мистер Шедоу, мы должны выбираться отсюда!
Она потрясла его и только потом осознала, что он пребывал в ужасе от происходящего и не мог ничего с собой поделать. Его парализовало. Как бы Сабрина ни старалась привести его в чувства, ничего не выходило. Дым заполнял пространство вокруг них. Дышать становилось трудно.
Сабрина заприметила что-то наподобие простыни сзади и пошла взять её, чтобы положить у выхода, но огонь окружил их. Они оказались совершенно беспомощными.
Она попыталась перепрыгнуть через невысокий пламень, но он разгорелся с большей силой. Сабрина вскрикнула и испуганно отошла назад.
— Сабрина, не отходи от меня! — То, что она могла пострадать, напугало Гранта.
— Там то, что может помочь потушить огонь у выхода! — кашляя, произнесла Сабрина.
Грант посмотрел в сторону, куда она указала. Если он что-то не предпримет, они сгорят тут.
— Зови на помощь, — сказал он, затем снял с себя спортивную куртку и бросил под ноги.
— А вы что будете делать? — испугалась Сабрина. Она знала, что он боялся больше неё. Однако Грант, не отвечая, бросился к той простыне. — Мистер Шедоу! — завопила Валенсе, когда потолок над ним обрушился. Он успел отпрыгнуть, но оказался окружённый огнём.
***
Люк вышел из палаты, воспользовавшись случаем, когда медсёстры оставили его одного. Они не отходили от него целую вечность из-за наказа отца строго наблюдать за его состоянием.
Он чувствовал себя паршиво, но не от простуды, которой успел заболеть в морозильнике, а от угнетений совести. Он так и не поговорил с Зейном. А как сейчас с ним говорить после трёх лет ненависти, молчания и редких, но довольно оскорбительных слов в его адрес?
— Люк, тебе разрешили выйти? — Сзади стояла Мэйт. Парень положил руки в карманы больничных штанов и раздражённо закатил глаза, не поворачиваясь к ней.
— Не разрешили. Я сам вышел, — ответил Люк, и в его голосе была нотка гнева. Мэйт погрустнела – он ещё злился на неё.
— Но так нельзя...
— И что ты сделаешь? Пойдёшь и расскажешь отцу?! Я сыт по горло и твоим, и его обществом, Мэйт!
— Не говори так, Люк! Мы – твоя семья!
— Вы перестали быть моей семьёй, когда оклеветали Зейна!
— Кто меня оклеветал? В чём? — встрял Зейн, услышавший ссору между братом и сестрой.
Люк задумчиво посмотрел на него, но не успел он начать говорить, как услышал недалеко голос Сабрины, зовущий на помощь, а затем увидел дым, поднимающийся к небесам. Люк сорвался с места, а за ним побежал Зейн.
***
Родители и участники двух команд собирались на трибунах, чтобы посмотреть на выступление Калеба Курта.
Ханна присела поближе, ища глазами своих. Из них она увидела только Дживона, Маркуса и Алетту, которые находились в разных местах.
Мужчина с микрофоном вышел на сцену с лучезарной улыбкой. Ханна же бросила взгляд на только зашедшего Чарльза. Он встретился с ней глазами, затем кивнул и стал подниматься на сцену.
— Дамы и господа, несмотря на то, что в этом году результаты двух команд были аннулированы и победитель не был выбран, мы хотим показать вам юное дарование из академии новых технологий. Приветствуйте Калеба Курта, который сыграет «Горящего мотылька» на скрипке!
Зрители начали хлопать, а Калеб только собрался выйти из закулисья, как его опередил Чарльз и попросил у мужчины микрофон. Курт понял, что ничего хорошего это не сулило.
— Извините, что прерываю музыкальный вечер, но я должен кое в чём сознаться, — начал Дуайт, мимолётно бросая взгляд на Ханну. — Я совершил очень плохой поступок. Из-за меня могли пострадать люди. Из-за меня учителя из академии языков хотят уволить. То, что случилось со страховкой и мотоциклами на состязаниях, не было случайностью. Это подстроил я...
— Что этот дурак творит? — шикнул Калеб.
— Я не надеюсь, что меня простят за это и принимаю своё наказание, каким бы тяжким оно ни было, — договорил Дуайт.
Зрители стали перешептываться. Чарльз издалека видел, как злился его отец, однако он не мог дальше скрывать это. И не только из-за того, что он считал свой поступок бесчестным. В нём жила надежда, что, если он сознается, мнение Ханны на его счёт всё-таки изменится. И Чарльз заметил, как она улыбнулась, а после этого всё уже стало неважно.
— Тише пожалуйста! — потребовал сеньор Гарсиа, затем обратился к Дуайту. — Скажи-ка, мальчик мой, ты был один или твоя команда тебе помогала?
Команда Чарльза начала возмущаться. Все они стали ругаться на него, но он мог только виновато смотреть на это. Калеб из закулисья ждал, пока его раскроят и мысленно представлял гнев отца.
— Мне никто не помогал. Это была моя идея, — ответил Чарльз, удивив и Ханну, и Калеба. Они оба посчитали, что он поступил достойно, однако теперь Курт чувствовал себя хуже некуда. До этой минуты он и не знал, как дорог ему был Чарльз.
