Morgan

    В бетонной комнате царила абсолютная тишина, лишённая всяческих посторонних звуков. Пространство освещала настольная лампочка, её тусклый, желтоватый свет пронизывал тьму, болезненно ярко врезаясь в глаза юноши. В комнате стояли два стула и стол, а по правую сторону тянулось зеркало, занимающее всю стену. На самом деле это было не совсем стекло, а нечто иное, за которым скрывалась пара глаз, внимательно наблюдающих за каждым его движением, анализируя каждую эмоцию на лице. Но он оставался непокорным, не проронив ни слова за весь вечер. Руки, скованные наручниками, неприятно затекли, а сегодня его заперли в клетке собственных мыслей, не позволив вернуться к любимому.

    С громким звуком папка с уликами упала на стол, заставив парня сдрогнуть и отодвинуться. Темные, словно ночь, глаза поднялись и встретились с взглядом разъярённого детектива, не мигая, проникая прямо в душу. Мужчина средних лет, с явной сединой у висков, присел на стул напротив и ещё минуту молча наблюдал за подозреваемым.

— Итак, продолжим... Чон Чонгук, омега, 26 лет. Проживает в районе Сондон, ранее не имел отношения к погибшему, — монотонно произнёс детектив, для галочки взглянув на документы. Чон Чонгук оставался неподвижен, его взгляд не отходил от детектива, но в нём не было страха. Он как будто заранее знал, что все эти вопросы - лишь очередной этап игры, в которой ему предстоит сыграть свою роль. Тем временем детектив, чувствуя эту уверенность, стиснул зубы и продолжил, стараясь скрыть раздражение.

— Как вы объясните ваше содеянное преступление? — спросил он, не отрывая взгляда от бумаги.

Чонгук едва заметно качнул головой, словно слабо реагируя на вопрос. Его глаза не выдали ни эмоций, ни страха. Он был как камень, на который не может повлиять ни дождь, ни буря.

— Надеюсь, Вы знаете причину, по которой оказались здесь, — сказал детектив, словно самоиронично шутя, хмыкнув и доставая фотографии жертвы. Он аккуратно раскладывал их перед Чонгуком, стараясь обратить внимание на каждую деталь, — этого альфу нашли на вашем рабочем месте, на нём обнаружили ваше ДНК.

Чонгук не отводил взгляда, но его лицо оставалось каменным, словно он был готов услышать всё, что угодно. Он не торопился с ответом, внимательно изучая фотографии, как если бы видел их впервые.

Детектив заметил его спокойствие и нахмурился. Обычно в такие моменты кто-то хотя бы морщился или начинал оправдываться, но Чонгук продолжал сидеть, не подавая признаков беспокойства.

— Вы хотите что-то сказать по этому поводу? — продолжил детектив, его тон становился всё более настороженным. Чонгук медленно поднял взгляд, и его глаза встретились с глазами детектива. Первые слова за весь допрос прозвучали тихо, с лёгкой хрипотцой, но при этом оставались не менее уверенными.

— Я не убивал его. Я не мог это сделать, — повторил Чонгук, его слова звучали почти как присяга, и детектив зло глянул на парня. Он достал следующий документ и протянул его ближе к Чонгуку, указав на надпись большими буквами.

— Это не убийство...

Harry Styles - Sign of the Times

Пару недель назад

Туманное утро окутывало город, скрывая его улицы в мягкой серой дымке, как будто мир только пробуждался от долгого сна. Влажный воздух слегка остужал лицо, а редкие капли дождя, оставшиеся после ночного дождя, блестели на асфальте. Протяжный звук удаляющихся автобусов и шум проезжающих машин сливались в утренний хор, а люди, спешащие на работу, двигались по тротуарам, укутанные в пиджаки и шарфы.

