Укус ангела

(в главе(от автора) есть ссылка на ТГК с музыкой для чтения и также АРТЫ С ВНЕШНОСТЬЮ ПЕРСОНАЖА)

---------------------------------------------
Выход в город — это отдельный ад для жителей. Запахи, яркий свет и радиация. По вырезкам из старых печатей, где рассказывалось о событиях шестидесятилетней давности, раньше на улице дольше тридцати минут находиться было нельзя или получишь огромную дозу облучения. Правительство смогло найти способ защиты в виде электро-магического поля. Оно оберегает город от распространения радиации и лучей. Да, небо теперь покрыто зелеными облаками, и сквозь них ничего не видно. Город Мораль размещен в своеобразном треугольнике, стены толщиной три километра. На каждом углу стен цилиндрическая башня с кристаллом, поддерживающим силу поля. Башни хорошо охраняются специальными бойцами из Корнеса. В центре всего города стоит святая из святых Вышка. В ней как раз и располагается обитель богов и главная святыня Морали —Линиус. Никто толком не знает, как он выглядит, но обычно его описывали как голубое свечение, которое люди видели раз в десять лет. Но я никогда его не видел... не знаю к счастью это или к сожалению...

Он считается у нас главным божеством, именно в городе Мораль. Ну а у других городов свои божества, как я понял. Кстати, чтобы добраться до какого-то города, нужно иметь специальное разрешение. А обычному человеку его получить невозможно, а жаль. Я бы рад посмотреть на что-то другое, а не на мой родной прогнивший до самого основания город. Также протекает река, или как ещё все её зовут, Вера. Да практически все у нас как-нибудь связано с религией.

Женя быстрыми шагами шел вниз по лестнице, придерживая одной рукой болевший пах. Стоял запах сырости и чего-то гниющего, скорее всего, очередного трупа какого-то животного. На стенах и потолке плесень, а лестница уже настолько ржавая, что один неверный шаг — и можно насмерть полететь вниз. Вот бы отец Жени так и полетел. Проходя сквозь темные коридоры-лабиринты, по уже давно знакомым местам наконец-то он выходит на улицу. Она довольно широкая и полностью заполнена людьми. На каждый квадратный сантиметр какой-нибудь ларек с херней. Также среди этих скотов десятки карманников, в основном это изгои, но и обычных тоже полно. Вокруг много экранов с различной рекламой и афишами. На одной из них изображена довольно популярная певица лет пятнадцати, в раннем возрасте прославившаяся своим пением и танцами. Её звали Роза, за её длинные до колен розовые волосы и глаза с сердечками. У неё красивая внешность и довольно пышные формы, а именно большая грудь. Одевалась она довольно открыто, что очень нравилось её фанатам–извращенцам. Женя слышал пару её песен, но ему не очень понравилось. В Морали много интересных знаменитостей и их мерч, стоящий состояние, повсюду пытаются втиснуть. И вот по этому месту ему приходиться ходить каждый день, чтобы дойти до своей школы. Зеленое небо, уже как родное, освещало все, казалось и фонари не нужны. Над головами людей летали роботы-дроны. Это были патрульные, которые следили за грабежами; они выполняли роль камер, снимали все, что происходило. Голод, нищета... в этом районе даже патрульные не заходили, им было противно.

Женя шел сквозь толпу, там пахло по-разному. Где-то неприятными духами, а где-то потом. Свою сумку юноша прижимал ближе к телу, чтобы её не сорвали. А то могут забрать все, даже ненужные школьные учебники.

— Вали отсюда! Скот! Не видишь табличку? Изгоям не продаём! — кричал один из продавцов пекарни. В Морали продукты первой необходимости, такие как хлеб, питьевая вода, молоко, алкоголь и какие-нибудь овощи, давали по карточкам. Вот в одной из пекарен продавец кричал, срывая горловые связки, на маму с маленьким ребенком на руках. Истощённая девушка лет двадцати трёх, а ребенку было примерно пять. Оба одеты в какие-то лохмотья, но у ребенка была железная маска, закрывающая пол лица. Признак изгоя... За железным протезом лица не было глаз, вместо него только шрам. Изгои, как было сказано, могли потерять конечности и не только. Также теряли слух, зрение или нос. Ну и у маленькой девочки не было половины лица, а у матери руки. Дед-пекарь орал на девушку, тыкая железной палкой на табличку с надписью: "ИЗГОЯМ НЕ ПРОДАЕМ». Частое явление, изгоям отказывали практически везде: в лечении, в покупке одежды и продуктов.

