Глава 1: где рельсы вылезали из кармана страны*
*Из песни группы Мумий Тролль - Владивосток 2000
Бокал из тонкого хрусталя издал протяжный звук от соприкосновения с мраморным столом. Дзиииинь! Я натянула милую улыбку, а мысленно корила себя за невнимательность, из-за которой чуть не разбила бокал с шампанским. «Нужно двигаться плавнее, держать бокал изящнее!» - критиковала сама себя.
Посмотрела на блондинку средних лет, которая сидела напротив. Она будто не заметила моей оплошности, её серые глаза смотрели мимо меня.
- Даже после проигрыша конкурса в Москве, несколько звукозаписывающих студий предлагали мне контракт, - Алёна продолжила рассказывать историю, улыбаясь неестественно пухлыми губами.
- Так почему же...? - начала я, но Алёна перебила, угадывая вопрос.
- Уже тогда во Владивостоке меня ждал Игорь и мальчики. Я выбрала семью, но не завязала с творчеством! Ещё поняла, что идеи новых песен приходят только здесь! - словно выдавая страшную тайну, она поднесла ладонь к губам.
- Это почему? - спросила, не задумываясь. Тут же осознала, что как маленький ребёнок все вопросы начинаю с «почему».
- Сама не знаю, - Алёна поднесла бокал к губам и сделала глоток игристого. - Думаю, что любовь я встретила в этом городе, поэтому и песни пишу только здесь.
Повисла неловкая пауза, затем Алёна хищно улыбнулась и сказала:
- Ты тоже встретишь любимого здесь. Гарантирую!
- Нет, не надо этого, - её слова заставили меня смущаться. - Я сюда приехала учиться.
- Одно другому не мешает, - Алёна звонко рассмеялась. Я улыбнулась ей в ответ. Мне показалось, будто она стала сейчас лет на двадцать моложе. Смех на несколько секунд оживил погруженную в полумрак столовую.
Я уважала Алёну, хотя меня не отпускала мысль, что её поведением управляют гормоны. Лёгкость и детская мечтательность не подходили женщине, которая прожила почти полвека. Если бы инфантильность была заразна, я бы держала дистанцию.
С одиннадцати лет я осознавала ответственность, возложенную на меня. Пока одноклассницы на переменах обсуждали мальчишек, я разбирала строение головного мозга. Нет, бесчувственной я не была, мне нравились парни, только я старательно не обращала ни на кого внимание. Боялась, что кто-то проявит ко мне интерес. К счастью, смельчаков в моём окружении не нашлось.
Повисла пауза. Монотонно бурчащий телевизор зазвучал громче. Играла заставка ночного выпуска новостей. Я перевела взгляд на опустевшую бутылку шампанского Krug. За разговором несколько часов пролетели незаметно. Алёна рассказывала о себе, о музыке и о дружбе с моей мамой. Я слушала. Не знала, чем могу поделиться с Алёной, и не была уверена, что ей интересны мои рассказы. Я почувствовала усталость и зевнула, не успев прикрыть рот ладонью.
- Алёна. Наверно, пойду уже? - просила я разрешения.
- Сладких снов, Таша, - губы Алёны растянулись в улыбке.
Пока я поднималась по широкой деревянной лестнице и не переставала удивляться доброте маминой подруги. Она показала мне город, накормила ужином и настояла на том, чтобы я переночевала у неё.
Зашла в комнату и рухнула на белоснежные простыни двуспальной кровати. Мне показалось, будто я проживаю две жизни за раз.
Ещё утром я сидела на хлипкой двухъярусной кровати и выбирала вместе с соседками по общежитию средство от прибежавших тараканов. Зато этой ночью я засыпала одна. Комната была раза в два больше той, которую мы делили с девчонками на троих. Окна с видом на парк, а с балкона слышно пение птиц и стрекотание кузнечиков.
День был насыщенный, а от пузырьков шампанского разыгралось воображение, которое не давало мне уснуть. Я услышала шорох на балконе и напряглась. «Дом Алёны охраняют. Что может мне угрожать?» - эта мысль пронеслась волной расслабления по телу.
Краем глаза я заметила, как балконная дверь медленно открылась. Замерла, а в горле пересохло. От ужаса даже не могла пошевелиться. Дверь открылась шире. Во тьме я рассмотрела силуэт, кто-то проник в комнату.
Вскочила с кровати. Схватила с прикроватной тумбы тяжёлый стеклянный предмет и замахнулась. Незваный гость сбил меня с ног. Я выронила статуэтку, и она с грохотом ударилась о паркетный пол.
Упала спиной на кровать, а сверху на меня навалился неизвестный. Закричала, но широкая ладонь накрыла губы. Сумрак комнаты позволял рассмотреть лишь очертания. Волосы короткие, нос прямой, а в левом ухе блестела серебряная серьга в виде креста.
- Так вот, значит, как выглядит новая игрушка Алёны, - голос неизвестного был спокойным и уверенным. Я вырывалась и пыталась кричать, но из закрытого ладонью рта слышались лишь приглушённые стоны, - да, не дёргайся ты! - сказал он, раздражённый моими попытками освободиться. - Я не причиню тебе вреда. Если закричишь, сюда прибежит охрана, но меня уже здесь не будет. Тебя сочтут сумасшедшей, которая портит имущество.
Я не собиралась верить незнакомцу на слово, но сделала вид, что прекратила сопротивляться. Он убрал ладонь с моих губ и теперь придавливал к кровати не так жёстко. Кровь с грохотом пульсировала в висках, а тёмный взгляд незнакомца пугал.
- Что дальше? - спросила я робко. Предположения о причине его визита леденили душу.
Мысленно прикидывала получиться ли у меня высвободиться и схватить осколок разбившейся статуэтки, чтобы защититься. Я медлила, боялась разозлить незнакомца. На секунду он улыбнулся, обнажив зубы.
- Я заберу то, за чем пришёл, - сказал он полушёпотом и провёл большим пальцем по моей щеке.
От испуга я оцепенела. Он медленно наклонился ко мне. Дыхание незнакомца сначала щекотало шею, затем переместилось к губам. Помимо сандалового парфюма, уловила резкий сладковатый запах. Я пыталась брыкаться, но тело меня не слушалось. Оказалась будто под слоем льда, который ни проломить, ни растопить не получалось. Превратиться в айсберг не давали чувства, они раздирали изнутри, топя в страхе, отчаянии и тревоге. Зажмурилась. Вот бы это был лишь дурной сон.
Открыла глаза. Надо мной больше никто не нависал. Я увидела тень, что метнулась в сторону осколков, а затем к двери на балкон.
- Сладких снов, - прошептал незнакомец не оборачиваясь.
Дверь захлопнулась. Я побежала следом, и тут же взвизгнула от боли. В ногу впился осколок разбитой статуэтки. Я включила прикроватную лампу и осмотрела ступню. Нащупала маленький кусочек стекла и вытащила его из кожи. Рана оказалась неглубокой, хватило пластыря, чтобы остановить кровь.
Перед тем как снова лечь в кровать, я обула тапочки, подошла к балконной двери и открыла её. Тропинки парка были пустынны, тёплый сентябрьский ветер ласкал кожу. Доносилось стрекотание кузнечиков. Ночной гость не оставил после себя ни следа, будто никого в комнате и не было.