Конец с ароматом лилии

Лунная ночь. Прохлада сырой ночи. Полнолуние. Берег. Река. Шуршание кузнечика, надоедавший всем сущим, которые присутствуют здесь.
На берегу сидит человек. Ну, так лет меньше тридцати. Ноги его плавно опустились на небольшую глубину этой же реки. Дрыгал ногами в воде, как это делает маленький ребёнок. Приятная свежесть, чистота и холод воды расслабляли его и морально, и физически. Как только он закрыл глаза в удовольствии, ощутил в себе желание сидеть так вечно, пока не умрёт от переизбытка удовольствия.

- Нравится холод? - спросил вдруг кто-то. Пришлось открыть глаза, чтобы найти источник голоса. На удивление, не обнаружил ничего, что мог бы издавать такой человеческий голос. Тон был игривым и с усмешкой.

- Кто ты? - напряжённо спросил парень. Даже брови нахмурились, тут же забывая минутного удовольствия, - И где ты?

- Я тут, в твоём недалёком будущем, - голос усмехнулся. Кажется он только шёпотом разговаривал. Но его слова в голове парня звучали громче своих мыслей , - И я тот, кто ждёт всех людей в конце концов их жизни.

- И когда же за мной зайдёшь? - безразлично интересовался парень.

- Тебе так не терпится? - за этими словами последовал хохот, - Я же надеялся запугать тебя раньше времени, - нотки разочарования тут же сделали вздох.

- Получается, ты садист? - парень уже расслабился, поняв, что ничего с ним не будет.

- Получается, так, - голос согласовал и хмыкнул, - Видать, свою жизнь тебе не жалко... Так неинтересно,- парень почувствовал подвох в этих словах. Это нехорошо, - Что насчёт жизни твоего брата?

- Не-а, - парень помотал головой, - У этого балбеса семья, дитя и куча долгов, - в какой-то момент он тоже хмыкнул, - Если он умрёт, то его долги я официально выпишу на твоё табло.

- Выходит, не желаешь уступить ему место?

- Сдался к чертям ему место, где есть такой тип, как ты.

- Смело, - голос издаёт издевательски тон, тут же понижаясь, - но грубо.

- Так когда же зайдёшь ко мне?

- А ты дождись. Терпи, - голос начинает погаснуть, как свеча поздней ночью, - И я ещё не решил, за чьей душой явлюсь первым... - голос протяжно исчез.

Парень впервые задрожал на миг за последние несколько месяцев.

- За чьей душой являться первым..? - осознание того, что это неопределённость Смерти может обернуться чем угодно и являться за кем угодно, очень сильно заинтриговало.

Успел он лишь моргнуть, как оказался дома своего брата. Но тут не было никого.

Только повсюду была размазана алая жидкость, ещё не остывшая, ещё свежая. Вонючий запах крови с привкусом железа бил в нос. Было темно. Однако, глаза парня на этаких тёмных оттенков привык легче, чем привык бы на яркость.
Даже под ногами след крови был ощутим без зрения. От этой жидкости становится липко, отчего не сразу удаётся заходить в источник этой крови. Поскольку он был дома у старшего брата, сумасшедшие предположения заставляли сердце колоться только быстрее и резче.

Он чуть ли не в инсульте заходил дальше в комнату, у которой на входной пороге кровь была ещё свежее. Он медленно поднял глаза в ужасе, пялясь на лежачий в лужайке крови труп брата. Растрёпанные волосы запутались в крови, какими их никогда не видел его младший брат. Карие глаза без ослепительно сияющего блеска были открыты. И это давало чувство жуткого зрелища. От него не так веяло живностью, энтузиазмом и добротой, каким он всегда был. Он не встал на ноги при виде любимого брата и не обнял его, как это всегда случалось при их встречах. Он не грустил, говоря, что они давно не виделись, и он не жаловался на то, что его брат такой занятой. А всё потому, что он просто не мог, он просто не был в сознании и не был жив. Его души уже не было здесь, в его теле, в его холодном лежачем теле.

В глазах от увиденного потемнело. Кажется ноги онемели, ведь он не мог даже наклониться, чтобы обнять брата, как они приветствовали друг друга. Он не смог даже пискнуть. Не смог зареветь. Скорбеть, рычать от боли, ужасаться, сходить с ума - всего этого у него не получалось. Ведь он был морально мёртв. Весь здравый разум давно покинул этот мир вместе с душой брата.

В голове было лишь одно:

- Лучше бы я.

И вдруг все окружение начало рухнуть проваливаться сквозь земли. А его тело даже не смог двинуться с места. Первым хотелось потянуться за телом брата, не хотя с ним расставаться.

И он проснулся.

Весь тело в холодном поте. Повсюду было темно. Ах, это ночь. Он спал. Это был сон. Повседневный кошмар. Вот, что получается, когда он пытается спать при бессоннице.

И этот сон уже так третий день подряд. Не к добру - чует внутри.

Второй час ночи. А спать теперь невозможно. А утром на работу.

- С братом надо будет повидаться, - заявил себе он.

***

- Извините, что побеспокоил вас, - девушка лет семнадцати ходит следом за тремя парнями. Ее белые глаза были полны тревожности. Но она не переставала уверенно подниматься по лестницам за ними , - У меня не было запасных ключей от её квартиры.

- У меня вопрос такой, Какузу, - процедил через зуб беловолосый из парней недоумевая, - Какого хуя мы толпой идём?

От старшего он ответа так и не получил. Ответом послужил игнор.

- Тебя никто не просил за нами ходить, - рыжеволосый мужчина обернулся на парня и фыркнул. Ключи в его руках звенели от каждой ступени лестницы. Бесил этот звук только исключительно Хидана.

- Мать твою, пораньше не мог сказать?! - срывается сиренеглазый, - Мы уже на двенадцатом, на каком её квартира?

- Сестра на шестнадцатом живёт, - хоть и подросток, но она даже без колебаний ходит за этими подозрительными пацанами. Ну как подозрительными... Один куряга, воняющий табаком от километра, другой маску чёрную на лицо нацепил, третий глазел на всех недобро. Пахнет от них далеко не самыми лучшими действиями...

- Харе дохуя выше жить? - устало откинул голову. Ни в едином минуте он не заткнулся и с языка что не вырвись - одни маты. Цензурно выражаться не учли, видать.

- Она никак не поднимала трубку целую ночь, - девушка изображает вид обиженной первоклашки, надувая губы. Но парни понимают, что она больше волнуется, нежели обижается. Её глаза мигом опустились.

- Ты мне вот, что скажи, - рыжеволосый странно дёргает бровью вверх, - Почему так рано? - если честно, такой вопрос не только его беспокоил.

- Вот-вот, пять утра, - сиренеглазый зевнул открывая рот шире, показывая насколько он "культурный", из-за чего удалось увидеть его пирсинг на языке.

- Сейчас рот порвётся, - хриплым голосом сказал старший из них, кого кажется звали Какузу. Потом он сразу откашлялся. Голос дофига низкий, что собственное горло от этого болит.

- Мы с сестрой должны были увидеться в парке в пять. Ну, планировали пробежку, - она разъяснила причину кратко, - Сколько раз звонила - ни ответа, ни привета, - она рассказала причину беспокойства о сестре, ведь её беззвучное поведение, когда о ней и так ничего неизвестно, просто возмутительно.

- На всякий случай я могу дать тебе запасные ключи потом, но это будет стоить денег не малых, - тем же голосом сказал старший. Беловолосый закатил глаза. Ему бы только денег, он даже слона перевернёт. Ну что за бабство такое в мужике сороколетнем?

- Да хоть почку отдам, я за неё волнуюсь, - белоглазая ловко ходила не отставая. Тон её слов исказилась весельем. Шутка удачно продолжила следующее слова их седого друга.

- Ты с такими словами полегче, а то он у нас хирург, - усмехнулся беловолосый, на что старший недобро оскалился под маской, - Не знаешь, что собирается отрезать, а что пришить.

- Тебе я сделаю скидку, Хидан: Тебе собираюсь отрезать язык, а рот пришить, - хмуро ответил Какузу. Выглядел злее некуда. Его он конкретно задолбал.

- За нами школьница ходит, будьте любезны, заткнитесь, - рыжеволосый тоже не выдерживает и рычит пару угроз, - Этикет, - его губы изогнулись в улыбке, когда он посмотрел на девушку, не пересекаясь взглядами. Объяснил называется.

- Да ну, нахуй, Сасори, ты же минуту назад собирался экспериментировать на мне свой новый неизвестный химикат, - Хидан возмущённо посмотрел на рыжего, что даже не смотря в его сторону отдалился, дальше поднимаясь.

- Я ещё собираюсь, - так называемый Сасори закатил глаза, - И он не неизвестный. Это ртуть.

Белоглазка весело улыбнулась. Какузу тоже хмыкнул весело отчего-то. Один Хидан остался без объяснений.

- Да идите все вы нахуй! - зло наорал он.

Его нагло проигнорировали.

- Я смотрю, девушка ты бесстрашная, раз так легко ходишь за незнакомцами, - Сасори безразлично бросил, - Даже не назвалась.

- С трёх лет живу с дзюдо, чего мне бояться? - она самодовольно улыбается. Остальные поняли, что с новыми знакомствами у неё проблем нет. Даже самооценка выше собственного роста, - А звать меня Ханаби!

- Нихуя себе, блять, - удивляется Хидан, - Дай угадаю, твоя сестра - чемпионка мира по боксу?

- Не-е, - она на ходу покачала головой, - Она меня научила дзюдо. А так её на чтение больше тянет.

- Нихуя, чтение такое, - Хидан опять чуть ли не вылупил глаза от удивлении, - Нет, вы слышали? У них семейное дзюдо, походу, - Хидан посмотрел на старших, потом обернулся на школьницу, - А чё с глазами? Выглядит жутко.

