Глава 4
Виолетта
- Здорово ты с балетом придумала, все будут в ауте, - лепечет Пономарева где-то сбоку. Прилипла ко мне с самого звонка как банный лист. - У Дашки бы на такое никогда фантазии не хватило, - хихикает.
Смех у Лизы противный, как у гиены.
- У наших вообще с фантазией туго. Кстати, может, на физике сядем вместе? - продолжает болтать. Они с подружками свитой сопровождают меня на третий этаж.
- Давай, - киваю, как только заходим в класс.
- Отлично. Тань, пересядешь же? - обращается к своей подружке, и та покорно перемещается на парту дальше. - Кстати, по поводу вашей вечеринки, мы можем...
Абстрагируюсь. Слушать весь этот поток словесного дерьма уже нет сил. Как можно быть настолько тупой, чтобы не понимать, что мне вся ее болтовня до лампочки?
Бегло осматриваю помещение на наличие в нем Марата. Где он потерялся?
Добренко убежала с английского сразу после звонка, я затупила в телефон, когда вышла из класса, ни Маратика, ни Добренко поблизости уже не было. Он что-то задумал без меня или это уже какая-то паранойя?
- Как тебе идея? - Пономарева хлопает по моему плечу, выпячивая свои блестящие от помады губы.
- Норм.
- Правда? Я тогда...
Наблюдаю за общим настроением в классе. Какой-то особой сплоченностью здесь не пахнет. И мне это только на руку. Скоро я по полной развею свою скуку.
- Слушай, - перебиваю Лизкин бурный словесный понос, - это кто такие?
Пономарева поворачивает голову на соседний ряд. Смотрит на троицу, собравшуюся у третьей парты.
- А, эти, - морщит нос. - Темненькая - это Уварова, она тут по стипендии учится. Нищенка, - хрюкает со смеху. - Ой, прости, - тут же накрывает рот пальцами.
- А дальше? - рассматриваю брюнетку, симпатичная.
- Блондинчик - это Шилов, у него отец программные обеспечения какие-то делает для оборонки, кажется. Сыночек не в него, зашуганный весь, с нами никуда не ходит. Очкарик - это Панов, у него мамаша - инфоцыганка. Тоже придурок, короче. С ними еще Ритка Алексеева тусуется, страшная, как ядерная война. Из Эмиратов еще не прилетела. А что?
- Изгои, получается?
- Ну нет, наши с ними общаются, но так, натянуто.
- Зачем? - перевожу взгляд на Лизу.
- Да не знаю...
Пономарева морщит нос, смотрит на меня, потом переводит взгляд на троицу.
- И правда, - хмурится, - зачем? Они никогда не вписывались...
- Вот и мне кажется, что странно, - ухмыляюсь, вытягивая ноги под партой.
Лиза прикусывает нижнюю губу, прищуривается и начинает кивать.
- Ты вне школы с теми, кто тебе не нравится, любезничаешь? - довожу ее до нужного мне вывода.
- Нет. Ты права, - улыбается.
- Ты вроде хотела для нашей с Маратом вечеринки приглашения замутить?
- Да, у меня куча идей...
- Это я поняла, Лиза, - касаюсь пальцами ее запястья. - Думаю, что этой четверке там делать нечего.
Пономарева снова бросает взгляд на третью парту.
- Согласна. А Дашку с Веркой? Как я поняла, у вас с Добренко конфликт...
- Ну, не позвать старосту будет совсем моветон, - уже открыто угораю.
- Ну да. Плюс Дашка хоть и правильная, но своя.
- Определение «своих» мы в ближайшее время пересмотрим, Лиз, - подмигиваю. - Ты же мне поможешь?
- Конечно. Я всех нормальных пацанов и девчонок тут знаю, - сияет, как натертая монета.
- Очень выручишь.
- Да ты что, - краснеет, - мне несложно.
Лиза убирает за уши волосы и потирает ладони друг о друга.
- Только получается, что в столовой пересесть придется. Эти с нами сидят, - косится на троицу.
- Им придется, Лиз, не нам.
А дальше все идет по накатанной. Лиза успевает за урок до обеда оповестить весь класс об изменениях, а на большой перемене заявляет, что сидеть с убогими больше не намерена, потому что и так давно их терпела.