— Но куда нам обратиться? У нас же есть талон! — молила мать, крепче обнимая ребенка и скрывая его от лишних глаз.

— Мне все равно, где ты будешь искать еду себе и своему крысёнышу! Убирайся! — кричал дед и замахнулся тростью на неё, та пыталась как-то закрыться и подскользнувшись, упала в лужу грязи и отходов. Зеваки, смотрящие на эту сцену начали смеяться и снимать на камеры. Не выдержав стыда, мать схватила ребенка и убежала куда-то в глубь улиц, под свист толпы. Да, жизнь изгоев Морали не сладка. Их не считают за людей, даже животных уважают больше, чем их.

Самый лучший транспорт для передвижения по городу — это поезда. Они абсолютно везде и бывают разных уровней комфорта. В основном их три.

Комфорт, Эконом и Тариф. На комфорте ездят богачи и знаменитости, в экономе "Матрешки", а вот в Тарифе все изгои и бедняки. Конечно и сделаны поезда и вагоны в соответствии с уровнем. Разница была заметна, когда в экономе были даже аквариумы с рыбками, а в Тарифе лавочки либо сломаны, либо их  не было вообще.

Жене Виноградову повезло, и благодаря школе он ездит на Экономе. Тут сидят "Матрешки"; приятно пахнет мятой, чистящими средствами и мылом. Парню нравились эти запахи, они намного приятнее для носа чем те, которые он чувствует снаружи или дома. Станция, кстати говоря, была чистая, на входе стоят солдаты Корнеса и проверяют людей и их багаж на наличие запретных веществ. К примеру, взрывчатых или наркотических.

Парень, как и в любой день, положил сумку на движущейся ленту, она проходила сквозь несколько барьеров, которые были запрограммированы на нахождение запрещенных правилами вещей и веществ.

Те сумки, в которых была запрещенка, сразу превращались в пепел. Солдаты также проверяли и тело человека. Корнес ощупывая одежду и карманы, Виноградов всегда спокойно это проходил, как и сейчас. Осмотревшись и забрав сумку, юноша пошел в сторону нужной платформы. Станция Митино была всегда чистой и красивой, потолки в корме одной огромной арки, и с двух сторон рельсы с поездами. Это была практически единственная станция под землей, остальные были на поверхности. Парень сел на лавочку и достал из сумки книгу. Это была манга, многие были запрещены, но пару изданий все-таки можно было найти в книжных магазинах.

Огромные часы по середине станции показывали 8:06. И как раз поезд эконом класса подъезжал к платформе номер три. С платформы номер три через несколько станций можно было доехать до учебного заведения, проезжая подземные туннели под рекой и над земными красотами города. Женя сел на единственное свободное место, вид из окна постоянно сменялся. То темные бетонные подземелья, то грязные улицы города, наполненные людьми и экранами. Красный свет, синий свет, фиолетовый... А парень продолжал читать печатное издательство с картинками.

Проехав несколько остановок, школьник вышел на Кунцевской. Станция была надземной и пахла уже родным городом. Отсюда до школы было рукой подать, помимо Виноградова тут было много учеников из его школы.

— Женя! — крикнул знакомый юношеской голос.

— Ха, как дела? Готов к геометрии? —спросил девичий голос. Это были старые друзья парня. Ваня и Вика. Парень ростом на пол головы выше Жени и на целую голову ниже была девушка. У Вани были коротко подстриженные каштановые волосы, а у Вики длинные русые, заплетённые в две низкие косички. С первого класса друзья ходили практически всегда вместе, не зная секрет их знакомого. Ведь никто и никогда не должен был узнать этого.

— Я пол вечера провел за учебником, эта карга не посмеет поставить мне два, —сжав кулак сказал блондин.

— Да, эта жаба только любимчикам ставит отлично, не надо было в шестом классе подкладывать ей змею в сумку, —сказал высокий, а девушка только цокнула языком и закатила глаза.

— Да она заслужила. Нечего было меня к доске вызывать. Но смеху было, меня на всю школьную эпоху запомнили.

— Тебя могли выгнать с позорной черной точкой в паспорте, — ответил Женя, тяжело вдыхая. Его утомили проделки его подруги, ведь за них частенько прилетало всей троице.

— Ну не выгнали же! И вообще, пошлите уже, а то опоздаем. Что у нас первым? История? — спросила русая, хватая парней за руки и таща их в сторону выхода со станции.

