II
После нашей последней встречи прошло всего несколько дней. Не знаю совпадение ли это или чистая случайность, но мы увиделись в парке Нью-Йорка, в Центральном парке, в котором я так любил гулять. Погода была невыносимо жаркой, казалось, что еще немного и я взорвусь. В тот день был концерт Джуди Коллинз, в парке не было и свободного квадратного дюйма. Июнь итак бесил высокими градусами, так еще и вонючие, потные люди, вставшие в сёркл пит.
Я стоял в самом конце и старался не привлекать внимания, потягивая бутылочку холодного пива. Это, наверное, единственное, что порадовало меня в тот проклятый день. В этот год проводились президентские выборы, по ящику снова и снова крутили надоедливые ассигнации. Каждый, несомненно, хотел победить в погоне за властью, привилегиями и социальным положением. Многие выдвигали свою кандидатуру, пытаясь пылкими речами привлечь внимание общества, также затрагивая проблемы страны.
Я к тому времени был жутким либералом, отстаивающим свои права. Моя же мать была чокнутой феминисткой, помешенной на этом до конца своей жизни. Она даже на надгробье вместо надписи «Покойся с миром» попросила выгравировать « Отстаивай свои права, своё равенство до самой смерти».
— Не ожидал встретить Вас здесь, мистер Борт. — мои мысли прервал новый «приятель», что уже раздражал лишь своим голосом. Почему я даже в парке не могу спокойно выпить?
— Могу сказать тоже самое в Ваш адрес. — лицемерная улыбка, в который раз выручает меня.
— Я рад снова Вас увидеть, не терпится познакомиться с Вами поближе. Я слышал столько гадостей в Вашу сторону...восхищаюсь Вами, столько шумихи, и вокруг кого? Небогатого простофили из рабочего класса. — потягивает бутылку пива, не торопясь и не сводя пристального взгляда с меня.
Я просто посмеялся, меня выбило на истерический смех. Эти его пафосные высказывания казались мне до безумия смешными. Своим видом я выбил его из колеи, судя по его растерянным глазам и слезшей улыбки с лица.
— Из рабочего класса я, а клоуном послужили Вы, оксюмирон или парадокс? О, нет, всего лишь тупость аристократии. Для вас отсутствие образования это лютый моветон, не так ли, сэр? Может я ошибаюсь? О, исправьте меня, если это не так.- разошёлся я.
В ответ лишь молчание, долгое, непрерывное и греющее душу, молчание. Я заставил его задуматься, хотя сам добивался не этого.
— Прекрасно поёт, да? — как бы невзначай поинтересовался моим мнением. Я просто усмехнулся и уставился на сцену, делая вид, что уже и вовсе забыл нашу словесную перепалку.
— Никогда её не любил. — сухо проговорил, без каких-либо эмоций.
— Не нравится Коллинз? — снова этот удивленный взгляд, он даже, кажется, подавился пивом. А ведь я ещё только начал высказываться и критиковать.
— Вы поражаете меня всё больше и больше, при этом не прилагая особых усилий. Это удивление довольно-таки приятное, забавляет. — махает своей бутылкой в мою сторону и практически орёт, ведь началась новая песня, которая прервала разговор как раз вовремя. Не могу же я сказать ему о том, как он меня достал, да?