Глава 5.
Пытаясь избавиться от ужасной боли в груди, она, скрывая необъемлемую грусть, выдернула руки из его хватки. Теперь он не держал ее так сильно, и даже не сопротивлялся, дав ей отойти на несколько шагов.
Осмотрев свои запястья на наличие ушибов и ничего не обнаружив, она повернула голову к Рафаэлю и попыталась как можно лучше сделать вид, что зла и раздражена.
Из ее рта вылетели колкие слова:
– Что ты тут делаешь? Два года от тебя ни слуху, ни духу, и тут ты внезапно заявляешься ко мне? Что тебе нужно?
Она действительно не понимала, что творит этот мужчина. Почему он улыбается, когда должен извиняться? Или он не чувствует вины? Неужели, все-таки именно Жоз виновата в том, что все уходят от нее?
Девушка смотрела на бывшего коллегу, ожидая его ответа, но так ничего и не услышала. Мужчина просто стоял и смотрел на нее, оглядывая взглядом.
На лице появилась чуть сумасшедшая улыбка, и Жоз никак не могла подавить ее. Почему-то на глаза накатывали слезы, но она сдерживала их изо всех сил. Нет... Она не может расплакаться при этом мужчине... Ни тогда, ни сейчас...
Казалось, она уже выплакала все, что могла за эти два года, но оказалось, что эти слезы никогда не закончатся.
Она сделала несколько шагов назад, сама не осознавая этого. Она не могла смотреть на это спокойное лицо, которое было у мужчины, который, похоже, даже не испытывал вины по отношению к ней.
Сжав губы, она не сдержалась и повернулась к нему спиной. Жоз была уверена, что если она продолжит на него смотреть, то точно расплачется как ребенок и тогда потеряет свое лицо окончательно.
Она не хотела падать настолько низко перед ним. Только не перед ним. Не перед своим главным врагом.
Подняв голову вверх, на темный потолок, она перевела дыхание.
Рафаэль так ничего и не сказал, но через некоторое время она услышала аккуратные шаги в свою сторону.
Ее тело инстинктивно напряглось и она насторожилась, пытаясь вслушаться в каждый шорох. Она не хотела упустить ни одно слово, сказанное им.
Но вместо того, чтобы что-то сказать, он лишь протянул свои руки и нежно обнял ее за шею. Легко, не надавливая и не сжимая со всей силы. Так, чтобы она могла в любой момент оттолкнуть его.
Чужие руки невольно задрожали и Жоз, увидев это, расширила глаза в удивлении. Неужели он боялся? Но чего?
Почувствовав чужой холодный нос на своем плече, она вздрогнула, но ничего не сделала, продолжая стоять на месте. Девушка слышала его судорожное и сбитое дыхание. Казалось, будто он сейчас заплачет.
Чужие губы раскрылись, и Рафаэль тихо выдохнул:
– Прости меня...
Сжав губы и сглотнув, Жоз вздохнула и сухо спросила:
– Разве твои извинения что-то изменят? – она специально пыталась казаться безразличной, но дрожащие плечи выдавали ее с потрохами.
Будто не услышав колкие слова, мужчина тихо продолжил:
– Я скучал по тебе... – он выдохнул эту фразу так, будто снимал со своих плеч тяжелый груз и наконец-таки становился свободным.
Его слова вдарили ей в голову, и она полностью замерла, слыша лишь свое и чужое сердцебиение. В тот момент ей показалось, что она была готова простить ему все, но сдержалась, понимая, что так нельзя. Она так не могла.
Позволив ему долгое время обнимать себя, вскоре она спокойно убрала его руки и повернулась к нему лицом. Он не плакал. Его лицо озарила грустная, но в то же время веселая улыбка, похожая на ту, когда встречаешь близкого человека, которого не видел несколько лет.
– Уходи. – сказала она, отводя взгляд и проходя к своему рабочему столу. Она села в кресло и продолжила работать, пока мужчина молча смотрел на нее, не сводя взгляда.
Вскоре она повторила в раздражении:
– Мне еще раз повторить? Или ты хочешь в морду получить? Могу устроить. Ты знаешь, у меня рука тяжелая.
Внезапно вспомнились времена, когда она в порыве гнева, когда они ссорились, била его. Рафаэль хоть и имел тогда вспыльчивый характер, но не смел поднимать руку на девушку, лишь защищаясь. Жоз этим умело пользовалась, заставляя его выходить из себя. Она доводила его до белого коления, прямо как и он ее. Они были двойным огнем, который сжигал все на своем пути.
Незаметно для мужчины на ее лице появилась настольгическая улыбка.
В итоге, Рафаэль все же ответил:
– Я приду еще раз. Я буду приходить... – добавил через секунду он.
Постояв некоторое время и не услышав ответа, мужчина двинулся в сторону двери. Его рука уже коснулась ручки, когда сзади послышался чужой тихий голос:
– Делай, что хочешь...
Это было сказано настолько тихо, что он не услышал бы этих слов, если бы не тишина, парящая в комнате.
Его глаза слегка расширились и он невольно повернул голову в ее сторону, смотря на стройную спину и хрупкие плечи, покрытые его любимыми веснушками.
Нежная улыбка коснулась его лица, и чужие щеки потеплели. Сдерживая свою радость, бурлящую внутри, он сказал чуть веселым голосом:
– Так и поступлю. – его слова были подтверждением того, что они еще увидятся.
Сердца двоих людей бились как одно. Также взволнованно и отчаянно.
* * *
Когда Рафаэль выходил из ее кабинета, он даже не обратил внимания на озадаченные взгляды работников отдела, которые с удивлением и непониманием смотрели на то, как он глупо улыбался до ушей, и не обращая ни на кого внимания, будто был ослеплен любовью, вышел из отдела.
На улице было жарко и он расстегнул пару верхних пуговиц, в душе проклиная эту летнюю жару.
«А она выросла». – подумал с улыбкой он.
За два года Жоз точно вытянулась и выросла, но так и не смогла превзойти его, поэтому смотрела на Рафаэля снизу вверх, чуть приподнимая голову.
Ее губы были все такими же розоватыми, глаза завораживающими, а веснушки ужасно соблазнительными.
Спустя два года она стала только краше, и до конца распустилась, как цветок, который наконец созрел.
Ее лицо было таким же серьезным, как и раньше, когда дело касалось работы, но она стала более эмоциональной.
«Эта пискля все еще не разучилась драться». – со смешком подумал Рафаэль, вспоминая ее резкую реакцию и великую силу.
На самом деле, он не мог скрыть дрожи в руках, когда увидел Жоз. Его настолько сильно покарила ее красота, что он замер не в силах ничего сказать. Мужчина знал, что должен был поговорить с ней, все обсудить, извиниться, но он не мог открыть рот, чтобы хоть что-то сказать.
Потому что он не мог ответси от нее взгляд.
Но стоило увидеть ее глаза, наполненные слезами, он пришел в себя, стараясь облегчить ситуацию.
Когда он обнимал ее, то боялся, будто может сломать. Эту прекрасную и величественную девушку.
Он так не хотел сделать ей вновь больно, что боялся лишний раз прикоснуться.
Ее запах, такой родной и приятный успокоил его и он смог вздохнуть с облегчением.
Рафаэль был ужасно рад, что смог набраться смелости прийти и увидеться с ней. Теперь он должен был поменять все, изменить. Он должен был загладить свою вину и сделать то, что он побоялся сделать тогда два года назад, на похоронах.