- Покрасила, блин, - саркастично закатила она белые глаза, - Не линзы же. Вот, - она продемонстрировала свои слова широко раскрывая глаза, чуть ли не выдавливая глазную яблочку из них, - Свои, оригинальные. От природы.

Вдруг рыжеволосый остановился. Бросил короткий взгляд на её белые без зрачков глаза, первый раз пересекаясь взглядом с ней. И вправду жутко.
Он дальше решается идти.

- Ханаби Хьюга? - спросил тогда, немного обдумав слова.

- Да, - её глаза расширились от удивления, - Откуда... - не успела она и толком построить предложение от восторга того, что никому свою фамилию ещё не диктовал, а тут ей это предсказали.

- Вы знакомы? - Хидан тоже не менее удивлён. Видимо, рыжий много чего утаивал от них. Кажись, сейчас ещё и парик снимет и спросит: "Я думал, вы знали..".

- На внешность ты копия своего надоедливого отца-мудака, - раздраженно заявил рыжий, - У вас в семье белые глаза уже как герб, - это было либо объяснение о том, как он её фамилию узнал, либо скрытый оскорблимент.

- Вы знаете отца? - она догоняет его и не перестаёт пялится своими детскими глазками, прося так и рассказать и ежели нет, получишь инфаркт от этих же глазок.

- Упрямый осёл, который имел своё издательство знаменитых книг. Вот, он кто, - совершенно не увлекаясь вопросом, ответил Сасори. И техника её.. Вот то, что она делала своими мимишными глазами совсем его не умиляет. Травма из-за её же отца - белых глаз мерзким разум его воспринимает.

Девушка больше не задавала вопросов. Наверное, понимала, что его отец не самый лучший личность, о ком хочется говорить с энтузиазмом.

- Наконец-то! - одновременно устало и облегчённо вздохнул Хидан, когда они дошли до квартиры. Он отдышался всеми лёгкими, и нелёгкими конечностями, опираясь на них.

- Ключи, - протянул руку старший к Сасори, потребовав содержимое в его руках.

Ему моментально вручили ожидаемого. Под шуршанием брелоков в виде куколок и красного туча замок наконец-то дал себя открыть.

- Велком ту хоум, блядь, - Хидан открыл дверь пошире, чтобы первой вошла девушка, что посмела их потревожить на заре, ранним утром, чем до сих пор бесило его. Нет, это, сука, нормально? Он даже в учебные годы не просыпался раньше десяти. Утра, если что.

- Какие мы вежливые, - усмехнулся Сасори, заходя за девушкой, обращаясь к беловолосому.

- Не, а вдруг там маньяк? - Хидан подозрительно глянул в пустую квартиру.

- Тогда почему не первым вошёл? Встретил бы, возможно, коллегу, - язвительно бросив, Какузу тоже зашёл.

- Эй, сука, Какузу! - яростно забежав внутрь, Хидан закрыл за собой дверь.

Смертная тишина. Если бы была тут муха, она бы громче всех в этой квартире жужжала. Но всё здесь кристально чисто. Не за чем заходить той визуальной мухе. Немного прохладно. Однако, дома очень даже уютно и эстетично.

Сасори зашёл в ванную... Мало ли, что делают в ванной..? Вдруг, старшая Хьюга просто там? Но дверь была открыта. Свет выключен, вода тоже. Слышалось лишь изредка капающие капельки воды из крана, чего Акасуна находит раздражающим и надоедливым звуком. Всё остальное в порядке.

Какузу зашёл в кухню. Мало ли, его квартирантка просто завтракала? Но там тоже не было ни души. Из окна падали лучи восходящего солнца. Какузу зажмурился от света. Отчего же неприятные они. В кухне тоже было чисто. Ответственная квартирантка. И квартплату платила сразу, что и успокаивало старшего сейчас.

Хидан зашёл тоже в кухню в след за Какузу. Но он первым вышел на балкон. Прекрасный вид, чтобы покурить. И он бы от сигареты сейчас не отказался. Жаль, что их он забыл дома. И как назло лифт здесь не работает. Вот почему им пришлось пешком подниматься.

Ханаби же первой искала сестру из спальни. Отчего-то её сердце начало биться сильнее и чаще, будто сейчас встретит скримера из хоррора. Дверь была закрыта. Однако же её удалось открыть одним лёгким движением руки за ручку. Скрипела старая деревянная дверь и открыла вид на комнату с холодной аурой. Девушка шагнула за порог комнаты.

Мгновение. Осознание. Ужасание.

- Слушай, а Сасори нахуя припёрся? - задал Хидан вопрос, стоя на балконе, мечтая о сигаретах.

- Мой комплект ключей потерялись, - старший повернулся на беловолосого, - У него был ещё один. Вот и к нему пришлось зайти. Сказал, что пойдёт с нами, чтобы потом не пришлось забрать.

- Эй, здесь никого, - рыжий тоже находился в кухне, стоило только отвернуться, - Но не похоже на пустое место. Определённо кто-то жил тут хотя бы час назад.

Хидан цокнул языком. Гад был лёгок на помине.

- Дело пахнет керосином, - опасается Какузу, - Вызвать полицию?

- Не вижу повода. Может она просто ушла куда-то? - Хидан совершенно беззаботно опирался на подоконник балкона.

- Тогда ей стоило предупреждать хоть кого-то, - Акасуна оглянулся в поисках чего-нибудь подозрительного, - А то её сестра так из нас следователей сделает.

- Кстати, а где она? - Хидан вновь вернулся в кухню, обнаруживая себя безвольным около холодильника с едой полной внутри. Что уж не скажешь о нём, который даже не ужинал ночью.

- Вроде бы спальню хотела осмотреть, - Сасори обернулся в сторону коридора в поисках белоглазую.

Вдруг раздался женский крик. Троя чуть ли не оглохли, Хидану захотелось в ответ крикнуть из-за раздражения. Но быстро среагировали, быстро пулей забежав в спальню.

В спальню, где посреди комнаты сидела девушка в ужасе от увиденного. Её глаза были полны паники и страха. Они быстро слезились.

Была причина.

На краю комнаты была кровать рядом с окном. Где лежала молодая девушка лет восемнадцати или больше. Обмотанной и окутанной в белые лилии. Маленькие романтичные свечи тоже были непотушимо горящими и вставлены на бока девушки. Хоть и цветы и только сделали её прекрасней. Но бледную мёртвую кожу не спутаешь с румяными щеками живой молодой девушки.

Её руки были соединены в области горла, с двумя пальцами на венах. Выглядело так будто она душила себя всю ночь. Ровные чёлки падали на небольшой лоб. А прямые негустые волосы лежали так аккуратно. Воистину, красота небесная. И даже смертельная.

- Святой Джашин, - шёпотом удивился беловолосый.

Глаза у всех были пять копейками. Чего-чего, но такую сцену они не ожидали встретить. Не сегодня. Не в этом месте.

Не надо было стоять безглагольно. Нужно было что-то предпринять.

- С-сестр.. Сестрёнка, - рыкнула школьница, поднимаясь с пола. Тянет руку за ней, - Она жива?! - хнык.

Рыжий из парней быстро пришёл в себя. Он остановил руку Хьюги, и сам подошёл к трупу, что лежал в кроватке с цветами. А на животе у неё лежала книга.

- Ну и вонь, - он сморщил нос от вони трупа, - Мертва, - ощущая её бездушность из расстояния, заявил Сасори.

- Я за полицией, - Какузу вышел из комнаты, хватая телефон.

- Сестра! - младшая Хьюга так и тянулась за сестрой не давая себя удерживать, - Что с ней?!

- Угомонись, - остановил её Хидан вставая на пространство между ней и кроватью, - Она мертва.

Девушка опустилась на колени, беззвучно ревя, скорбя неожиданную смерть близкого человека.

- Чё там? - беловолосый уже повернулся к старшему рыжему, - Самоубийство? - оглядев девушку в цветах и свечах, он покачал себе в ответ, - Вряд ли, не смахивает.

Акасуна же отцепил её руки от её же шеи. Потом немного разглядев отметины на шее, сказал:

- Не самоубийство, - он съёжился от резкого запаха трупа, - Похоже, её душили, - он глазами пробежался по отметинам на шее. Следы верёвки были видны как синяки, - Верёвкой.

- Крипово, - бросил слово Хидан. Его смутили лишь цветы и свечи. Выглядит так, будто романтичную ночь прервали убийством, - И что за цветы и свечки? Прям как в храме Джашина.

- Наверное, её убил какой-то сумасшедший, раз так приукрасил трупа, - Сасори тоже было неприятно видать такое. Но больше всех интересовала книга, что лежала на животе у покойной девушки. Глаза зацепились за буквы на обложке, - "Конец с ароматом лилий"? - он хотел бы протянуть руку за книжкой. Однако, нельзя было ни к чему прикасаться, пока не придут полицейские и следователи.

Впрочем, Акасуна и так не желал вмешиваться в это гиблое дело. Не его проблемы, конечно. Но вот интерес к смертельно устрашающим вещам играл эту роль за него, взяв контроль над телом. Всё же удалось ему остановить этот маниакальный интерес к расследованиям вне закона.

- Матрас ей пухом, Джашин, - вздохнул Хидан устало. Честно, ему не было дела до остальных. Просто неожиданно сложившаяся ситуация. Чтобы хоть как-то отдохнуть, он присел на край кровати, - Ебать, мягкий! Реально что ль, пухом? - удивился сам по себе.

- И всё же, меня интересует то, что она умерла так в тишине, - подозрительно глядя на труп, Акасуна опять отвернулся, не вынося острый запах тела, - Какузу будет трудно нанимать квартирантов вновь, - он помахал рукой в воздухе, отгоняя вонь куда подальше.

- Н-да.. - Хидан снова закатил глазки при упоминании ходячего банка, зарабатывающий денег на чём и на ком угодно, - Банкротом завоняло, - его губы сомкнулись в ухмылке.

