Глава 20
Аманда занесла над унитазом тест, собираясь на него помочиться.
Этот тест она купила, еще когда ее стошнило в первый раз, но пока не трогала его, зато теперь в результате можно будет не сомневаться.
Потому что если она залетела...
А что, если нет?
А что, если да?
В свои самые спокойные минуты — ну, по крайней мере, спокойнее, чем сейчас, — она продолжала напоминать себе, что пока ничего не случилось. Циклы Аманды никогда не отличались регулярностью, даже в ее четырнадцать лет, поэтому тогда отец с матерью решили, что без специальных лекарств ей не обойтись, но теперь, когда она, расставшись с Генри и родив сына, бросила принимать эти таблетки, все опять пошло как попало.
Так что пока вроде все в порядке. Все в норме. Да-да. Больше не было внезапной рвоты, несмотря на затяжную лихорадку и постоянную тошноту, которые, скорее всего, явились результатом какого-то сезонного гриппа, им болели все дети вокруг. Да-да. Грипп или другая подобная ерунда. Об этом ей сейчас и сообщит тест. Вот, прямо сейчас.
Но.
Уже за полночь, в квартире снова темно и холодно, в окошко ванной заглядывает ущербная луна. Только что приснился очередной сумасшедший сон, из-за которого захотелось в туалет, и вот теперь она стоит перед унитазом и думает, сделать этот тест или нет.
Версия «или нет» кажется довольно призрачной. Этот чертов тест — бессердечно точный, исключающий любую двусмысленность, но его черные цифры на сером поле кажутся какими-то устаревшими, вроде тех, что встречались в тестах, по которым еще ее мать узнавала о своей беременности. Почему она не купила себе что-нибудь милое, с сиреневыми крестиками или розовыми плюсиками, вместо этого бездушного приспособления, на котором она, как на машине времени, унеслась в прошлое собственных родителей?
Однако ей по-прежнему хотелось в туалет — не важно, с тестом или без, — и к тому же становилось все холоднее.
На несколько секунд она закрыла глаза и проверила свои ощущения — просто отключила сознание и постаралась понять, чего же на самом деле хочет ее желудок, а не испуганный разум. И — да, хорошо, пускай ее немного подташнивает, но совсем не тянет сблевать, а значит, это банальный вирус и ничего более.
Не открывая глаз, она порылась внутри себя как можно тщательней. Забеременев Джеем-Пи, она поняла это по целому ряду признаков, самым невероятным из которых было чувство того, что подтверждать уже ничего не нужно. Гормональные бури, чувство внутренней наполненности — одно это говорило, что она беременна. До того как понять, заметив очевидные симптомы, она знала это на каком-то подсознательном уровне — так, словно ее организм уже свыкся с новым состоянием и ему абсолютно плевать, если разум запаздывает на вечеринку.
Она еще раз попыталась проникнуть в собственный живот, в бедра и в руки-ноги, в горло и в грудь. Изменения не происходят в одном лишь чреве; во время беременности все тело начинает хлопотать и суетиться, точно деревенская челядь перед визитом короля. Она рассылала по своим недрам гонцов и внимательно слушала их донесения.
Наконец она открыла глаза.
Села на унитаз, помочилась на тестовую палочку, будь она проклята, подтерлась — и собралась выждать, не вставая, положенные три минуты.
Она старалась сохранять разум предельно ясным, не думая ни о чем конкретном, просто мурлыча себе под нос что-то из «вихляшек Завро», какую-то их песенку, которую упоминала Клэр, какой-то поп-хит, что-то там насчет Африки. Джей-Пи обожал ее, потому что в ней было длиннейшее слово из всех, которыми он овладел до сих пор: «Serengeti». [22]
Но ее медитацию вдруг нарушил какой-то звук, сдавленный и далекий, и она невольно вспомнила о странном рыдании, которое послышалось ей однажды. Уже через секунду она была у окна и смотрела во двор. Но звук этот не прекращался и оказался совсем не тем, за что она его приняла, он даже раздавался где-то внутри.
Это звонил ее телефон.
Она скользнула глазами по тесту на краю унитаза, пока еще не показавшему какого-либо результата, и выскочила из ванной. Выругалась, ударившись большим пальцем ноги о дверной косяк, и ворвалась в спальню, где ее мобильник выдавал мрачный фолковый шлягер — мелодию рингтона.
Добежать она не успела — мобильник затих. Она повалилась на кровать и включила экранчик, чтобы посмотреть, кто звонил.
Рэйчел.
Рэйчел?
Рэйчел звонит ей — она бросила взгляд на часы — в 1:14 ночи?
А?!
Не успела она решить, случайность это или ошибка, как телефон затрезвонил снова — так внезапно, что она чуть не уронила его на пол.
— Рэйчел?! Какого ч-ч...
Она слушала секунд двадцать, и хотя голова просто разрывалась от вопросов, она не спросила ничего — просто вырубила связь. Еще полминуты ушли у нее на то, чтобы втиснуться в джинсы и теплый джемпер. А еще через минуту, кое-как обувшись на босу ногу, она вытаскивала Джея-Пи из постели, точно кулек, вместе с одеялом и простынями.
Прежде чем часы показали 1:17, она выскочила из подъезда с ключами от машины в одной руке и ребенком — в другой... и понеслась вперед так быстро, как только могла.