— Да, история, — подтвердил короткостриженый, смотря на листок с расписанием, который был всегда в его кармане.

— Кстати, я иду на концерт Розы! В декабре! — сказала Вика, хвастаясь. Ведь все знали, что она была большой поклонницей айдола и покупала весь её мерч. Парни промолчали, на что девушка обидно надула нижнюю губу. Те пихнули её в бок, и вся троица разразилась смехом.

Друзья с первого класса были неразлучны, и между ними были теплые отношения.

Парню было комфортно с ними, они были практически единственными, кто дарили ему радость и свет. Троица была давно известна на всю школу за свои поступки, в основном это были проделки Вики, у неё был бунтующий характер, который нельзя было загнать в клетку. И учителям оставалось только смириться, как и всем другим. А Ваня был такой же, бойцовских характер. Именно он кидал дрожжи в туалет, заливая этажи. Но всегда выходил чистым из воды.

Школа представляла собой восьмиэтажное здание, среди похожих домов. Оно было покрашено в белый цвет, но со временем стал грязно-серым. Окна были в решетках, чтобы стекло нельзя было разбить. Вход и выход был один, а чтобы попасть на следующие этажи надо было подняться по винтовой лестнице снаружи. Зимой на ней было опасно, но никого из администрации это не волновало. Поэтому травмы были частыми, иногда доходило до летального исхода. Вид с лестницы открывался прекрасный, на пейзаж города. Дома в основном были сделаны нелепо, и сквозь них зеленое небо выглядело особенно прекрасным. Классы были небольшие, да и группы разделялись по 15-18 людей. Поэтому места всем хватало. В школе также была столовая, самое большое место после спортзала. Стены школы были пошарпаны и на них были надписи, а в туалетах была местная курилка. Да, курение было запрещено, поэтому некоторые затягивались на лестницах или крыше.

Троица зашла в класс истории на шестом этаже и заняла свои места. Парты были двухместные, и Вика сразу побежала занимать свою третью парту у стены, пока, словно коршуны, туда не налетели другие ребята. А Ваня с Женей пошли на свою четвертую, там они сидели уже несколько лет и другие не смели на неё даже смотреть, не то что занимать. Ваня этого не допустит. Как только сумка Жени коснулась деревянной поверхности, прозвенела мелодия школьного звонка. Полетела пыль с потолка, топот каблуков школьной обуви было слышно за несколько метров, ведь многие опаздывали к отведенному времени начала занятий. Через 2 минуту после начала пришла вечно опаздывающая на поезд учительница истории и религии. Женщина лет пятидесяти, в своем грязном пальто, которое в некоторых местах было съедено молью. Вечно грязные седые волосы, собранные в пучок, и бардовое платье, а также духи, удушающий запах кофеина которых слышал весь класс. Женя не любил кофе всей душой, но приходилось терпеть, чтобы не открыть окна и не выкинуть туда бесящую учительницу.

Нина Ивановна встала около своего рабочего стола, на котором стояло несколько статуэток богов.

Это был знак, которой знали все школьники. Как по команде ученики встали со своих мест и дружно сказали:

— Здравствуйте Нина Ивановна! — и сделали полупоклон. На что учительница кивнула и замахал руками с верху вниз, чтобы те сели обратно.

— Открываем учебники на странице 68, тема "Начало нашего мира". — сказала учительница истории и ученики дружно открыли тетради с учебниками. Класс наполнился шумом переворачивающихся страниц и черчением ручек об клетчатые листы тетрадей.

— Все вы прекрасно знаете, как начался наш мир, но сегодня мы еще раз разберем эту тему, она будет на ОГЭ! Сначала люди жили в постоянной войне, последствия её принесли вирус. Все вы прекрасно знаете, что случалось с заболевшими. Все те, кто пережили её — это скоты, недостойные дышать с нами одним воздухом. Слава ангелам, они умирают в тридцать, хоть на этом спасибо. К счастью, в нашей школе не учатся такие дети, но помните, что с ними контактировать не следует! Ну так вот, вернемся к теме. — рассказывала Нина Ивановна, то и дело сморкаясь в свой старый желтый от соплей носовой платок. Она выглядела как крыса. Седые волосы, как шерсть. Такие же грязные словно из помойки. Нос длинный и огромный, маленькие глаза и большие уши. Неприятная своим характером и словами.

— После этого великие боги наградили нас ангелом по имени Линиус, именно он покровитель нашего города. Он защищает нас от радиации и болезни. Слава Линиусу!

