3 глава
Максим Воронов
Две недели прошли быстро и незаметно. Ну-у, для кого как. Серега, лучший друг Арсения, например, был в предвкушении окончания одиннадцатого класса и летних каникул, и совсем не обращал внимания на пролетевшие дни. А вот Арсений... Для него эти четырнадцать дней пролегли длинной черной дорогой: ему каждую ночь снился один и тот же кошмар с Кудряшкой.
Он просыпался в холодном поту каждый раз будто впервые. Каждый раз его сердце билось с такой скоростью, точно наперегонки со светом. Каждый раз он ощупывал кожу шеи в поисках укуса, а когда не находил — ложился обратно, успокаивал себя и засыпал.
Однажды в субботу он проснулся из-за кошмара и не мог уснуть уже как полчаса. Странное чувство гложило его и он поднялся с постели. Не мог долго понять, чего же ему так захотелось и тут его осенило. Попов быстро оделся, обулся, захватил телефон и выскочил из квартиры, предварительно не забыв ее закрыть.
Арсений спустился вниз и отправился на автобусную остановку. Впереди его бы ждала десятиминутная поездка на автобусе и минут пять пешком, но поскольку сейчас только четыре утра и городской транспорт не ходит, Арсению прийдется добираться на своих двух.
За час ходьбы Попов пришел в чувство, легкая сонливость ушла. Он остановился перед входом на кладбище... Дорогу дальше он знал наизусть. Виляя между надгробий с крестами, он искал тот, что был дороже всех на свете.
— Ну привет, бабуль... — произнес Арсений, остановившись.
Надгробие с молодой, улыбающейся черно-белой фотографией бабушки немного заросло зеленью и кое-где разошлось маленькими трещинками, хотя находилось оно здесь не так уж и давно. Попов опустился на колени перед бабушкой и грустно улыбнулся:
— Прости меня, что я так давно тебя не навещал. Сам не знаю почему... То ли не хотел ворошить свои еще не зажившие раны, то ли... ай, не знаю. Я не приходил к тебе с того момента, как тебя похоронили, но... знаешь, мне тебя так не хватает. Я бы все отдал, лишь бы еще хоть раз увидеть тебя, обнять, расплакаться у тебя на руках. Почему? Вот скажи, почему ты умерла?
Арсений замер над фотографией бабушки, мысленно читая ее имя:
«Попова Екатерина Михайловна»
Прикоснулся дрожащими пальцами к серебристым буквам и взгляд его затуманился. По щеке скатилась первая слезинка. Сиплым голосом произнес:
— Почему мир забирает лучших? Ведь ты была лучшая. Я не встречал и, уверен, не встречу больше настолько добрых, открытых и сильных духом людей.
Парень подсел поближе к надгробию, обнял холодный бетон и позволил себе тихо разреветься, вспоминая все счастливые моменты с бабушкой, и холодный бетон уже не казался таким уж и холодным. Вспомнил ее улыбку, ее ямочки, и сам невольно улыбнулся, будто только сейчас понял, что улыбка была у него такой же.
Вспомнил ее строгий взгляд и как он всегда смеялся, когда бабушка так на него смотрела — у нее никогда не получалось быть строгой и маленький Арсений это прекрасно понимал. Иногда он пользовался ее добротой, но позже совесть мучала его и он во всем признавался.
Например, как просил деньги на столовку в школе, а на самом деле покупал чипсы с энергетиком. Или просил какую-то игрушку, а сам потом в школе продавал ее, а деньги тратил на всякие безделушки. Хоть это и мелочи, но парню ставало стыдно и он долго умолял бабушку простить его со слезами на глазах. А она никогда и не злилась. Лишь улыбалась, поглаживая Попова по голове и ждала, пока тот успокоиться.
— Спасибо... — прошептал он. — Спасибо, что всегда любила меня таким, какой я есть.
Просидев так еще, может, час, а может, и больше, Арсений уже перестал плакать и встал, отряхнувшись.
— Ну, я пойду уже, — улыбнулся кончиками губ, но никак не глазами, — обещаю приходить к тебе почаще. И я обязательно приведу в порядок твое надгробие. Но не сегодня. Надеюсь, ты простишь меня за это.
И Арсений отвернулся, пошел в сторону выхода из кладбища. Достал из кармана телефон и сверился с временем: восемь утра. Автобусы уже ходят, а значит домой он вернется намного быстрее. Зашел в интернет, который слабо, но ловил, и начал искать расписание автобусов в ближайшее время.