— Он врёт, — Калеб подошёл к другу, закрыв глаза на то, что с ним будет в дальнейшем. За свои поступки надо платить сполна.
— Калеб, что ты делаешь? Уходи, у тебя будут неприятности! — шикнул Чарльз.
— Ну уж нет! Раз ты собрался тонуть, то я утону вместе с тобой! — Калеб попытался улыбнуться, чтобы вселить в друга смелость. — На самом деле всё это задумал я, а Чарльз не смог меня отговорить. Если наказывать, то наказывать меня!
— Ты будешь наказан! Это я тебе гарантирую! — Отец Калеба встал в гневе и направился на сцену. Другие родители стали его отговаривать.
Маркусу хватило десяти минут для того, чтобы подытожить, что он оказался в настоящем цирке, который эти люди называли высшим обществом.
— Балаган, — сказал он и вышел из зала, после чего услышал тревогу о пожаре.
***
— Сабрина! Сабрина, отзовись! — Люк голыми руками стал стучать по горящей деревянной двери. Он словно ослеп, не видел ничего перед собой, пытаясь проникнуть внутрь.
Зейн отрезвил его, ударив кулаком по лицу.
— Дурак, ты сам такими темпами убьёшься!
Джейден сильно ударил ногой по двери и разнёс догоревшие доски, однако перед ними ещё было препятствие в виде языков пламени. Люк, не замечая их, бросился внутрь, и Зейн не смог его остановить.
— Сабрина! — Он приложил руку к носу, чтобы не вдыхать дым.
Валенсе, начинавшая задыхаться, услышала его голос, и в ней словно открылось новое дыхание.
— Люк, я здесь! — Она помахала руками, затем указала на Гранта, который тоже задыхался в углу, окружённый пламенем. — Там мистер Шедоу!
Гарсиа добрался до неё, потом заметил француза.
— Люк, быстрее выбирайтесь оттуда! — крикнул Зейн.
— Там мистер Шедоу! Мы не можем его бросить!
Люк сначала вывел Сабрину к Зейну, а потом вернулся за Грантом. К ним бежали Маркус, Алетта, Дживон и другие люди. Зейн оставил Сабрину с Алеттой, она потеряла сознание, а сам бросился помогать Люку.
— Стойте, там опасно! Мы вызвали пожарных! — крикнул один мужчина.
— Когда ваши пожарные приедут, будет уже поздно, — сказал Маркус и отправился за Зейном.
— Куда пошёл? Ты итак ходячий мертвец! — шикнул Дживон, однако сам последовал за Маркусом, схватив у одного из пришедших бочок с водой.
Люк остановился около огня, который загородил путь к Гранту.
— Мистер Шедоу, как вы там?! — крикнул он, однако учитель не отозвался. Глаза его были закрыты, что не на шутку напугало Люка. Он, сломя голову, побежал к Гранту, но Зейн остановил его. Несмотря на сильную хватку Джейдена, Люк вырывался. И Зейн не понимал, что сейчас правильно – не дать Люку прыгнуть в огонь или позволить ему попытаться спасти Гранта. — Зейн, отпусти! Мистер Шедоу может умереть!
— Ты тоже можешь умереть! Мысли здраво! Что с тобой?! Чего растерялся? Ты же всегда оставался самым спокойным и невозмутимым! — воскликнул Зейн. Люк вдруг осознал, что действительно действовал слишком импульсивно. Но на кону жизнь человека. Что ещё он мог сделать?
Огонь вокруг Гранта вспыхнул сильнее, а помощь так и не приезжала. Зейн шагнул назад, утягивая за собой Люка.
— Мистер Шедоу, очнитесь! — Гарсиа вырвался из хватки Джейдена и, закрыв лицо руками, прыгнул через огонь в том месте, где его было меньше. Руки и ноги жгло в некоторых участках, а дыхание затруднилось из-за дыма, которым он успел надышаться. Тем не менее, Люк кинул руку Гранта через плечо и попытался поднять его. Ему не хватало сил.
— Люк! — Маркус побежал за ним, но Дживон остановил его и вылил часть воды из бочка, открыв ему путь. Маркус кивнул в знак благодарности и помог Люку поднять француза. Зейн побежал следом. Дживон тушил пожар в местах, по которым они шли. В итоге они вышли из помещения прежде, чем оно догорело и обрушилось.
— Сынок! — Сеньор Гарсиа бросился к сыну, который упал на землю, тоже потеряв сознание. Отцы Зейна и Дживона тоже переживали за них, однако те не так сильно пострадали. Скорая помощь увезла Сабрину, Гранта и Люка.
Маркус только отошёл, увидев отца Дживона, как в глазах начало мутнеть. Он, трясся и не мог ровно идти. Алетта, увидев его, подошла, чтобы понять, в чём дело.
— Маркус, тебе плохо?
Он не смог ответить. Маркус тоже потерял сознание и упал в её объятия.
— Маркус! Дживон, Зейн! Помогите! — крикнула она. Парни подбежали и забрали Маркуса, а затем и его увезли в больницу.