— Слава Линиусу, аминь! — хором сказали ученики, ведь по правилам школы это было обязанностью. Кто-то это говорил с гордостью смотря на иконы над доской, а кто-то тихо и с неохотой.

— Боги с Вышки помогают нам, и нам всем следует работать во благо их! Молиться за них и почитать. Они наши святые!

Этот бред был не очень приятен для ушей Евгения, ему никогда не нравилось то, какая иерархия творилась вокруг. Ведь он сам был одним из тех, кого ненавидели. В основном учительница болтала о том, как ненавидит изгоев, а не о истории. Все поддерживали её и считали также... Все ослеплены взглядами о святых и изгоях.

Казалось, что сорок пять минут, посвященные этому предмету, длятся целую вечность, от скуки парень смотрел в окно, следя за идущими по улицам города работниками заводов и других жителями Морали. Словно маленькие муравьи, ползающие по своим делам и неся подношения матери, как богине. Еле как дотерпев до звонка, Женя один из первых вышел из класса.

— Эй, ты куда так рванул? — спросил Ваня, догоняя парня, попутно собирая учебники в свою сумку.

— Вы с Викой идите, а я зайду в туалет. Хочу умыться. — сказал Виноградов, не смотря на друга, его одолевала тошнота от слов учителя. Как можно было так относится к людям, они и так многое вытерпели. Итак еле как выжили и остались инвалидами. А такое отношение к ним... Почему?

На всех порах юноша забежал в туалет, держа рукой свой рот, чтобы не вырвало. Но тут на подоконнике сидел старшеклассник... Женя не знал его имени, но кличка его была известна всем — Ворон. Волосы темные, как смоль, нос крючком, как у настоящей птицы. Глаза черные, как уголь. Они были полностью безжизненные и  болью. Руки забинтованы, а пальцы держали сигарету. Характер был отвратителен, он вечно устраивал драки и все знали, что он употреблял запрещённые вещества, торгуя ими в школе и не только. Из пересохших бледно-розовых губ сочился дым, наполняя комнату неприятным запахом табака, который медленно выветривался через открытая форточку.

— Хах, курить прибежал? — послышался хриплый голос Ворона. Он задержал свой взгляд на белых волосах юноши и его глубоких медовых глазах.

— Нет, я..только... умыться. — тихо сказал блондин, подходя к раковине и открывая кран. Из него потекла ледяная вода, стекавшая из бочек наверху по захудалым трубам. Ворон резко вскочил с своего "гнезда" и ударил кулаком по лицу Жени. Светлоглазый упал на холодный плиточный пол, алая жидкость потекла из его носа, а Ворон продолжал держать его за рубашку и бить по лицу.

— Остановись, — тихо прохрипел блондин, и это остановило черного. Тот отпустил его, но перед этим ударил ногой по икрам Жени, и тут.. Резкий железный гул от удара подошвы об протез. Глаза Ворона налились чем-то непонятным, а на лице озарилась ухмылка. Своей рукой он порвал штанину парня и стянул с него носок... Оголив протез...

— Да ты у нас из тех скотов...

— Нет... Пожалуйста... — сказал Женя, но его не слушали. Схватив за шкирку, как какого-то бродячего котенка, он вышел из уборной. Блондин всеми силами пытался освободиться, чтобы успеть убежать, пока никто другой его не увидел, таким... изгоем. Но после ударов голова гудела, все расплывалось. Кровь текла по его лицу, пачкая пол, оставляя после себя алые следы на линолеуме. Ученики вокруг начали сходится и смотреть на эту сцену. Кто-то смеялся, а кто-то снимал на камеры своим фотоаппаратом. Дойдя до центрального холла школы, Ворон кинул Женю в стену, тот ударился и с тихим болезненным стоном упал на пол. Нога с протезом была оголена и все видели это. От поднявшегося шума из кабинетов повыбегали остальные ученики, чтобы увидеть сцену, Вика и Ваня тоже вышли чтобы найти друга...

— Такой скот как он, учился среди нас. —сказал Ворон отступая назад. Чтобы все получше увидели его и запомнили это лицо.

— Такому мусору нельзя учиться среди нас. — сказал кто-то из толпы, и все гулом поддержали его. Женя искал знакомые лица в толпе, своих друзей. Он молился, чтобы они помогли ему, что-то сказали...

Вика первая вышла из толпы и села на корточки перед другом. А затем вылила на него свой сок, который она взяла на обед.

— Сука! Как ты мог! — девушка ударила парня в живот.