Вошедший в спальню, Какузу покосился на него недобрым взглядом. Хидан догадался причину - услышал.

- Сглазишь мой бизнес. Держи язык за зубами, уёбок, - угрожал он самыми мучительными вариантами смерти, - Не то узнаешь, что куда я засуну твой длинный язык, когда заслуживаешь того.

- Ох, боюсь, аж обоссаться, - драматично заиграл роль жертвы Хидан, - На хуй просто иди. Я уверен, тебе там пиздец, как полегчает. Частенько же ты там ходишь.

- Когда прибудут полицейские? - разорвал их "милый разговорчик" Акасуна своим оглушительно сногсшибательным голосом, хоть и нотки у него были нервными и усталыми.

- Сказали за пятнадцать, - Какузу оторвал свои злые глаза от "седого не по годам парня", - На их языке это часов так полтора.

Что очень странно получилось - эти двоя неугомонных дурака ещё не цапались, как кот с псом, как они дрались всё время, когда бесили друг друга.
Наверное, не хотят сцену перед школьницей устраивать.

- Сестрёнка, - прошептала сидящая на полу девчонка, хватаясь за простынь её кровати, - Прости...

Троя сразу ловили тишину после этих слов.

***

- Поступил звонок от гражданина по имени Какузу, - дама лет двадцати трёх в спешке без стука открыла дверь кабинета, и громко рассказала причину своего неправильного поведения, - Нашли труп, - и этих парочек слов хватило, чтобы простить её поступок и удержать возмущение при себе.

- Чего-чего? - удивился сидящий парень, давясь своим горячим кофе. Его глаза вылупились от удивления, - Убили?

Услышав достаточно большую информацию для себя, старший следователь нахмурился, резко вставая с места.

- Сару, отправляйся туда вместе с Какаши, - он быстро приказал, как ответственный сотрудник полиции, - Надо расследовать место преступления.

- Разве не с Данзо? - всё ещё в шоке спросил парень. Его голова еле повернулась к офицеру, пялясь в одну точку кабинета, находясь в цунами своих мыслей.

- Данзо занят другим поручением, - коротко давая понять, он начал собирать все документы на столе в большую стопку, отложив их на потом. Того хто стоило.

- Есть, - и парню пришлось слушаться и идти сначала за Какаши, потом уже в место преступления.

- Шизуне, надеюсь ты сообщила Цуне и остальным медикам подойти туда? - спросил он, разворачиваясь к девушке. На что получил положительный ответ кивком, - Хорошо, можешь осмотреть место преступления и принести мне данные.

С тем же кивком она покинула кабинета.

- И опять расследования... - следователь вздохнул усталостью, - Надо было с братом повидаться.

***

В отдел участка привели четырёх из места преступления, как первых свидетелей. Один из них не переставал орать матом на весь отдел, доказывая своё неучастие в ситуации.

- Я не ебу, нахуя мне здесь быть? - возмущённый парень сидел в кабинете расспроса и ждал пока не подошёл к нему такой же седой, как и он, следователь, - Здарова.

- И вам "здарова", - деловым видом поприветствовал его Сенджу, - Хидан, не так ли?

- В точку.

- Вы имеете отношение к покойнице, Хинате Хьюге?

- Ты ещё и лампочку стольную мне в лицо свети, - его глаза, цвета сирены, саркастично поплыли вверх, опускаясь обратно вниз, - Да я только о ней сегодня услышал. Как вы, например.

- Значит, никаких отношений к ней вы не имели.. - задумчиво произнёс офицер, - Почему вы там явились?

- Да я просто за пацанами шёл, - он хотел рассказать всё так, как было, - А насчёт покойной - она квартирантка Какузу, моего не очень приятного, да кого я наебать пытаюсь, вообще крипового почти приятеля.

- Квартирантка? - он вопросительно посмотрел, будто ожидая что-то большее, - Это всё что вы знаете о ней?

- Короче, сестра у неё парилась за неё, - решил не начать издалека, а оттуда, откуда всё и началось, - Попросила ключи от её квартиры. Мы за ней толпой, якобы помочь хотели. Мне тут дружочек надоедливый, Сасори, нашептал, что она Хьюга, дочь известного библиотекаря что ль какого-то или бизнесмена.

- Значит, вы почти ничего о ней не знаете? - следователь вздохнул трудно.

- Я и говорю, нехуй меня сюда таскать было, - снова возмутился он.

- Что ж, - следователь кивнул, - Оставьте свой номер телефона секретарше. Вы свободны.

***

- Сасори Акасуна.. - следователь Хатаке Какаши был в своём репертуаре. Как всегда серьёзным, - Врач-токсиколог, как мне известно.

- А как мне известно, Хатаке Какаши, вам нужны детали случившегося, - рыжеволосый был крайне спокоен, впрочем, как всегда, - Я и вправду токсиколог. Но я и врач, как вы сами понимаете. Мне не сложно было догадаться причины её смерти, - начал он сразу, догадываясь что захочет спросить Хатаке.

- По каким причинам вы посетили квартиру Хинаты Хьюги? - беловолосый парень в маске не желал садиться на стул напротив свидетеля.

- По понятным, - Акасуна засунул одну руку в карманы штанов под пальто и рука вернулась в поле зрения с неким предметом, которого он поставил на стол немедленно, - У Какузу не нашлось ключей от её квартиры, - он ясно дал понять, что дал ходячему банку свои ключи в приличных намерениях, - Не хотелось потом у него же спрашивать вернуть, - он опять уловил паузу, - Потому и пошёл с ними.

- По сведениям, что дал нам Хидан, что был с вами, вы знали Хиаши Хьюгу. Подтверждаете ли вы это сведение от вашего приятеля? - Хатаке ничего не записывал, не говорил лишнего, не комментировал и не стал спрашивать ненужные детали. Он своей карьере был как раз.

- У него рот, что даже семью замками не заткнёшь, - пожал плечами. Он не напрягался и не тревожился. Зачем ему это, если он не виновен ни в чём в этом деле? - Что правда, то и правда, - решил он не углубляться в подробностях о начале конфликте между ними, - Хьюга имели своё издательство книг, который привередливо проверяло каждого автора книг и написанное, - по его тону нежелания рассказывать былой конфликт было видно, что ненавидел он это издательство, - Меня как-то раз отправили за одной книгой, которая тогда была известна своей историей Европейских держав около двух столетии назад, - он задумался, как бы укоротить и решил рассказать как было, - Я в её обложке обнаружил мышьяк. Моё сообщество нажаловались на опасную книгу и велели снять её с продаж, - он возмущённо фыркнул, вспоминая тогдашние слова глава семьи Хьюга, - Каким же упрямым был тогда тот старый пень, когда встречно давал заявление на нас в суд, - он собрался эмоциями и заключительно закончил историю о том, как он узнал Хьюгу Хиаши, - Представляешь, половина моего коллектива до сих пор сидят за решётками.

- Вы более разговорчивее, чем обычно, - впервые прокомментировал Хатаке за весь разговор.

- Не стоит льстить, Хатаке, - он с неприязнью посмотрел на офицера-иссследователя, - Я и с твоим отцом имел гиблое дело.

- Я б с радостью послушал потом, вне рабочее время, - он мило улыбнулся за маской, - Однако, от старухи Чиё я об этом уже наслушался.

Между двумя слишком адекватными людьми завёлся "милый" разговорчик и, следовательно, длинная пауза тишины.

- На сегодня всё, - как учитель заключил тему урока, сказал полицейский, - Если понадобится что-то, мы вам позвоним.

- Надеюсь, ничего вам не понадобится от меня, - честно признался Сасори в мыслях, вставая со стула, - Я бы вам больше посоветовал найти ту книгу, что у покойной в руках была. Мне кажется, что там вы узнаете больше, чем от свидетелей.

***

- Сами расскажете или мне задавать вопросы? - явно не впервой знакомый с типом напротив, Хатаке глубоко вздохнул.

- Я же понадеялся, что Сасори и Хидан тебе всё за меня расскажет, - хрипло сказал зеленоглазый.

- Увы, они не вы, - Хатаке лениво посмотрел на него. Он знал, что нет толка расспроса с ним, - Я слушаю.

- Что говорить-то? - старший хмыкнул, - Не то чтоб я о Хьюге волновался, но квартирантка она ответственная, - ждал он пока отреагирует офицер Хатаке, но тот видимо ни чуть не удивлён привычным ответом. Какузу был суров по отношению ко всем людям. Все знали, что его интересуют только огромная сумма денег. Иначе почему он на хирурга устроился, как думаете? - Ничего необычного не было в этот день, кроме той детали, что у меня пропал комплект ключей. Пришлось у Акасуны одолжить, - старший заметно не хотел ничего объяснять.

- Есть предположения, кто мог бы взять твои ключи? - Какаши остановился и схватился за деталь, как за спасательный круг. И взаправду, это могло быть единственное спасение для следователя, как он, из этого запутанного дела.

- Предположил бы..? - усмехнулся зеленоглазый, - Я бы узнал его сразу, если бы у меня были предположения, - видимо, старший немного не учитывает тех, что зуб на него точат, кстати, таких на свете не мало ста. Но не станут же никто за это ключи воровать, - Это скорее всего, не мой знакомый, - с чего-то объявил ходячий банк. На что беловолосый вопросительно поднял одну бровь, - Мой бы был, давно бы в живых не был.

- Логично, - согласился Хатаке, зная этого "свидетеля", ну не пять, ну хотя бы четыре своих пальцев, - И сел бы ты опять на лет так десять, как в прошлый раз.

- Как вспомню, тебе хочется горло перерезать, - иронично вспоминая прошипел он.

А Хатаке... Хатаке-то что? Он привык к таким недоугрозам пенсионеров.

