А что дальше?
Да, когда мы видим возможность, нельзя ее отпускать. Будь то надежда отвоевать любовь всей жизни, попытка доказать свою значимость или шанс указать ребенку правильный путь. Но иногда, когда мы отвечаем на звонок, мы даже не представляем, что нас ждет.
Сигаретный дым выглядит сейчас не столько завораживающе, сколько удушливо противно. Вопреки всему, фильтр снова прижимался к губам Дженни. Капсула с ароматизатором от нажатия лопнула, и горечь уже тлеющей ваты сменилась противнейшим дешёвым ментолом. Женщина медленно, словно во сне, встала с дивана и пошла на кухню. Она выбросила электронную сигарету и приоткрыла окно. Свежий воздух немного отрезвил разум Дженни. Последнее время в ней были только горечь и тоска, гнев и ненависть, забытые надежды и потерянная вера. Грудь сдавливало болью, а синяки и кровоподтёки на теле напоминали о недавнем надругательстве. Ведь любое расследовательское дело требовательно к навыкам проницательности, эмпатии и инстинктам. А она? Она не слушала друзей, которые пытались её спасти, закрывала глаза на поведение Талбота.
В это время зазвонил телефон. Дженни не сразу взяла его. Неизвестный номер. Снова... Спустя серию гудков она решилась ответить.
— Вот что бывает, когда эмоции берут верх. Даже профессионалы ошибаются.
Опять этот саркастичный цифровой голос. Мерзкий, пугающий, насмешливый... И его Дженни уже не забудет никогда.
— Знала бы ты, как я хочу сейчас вышибить твои мозги, но нам придётся немного подождать...
Дженни с трудом села на стул и прошипела:
— В этом мы с тобой похожи, Миледи. Потому что я знаю, что ты в этом городе. И будь уверена: ты ответишь за всё.
— Отрезав одну голову дракона, Дженни, на её месте вырастет новая. Я как гидра, которую нельзя победить. А вы, то есть ты и твои дружки - стадо беспомощных овечек, не видящих ничего вокруг.
— Только попробуй их тронуть!
— Я их не трону. Если ты уедешь по-хорошему и прекратишь меня преследовать.
Не успела Дженни ничего сказать в ответ, как аноним сбросил трубку. У неё уже начало все темнеть перед глазами. Эта злость была тупой, пожирающей изнутри. Она выворачивала всю сущность Дженни наружу. И не было сил больше терпеть. Дыхание женщины стало тяжёлым и неровным, а в глазах заблестели слёзы. Миледи нанесла новый, ещё более коварный удар, выводя свою дьявольскую игру на новый уровень. И Дженни было необходимо добраться до неё. Во что бы то ни стало.
Через пять минут Дженни немного успокоилась и попробовала позвонить анониму. Но ничего не вышло. В ярости она ударила кулаками по столу. Вцепившись в него ногтями, она взглянула на телефон и сказала:
— Я уже не маленькая девочка, которой можно помыкать. И я никуда не уеду. Я до тебя доберусь, Миледи. Поверь мне... Я до тебя доберусь.
Казалось, что это огромный кошмарный сон. Но этого никто и никогда не узнает. По крайней мере, пока.