Не заметил под ногой откуда ни возьмись корень дерева и, очевидно, споткнулся. Телефон вылетел из руки на несколько метров вперед, а Попов полетел лицом вниз. В последний момент успел выставить руки и падение вышло более менее мягким. Поднялся и выругался:
— Чертово дерево! Откуда ты здесь вообще взялось?!
«Я вообще-то тут всю жизнь расту» — мысленно ответил сам себе Арсений вместо дерева.
— Тьфу ты!
«Не хватало еще с самим собой разговаривать. Так, где мой телефон?»
Оглянулся и заметил свою вещь возле задней стороны чьего-то надгробия. Смартфон валялся с включенным экраном, на котором появились трещинки. Видимо, он ударился о бетон прежде, чем упасть на землю. Арсений поднял телефон и обошел довольно новое надгробие: оно было слишком белым, чистым и нигде не заросшим. Поднял взгляд на фотографию и оцепенел... С фотографии на него смотрел он... Попов сверлился с датой смерти: 28 апреля 2018 года.
— Кудряшка?..
Хотя теперь Арсений знал его имя.
— Воронов Максим Иванович.
Фотография была не черно-белой как у бабушки, а цветной. На ней Максим был серьезным и смотрел будто прямо в душу своими карими глазами. Коричневые кудряшки оставались такими же, благодаря которым Арсений и узнал его. Попов посмотрел на дату рождения и внутри все сжалось от сожаления.
— Ты был одного возраста со мной, — тихо начал говорить Арсений, — но почему ты выбрал именно этот путь? Путь на кладбище. Разве тебе здесь нравится?! — уже во весь голос. — Не знаю, что у тебя произошло, но это был явно не выход.
Попов замолчал, переваривая все и в голове возник образ полицейского и его слова:
«Пока ведется расследование, мы не имеем права распространять конфиденциальную информацию посторонним».
Шестеренки завертелись в его голове.
— Точно! Зная нашу полицию, они сто процентов спрут все на... суицид. Но я чувствую, что ты не виноват... Не знаю, может, я ошибаюсь и ты сделал это добровольно, но я не прощу себя, если сам не подтвержу свои догадки. Я отучусь на полицейского и проведу расследование. Пусть пройдет немало времени, но я должен сделать это. Не волнуйся... Макс, я доведу это дело до конца.
И Арсений покинул кладбище, сел на первый автобус и поехал. Спустя полчаса открывал дверь, но не у своего подъезда, а в полицейский участок. На дежурстве сидел тот самый мужчина. Он поднял глаза, не переставая подпирать голову рукой и, кажется, узнал Арсения, так как взгляд его стал удивленным.
— Попов? Опять ты? — заговорил дежурный.
Арсений пропустил мимо ушей слова старшего, спрашивая:
— Я могу поговорить с... — он запнулся, понимая, что не знает имени полицейского, который его допрашивал.
— С-с...?
— Ну... а кто меня допрашивал?
— А-а-а, — протянул дежурный и хитро улыбнулся. — Ну и зачем тебе он?
— Задать пару вопросов.
— Вообще-то, вопросы здесь задаем мы, — не спешил отвечать на вопрос старший.
— Но мне нужно...
— Каждому что-то нужно, пацан. Давай, проваливай отсюда, — он еле заметно кивнул охраннику и тот тут же подошел к ним, взял под руку Арсения, но тот громко выпалил:
— Это касается Максима! Воронова Максима!
— Какого еще Максима? — удивился дежурный, подав знак охраннику остановится. Тот отпустил Попова и юноша снова подошел к «главному».
— Почему вы скрыли от меня то, что он умер?
— Погоди, пацан, ты о том, который сиганул? — Арсений кивнул. — Погоди секунду...
Он взял телефон в руки, отошел на пару метров и позвонил кому-то. Спустя пару минут из коридора выглянул тот самый полицейский, который допрашивал брюнета.
— Прошу за мной, — только и сказал он, скрывшись обратно в коридоре. Арсению ничего не оставалось, кроме как пойти за ним.
— Итак, — начал старший, — повтори-ка и мне все то же, что сказал дежурному.
— Я нашел могилу Максима. Почему вы не сказали мне, что он умер в тот день?
— Максима... Воронова, да?