- Постараюсь не заболеть, чтобы в твои "врачебные" руки не попасть, - опять таки закончив беседку милой и одновременно бесячей улыбкой сквозь своей маски, которой лет больше Какузу, - Тебе же советую завести кота и жить в кресле, старик Какузу.

- Всё такой же дерзкий и самоуверенный ты человек, Шаринган Какаши, - упоминая старое, печально известное прозвище Хатаке в участке. И бросив на него недовольный взгляд, он немедленно удалился первым из кабинета расспроса.

***

Инцидент был нелегким, как и расспрос.

В кабинете офицеров были четверо. Смертная тишина. Была. Пока не заговорила Шизуне.

- От Цунаде-самы пришли письма насчёт произошедшего, - резко сообщая о новых уведомлениях, она сделала всем новость, - А.. А где Тобирама-сан? Я должна сообщить ему об этом.

- Так он отпросился на час, пока главная свидетельница не успокоится, - Сарутоби ответил не заставляя ждать долго, - Сказал, что возьмёт дело в свои руки сразу после того, как приедет. С братом хотел повидаться.

- Тише, - перебила брюнетка его в миг, - Я читаю.

- Что там? - беловолосый подходил к монитору, в которой отображались электронные письма от пользователя с именем Tsunade_Senju106.

- Пишет, что убийство должно быть произошло в час ночи или два, - она шепча начинает пересказывать сообщения в слух. Открывает другое письмо и продолжила, - В теле не найдено отпечаток пальца.

- Должно быть убийца учёл это, - Хатаке сделал вывод.

- Ещё что написала? - спросил Хирузен, требуя побольше информации от медиков.

- Это всё, что мы имеем, - офицер Като покачала головой. Она опять всмотрелась в монитор, чуть ли не сливаясь с ним в одного целого, чтобы найти ещё данные.

- Не густо, - задумался беловолосый.

- Поганое дело, - фыркнул вдруг Шимура, впервые издавая звук за всё время, - Не для меня.

- Пожалуйста, - Хирузен указательным пальцем показал в направление выхода, - Дверь там, если уж ты такой особенный.

- Нужно же просто проверить всех её знакомых, в чём проблема?! - закатив глаза, он грозно говорит, мол, очевидно же. Может он и прав: кто станет убивать девушку, возможно, невинную, кого даже не знает?

- Вот это мы и узнаем сейчас, - заглянув одним глазком в свой мобильный телефон, когда он вибрировал, Хатаке посмотрел окно.

Все в кабинете непонимающе посмотрели на офицера.

- О чём ты? - Сарутоби только посмотрел на него вопросительно. Как Какаши резко ответил ему обратным отсчётом:

- Три. Два, - он протянул руку к ручке двери рядом и внезапно открыл её нараспашку, - Один.

За дверью стоял высокий, но не выше Хатаке, однако же, более молодой парень с чёрными волосами собранные в лёгкий нижний хвост. Но морщины на лице создавали ощущение давней зрелости. Сказать так, парень и взаправду был умён не по годам.

- Разрешите войти, Какаши-сан, - говорит довольно низким для его вида голосом вежливо он.

- Конечно, - Хатаке опять вернул свои руки в карманы, тем самым выглядя а бы пофигистский. В самую малость честности, так оно и было, - Это новенький помощник, Итачи Учиха, - представив парня перед коллегами, он вновь повернулся к нему. Парень представительно поклонился, затем посмотрел на Хатаке, ожидая его приказов, - Достал?

- Всё по приказу, - под удивлённый взгляд остальных присутствующих он передал коробку небольшую в руки беловолосого, - Найти было не легко. Вероятно, не самая известная, - он не терял лицо уверенности и серьёзности. Будто это Какаши его учил.

- Ясно, - беловолосый открыл коробку даже неспеша, заставляя других заинтересоваться в неизвестном предмете, создавая ауру напряжения и давящего интереса.

И он оттуда высунул книгу с зелёной обложкой, на которой было написано золотистыми элегантными шрифтами название этой книги - "Конец с ароматом лилии".

- Не самое лучшее время для чтении порнографии, Какаши-сама, - одной фразой Като Шизуне чуть ли не обломала его честь и авторитет к чертям собачьим, раскрывая тем самым самый тайный секрет Хатаке, казалось бы, самого адекватного и смышлённого человека среди них. Что ж взять, знала она секрет каждого в этом отделе.

- Да не та книга это, - оправдался перед ней чуть ли не краснея авторитет отдела. Какой позор. Просто стыд и срам! И за миг став серьёзнее в тысячу раз, он открыл книгу, - Это та книга, что у жертвы нашлось на руках.

- Как это может иметь участие к делу? - всё ещё не признавая правоту беловолосого, Шимура не переставал к нему придираться, - Это же явное отвлечение внимания.

- Меня смутило лишь название, что описывает наше дело полностью, - честно признаваясь, Хатаке начал читать первые строчки изнутри, - А остальное, надеюсь, мы узнаем у этой книги.

- Читай тогда вслух, - предложил Хирузен, заинтересовавшись книжкой.

- "...Однажды я увидел смысл в этой фальшивой жизни. В метро. Каждое утро и каждый день. Она была невероятна и красива. То, как она заправляла свои непослушные волосы за ухо, читая книгу в наушниках выглядело очень умилительно. Те русые волосы.. Милые чихи под чёрной маской... Щенячьи глазки... Голос ангела... Даже когда она удивлялась посторонним людям и улыбалась при чтении было сногсшибательно. Я не могу контролировать это чувство в себе..! " - казалось, книга безобидная. Но у кабинета очутилась аура напряжения, будто что-то в конечном итоге книги явно не будет таким, каким ожидалось. Естественно, они мыслят правильно, - "...Я хотел её. Хочу, чтоб она принадлежала мне, была моей и полностью...
... Ежели не полюбит меня, готов даже убить её, чтобы присвоить её к себе навеки.. " - напряжение только заткнуло всех в кабинете к хуям собачьим.

Като с комом в горле громко сглотнула:

- Это маниакально, - выдавила она из себя, - Омерзительно, - и наконец собравшись мыслями, возмутилась она, - Как какое-то издательство мог допустить продажи такой книги, как это?!

- Успокойся, Шизуне, - Хатаке помахал ей рукой, - Книга в жанре фанфикшна. А людям до совершеннолетия запрещена продажа книги при всех взятках и зятьках в министерстве.

- Это ничего не оправдывает, - хотя чуть успокоившись, но всё же зло твердила она своё.

- И кто же этот конченный автор? - Шимура впервые интересовался этой книгой, как доказательством и помощью по раскрытию дела. Его взгляд презрительно прожигал бедный предмет, будто это вещь запрещённая законом.

- Этакий кто-то с именем Пейн Нагато, - прочёл Хатаке имя автора с последней страницы произведений.

- Ставлю штуку за то, что это фальшивое имя, - щёлкнул пальцами Хирузен.

- Не выпендривайся, это всем ясно, - закатил глаза Шимура, цокая языком. Он поднялся со стула и шагая и громкими, уверенными шагами за мгновение оказался рядом с беловолосым офицером, - И как эта херня нам поможет? - глазами указывая на содержимое в руках у парня напротив, спросил, не веря.

- Как положительно, Шимура-сан, - в ответ его презираемый взгляд, он поднял глаза полные уверенности, решительности и твердости, - Как положительно.

***

- Я уж думал, что ты освободишься только после получения первой пенсии, - надувшись как малая дитя, старший брат тянулся к младшему с тёплыми братскими объятиями. В голосе его чувствовалось отчаяние. Будто он уже потерял надежду на то, что сможет увидеть брата, - Сегодня должно быть солнечное затмение, иначе я не найду других объяснений на то, что ты так легко явился без всяких моих уговоров.

- Не-а, сегодня Земля слетит с орбиты, потому и пришёл, - поддерживая шутку брата, он облегчил крепкое объятие, переходя более в нежный тон. Он улыбнулся, как не в себе. При брате он не мог сдерживать счастливых эмоций. Заразительная у брата улыбка.

- Так вот в чём де-е-ело, - протяжно улыбнувшись брату он первым решился отпустить впервые. Оба они посмеялись, как в детские, старые времена. Хохот старшего брата запоминался не только в памяти, но и в ушах застряла, как пробка и не уходила из воспоминаний. Его брат был его всем. Потому он и не хочет, чтобы хоть что-то его пострадало, - Колись, Тора, ты не просто явишься ко мне в середине дня! - ноя по-детски, он снова обнял его за плечи, проводя в глубь дома, - Я тебя до этого не мог из твоего логово вытащить, когда ты булыжником упрямился выходить в выходных! - он посадил брата в кресло заботливо и грозил тенью над ним как дождевой туч, - А тут, БАЦ, - и такое!

- Ты палку перегибаешь, - отмахнулся лёгкой нежной улыбкой он, - Между прочим, я вышел тогда.

- Чтобы выносить мусор? - как мать заботливая, он настоял на своём, как опекун тридцатилетнего мужика. Няня, блядь, нашёлся с опозданием на двадцать с лишним лет.

- Перестань, мне не пять лет, - ворчав, как старый дед, он отводил взгляд от брата.

- Вот именно, Тора, - старший Сенджу был немного параноиком, когда дело касался его брата, - Тебе скоро шестеро таких пять лет стукнут, а ты всё такой же холостой и наивный, как пятилетний мой Тора.

- Кто бы говорил о наивности? - возмутился младший брат. От той теплоты, что несколько секунд назад царила между ними не осталось и буквы "т". Были только братские разногласия, - Когда ты раньше ставки на киберспорт ставил, я тебя так не отчитал.

- Конечно! - саркастично сказав, присел рядом с ним, - Ты меня чуть ли не прибил тогда, Тора!

- Харе тогда выпендриваться? - отвернулся он зло, - Ты меня разозлил больше, чем я тебя сейчас! - хотя по его годам так не скажешь, но старший брат знал, что брат обиделся.