Чонгук шёл на работу, но перед этим заскочил в кофейню за тёплым напитком. С самого детства он мечтал стать кем-то значимым, но любовь родителей к медицине определила его путь. Он вырос красивым и умным, но вечно хмурым и замкнутым. Найти свою половинку ему так и не удалось, как и стать хорошим мужем и отцом. Ночью одиночество заполняли фильмы и вчерашние новости по телевизору. Даже будучи взрослым, Чонгуку не удалось найти друзей — его пациенты молчали.

Вечно молчали, как и он сам. Работая в морге, в этом тихом и холодном месте, он чувствовал себя как бы в пустоте, окружённой лишь мёртвыми, столь же молчаливыми, как его собственное сердце. Сердце, которое так и не познало настоящей любви, не узнало того тепла, что придаёт смысл жизни.

С каждым днём Чонгук всё больше погружался в эту холодную тишину, словно она становилась его частью. В морге, где каждый день казался похожим на предыдущий, он учился не замечать пустоты вокруг. Это место стало его убежищем, укрытием от внешнего мира, который он не знал, не понимал и не мог в нём найти своего места.

Именно здесь, среди мёртвых, где не было слов и эмоций, он чувствовал себя живым - но живым в том смысле, что мог ощущать свою изоляцию, свою отчуждённость. Чонгук научился хранить свои чувства внутри, зная, что никто не будет их слушать, что его молчание — это защита от боли, которая могла бы проникнуть, если бы он открылся кому-то.

Однако, несмотря на всё это, в туманном утре, в запахе свежемолотого кофе и тепле чашки, он ощущал слабую, но настойчивую тягу к чему-то большему. Иногда, стоя в очереди или встречая случайные взгляды людей, ему казалось, что вот она, эта возможность - тепло человеческого общения, которое может растопить его ледяную оболочку. Он не мог понять, почему, но ему не хватало простого человеческого контакта, той лёгкости, когда не нужно ничего скрывать, когда достаточно просто быть рядом, даже если никто не говорит слов.

Сегодня, как и каждый день, он старался забыть о том, что в его жизни нет тех, кого бы он мог назвать близкими. Он снова и снова обманывал себя, что одиночество не является частью его судьбы.

Днём раздался телефонный звонок - новый пациент. Всё шло по кругу, Чону пришлось встретить грузчиков и забрать тележку с телом, накрытым белой тканью. Он вёз её по длинному коридору, и лишь звук колесиков был слышен. Очередная неровно положенная плитка в коридоре заставила тележку будто подпрыгнуть, и рука свалилась, повиснув безжизненным овощем. Взгляд патологоанатома опустился на неё - красивая кисть, длинные пальцы и до невозможности теплая рука. Чонгук сам не понял, как эта рука смогла приковать не только его взгляд, но и собственные руки. Тело не успело остыть, как его отдали в морг на хранение.

Уже в своём кабинете Чон открыл новое сообщение на почте, читая заключение о смерти. Его тёплый друг умер не по своей воле - его сердце остановилось этим утром. В тот момент, когда младший только шёл на работу, в тот момент, когда чьему-то сердцу стоило остановиться, чтобы вечно холодное и не знающее любви начало биться вновь.

— «Понял тигр, что не видать ему больше гор. Без хвоста ведь не убежишь! Утром пришли люди, смотрят - тигр на задних лапах сидит. Так и поймали его». Вот и сказочке конец, — закончил Чонгук читать сказку, сидя на стуле рядом с парнем. — Это моя любимая сказка. Заяц, хотя и слаб по сравнению с тигром, понимает, что сила не всегда решает всё. Он находит способ использовать хитрость, чтобы победить.

Отложив книгу рядом с собой, он взглянул на любимое лицо. Нежная грусть коснулась его сердца, и вдруг пришло сильное желание - услышать его голос, обнять и пойти на свидание.