— Именно, — разозлился Попов. Полицейский говорил с ним, будто насмехаясь и Арсению этот разговор порядком надоел, хотя он очень хотел узнать причину. Поэтому он остался сидеть смирно, проглотив в себе желание встать и уйти. — Мой вопрос все еще актуален.
— Какой ты нетерпеливый, — усмехнулся он.
— Ну, знаешь, не хотелось тебя еще больше травмировать.
— Вы лжете.
— Вру-у? Как знаешь. Но мы просто не хотели, чтобы ты написал об этом в интернете — нам не нужны лишние проблемы.
— Интернет? Проблемы?! — еще больше разозлился Попов и ударил кулаком по столу.
— Воу-воу, парень, умерь свой пыл, не забывай, где ты находишься!
— Вам просто плевать на жизнь человека! Как вы называете это? «Проблемой»? Уверен, вы в тот же день закрыли дело, сперев все на самоубиство.
— А что ты предлагаешь? Искать «убийцу», который, может, и не существует? Даже не «может», а его точно не существует. Это обычный суицид, пойми. Не все в жизни так сладко, сними уже розовые очки и посмотри правде в глаза! Кто-то справляется с жизненными препятствиями, а кто-то — заканчивает как Максим!
Пока полицейский кричал, он встал со стула и через стол наклонился над испуганным юношей. Арсений не знал, что ему ответить на слова старшего, поэтому просто опустил голову, думая над его словами.
«Сними уже розовые очки и посмотри правде в глаза!»
— Может, вы и правы...
Полицейский улыбнулся:
— Вот и славно. А теперь можешь идти. Надеюсь, ты получил ответы на свои вопросы.
Арсений покинул полицейский участок с мыслю:
«Может, вы и правы, но я отказываюсь верить вашим словам. Пусть эти розовые очки побудут на мне еще немного, пока я не узнаю всю правду».
***
— Стас, ну и че это было? — удивился дежурный, как только дверь после непрошеного гостя закрылась.
— Не знаю, Мих, — ответил полицейский.
— Че за Максим такой? Я правильно все понял? Он нашел на кладбище какого-то Воронова Максима и решил, что это Антон, который сиганул две недели назад?
— Да, все верно.
— И че ты ему на это сказал? — попивал горячий кофе дежурный Михаил.
— Сказал ему пару ласковых, но это не имеет значения — главное, чтобы он думал, что тот мертв. А о том, что Антон в коме ему знать не обязательно. Ладно, пойду я, — Стас взял пару конфеток из вазочки Миши и, посвистывая, ушел к себе в кабинет.
***
— Школа еще не закончилась, а я уже задолбался от университета, — жаловался Серый, валяясь на диване Арсения, играя в приставку. Попов невольно улыбнулся, что не смог не заметить его друг: — Нет, ну ты только подумай! Щас нужно будет сдать ЕГЭ, потом искать уник, опять сдавать эти экзамены! Просто мучение какое-то. А я даже не знаю на кого хочу учиться! Это тебе легко, всю жизнь мечтал быть актером. Как думаешь, какой из тебя получится актеришка? Боевой или романтичный? Или, может, драма-плакса?
— Никакой, — отрезал Арсений.
— Не понял?
— Я не пойду на актера.
Улыбка сползла с лица Матвиенка и тот поставил игру на паузу в самый неподходящий момент: они подошли к боссу и почти его победили.
— Как это «не пойдешь»? С ума сошел, что ли?
Попов закусил губу и тупо смотрел в пол.
— Та-ак, а ну-ка рассказывай, — Сергей сел на пол рядом с другом и забрал у него из рук джойстик, который он теребил, пытаясь отвлечься.
— Я полицейским хочу быть.
— Ты всю жизнь ненавидел их, а теперь вдруг так резко захотел быть одним из них? Так еще и в последний момент. Ты не договариваешь...
— Ну... — Арсений посмотрел в карие глаза Матвиенка и вспомнил Максима. Нервно сглотнул и произнес: — Это все из-за него... Я чувствую, нет, я знаю, что он сделал это не по своей воле. Я должен разобраться в этом сам. Понимаешь? Сам! Я хочу узнать правду, даже если потом всю жизнь буду жалеть об этом. Уж лучше я сделаю хоть что-то, чем ничего.
— Так, стоп-стоп-стоп. Максим — это тот, кто?..
— Да, это он.
— С чего ты взял?
— Я нашел его могилу...
— Арс, тебе бы к психологу... — с сожалением сказал Матвиенко.