Редкое явление. И крайне опасное. Если не предпринять какие-то срочные меры, они ещё столько времени будут не видеться, сколько не виделись до этого.

- Тора? - опасливо спросил брат, аки акулу при нападении встретил. Ответом последовал игнор, - Ну, не обижайся. Я правда перегнул, погорячился. Ну прости, Торочка!

- Не сюсюкайся мне тут, - голос всё ещё был раздражённым, но сам он уже повернулся к брату.

- Хочешь, я тебе рыбу пожарю? - Хаширама Сенджу знал, как подкрадываться к голодным акулам.

- Тебе делать нечего? - но акула оказалась умнее прошлого раза, - Где твой бизнес? Где семья?

- Кстати, - вдруг развеселился брат не с того, не с сего, - Насчёт бизнеса.. Я хочу объединиться с другими компаниями и создать огромный мировой бизнес.

- Ты же понимаешь, что это будет не легко? - младший брат поднял одну бровь. Его этот взгляд был прям допрос следовательски, - В крупных компаниях каждый бизнесмен только за себя действует. Как шавки, ищут только пользу от всех прочих. Такие, как ты, для них лишь лёгкая жертва.

- Да ладно, у меня есть такой мозг, как ты. Такая лучшая помощница, как твоя сноха, - он уверенно говорил, будто создать контракт между компаниями - это дело "вжух", как пальчиками щёлкнуть. Сам резко встал, воображая себе будущие контракты и прибыли. Визуально и виртуально представляя, как они будут дружными и мирными людьми. Будут ходить вместе в бар, в баню, в источники. Которые для его младшего брата казались фразой "Баю-бай, сказки читай", - Чего так смотришь, будто я сумасшедший?

- Так и смотрю, - скосил он взгляд. Характер у него нелёгкий. Да кому льстишь? Сложный дохуя, - Но куда я денусь, не так ли?

- Тора, блядь, будь моей второй женой! Ты такой классный брат! - радостно взвизгнул он на весь дом. Даже его дочь в детском саду кажется адекватнее по сравнению с отцом.

- Эй-эй, тише! - хоть он так и заткнул брата со временем, однако сам при том улыбался детскому поведению брата. Такое родное и привычное поведение. Будь его брат таким же кубиком льда или булыжником, как он, наверное, Тобирама бы сам стал таким, каким сейчас был его брат.

- Вот Мито офигеет, когда узнает, что ты меня поддержал! - весело забегал в кухню брат, прокричав свои слова эхом.

- Я на такое не подписывался, - поправляет альбинос, - Разве у меня был другой вариант, кроме как помочь тебе в твоих сумасшедших замыслах?

- Сотворить мои сумасшедшие замыслы вместо меня, - злодейкски хохотнул брат. Хотя его внешностью это было больше похоже на смех дурака.

- Что ты там пропал? - подозрительно спросил брат несколько минут спустя. Слишком что-то тихо стало.

- Рыбу жарю! - в голосе не было нотки неуверенности, а тон полного контроля ситуации. Хотя запах дыма говорил о другом.

- Скорее кухню спалить пытаешься! - пулей явился за ним младший. Он быстро отключил газ, - Нет уж, ты без Мито скоро помрёшь, - покачав головой, альбинос повернулся к старшему, - К слову, она-то где?

- Об этом.. - он почесал затылок виноватой улыбкой, как в детстве, когда совершенно случайно потерял Итаму в зоопарке, - Вчера мы на собрание компаний были. Я тут предложил ей, ну, просто пошутил, увеличить зарплату новеньким, ну чтоб у них мотивации было... - всё ещё непонимающе смысл её действий, он прищуром продолжал говорить, откидываясь на стенку стула, - С тех пор она меня в собрании не берёт.

- И я всё ещё не понимаю, откуда люди изобрели слово "Равны равными уживаются"? - офицер пожалел бедную Узумаки, что о его брате теперь вместо него заботится, - Она у тебя золото.

- Точно так же, как и ты, - не смекнув первые слова младшего, шатен протянулся за очередными объятиями. Но ему отказали, отмахиваясь руками.

- Лучше чай поставь, есть разговор, - улыбнулся Тора.

***

Однако же, их разговор не получился улыбчивым, как его собеседник сегодня, что очень непривычно.

- Как дела на работе? - старший вытащил коробку сладостей, которых он прятал от своих детей. Вот и сравнивай, кто из них в семье младший.

- Убийственно, - вздохнул, отхлебнув из чашки чая.

Старший заморгал, чуть ли не падая в ступор.

- Новости не смотрел? - надеясь на более лёгкие объяснений, спрашивал беловолосый.

- Не-а. А что там? - он заинтересованно сел с чашкой чая на руках.

Младший держал небольшую паузу, думая как бы так сказать: как есть в лицо влепить или сделать сострадание?

- Девушку задушили поздней ночью, - но с его видом каменным даже при втором варианте получился первый, - Нашли тело в квартире, окутанного в белых лилиях и свечах, с книгой странной в хватке.

- Пиздец, - выразился брат некультурно. Вообще он редко матерится. Его только шок может до того доводить, - Кого убили?

- Хьюгу одну, - всё это он говорил, будто рассказывал как говядину сделали из коровы, - Дочь Хиаши Хьюги.

- Мать моя на лево, - странно среагировал он, - Хиаши же... Директор издательства крупных книг. Я же с ним контракт подписал! - Тобирама смекнул, в чём дело, - Надо бы его поддержать как-нибудь.

- Я думаю, не стоит, - отрицал он факт того, что отца её не нужно поддерживать, - На днях ему сообщили, - Сенджу-старший поднял удивительный взгляд, - Либо отцу она была безразлична, либо у них были семейные проблемы, не знаю, - пожав плечами, младший принялся объяснять, - Но он отреагировал вполне спокойно, бесчеловечно.

- Ты, должно быть, шутишь? - его взгляд стал ещё более удивлённым, - Отец же не может быть равнодушным к своим детям... - бессознательно сказал он.

Потребовалась половина минуты, чтобы перепроверить свои слова на слухе. Повторил в голове. Ещё раз. Звучит теперь как полная клевета и ложь. Это было им знакомо. Равнодушие отца. Не чуждо. Они это знали. Это чрезвычайно знакомо.

Его отвлёк брат от его мыслей.

- Эй, - альбинос нахмурился, - Чтобы ты там не удумал, - он дал лёгкий и воспитательный щелбан брату. И в полном серьёзе продолжил , - Знай, что ты говоришь правильно. Отец не должен быть равнодушным к детям, - он твердил свои слова цементом, - Особенно, к детям.

- Ты прав, Тора, - старшем брату удалось убедить себя в обратном, благодаря словам и поддержке младшего Сенджу.

- Налей мне ещё, - негромким звоном поставил чашку для чая перед братом.

Зависла тишина на несколько минут. Пили чай в спокойствии и вне напряжении. Они не решались что-то сказать, пока Хаширама в конец не обнаглел, спросив следующее:

- У тебя есть девушка, Тора? - вопрос звучал нелогично. Ответ был один и очевиден. Ежели Тобирама девушку заведёт, наверное, снег пойдёт.

- К чему этот вопрос? - но самого его интересовало только причина открытия этой темы.

- Жениться не планируешь? - уточнил он своё намерение.

- Нет, - сказал, как отрезал.

- Я тут заметил, - он понял, что неправильно выразился, - Замечаю, до сих пор, - чтобы брат не придирался к каждому его слову, Хаширама знал, как правильно говорить, - Всегда, - но он держал странные паузы, пускай и секундные, - Что у тебя мешки под глазами. И всё такой бледный-бледный, усталый от работы..

- Ты хочешь, чтоб я стал ещё бледнее, глаза отпадали, заведя девушку? - его взгляд говорил за себя: " А не охуел ты? ".

- А женить меня - так мы сразу, - вздохнул он не понимая логику брата, который был уже должен иметь хоть даух детей в его возрасте, как минимум. По крайней мере, так считал его старший брат, - Кто же о тебе заботиться будет в старости, Тора? Кто тебе стакан воды принесёт?

- Курьера завести легче и экономнее, - в чём-то он был прав, - Вот, он и мне принесёт стакан.. - Он славно обдумал слова и продолжил, - Да чего угодного: воды, яда, вина, пива, сакэ.

- С тобой скоро у меня всё волосы станут, - брат его тоже обдумал слова хорошенько, - Такими, как у тебя, - и рискованно, - Как к тебе придраться-то?

- Подсказка: никак. Лучше не пытайся, - и совет у него реально полезный. Спор с младшим Сенджу обычно всегда заканчивается либо проигрышем, либо ничьей. С кем угодно он не умел проигрывать в словах. Не любил и не терпел, - Ладно, проехали.

- Есть ещё новости? - посмел спросить бизнесмен после недавнего спора с ним.

Тора обдумал ответ. Вроде нет. Но хотелось подшутить:

- Н-да-а.. Хотел давно сказать, - эх его актёрская игра без Оскара... Заставил же брата реально напрячься, заинтриговал, - Лифт в подъезде частенько стал ломаться и зависать.

- Тора! - возмущался старший, - Не делай такой голос! Я же реально за тебя парюсь, - он сдержался, чтобы в лицо брата не кинуть хлеб, что он ел.

- Извини-извини, - мягко улыбнулся альбинос, смотря в чашку своего чая.

- Лучше бы о себе заботился побольше, - брат вспоминает что-то и собрался спросить, - На работе бываешь больше, чем дома. Кстати, как там наша принцесса Цуна?

- Как всегда, - логичный ответ. Но он решил рассказать подробнее, - На работе помогает, делает операцию. В свободное время бухает в компании сверстников. Дома спорит постоянно с Наваки, - перечисляя в пальцах, он добавил интересный факт, - В последнее время я её частенько посещаю.

- Я слышал, она по медицине некоторым старшеклассницам подавала, - спросил абы правда ли это иль нет.