Бросаю взгляд на Добренко, она сидит с нами, но на словах Пономаревой даже вилку роняет. Краснеет вся. Смотрит на происходящее с неподдельным ужасом в глазах.
- Лиз, ты офигела? - наезжает на Пономареву. - Если корона жмет, сама отсядь.
- Май, о тебе речи нет. Ешь, вот и продолжай.
Добренко ловит мой взгляд. Злится.
- Ребят, - обращается ко всем, - так нельзя. Вы чего?
- Даша права, - поддакивает ее подружка, кажется, Вера.
- Слушайте, - вмешивается кто-то из Лизкиной свиты, - если так за них беспокоитесь, можете отсесть с ними!
- С удовольствием. Придурки! - Даша демонстративно поднимается со стула и садится за соседний стол, к той самой троице. А вот ее подружка медлит. Въехала уже, что происходит.
В итоге, конечно, следует за Добренко молчаливой тенью, но вот сомнение в ее бегающих глазках я уловила и заметку для себя сделала.
- Легче прям дышать стало как-то, чувствуете? - смеется Лиза, и оставшиеся постепенно начинают ей поддакивать.
Я же остаюсь как бы ни при чем.
Вижу только, как Марат закатывает глаза, но, ни капли не смутившись происходящим, продолжает жрать свой обед.
- А там что за парочка? - смотрю на стол чуть дальше. - Они, кажется, в нашем классе, - говорю сидящей рядом Лизке.
- Это Швед и Сафина. Неразлучники наши. С девятого класса встречаются. Те еще снобы. С нами не садятся и не общаются почти. Вдвоем вечно. Ну, с Дашкой и Беляковым еще иногда, а так считают себя элитой, - Пономарева кривит губы.
- Швед и Сафина? Что-то знакомое. У предков не алмазная империя, случайно?
- Ты знаешь? - удивляется Лиза.
- Мой отец с ними сотрудничал как-то. Отойду на минутку.
Поднимаюсь и направляюсь к этой парочке.
- Присяду? - выдвигаю для себя стул.
Девчонка бросает на меня безразличный взгляд, переглядывается с парнем, после чего они вместе кивают.
- Благодарю. Виолетта.
- Лейла.
- Амир.
- Приятно. К нам пересесть не хотите?
- К подружкам Лизки? - Лейла закатывает глаза. - Прости, но мы со всяким сбродом не общаемся. К Пономаревой вопросов нет, а вот к ее «подружкам», которые за ней вечно таскаются...
А все куда интересней, оказывается. Говорила же, что нужно только подтолкнуть. Половина здесь считает себя лучше остальных.
- Я думаю, что все изменится, - оглядываюсь на «свой» стол. - Мы в субботу устраиваем вечеринку с братом. Приезжайте. Лишних людей не будет.
- Тогда скидывай адрес, - улыбается Швед и протягивает мне ладонь.
Пожимаем руки.
После уроков Пономарева увязывается за мной следом, что мне только на руку. Мысль о том, что ее подружки всего лишь свита, которая дает фон королеве, ей безумно нравится. Поэтому очередная рокировка на следующий день в столовой проходит как по маслу.
Но что самое приятное, похожая ситуация происходит и в параллельном, и в-десятых классах. Дурной пример заразителен.
* * *
- Это было офигенно, - Денисов уже минут тридцать не может заткнуться, вспоминая вчерашних девчонок из балета, которые плясали перед тем, как он и остальная команда по баскету вышли на площадку. - Блин, Ви, а у тебя телефончика блондинки той нет? Со стрижкой которая.
- Нет, - отзываюсь без энтузиазма.
- Антоха снова все прощелкал, - ржет кто-то позади.
Пока они вступают в перепалку, перевожу взгляд на Дашу. Как я и говорила, о ней вчера никто не вспомнил. Единственное, что по рестику, конечно, так и не договорились, в итоге после матча разбежались кто куда и перенесли празднование победы на сегодня в ресторан Лизкиного отца.
Сталкиваемся с Добренко глазами. Они у нее зеленые, кстати.
Жду, когда она смутится и отвернется, но она этого не делает. Пялится в упор, да так, словно прямо сейчас встанет, возьмет ствол и завалит меня в лобешник, прямо перед всем классом.
- Ты ее бесишь, - язвительно подмечает Марат. На химии мы сидим с ним вместе.
- Вижу, - улыбаюсь, продолжая на нее смотреть.