— Мой тёплый... Мы знакомы всего два дня, а за это время ты стал для меня самым близким человеком. Совсем не хочется уходить от тебя, но уже пора спать, — Чон встал, оставил короткий поцелуй на лбу и, подойдя к камере хранения, спрятал тело. — Спи сладко, мой тёплый, — прошептал он, прежде чем уйти.

Утро понедельника на удивление начинается как никогда прежде - очередной поход в кофейню. В этот раз вечно хмурый омега покупал уже две чашки тёплого кофе, одну для себя, другую для него. Привычный запах свежеобжаренных зерен и мягкий свет утреннего солнца, проникающий через окна, немного скрасили его настроение. Он не любил понедельники, но этот был особенным. Может, потому что сегодня он решился на кое-что, что давно откладывал.

Взял чашки и вышел на улицу, подождав пару минут, пока его мысли немного успокоятся. За последние несколько дней, что они с Тэхёном проводили вместе, многое изменилось. В их разговоры проникла новая глубина, и Чон чувствовал, как маленькие моменты, вроде этого - с чашками кофе в руках, стали для него важными.

Омега шел по коридору в своём привычном белом халате, держа в руках две чашки кофе. Легкий осенний ветер проникал в старое помещение, а вечно холодному сердцу стало вдруг невыносимо тепло. Лицо, как и всегда, оставалось безучастным к происходящему вокруг, но мыслей было больше, чем обычно, и внимание как-то рассеивалось. Он зашел в своё любимое место и остановился перед камерой, где обычно лежал Тэхён. Вдруг он осознал, что его сердце бьется быстрее обычного.

Тэхён уже был там, как и всегда, лежал, слегка прикрытый белым полотном, словно спал вечным сном. Чонгук не заметил, как это случилось, но внезапно сел рядом с ним, почувствовав, как в груди что-то затрепетало, невидимо и болезненно.

— Привет, — сказал он, не зная, как начать, но всё же не смог скрыть легкую улыбку. — Ты всегда предпочитаешь кофе с молоком, — добавил Чонгук, чувствуя, как его голос дрогнул от нерешительности. — Надеюсь, это будет в порядке.

Омега протянул одну из чашек, осторожно ставя ароматный кофе рядом с рукой Тэхёна, стараясь, чтобы горячий напиток согрел её, напомнив о жизни и тепле, которое он не мог вернуть.

Чонгук смотрел на Тэхёна, его взгляд задержался на его спокойном лице, и в душе что-то сжалось. Он снова ощутил тот же дискомфорт, с которым столкнулся много раз, стоя рядом с этим человеком — ощущение безмолвной пустоты, невозвратности, но и одновременно того, что что-то в нём самом менялось. Он не мог объяснить, почему с каждым днём становилось труднее оставаться равнодушным, почему каждая встреча с Тэхёном теперь была не просто частью его работы, а чем-то гораздо большим.

— Ты ведь не останешься таким навсегда, правда? — тихо сказал Чонгук, больше себе, чем Тэхёну, чувствуя, как его сердце бьется быстрее.

Пауза. Тэхён оставался неподвижным, но даже в этом молчании Чонгук знал, что слова, произнесённые вслух, что-то изменят. И он был готов к этому.

Tove Lo - Habits (Stay High) - Hippie Sabotage Remix

Чонгук сидел рядом с Тэхёном, не двигаясь, словно боясь нарушить тишину, которая окутывала их. Чашки с кофе стояли на столе, уже остывшие, но он не спешил убирать их. Время как будто остановилось в этом месте, между ними не было ни слов, ни шума. Только слабое дыхание Чонгука, которое Тэхён мог бы почувствовать, если бы прислушался, если бы мог..

Прошло какое-то время, и Чонгук наконец осознал, что чашки, стоявшие рядом, уже не имеют значения. Он осторожно убрал их со стола, поставил одну чашку в раковину, а вторую — на полку. После этого он снова подошел к Тэхёну, не решаясь смотреть ему в глаза, но чувствуя, как напряжение растет.