- Да, практикантки её у нас сейчас работают официально. Да, и в конце концов, нас в отделе становится всё больше и больше, - хотелось добавить, что это не к счастью. Не любил же он тесное общество. Но смог удержать слова на замке, за зубами.

- Это хорошо, иметь друзей и хороший коллектив, - ведь он знал, что его брат так и скажет.

- Мне больше нравится миниатюрная компания, - протестовал он. Ну ка протестовал? Просто признался в секрете Полишинеля.

- Конечно, - усмехнулся брат по-доброму, - Ты у меня нелюдимый такой, Тора, - и вновь его смех затыкает остальные звуки мира, словно главноэкранная сцена в его жизни. Тут даже слово "словно" лишнее. Оно так и было.

***

Дверь в кабинет раскрывается. За ней силуэт Сенджу виден в былой красе. И славе, конечно же. Вернулся он более решительно готовым раскрыть это дело. Только вот опаздывал он на час. О, а майору это не понравится. Ой, как не понравится.
Пора в работу.

- Спасибо за ожидание и извиняюсь за опоздание, - лениво произнеся свои извинения, он вошёл в кабинет коллектива.

- Мы-то прощали давно, - беловолосый кинул короткий взгляд на вошедшего, что и многого не означало, - Чего о майоре не скажешь, - Хатаке кивнул головой в сторону кабинета майора - за этой же стеной.

- Что нового без меня узнали? - присаживается офицер Сенджу, сразу переходя к делу.

- О книжке, - перекладывая книгу на стол Сенджу, что на столе его стояла, он разъяснил информацию, - Автором оказался некий Пейн Нагато. Сюжет книги кое-как описывает нашу ситуацию: про маньяка, что убивал понравившихся девушек ему потому, что жертвы не были его собственностями, - быстро докладывая всё, что узнали, Какаши ещё добавил, - Я прислал Итачи узнать про автора книги из базы данных. До его прихода мы можем поговорить с сестрой покойной девушки.

- Ханаби Хьюга уже готова дать ответы? - удивлённо спросил Сенджу. Обычно, родственники пострадавших или погибших не приходят к себе так легко, а ещё удивительно, что она сама просилась ответить. Стойкая женщина.

- Видимо, она желает, желательно, скорее найти и вмазать преступнику своими руками, - Шизуне неожиданно ответила за Хатаке, - При её подростковом возрасте это может вызвать эмоциональный кризис или даже срыв. Подростки бывают агрессивными, когда их лишают ценного для них вещей. Но её скорая помощь поможет нам тоже поскорее найти подозреваемых. Если она сама того желает, её лучше не переубедить. К тому же, у неё после этого несколько занятий с психотерапевтами. Это для неё может быть безопасно, - как профессиональный врач и психолог решила она.

- Это к хорошему, - согласился Хирузен.

- Тогда её смело можно пустить в комнату допроса, - это было скорее-всего приказ, ведь офицер Сенджу впустую свои слова не тратил, - Шизуне, с ней допрос проведёшь ты. Как женщине и как психологу она должна тебе доверять и нужно не спугнуть её давлением допроса.

- Есть, - она кивнула, принимая приказ и немедленно отправляясь в кабинет допроса.

- Про маньяка, говоришь? - сел Тобирама за книгой интересной, - Должно быть и в сюжете провели расследования насчёт маньяка...

- Вероятно, это так, - пожал беловолосый плечами, - До этого я не дошёл.

- Спасибо, что заменил меня. Но, пожалуй, теперь я в свои руки верну своё дело, - кивнув за помощь Хатаке, Тобирама недовольно хмурился, вернувшись к книге.

- Я за дополнительных выходных и вам помогу, - мило улыбнувшись, намекнул второй офицер.

У Тобирамы нервно разыгрался глаз. Всё же Хатаке знал, кому помочь в чём и как заполучить желанное. Сука такая.

***

Не можем сказать, что Тобирама любил свою работу. Но к расследованиям он относился с неким энтузиазмом, что редко в нём обнаружишь. Больше всего, ему нравилось допрашивать и доверять логике, напрягать весь мозг, заставляя работать всё тело вместе с ним и отвлекая от бессонных ночей. Для его образа жизни его работа подходила полностью. И он не был параноиком (ежели не считать тех некоторых ситуации, которые были связаны с его проблематичным родственником), что позволяло ему спокойно относиться к разным выходкам и преступлениям, но законно решать все проблемы расследования.

Но это дело было крайне странным. Никаких свидетелей во время преступлений, ни следа от убийства, ни намёков на доказательств. Впрочем, нихуя. Нихуёвое преступление. Это как уравнение где одни неизвестные без цифр. Ну и уравнение, как сравнение.

И работой его главной была сидеть на работе или допрашивать знакомых или свидетелей, что позволяет ему не видаться с Солнцем, на что его кожа аллергично реагирует из-за отсутствия пигментов цвета кожи и волос. От этих лучей на коже за мгновение появляются покраснения. Не только не приятно, так ещё и получает солнечный удар в голову. А в плохой погоде здоровье сливается с природой, передавая свои симптомы в здоровье и поведение. На запах тоже был чувствителен. Не терпел жару и вонь в горячих пространствах, от того и летом, и весной у них в комнате окно нараспашку, будто от жары подохнуть собираются. Больше всего не терпел он запахов газа и бензина, разных одеколонов, что исходили практически от всех транспортов. Блевать так и тянуло его из-за них.
Жара не нравилась ему. Однако, сам он был полным мерзляком. Что ни надевай зимой, всё коту под хвост. Даже дома, ему казалось, не было отоплений. Даже в своём тёплом пальто его руки были длинными, худыми ледяными сосульками, а бледность давала оттенок мёртвого тела.
Тело его было брезгливым, как и характер поганый. Чистюлей и душнилой полной он порою бывал не редко и не секрет.
Был бы хоть лицо добрым, за что можно было полюбить. Так, у него и такие эмоций даже не намечались. Когда ни гляди, всё та же каменная рожа, на которой будто написано "Я ДРУГИХ ЭМОЦИЙ НЕ ЗНАЮ". Особыми его эмоциями послужили грубость, серьёзность, решительность, усталость, гнев, неприязнь, отчаяние и ебаный игнор. Вот такой неприятный комплект эмоций он имел. Ясно, отчего его в отделе многие боялись или уважали. Но на милых собеседованиях он был любезным для некоторых. Стоит уточнить, для некоторых. Не для всех. А так его табло остальных эмоций выражать словно не умело.

Правда, мало за что полюбишь такую лёдышку, Снежную Королеву. Но ублюдок был смазлив, умён и, блядь, сука, аристократично культурным. Тому, как он держал осанку, вёл себя при обществе, имел красиво сложенное тело, вылизанной назад или просто пушистой причёске, сохранял спокойствие в критических ситуациях, адекватно воспринимал дело, умел находить общий язык или подход к кому-то, мог отказать в лицо, умел выражать свои мысли без стеснений и матов, имел стойкость и терпение при бесконечных проблем, умел находить гениальных решений и выход из ситуаций, мог не вмешиваться или вмешиваться в чужое дело по правам, умел экономить или найти лёгкую наживку, занимался чем-то стоящими его времени и круто выкручивался из проблем могли лишь завидовать не только парни, девушки и люди, но и мерзавцы, мошенники и даже скотины.

Хотя при всей планете он пусть таким являлся, но перед братом он совсем другая личность. Вот так вот. Раздвоение, словно, личности. Ежели Хашираму Сенджу просили бы описать его брата всевозможными матами, он бы произнёс двадцатиэтажный мат о том, какой его брат охуенный, чему явно не поверит ни единая душа имея при себе глаза, уши, нос, рот, и вообще все конечности чувств. И это такое описание выдуманное иль нет, перегнул ли палку старший Сенджу иль нет, лицемером был младший Сенджу иль нет ни один хуй тебе не подскажет. Потому, что ты ни за что на свете не узнаешь, что какой, на самом деле, параноик, делающий из мухи слона, Сенджу Хаширама, когда дело касается его младшего брата, а какой милый и заботливый, улыбчивый, словно чеширский кот, его брат, когда дело касается его брата, когда будешь жить с ними в одной вселенной. Ведь, такие личности они раскрывают только исключительно перед друг другом и ни перед кем иным. Потому и ты не можешь поверить, что Тобираме Сенджу нравятся ласки брата, и не только, а Хаширама Сенджу ужасен в гневе.

Так-то они люди адекватные. На первый взгляд. На второй другой. На третьем их не узнаешь. На четвёртый они уже другие люди.
Вот только понять сложно, что кто из них больше мамочка. Оба заботятся о друг друге, словно отводи глаза и он нахватает проблем по горлу. Казалось бы, Хаширама его больше всех любит. Но.. Есть одно но.
Но Хаширама знает, что такие замкнутые люди, как его брат, любят сильнее и больше всего-навсего.
Да это так. Скорее всего они даже не говорят о том, что хоть чуть-чуть вас любит или некоторые даже бесятся. Но они глубоко в души утаивают такие огромные чувства за необычными характерами или поведениями. Это кажется вещью невероятной, ведь, такие люди чаще всего грубияны. Но это так. Могу привести наглядный пример. Большинство людей имеют сиблингов, брат и сестёр. Так не говорите ли вы, что они приёмные, что они вас бесят, что они тупицы, обижаете их, дерётесь, но в конце концов, вы любите их. Это легко заметить, если ваш сиблинг не крыса, не сдаёт вас старшим, помогает, прикрывает, сделает за тебя твои дела, постоит за тебя, даже если твердит, что ненавидит тебя всей душой, ворчит, ругается, или даже дерётся до травм. Они просто не говорят свои чувства потому, что они всего лишь замкнутые. Ну если честно, если мне сестра говорила бы, что она меня любит, при том что мы весь день срёмся, как кот с собакой, я бы не поверила. Это примерно так.
Таких людей нужно лишь уметь определять и не оставлять им моральную травму.

