Глава 22. Сердце, что бежит к ней
Небо над Алфеей затянуто плотными тучами. Тревога витает в воздухе, как предчувствие беды.
Брендон резко поднял голову, когда в груди кольнуло. В глазах на миг потемнело, дыхание перехватило.
— Что... это?..
Он почувствовал это не разумом, а нутром. Нимфея. Ей... плохо. Очень. Не просто устала, не просто ранена...
— Чёрт... — Брендон оттолкнул от себя карту, крикнул пилоту:
—СРОЧНО. В АЛФЕЮ. ПОЛНЫЙ ГАЗ.
Он не объяснял, не ждал одобрения. Просто прыгнул в кабину. Пока винты не начали вращаться, он уже пристёгивался.
Алфея предстала перед ним словно затуманенная тревогой. Едва винты коснулись земли, он выскочил. Бежал, не разбирая, что вокруг. Сердце билось в бешеном ритме, ноги будто сами знали дорогу.
Он знал. Чувствовал. Где она.
Коридоры — размытые стены, проносящиеся мимо. Ученицы отскакивали в стороны. Кто-то что-то кричал, но Брендон не слышал. Только боль, исходящую от неё. И страх.
Он врывается в лазарет.
И — замирает.
На белой койке — Нимфея. Лицо бледнее снега, губы синие, почти чёрные. Лоб мокрый от пота, брови сдвинуты в страдальческой гримасе. Всё её тело будто сведено судорогой.
— Нимфея... — выдыхает он. В этот миг его сердце рвётся.
— Брендон! — раздался голос Флоры. — Ты... уже здесь?
Он повернулся к ним. Винкс стояли рядом — с тревогой, чувством вины в глазах. Стелла, Блум, Муза, Текна, Лейла — все молчали.
— Что случилось?! — его голос был грубым, сорвавшимся. — Почему она в таком состоянии?!
Флора, со слезами:
— Она... Она спасла Блум. Поглотила вирус. Сама...
В этот момент в лазарет вошли профессор Авалон и директриса Фарагонда. Авалон уверенно направился к койке, но Брендон стал на пути, широко раскинув руки.
— Не трогайте её!
— Я просто хочу проверить её состояние, — спокойно сказал Авалон.
— Ни шагу ближе, — Брендон рычал как зверь. — Ты это все из-за тебя. Не смей к ней приближаться!
Фарагонда нахмурилась:
— Брендон, если ты не успокоишься, я буду вынуждена вывести тебя из лазарета. Это не место для обвинений и истерик.
Он медленно поворачивается обратно к Нимфее.
— Я никуда не уйду.
Фарагонда тяжело вздохнула и, обменявшись взглядом с Авалоном, кивнула. Медфея подошла, а Брендон сел рядом, взяв хрупкую руку Нимфеи в свою. Он не отпускал её ни на минуту. Ему страшно. Он не знает, проснётся ли она. Он боится впервые в жизни.
Прошёл вечер. Ночь.
А на рассвете она зашевелилась. Тихо, еле заметно. Затем медленно открыла глаза.
— Брен... дон?.. — шёпот еле слышен.
Он вскакивает. Нимфея приоткрывает глаза. Она слаба, но жива.
— Я здесь, — он обнимает её, прижимая к себе. Его губы дрожат.
Он крепко обнял её, прижав к груди. Целовал лоб, щёку, волосы, шепча:
— Больше никогда. Никогда так не пугай меня.
— Прости... — слабо прошептала она, — не хотела.
Вскоре пришли Винкс. Блум подходит ближе, её глаза полны вины.
— Нимфея... Я... Я не могу простить себя. Я была... чудовищем. Если бы не ты... — голос её срывается.
Нимфея тянется к ней:
— Это была не ты. Ты боролась. А я... Я сама выбрала.
— Спасибо, — шепчет Блум и обнимает её осторожно.
Прошло несколько дней. Нимфея выздоравливала, хотя ещё была слаба. Каждый свободный час Брендон приходил к ней — приносил чай, фрукты, книжки, просто сидел молча рядом, держал её за руку. И это было лучше любых лекарств.
И вот — она смогла выйти. Девочки устроили ей мини-вечеринку в комнате.
Квартира Винкс светилась от гирлянд и теплых ламп. Стелла расставляла свечи, Блум и Текна скидывали подушки в кучу, а Флора колдовала на угощение цветочную глазурь.
Музыка заиграла негромко. Разговоры перешли в смех. Девочки рассказывали о смешных моментах в Алфее, кто как отреагировал на новости, как Стелла чуть не подожгла платье Флоры, пытаясь воспроизвести "взрывной стиль", и как Кико умудрился съесть половину торта до начала.
Позже, когда комната опустела, подушки были раскиданы, свечи догорали, а за окнами плыла полная луна, Нимфея осталась одна. Она села у окна, укутавшись пледом, и прикрыла глаза. Сердце ещё не отпустило горечь несправедливости, но... она выстояла.
И тогда:
— Ты бодрствуешь? — голос прозвучал в голове, как тёплый шёпот. Знакомый, родной.
Нимфея улыбнулась.
— Да...и спасибо, что был рядом.
— Всегда буду.
Глубокая тишина. Лунный свет заливает комнату. В глазах Нимфеи — покой. И в мыслях — его голос.
— Я люблю тебя, — сказал он.
Сердце дрогнуло. Медленно, но уверенно, она ответила:
— Я знаю. И я... тоже.
И в эту ночь, впервые за долгое время, Нимфея спала спокойно.