Он медленно опустился на колени рядом с ним, взял Тэхёна за руку и прижал её к своей груди, не в силах скрыть того, что на самом деле происходило с его сердцем. Чонгук крепко обнял его, как будто в попытке защитить от всего, что не могли изменить слова или время.

Тело Тэхёна было холодным, и, возможно, именно это заставляло Чонгука ощущать этот контакт так сильно. Он прижался к нему, словно стараясь передать всё тепло, что накопилось в нём за все эти дни.

— Я не могу просто оставить это всё так, — прошептал он, пряча лицо в его волосах, ощущая тот странный тяжёлый груз на душе, который не хотел исчезать. Он обнимал его крепче, как если бы это был его последний шанс почувствовать живое тепло, даже если оно было только в его руках.

Но вдруг в голове что-то перещелкнулось, и Чонгук осторожно коснулся чужих, холодных, таких любимых рук. Он не знал, что именно заставило его действовать так, но всё, что происходило, казалось ему чем-то неизбежным. В его руках Тэхён был таким хрупким, и в этот момент его холодные пальцы стали для Чонгука чем-то важным, чем-то, что нельзя было оставить без внимания.

Чонгук медленно провел пальцами по ладони Тэхёна, ощущая, как ледяная кожа касалась его тёплых рук. Каждое прикосновение было как вызов — вызов всему, что он пытался игнорировать. В его груди возникло странное, но невероятно сильное чувство. Он не мог объяснить, почему это было так важно, но он чувствовал, что в этих прикосновениях кроется нечто большее, чем просто физическое чувство.

Он осторожно приподнял руку Тэхёна и прижал её к своему лицу, закрыв глаза. Тихо, почти беззвучно, Чонгук выдохнул, пытаясь удержать ту самую мгновенную близость, которая будто растворяла пространство между ними. Он знал, что это всего лишь его собственные чувства, его собственное желание, но он не мог остановиться.

— Ты даже не представляешь, как мне не хватает твоего тепла, — прошептал он, чувствуя, как его голос дрогнул от той нежности, которую он не мог скрыть.

Он положил голову на руку Тэхёна, ощущая, как его холодные пальцы касаются его волос. В этом жесте было что-то странное, почти болезненное - чувство, что, возможно, этого не должно было быть, что они оба были так далеки друг от друга, но в этот момент это было единственным, что им оставалось - быть рядом, даже несмотря на расстояние, которое оставалось между ними.

Чонгук медленно поднял глаза на лицо альфы. Он понимал, что это всё, что он мог сделать в этот момент - просто быть здесь, рядом, и отдавать всё, что у него было. Парень осторожно забрался к нему на стол, стягивая мешающее покрывало и футболку. Пальцы очерчивали ореолы сосков, немного массируя и пытаясь принести удовольствие своему тёплому Тэхёну.

Руки скользнули ниже, поддевая джинсы и с лёгкостью расправляясь с молнией. Совсем скоро его тёплый был совсем обнажённый и очередь дошла до омеги. Одежда одна за другой летела на пол, как листья, которые бушующий ветер срывает с дерева, а влажные поцелуи дарили нужное тепло и любовь. Словно зверь, омега набросился на парня с поцелуями. Исследовал его тело руками, касаясь груди, живота, ног и шеи. Боясь пропустить даже хотя бы маленький участок кожи, тот оставлял свой запах, тепло и фантомные прикосновения на теле Тэхёна. 

Тёплый, живой и безрассудный Чонгук чувствовал каждый спектор эмоций, когда холодный орган проник в него полностью. Томные стоны вырывались с рта, руки до синяков сжимали плечи парня, а ловкие бёдра наращивали темп с пошлыми шлепками опуская до самого основания. 