Звенит звонок. Заходит учитель. Все встают. Кроме меня и Добренко, мы же продолжаем вести битву взглядов.
- Так, Малышенко, Добренко, вы оглохли? Все свои шуры-муры отложите до перемены, - наставляет химик, привлекая к нам всеобщее внимание.
Даша поджимает губы, отворачивается и поднимается на ноги. Я ее примеру не следую. Сижу на заднице ровно.
Химик смотрит на меня с минуту, а потом все же разрешает всем присесть.
- Пишем тему. Закономерности изменения свойств элементов и их соединений по периодам и А-группам. Все пишем, Малышенко! Или вам нужно отдельное приглашение?
Лениво тянусь к тетради и беру ручку.
Урок длится целую вечность, и меня даже начинает клонить в сон. Когда звенит звонок, все выходят из класса вареными. Не на одну меня, видимо, так влияет Кузьмин с его великой наукой.
- Я к Ольке сегодня заскочить хочу. Ты со мной? - спрашивает Марат, закидывая тетрадь в рюкзак.
- Не, на неделе заеду. Привет ей передавай. У меня сегодня планы.
- Понял. Передам. Ты идешь? - берет курс на выход.
- Позже, - наблюдаю за тем, как Панкратова о чем-то говорит с химиком, а потом возвращается к парте и начинает собирать свои шмотки.
- Понятно, - Маратик закатывает глаза и выходит из класса. Замечаю, как к нему подходят «неразлучники» и заводят разговор.
Дожидаюсь того момента, когда Даша наконец-то возьмет свою сумку и выйдет в проход, и делаю то же самое. Сталкиваемся в дверном проеме.
- Ты слепая? - бесится, протискиваясь мимо меня, стараясь не касаться.
- Прости, но тебя сложно заметить. Почти невидимка, - жму плечами, наблюдая за ее реакцией.
Даша бесится. Выходит в коридор и, как только это происходит, выпаливает:
- Знаешь что? - толкает меня в грудь и привстает на носочки.
- Не очень. Но, судя по всему, ты собираешься объяснить, - расплываюсь в улыбке.
- Что, блин, с тобой не так?! Это ты подговорила Лизу, это из-за тебя ребята стали изгоями, это ты устроила цирк у директора...
- Мне кажется, - прерываю ее пламенную речь, - тебе стоит больше беспокоиться о себе, Даша. Когда кто-то яро защищает изгоев, становится таким сам, - подмигиваю. - Мне сказали, что ты «своя». Но я пока этого не вижу.
Сжимаю ее запястье и, развернув нас на сто восемьдесят градусов, прижимаю Добренко к стене.
Впервые, наверное, ее так близко рассматриваю. Красивая. Ну почему дура-то такая?
Борется за справедливость? Только вот не уверена, что кто-то из этой своры обиженных заступится за нее, когда появится необходимость. Захаров - яркий тому пример. Стоило только надавить, а если по-простому, отвесить смачный подзатыльник и намекнуть, что так будет начинаться каждое его утро, где бы он ни находился, и вуаля, вдруг оказалось, что Даше показалось.
Орлов, конечно, тоже быстро сориентировался. Хоть отец и устроил дома представление, уверенна, что дал команду выгораживать меня любыми способами. Он всегда так делает. В суть проблемы даже не вникает. Просто спускает указание обелить меня или Марата по полной.
История про любовь вписалась как нельзя лучше. Даже классная, судя по всему, поверила. Так жалостливо смотрела на Добренко...
- Ты просто больная.
Даша продолжает плеваться ядом, и выглядит это очень даже забавно. Ноздри раздула, губы сжала, в глазах огонь. Дай ей в руки холодное оружие, и от меня бы мокрого места не осталось.
- Да ладно тебе. По-моему, получилось весело. К тому же я ведь предупреждала, - пожимаю плечами. - Ты сама не послушала.
- Ты толкнула меня в бассейн до того, как я пошла к директору!
- Сама, получается, спровоцировала? Допустим. Но проверим еще раз. Искренний совет: садись в столовой за свой прежний стол сегодня.
Даша кривит губы и вырывает руку из моего захвата.
- Сходи к врачу, ладно? Твой брат был прав, у тебя правда крыша уехала.
- Че?
- Ниче!