Тобирама был одним из них. Признаться, он не говорил, что любит брата. Но он его любит. Это ясно, как лунный свет ночью.
И Хаширама это знает. Тобирама только ставит свои чувства на второй степень или даже в замок. А Хаширама имеет ключ этого замка. Потому Тобирама и любит его ласки. Но ни за что это не выдаёт.

Вот, например, когда он сидит и читает ту книгу... Его рожа говорит лишь о том, что он занят. И ничего большего.

Но его отвлекать посмела, видимо, бессмертная душа, открывая дверь скрипучим звуком. Оказавшись Като Шизуне.

- Допрос окончен, - пришла она с новостями.

- Что за новые сведения она передала? - отложив книгу, он повернулся всеми вниманиями к девушке.

- Она сказала, что подозревает одного парня, - опа, это что-то реально новенькое, - Оцоцуки Тонери, бывший парень покойницы. Не то чтоб, у них были взаимные чувства. Однако, по словам Ханаби, Тонери безумно был влюблён в неё, даже не хотя узнавать её равнодушные чувства к нему. Затем он заставлял её встречаться с ней, угрожая разрушить её семью. Но когда девушка отказала, сказав, что любит другого, он отстал от неё, - звучит, как сплетни в школе,- Правда, это произошло несколько дней назад.

- Тонери Оцоцуки... Первый подозреваемый. К тому же, их сюжет подходит к книге, - щёлкнул он пальцем, - Пока не стемнело, мы можем зайти к нему. Узнай его адрес, Шизуне.

- Есть ещё люди, кого мы должны допросить, - Като остановила его, - Её родственники.. Отец и двоюродный брат. Они, конечно, вне подозрений Ханаби, но я считаю, что разговор с ними может нам помочь.

- Хорошо, - надевая уже своё осеннее пальто, он встал, не забывая книгу, - Надеюсь, мы успеем зайти и к ним.

***

- Не мог ли я её убить? - парень странно дёргается при допросе, - Интересное предположение, - он то ли хмыкнул, то ли ухмыльнулся, но выглядел не добро, - Я бы смог. Честно признаться, даже хотел.

- Смелости вам, что признались об этом полицию, не занимать, - Сенджу хмуро отзывается.

- Тогда я её чуть ли не возненавидел. Не только её. Её парня тоже, - иронично как-то признался парень, - Свернул бы ей и ему шею своими руками.

- У неё был молодой человек? - интересовался офицер. Об этом Ханаби им не сообщил. Игра в молчанку?

- Нет, конечно. Тот дурак даже так и не понял, что она ей в любви признался, когда она сказал, что он ей не безразличен и она к нему не равнодушна, - усмехнулся безумно, - Её будто отвергли. Как и меня.

- Вы, видимо, сильно её любили и не хотели делиться, - сказала Шизуне гипотетически.

- Не хотел делиться и убили её от жадности и любви к ней, хотите вы сказать? - ухмыльнулся парень, - Как в той книге. Как там называлась?

- Какая книга? - офицер помнит, что о ней ему точно ничего не говорил.

- "Конец с ароматом лилий", - выражением произнёс название, - Та, что она везде с собой таскала. Она любила читать детективный роман. Я ставил её интересы выше своих и попробовал читать. И знаете, мне даже понравился главный герой. Но ей в книге нравились лишь детективы и следователи, - он брезгливо прищурился, - Которых в конце сюжета убил тот же маньяк. А они даже не узнали, что кто их убил. Следователи.. Они же наивные. Ведутся на первые алиби и подозрений, и настоящих маньяков оставляют вне поле зрения, тем самым, давая им возможность пырнуть их за спиной, - наглядно намекнул на то, что они в неверном направлении идут, парень оскалился.

- Вижу, вы человек искусства языка, Оцоцуки, - на что его слова парень положительно кивнул, - Спасибо, что ответили на наши вопросы.

- Это мой гражданский долг, - хотя слова его с эмоциями расходятся в той же секунде. По ним не скажешь, что он гражданин. Минимум, криминалист, ограбивший банк.

- Дайте нам телефонный номер для связи, - заключительно попросила офицер Като.

- Я надеюсь, не для себя интересуетесь, - когда женщина удивлённо заморгала, он хохотнул от её реакции.

- Конечно, не для себя, - она мило улыбнулась, - Для пустующих камер в отделе, - дав отпор наглому "гражданину", она требовала номер телефона, громко хлопнув куском бумаги по столу.

Тобирама хмыкнул - точно не будет жениться. У женщин порой страшный характер.
Как у него самого.

***

Времени, на благо, остались до заката. Потому он и посетили квартал семьи Хьюг.

- Ну и что предложите нам с этим сделать? - громко противостоял глава Хьюг допросу.

- Не кричите, - уже который минут пытается офицер угомонить упёртого осла, - У нас есть ордер для допроса. К тому же, мы вас не как подозреваемых допрашиваем, а как её родственников, - заткнул он наглого старика, - Как гражданин, у вас есть полное право отказать, но как родственники покойницы это может плохо искажаться на ваш авторитет и честь, как главы Хьюга.

Старик задумался. Что-то ворчал несколько секунд и приказал прислужникам что-то шепча.

- Хорошо, идёмте за мной, следователь Сенджу, - его белые глаза хмуро отводились от него. Недоволен старик визитом из полиции. Пускай побесится.

Их привели в гостиный зал и принесли даже чашку чая. Тёплый, конечно, приём. Но от них мало, чем теплого веялось.

- Что вы хотите узнать от нас? - ворчливо спросил папаша. Не скажешь, что главарь тут он. Какой-то старый пень.

- Как минимум, поведение вашей дочери в последнее время, - ответил офицер.

Хиаши недовольно прикрыл глаза. Смирно вздохнул.

- Она всегда была замкнутой, - первое что он мог сказать о покойной дочери, - Нелюдимой, слишком доброй и неуверенной, - да, даже её бывший говорил о ней больше приятного чем этот тиран, - Слабой и нерешительной. От неё толку было мало, чем от её младшей сестры.

Шизуне сжала кулак, чтобы не вмазать ему по первой числе. Ей даже того убийцу не хотелось так сильно стукнуть. Вот кто её морально убил. Она морально давно была убита. Это её отца надо посадить, а не маньяка.

- Ханаби была более решительной, уверенной и выполняла все приказы и дела, что ей досталось, - он говорит это так, словно её дети должны были быть тоже тиранами или бездушными машинами, как и он, - Как моя наследница, она была бесполезна и обузой.

- Как вы можете так говорить о своей собственной дочери?! - Шизуне была на грани срыва и срывалась. Эти слова шатали её нервы по швам и, разорвали их в пух и прах. Как тут терпеть, когда о покойной душе говорят такое?

- Вас наши семейные дела не касаются, - заткнув женщину громкими словами, глава Хьюг продолжил, - Я оставил все надежды только на вторую дочь. А ей позволил уйти, да куда она только захочет. Пусть только не называет меня отцом. А я не признаю её дочерью, - он нахмурился ещё сильнее, сдержался, чтобы не плюнуть на пол, - Однако, из-за любви к старшей сестре, Ханаби тоже не осталась, как наследница. Я отвернулся от них. Они мне теперь чужды, - как молотом, твердил свои слова он.

Шизуне не была равнодушна к такому воспитанию отца. Это варварство. На дворе двадцать первый век. А эти люди не знают даже то, что цивилизация и культура уже не та. Это не игра престолов и наследников. А её дети не роботы. Пора бы этому тирану это понять.

Однако Тобирама был ниже травы, тише воды. Ничего не протестовал. Чужая семья, чужая культура. Его это не касалось, как офицера.

- Ясно, почему вы равнодушны к её смерти, - понимающе кивнул офицер Сенджу, - Надеюсь, вы хоть похороните её достойно, хотя бы как родитель, - в ответ согласно кивнули.

Зависла минутная тишина. Из-за дверей зала послушались эхом громкие шаги. Крупные двери легко раскрылись, когда их открыли прислуги. А за дверью стоял силуэт молодого парня с такими же длинными, как у всех Хьюг, волосами и глазами белой бусиной. Одет он в пиджака и в штанов официально. Больше всего был похож таким на телохранителя, чем на представителя их семьи.

- Звали, Хиаши-сама? - поклонился он дяде. Тогда-то офицер понял, что это двоюродный брат Хинаты Хьюги.

- Неджи, офицеры из полиции хотят поговорить с тобой наедине, - с неким тоном спокойствия сказал ему глава семьи. И кивнул им. Затем он удалился из зала, чтобы они поговорили наедине.

- Хотели что-то узнать? - парень присаживался к креслу, аристократично прикладывая одну ногу к другой.

- Неджи Хьюга? - уточнил следователь.

Молодой парень кивнул.

- А вы? - он протянул руку.

- Следователь офицер - Сенджу Тобирама и моя помощница - Шизуне Като, - представив своих, Тобирама в знак вежливости принял руку в белых перчатках.

- Рад знакомству, офицер Сенджу, - кивнул им Хьюга, поправляя свою перчатку.

- Мы по поводу случившегося с вашей кузиной, - объяснила Като. Она поняла, что Неджи Хьюга более спокойная персона, чем его дядя. И возможно, к смерти сестры, хотя и не родной, он был не равнодушен.

- Я предположил, - его голос приобрёл тон неуверенности.

- Насколько близко вы общались с вашей кузиной? - первым задал вопрос офицер Сенджу.

Парень обдумал ответ. В его глазах сложно было читать, что он хотел сказать. Но было понятно, что ему было неловко чем-то.

