Истина
Тьма окутала всё сознание Дженни. Ни одного лучика света, лишь пустота. Женщина медленно приоткрыла глаза. Чувствовалась сильная боль, которая проходила по всему телу. Наконец зрение сфокусировалось, и Дженни попыталась разглядеть помещение, в котором она находится. Это была небольшая комната, где свет падал лишь на неё? Нет, оно двигалось.
Машина... Дженни была связана по рукам и ногам. На ней была та самая ночная рубашка, в которой она была прошлым вечером. Внезапно машина остановилась. Из темноты послышалось:
— Не будите лихо, пока оно тихо, миссис Болтон.
Дженни узнала этот голос. Харви Талбот. Он сидел с ней в одном фургоне с ней и светил фонариком.
— Что же Вы, чуть не пропустили открытие. Забавно, что Вы не удивлены меня видеть.
Дженни проснулась с неприятным жаром в лице и влагой в уголках глаз. Она холодно сказала:
— Наконец все кусочки пазла сложились воедино, Харви. Убийцей должен был быть кто-то дотошный, чтобы заметать следы криминалистов. Кто-то, кто имел доступ к кабинету Алекса и мог сжечь доказательства. Кто-то, кто мог подставить Ларри и забрать у него бритву. Кто-то, обозлённый на Эбигейл. Она ведь так и не сказала, из-за чего вы ругались в "Граффити".
Харви не отрывал глаз от Дженни. Он ответил:
— Миссис Зейн, покровительница художников Дрэндвилла, отказалась проводить вторую выставку с моими работами. Эмили облила её грязью.
Харви подошёл ближе к связанной Дженни, продолжая:
— Несколько лет назад полиция закрыла мою первую выставку. Тогда я воплотил в жизнь новое дадаистское творение, на создание которого ушли годы. Я стал сотрудником службы безопасности!
Лицо Дженни было бледным, а щёки - неестественно румяными (явно же из-за жары), и под глазами залегли тёмные круги. Харви продолжал:
— Работа расширила границы перфоманса, поэзии, импрессионизма, коллажа, модернизма, авангарда... и даже морали. Вот оно, моё заявление миру о том, что я презираю в этом прогнившем мире! Незамужние матери, проститутки, продажные судьи, анималисты... Короче говоря, все отбросы общества и сам дадаизм.
Дженни было холодно. Ей хотелось обхватить себя руками. Вместе с холодом нарастала паника. Харви положил руки на колени Дженни и тише произнёс:
— Я посвящаю эту выставку тебе, Джен. Богиня в чёрном платье. Моя богиня.