Добренко толкает меня и, отскочив в сторону, семенит по коридору к лестнице. Только волосы развеваются.
Маратик, блин. Он все-таки с ней трепался, гаденыш.
Когда поднимаю взгляд, замечаю вдалеке Лизу. Она явно не в настроении, чернее тучи. Когда сталкиваемся взглядами, конечно, растягивает губы в улыбке.
- Я тебя уже потеряла. Все нормально?
- Более чем, - подхожу к ней ближе, сжимая пальцы в кулак.
- На урок идешь?
- У меня дела.
- Ну ладно...
Отвязавшись от Пономаревой, иду в бассейн. Заглядываю в пустую раздевалку, переодеваюсь, убираю все свои вещи в шкаф, надеваю браслет-ключ на запястье и с разбега заскакиваю в воду. На поверхность не всплываю, пока не заканчивается воздух. По ощущениям минуты полторы-две.
* * *
Следующие минут пятнадцать плаваю брасом от бортика к бортику.
Весь третий урок пропускаю, а со звонком иду прямиком в столовую.
Бросаю взгляд на интересующий меня стол. Подружек своих Лизка отсадила, а на их месте появились Швед и Сафина. Плюс Беляков - капитан команды по баскету и его закадычный дружок Денисов. Я, Маратик, и того семь человек - отлично.
Даша с Мельниковой, конечно, за столом изгоев, ну кто бы сомневался.
Подхожу к столу, улавливая часть разговора.
- ...Она реально не понимает? - Лейла кривит губы.
- Сама виновата. Потом пусть не ноет, - поддакивает Лизка.
Судя по тому, как они пялятся на Добренко, говорят о ней. А я предупреждала, снова.
- Да харе, девки, - вмешивается Беляков.
- Ой, кто у нас тут на Дашку запал, м? - хихикает Сафина.
Сажусь на свой стул. Лиза уже подсуетила своих подружек, потому что одна из них, как только я сажусь, притаскивает поднос с едой.
Киваю.
Марат залипает в телефон. Разговоры за столом его не интересуют, меня, вообще-то, тоже. Хотя конкретно к брату вопросики у меня имеются. О чем он трепался с Добренко? Выяснять это при толпе я не буду, потерплю до дома.
- Ну что, жду сегодня всех в восемь в ресторане, - с улыбкой напоминает Пономарева. - Саш, - обращается к Белякову, - ребятам своим передай.
- Без проблем.
- Блин, классная прикопалась, думал уже, пожрать не успею, - появившийся Пущин останавливается у нашего стола, выдвигает стул и замирает.
Поднимаю взгляд и чувствую повисшее за столом напряжение. Все смотрят на меня.
- Садись, чего встала? - киваю на свободный стул.
Разговоры после этого тут же возобновляются.
После шестого урока Лиза снова напоминает всем про ресторан. Не успеваем рассосаться из класса биологии, как в него уже заглядывает классная. Осматривает нас на наличие прогульщиков, а потом громко обращается ко мне:
- Виолетта, тебя ждет Максим Сергеевич.
- Зачем? - закидываю рюкзак на плечо.
- Он мне не отчитывается. Третий день в школе, а от директора уже не вылезаешь.
Голубева качает головой и двигает в сторону Добренко.
Опять? Эта бессмертная серьезно? Опять на что-то настучала?
Ладно, с ней позже разберусь.
В кабинете Орлова в рожу светит солнце. Его стол стоит у окна, к которому сам он сидит спиной. Яркие лучи пробиваются через открытые жалюзи, явно периодически лишая зрения всех, кто к нему заходит.
- Здрасьте, - бросаю рюкзак на пол и сажусь на стул.
- Здравствуй, Виолетта. Я вызвал тебя уточнить, все ли у тебя хорошо?
- Да все нормально.
- Мы очень долго общались с твоим отцом, и ты должна знать, что я на твоей стороне. Но ты для этого должна мне помогать в таких ситуациях, как произошла на днях, понимаешь?
- Ага, - достаю телефон и открываю чатик класса, где снова идут какие-то споры. Не сразу въезжаю в тему, а потом понимаю, что это Добренко голосит на тему того, что некоторых оттуда выкинули.
- Виолетта, ты меня слушаешь?
- Слушаю. Все поняла. Отец вас отблагодарит, не переживайте. Могу идти?
Орлов, скрипя зубами, кивает.
