Глава 10.
На миг меня ослепил яркий свет роскошных люстр, увеличенный в сотни раз маленькими переливающимися всеми цветами радуги хрусталиками. Вероника стояла поодаль, прижимаясь к стене. Ее плечи подрагивали от тихих жестоких рыданий. Я резко подошел к ней и протянул руку, желая как-то утешить эту странную женщину в не самый лучший день ее жизни.
- Я ведь действительно любила его, - вдруг всхлипнула она, и я от неожиданности отдернул ладонь, вытянув обе руки по швам.
Вероника повернула ко мне заплаканное лицо.
За сегодняшний день мне всего дважды хотелось покончить с собой. Для меня это был прогресс, однако до полуночи не близко, а, глядя на плачущую Веронику, я ощущал, что третий раз не за горами. Я стоял в нерешительности. Будь это любая другая девушка, я бы не выдержал, прижал ее к себе, погладил по волосам и обещал, что все будет хорошо, даже не веря в свои собственные слова, но Вероника - это совсем другое дело. Еще свеж был в памяти ее презрительный взгляд и напыщенность манер. Пока я обдумывал все это, Вероника пришла в себя и разом решила все мои дилеммы. Глаза ее вмиг высохли, она смахнула ладонью остатки слез и зло посмотрела на меня:
- Что это там было, на кладбище?
- Я… извини, не сдержался.
- На это мне наплевать, почему ты это ляпнул? Кто сказал тебе, что мой муж покончил с собой?
- Никто, - я нервно запустил руку в волосы, неприятно было стоять здесь в окружении роскоши золотой лепнины и чувствовать себя, словно школьник, пойманный за размазыванием жвачки под партой. Вероника не удовлетворилась ответом, но и подталкивать меня к более развернутым разъяснениям не собиралась, она вперила в меня свой огненный взгляд.
- Он заранее знал дату своей смерти, - соображал я на ходу, хотя понимал, что разобраться в этой ситуации будет не так-то просто, - он вырезал ее на своей прикроватной тумбочке. Но, честно говоря, я в это не верю.
Последняя фраза была ошибкой. Огонь потух, и меня окатило ледяной волной и молчанием. Вероника напряглась, но давала мне возможность говорить далее, а у меня не оставалось выбора, раз уж я затронул эту малоприятную тему.
- Я нашел его дневник.
Это была вторая ошибка за столь короткий промежуток времени. Мне еще ни разу не приходилось сталкиваться с человеком, с которым на столько тяжело вести беседу, точнее монолог, каждое слово которого врезалось в горло и давалось все с большим трудом. А Вероника продолжала эту упрямую молчаливую пытку.
- Да, - произнес я, сжимая виски и пытаясь найти упорхнувшую мысль, - в тумбочке, там, где…
- Где он сейчас? – выпалила Вероника и с силой сжала мои пальцы.
- У меня его нет, какая-то девица ворвалась ко мне в комнату и выхватила его из рук, я ничего не успел сделать.
- Сумасшедший растяпа, - с чувством выдохнула Вероника.
- Ох, ну спасибо, - обиделся я, - как изощренно.
- Еще бы, - нервно процедила она, - ты потерял дневник моего мужа и смеешь спихивать это на выдуманного тобою же призрака?
- Я ее не выдумал, она так же реальна, как и ты, но почему-то вся ваша чокнутая семейка упорно делает вид, что ничего не происходит.
- В нашем доме не живет никаких странных девиц, - рыкнула Вероника, но это больше на меня не действовало.
- Да, естественно. Я, конечно же, тебе верю и можешь еще раз назвать меня сумасшедшим, полностью с тобой согласен, рехнуться в вашем доме вообще не проблема. Вам ли не знать.
Я резко развернулся и как можно быстрее двинулся к зрительному залу, чтобы не получить в спину порцию едких ругательств, но вместо этого услышал лишь спокойный вопрос.
- Что ты нашел? – страшно предположить и трудно поверить, но в голосе Вероники появились какие-то странные уважительные нотки.
- Что?
- Ты сказал, что не веришь в самоубийство Питера. Что ты прочитал в его дневнике?
- Он был счастлив, не знаю, что он был за человек, но последние его слова были явно не словами самоубийцы, наоборот, он хотел начать новую жизнь.
- Он надеялся в скором времени получить наследство Патрика, то, что досталось тебе, мечтал забрать Милу и меня в какой-нибудь маленький теплый городок на берегу моря и завести там свое хозяйство, но Джеральд решил по-другому. Питера нашли повешенным в той комнате, где живешь сейчас ты, но это ненадолго, учитывая, что ты отписал Джеральду завещанное вам с Салли.
Я вздрогнул. Ее слова прозвучали сухо, словно она говорила о кулинарии или газонах, все это было далеко от нее. Эта хрупкая девушка перенесла потерю мужа, сострадания ко мне она не испытывала.
- Странно, я уже во второй раз слышу, что жить мне осталось недолго, - грустно усмехнулся я, - миссис Лукас столь же мила.
- Прислушайся, мы дело говорим.
- Неужели ты и впрямь считаешь, что твой отец способен на убийство?
Я вдруг вспомнил своего отца. Милый седой старичок, не державший в руке ничего опаснее бутылки пива, вечно ругающий правительство и свою работу и больше всего на свете опасавшийся, что эту самую работу он может потерять.
- Джеральд не мой отец, - Вероника передернула плечами, - он отец Салли, догадаться не трудно, если ты вытащишь голову из песка и хоть немного раскинешь мозгами. Ты умный парень Кайл, просто не догадываешься об этом.
- Тогда возможно к мужу Салли он будем снисходительнее?
Это был жестокий вопрос, но меня это не волновало. Этот разговор вконец меня вымотал, а, может, просто мне было прекрасно известно, как бы жестоко я ни обидел Веронику, она всегда найдет способ задеть меня в тысячу раз сильнее. Не подвела она и на этот раз.
- Конечно, она же души в тебе не чает, не оставляет ни на минуту, ты любовь всей ее жизни. Джеральд слушает ее во всем. Эта сладкая парочка до безумия любит друг друга. Скажи она хоть слово, и ты будешь неприкасаем. Ответь мне, Кайл, скажет ли она это слово?
Я тут же открыл рот, готовясь к утвердительному ответу, и сразу же его захлопнул. Вероника выгнула бровь и усмехнулась.
- Да, малыш, ты обречен.
- И что мне делать? – спросил я в отчаянии.
- Вернуться в зал, что же еще? Спектакль вот-вот закончится. Каждый год одно и то же. Этот дешевый балаган совсем не стоит того, чтобы лишаться языка. Хотя иногда, - она пристально взглянула на меня, - молчание дорого стоит.