— Вика! Не трогай его! Помни скота нельзя трогать! — сказал Ваня оттаскивая девушку, не смотря на блондина. Ему было противно смотреть на такого как он.

Женя смотрел вслед своим дру... бывшим друзьям... Вика плакала, а Ваня, держа её за руку, вел подальше от такого как Виноградов. Парень встал на ноги, крикнул на весь коридор и побежал.

— Предатели!

Блондин бежал через толпу, каждый либо отходил от него, боясь, либо кидал в него книги и какие-нибудь тяжелые вещи. Они царапали кожу оставляя кровавы потеки. Все кричали: "Скот! Изгой! Грязь!"

Все хотели его смерти, все хотели его страданий. Потому что он не такой как другие.

Выбежав из душного здания, парень направился куда глаза глядят. Все смотрели на него и кричали, кидали камни.... Женя бежал, вывески ослепляли его. Он бежал долго, пока не оказался у знакомого дома. Кровь продолжала течь, протез скрипел, все было словно в тумане. Поднимаясь по скрипучей лестнице на верх, Женя чувствовал запах сырости, который наполнял его ноздри. Дверь легко открылась, и парень вошел в свою квартиру. Сразу же из кухни донёсся голос отца, который к ничему хорошему не приводит.

— Ты почему не в школе? А, тварь? —мужчина вышел в коридор и сразу же остановился, увидев своего ребенка в таком состоянии. Он сразу же понял, что произошло и глаза загорелись огнем.

— Какого хрена ты показал свою ногу?! —отец поднял свою руку и со всех силой ударил мальчика по щеке.

— Я предупреждал тебя!  Ты, бесполезный кусок дерьма!

— Хватит.

— Что хватит? Ты посмел сказать что-то? Из-за тебя умерла моя Лиза, из-за тебя!

— Хватит!

— Я убью тебя, сука!

Отец схватил парня за волосы и поволок на кухню, чтобы зарезать свинью, а не его ребенка. Он никогда не считал его своим сыном, никогда. Как только оба переступили порог, Женя сразу же схватил лежащий на столе, только недавно заточенный нож, и с криком принялся наносить удары по животу, груди и шее мужчины. Парень кричал и бил ножом. Всю скопившиеся боль и ненависть к этому миру, он вкладывал в удары. Со временем тело превратилось в месиво из мышц и крови. Бил, пока нельзя было понять, кто это... Со временем вся злость и силы пропадали из худощавого тельца школьника, нож упал рядом. Женя смотрел на свои руки, запачканные кровью, и плакал. А затем посмотрел на тело своего отца, а точнее на то, что от него осталось.

— Я убил... Я убийца... — прохрипел блондин. Схватив нож, он выбежал из этого места. Это теперь не его дом, это был дом Евгения Виноградова... а теперь он убийца, убил собственного отца. Как бы он не относился к нему, нельзя было его убивать. Его мечте пришел конец, он теперь никогда не станет фотографом. Он никогда не сможет жить как человек!

Парень бежал по улицам, силы постепенно покидали его. Его тело болело, в глазах все расплывалось. Женя бежал как можно дальше от всех, подальше от этого места. Он хотел спрятаться, скрутиться в клубочек и поплакать. Хотел простого тепла и понимания. Он не хотел жить как сейчас, он не хотел родиться таким. Так почему люди такие жестокие?

— Мама, мамочка... Мамуля... Почему ты оставила меня...? — хрипло спрашивал мальчик.

Бег постоянно перешёл на шаг, парень хромал, как раз на ту ногу, где был протез... Ему все равно, что с ним будет, он продолжал крепко держать в руке  нож, как что-то последнее. Хоть что-то, что намекало на прошлую жизнь.

— Эй! Ты чего тут делаешь? — донёсся чей-то голос со стороны, юноша был готов ко всему. Что его обзовут, кинут в него что-то тяжелое или ударят. А может сразу убьют и скинут тело в канаву? Жене было все равно, он просто не слышал дальнейших криков. Его тело больше не слушалось, не подчинялось разуму. Оно обмякло и стало невыносимо тяжелым. Блондин упал на каменную дорогу, он потерял сознание. От большой дозы потерянной крови, от травм и всего что произошло за это время.

Он не чувствовал ни боли, ни то, как его трогали, пытались разбудить, трясли, как взяли на спину и куда-то понесли.

Он потерял смысл жизни.

в тгк я буду опубликовывать арты с персонажами и музыку для чтения)скоро прода!