Ну а что он хотел? Когда ты продаешься кому-то с потрохами, трясясь за свой зад, будь готов к соответствующему обращению.
- Я тогда пошла, - подбираю рюкзак и толкаю дверь.
Подмигиваю директорской секретарше и, вывалившись в коридор, на первых секундах даже замираю, потому что вижу Добренко.
Она стоит у окна, сложив руки на груди. Заметив меня, озирается по сторонам и делает шаг навстречу.
- Хочется сказать, руки покажи, -
ржу.
Даша вытягивает ладони перед собой.
- Не переживай, ножа у меня нет. Я, вообще, хотела с тобой поговорить.
- О чем? - иду к лестнице, и Добренко семенит следом.
- Скажи Лизе, чтобы она прекратила издеваться над ребятами.
- Сама скажи.
- Это ты все замутила...
- Я? - резко бью по тормозам, и от неожиданности Даша влетает мне в спину.
Когда поворачиваюсь, вижу, как трет лоб.
- Я ничего не делала. Просто задала им всем вектор. Даже не подталкивала особо. Им самим все это по кайфу, улавливаешь?
- Да? Только до твоего появления почему-то все нормально было.
- Тебе так просто казалось, - перекатываюсь с пяток на мыски.
- Ладно. Может быть, ты и права, - вздыхает. - Ты, кстати, в курсе, что после нашего конфликта нам назначили наказание?
- И какое?
- Всю эту неделю делать уборку в зоне бассейна. В раздевалках там и прочее... Орлов не сказал? Или побоялся трогать неприкосновенное? - Даша заливается озорным смехом. - Если что, можешь вернуться к нему и спросить. Наказание на сплочение. Он же знает, что это ты меня искупала, - обнажает свои ровные белые зубы.
- Тебе надо, ты и убирай, - разворачиваюсь обратно к лестнице.
- Боже, да будь ты уже человеком и бери на себя ответственность за свои поступки! - прилетает мне в спину.
Крутанувшись на пятках, упираюсь ладонью в перила.
- Повтори-ка.
- Говорю, будь человеком, Малышенуо. Ты знаешь, что не я себя в бассейн толкнула. Я тоже это знаю, как и директор, - пожимает плечами и снова приближается. - И между прочим...
- Ладно, пошли.
Добренко моргает. Не ожидала моего согласия?
Наивная, конечно, если думает, что я туда ей помогать пойду, а не потроллить.
Спускаемся на первый этаж и направляемся в сторону спортивного корпуса. Проходим через стеклянный коридор, оказываясь в пустом зале бассейна.
Бросаю рюкзак на лавку и сажусь на нее следом, наблюдая за тем, как Даша закатывает рукава пиджака, и параллельно листаю ленту.
- Ты так и собираешься здесь сидеть?
- Я сказала, что пойду, а не то, что буду помогать.
- Ясно. Ладно, значит, буду сама таскать эти тяжелые ведра.
Добренко скрывается в каморку для стаффа, а выходит оттуда уже с огромным железным ведром в руках. Тащит его, сжав ручку двумя ладонями, в сторону раздевалок. По виду, еще немного, и переломится напополам.
Поднимаюсь, оттолкнувшись кроссовками от пола, и бросаю телефон на свой рюкзак.
- Фиг с тобой, давай сюда свое ведро.
- Сама справлюсь, - сильнее вцепляется в ручку.
- Ты глухая? Давай его сюда, говорю.
- Мне не нужны такие помощники, поняла?
Вырываю у нее это чертово ведро, конечно, расплескав немного воды, которая попадает на мои брюки, кроссовки и ее туфли с гольфами.
- Спасибо, очень помогла.
Даша морщит нос и, упираясь ладонью в стену, снимает с себя туфли вместе с гольфами. Крутит головой, а потом ставит все это на скамейку.
- Кажется, тут были одноразовые шлепки, - бормочет себе под нос и шлепает в раздевалку, пока я как баран стою тут с этим ведром.
- И что с этим делать? - заглядываю в раздевалку, указывая взглядом на ведро.
- Тут поставь и принеси швабру.
Когда я вообще на все это подписалась?
Задаюсь этим вопросом, пока исследую комнату стаффа на наличие швабры, а потом слышу хлопок двери и характерный поворот ключа в замке.
Она меня закрыла?