Прошло всего несколько секунд, но в этот короткий момент всё вокруг словно замерло, и казалось, что время застыло, не желая двигаться дальше. Время растянулось до бесконечности, и каждый миг ощущался как целая вечность. Чонгук вспыхнул словно спичка, слишком бурно кончая фейверком на живот парня. Вся комната пропахла сексом, томными стонами младшего и запахом мертвеца.

— Каждый момент, который я провожу рядом с тобой, - это настоящий дар, и я искренне благодарен за него. Ты приносишь в мою жизнь смысл и счастье, и мне не нужно ничего больше, чем просто быть рядом с тобой. — совсем тихо прошептал Чонгук, любовно прижимаясь к телу рядом, стараясь отдышаться и привести дыхание в порядок. Его сердце ещё ускоренно билось, но он чувствовал умиротворение в момент, когда оказался в его объятиях. Всё, что ему было нужно, - это этот миг, эти тихие секунды, наполненные теплом и любовью.

David Kushner - Dead Man

Сегодняшний день в полицейском участке

— Чон Чонгук, у нас достаточно доказательств, чтобы предъявить обвинение. Ваше молчание не идёт вам на пользу, — сказал детектив, пристально наблюдая за его реакцией. — Каждая деталь, каждое ваше слово, каждое движение теперь имеет значение. Вы думали, что сможете скрыть это, но мы знаем правду. Сейчас у вас есть шанс рассказать свою версию, пока не стало слишком поздно.

— Вот и мой тёплый тигрёнок превратился в хитрого зайца и оставил меня без хвоста, — сначала смех Чона был едва различим, как лёгкое, почти незаметное щекотание внутри. Постепенно он становится громче и острее, как скрежет металла по камню. Смех перерастает в нечто пугающее и абсурдное, будто он не в силах контролировать свой собственный голос. В этом смехе нет радости - только искажённое отражение чего-то тёмного и разрушительного. В какой-то момент его смех внезапно обрывается, оставляя лишь пустоту и тяжёлое, прерывистое дыхание, которое эхом отдается в тишине.

Детектив, слегка приподняв голову, начал зачитывать обвинения, его голос был твёрд и безэмоционален:

— В соответствии с Статьей 159 Уголовного кодекса, обвиняемый совершил осквернение трупа, что является уголовным преступлением. Лицо, осквернившее труп, останки или волосы умершего, подлежит наказанию в виде каторжных работ на срок не более двух лет или штрафа в размере не более пяти миллионов вон.

Он сделал паузу, взяв новый лист, и продолжил:

— Согласно Статье 297 Уголовного кодекса, обвиняемый также совершил преступление, предусмотренное за изнасилование. Лицо, которое путем насилия или запугивания совершает половое сношение с другим лицом, подлежит наказанию в виде каторжных работ на срок не менее трех лет. В соответствии с Статьей 210 Уголовного кодекса, обвиняемый совершил преступление, заключающееся в сохранении трупа или его частей с целью осквернения или с другими преступными намерениями. Это действие, согласно закону, подлежит наказанию в виде тюремного заключения на срок до трех лет.

Мужчина отложил бумаги и взглянул на обвиняемо напротив.

— Умоляй своих богов, чтобы судья смягчил твой приговор, щенок, — произнёс детектив, чиркнув зажигалкой и поджигая сигарету. Он встал из-за стола, громко хлопнув по нему, закрывая папку. — Дело закрыто.

Так и закончилась эта история. Парень, умерший от несчастного случая, был осквернён, но похоронен с почестями. Его навсегда холодное тело для кого-то осталось тёплым, но не в глазах сочувствующих.. Преступник, известный как Морган, был заключён в тюрьму и отправлен на исправительные работы.

Тем временем, тысячи людей, наблюдавших вечерние новости, не могли понять, как обычный человек превращается в монстра. Их головы были полны вопросов, а сердце - беспокойства. Как мир, в котором они привыкли жить, мог породить нечто столь ужасное? И самое страшное - что, возможно, они могли бы стать свидетелями этого превращения в любой момент..