- Как бы так выразиться..? - задумался он на несколько секунд, - Поистине, я несколько лет назад презирал её. Да и в целом, всю её семью, - этот разговор был уже другим. Он явно отличался от остальных в их семье, - Когда мы с ней пересекались, я ранил её чистую невинную душу, - он отводил взгляд. Да и голову не желал поднять, - Дело в том, что всю жизнь, я винил её семью в смерти отца, который погиб на аварии, защищая Хиаши-саму, - тон его был грустным. Шизуне почувствовала его тоску, - Я невежественно винил тогда её в том, что она родилась наследницей клана и совсем была не достойна этого, - он помассировал глаза пальцами, - Я правда жалею, что так делал. А она меня каждый раз прощала... Я же даже не знал, что на неё тогда ещё давил Хиаши-сама, - он вновь обрер серьёзность, - А затем.. Затем мы с ней и с её отцом помирились. Я учил её руководить людьми, - он сделал такое лицо, будто собирался рассказать о ней неизвестную новость, - Но она была чистой для этого душой. Она была доброй.
Она вместо прислуг заваривала всем чай, делала онигири и даже убиралась дома, что её отцу не нравилось никогда. Он вконец отказался от неё. Но она и его простила. Винила во всём себя.. Хотела стать лучше для него, для семьи. Но для дяди она всегда была недостаточно хороша и он сравнивал её со всеми.
В школе её изолировали от общества из-за нестандартного цвета глаз. А тот, кого она любила с детства не замечал её даже тогда, когда она призналась ему в любви.
Странно.. Я всё видел. Но ничего не предпринял, как её брат. Она мне обо всём рассказывала, чтоб я не переживал о её изолированной жизни. Я, не знаю почему, но частенько и скрытно посещал её, пока не было Ханаби рядом с ней. Помнится, последний раз приходил к ней в четверг. Увидел, как она отказала парню одному. Хотелось тогда нос ему разбить, когда он угрожал ей, - он яростно сжал кулак, когда вспоминал о том дне, - Потом она пригласила меня на чай. Видимо, она тогда, словно знала, что конец её близок, читала всякую чушь о смертоносных вещах. Я боялся, что она не захочет жить.
Узнал бы, кто её так толкнул ко дну, не давал бы ему дышать в этом мире спокойно, - его последние слова вырвались шёпотом.

- Я вас понимаю, - поддержала Шизуне. А ведь она говорила правду. У неё брат умер несколько лет назад, славный парень, Дан Като, и первая любовь Цунаде. У неё тоже было то, чем можно погрустить.

И, на удивление, Неджи оказался человечным братом из всех Хьюг.

- Чем ещё могу вас осведомить? - он поднял голову, полон решимости.

Но он тоже недостаточно большего сказал, чтобы подозревать кого-то. Вариантов стало быть меньше, чем хотелось бы.

- Оставьте номер телефона, - протянул Сенджу ему бумагу.

- Конечно, - Хьюга взял бумагу и напечатав что-то в ней, отдал обратно в руки офицера.

- Мы позвоним вам, если понадобится ваша помощь, - сказала Като и они очередной раз нуждаются идти дальше.

Но, к сожалению, день подошёл к концу. А рабочее время уже был на грани. Потому и пришлось первым вернуться в участок.

***

Вот и возьми дело в свои руки. Ни буквы "с" не было от слова "следы". Все простыли.

Тобирама сегодня был дежурным за опоздание на работу. А виноват долбанный лифт, а не он. Пусть этот лифт и будет дежурным. Но нет. Так он ещё и завтра должен будет дежурить.

А дежурство - это поздней ночью закрывать все двери кабинетов и проверять погасших ламп. Радовало возможность того, что в кабинете можно переодеваться. А то эта рабочая рубашка пускала всю холодрыгу и влагу внутри, заставляя его десять раз за минуту дрожать от дубака в теле.

Тёплый свитер от брата в подарок, конечно, не сочетался с коричневым пальто, которое он носил сегодня. Однако комфорт его сейчас беспокоит больше, чем внешний вид. Уж лучше он будет некрасивым, чем больным.

Но вдруг скрипнула дверца кабинета. Свет погасший, в участке ни души, окно закрыто. Что это могло быть?

Сенджу младший ходил проверить, показалось ли ему присутствие чего-нибудь иль зрение начало подавать на отставку.

- Всё же не надо было ли пить чай у этих Хьюг, что ль? - пробормотал он себе, - Мерещится всякое.

Внезапно за спиной почувствовалось чье-то присутствие или дыхание, шаги, будто кто-то пробежал. Сенджу обернулся. Коридор пустой. Лишь свет луны и фары машин падали сквозь окна, что в конце коридора стояло. Так-то опять ни души. Но Сенджу чувствовал чьё-то присутствие. Его интуиция мало, когда подводила. Потому он перепроверил все замки дверей... Странно. Они все заперты. Но он точно чувствовал как ветер за спиной пробежал. Да и острый аромат чего-то тогда в миг в нос ударил. Но где-нибудь же надо было тому шутнику бездельнику хоть где-то спрятаться.
Хотел бы Тобирама его и дальше искать, но к сожалению, сейчас он должен быть дома и отдыхать с чашкой чая под одеялом. Помянем бездельнику или плохой интуиции Сенджу в последнем времени. Он просто взял свои вещи и отправился к выходу, за своей машиной.

***

Опять тот же сон. Опять рабочий день. Опять то же утро и то же чувство усталости. Слишком много опять. Он будто в одном дне застрял. Прошлый день не отличается от сегодняшнего. Никаких поворотов событий, чего Сенджу считал вполне нормальным. Но его повседневная жизнь была скучнее, чем у любой одинокой бабушки с котом.

Глаза снова с мешками приходит он на работу. Хотя лицо у него давно иссохшее, будто даже мёртвое, сам он выглядел куда бодрее.

- У вас лицо погибло, - ужаснулся Сару, - Боже мой, когда вы последний раз отпуск брали?

- Просто плохие сны, - Сенджу махнул рукой, - Так-то я чувствую себя бодрее, чем обычно.

- Может вам и правда доверить это дело другому? - взволнованное лицо и речи Като ничуть не повлияли на решения альбиноса.

- Кому же, интересно? - ясно он дал понять, что никто не сможет его заменить, - Кроме того, я уже начал дело. А начатое мы не бросим.

- Слишком странное дело, не думаете? - Хирузен прикусил кончик ручки, - Да и те "свидетели" не кажутся обычными людьми. Один же орал матом на весь коридор, - брезгуя, сказал Сару.

- Если я скажу, что зеленоглазому лет сорок, поверил бы? - Сенджу улыбнулся, когда парень завис с открытым ртом.

- Вы шутите..? - его удивленное лицо даже Шизуне заставило смеяться.

- Рыжему тоже в том районе, - сказала она, от чего парень чуть ли не со стола упал.

- Это они в свои годы выглядят так?! Я в своём году выгляжу, как они! - пожаловался Богу за свое личико молодой следователь.

- Ну, такая работа из всех нас сделал старших не по годам, - согласилась Като.

- Слуша-а-ай, - Сару повернулся с ужасными мыслями, - А сколько тебе лет?

- Сколько дашь? - благо, с Шизуне в таких вопросах можно по честному. Она не Митараши Анко из девятого участка.

- Ну, тебе явно то, что и у Какаши или больше, - Хирузен вдруг подумал и узнал, что не знает сколько лет Какаши, - А ему сколько?

- Вот и обломись, - игриво улыбнулась она, - Мне двадцать три. А Какаши ровно половину пятидесяти прожил.

Парень ошалел. Тобирама же устало вздохнул:

- Не понимаю, что в этих цифрах особенного?

- Как ваш жизнь не повесилась от скуки? - задал встречный вопрос Сару.

- Думаешь, это я ее держу? - вопросительно взглянул на парня, - Тогда пойми, что наши с ней роля вовсе наоборот.

- Не знаю - не знаю, мне её больше жалко, - пробормотал он вновь.

Минутный разговор окончен и они приступили к работе обратно. Сконцентрироваться было не легко, ведь опять таки их отвлекли стуки двери.

- Входи, - велела Шизуне.

Дверь открылась. За ней Итачи Учиха собственной персоной стоял и шагнул внутрь.

- Есть новости, - его голос звучал не как обычно. Он был не спокоен, - Нашли ещё одно тело...

***

В этот раз в место преступлений пришлось идти самому и с Шизуне, так как у неё был опыт медика такой же, как почти у Цунаде. А тело нашли на этот раз в другой квартире, другого двора.

И снова оказалось, что это молодая девушка, тело которой лежало в белых цветах и свечах. Тот же убийца. Та же книга.

- В квартире нашлись ли какие-нибудь следы? - сразу входя внутрь спальни, спросил по делу следователь.

- Опять-таки ничего, - объяснил ситуацию Итачи, - Тело нашёл некий парень с фамилией Хьюга, - он указал на парня, что сидел около кресла, - Мы хотели его расспросить, но он отказался что-либо говорить.

Решив поговорить с невнятным свидетелем, Тобирама подходил к нему. В то время Шизуне больше волновалась за жертву, и подходила к ней медленными шагами. Журналисты фоткали тело со всех сторон. Бедная, наверное, никогда не думала, что станет настолько популярной. Волосы её коричневые падали на плечи, мертвая кожа постепенно сильнее синела, а бездушное тело безглагольно лежало, находясь объектом для сенсации. На груди у неё лежала та самая книга. Шизуне хотела взглянуть на лицо. Она прикрыла нос от запаха. Но пришлось ещё рот прикрыть от ужаса.

- Господи! - ужаснулась она, - Это же Хьюга Ханаби!

Её одно предложение заставило всех замолчать и даже остановить съёмки фотографов. Тобирама повернулся услышав слова коллеги. Поспешно напялив на себя одноразовые перчатки, он подошёл к телу.

Медленными и безопасными движениями рук он отодвинул чёлку молодой девушки. Открыл глаза её, заглянув в них, и в их белый цвет.

- Это она, - подтвердил слова коллеги. Журналисты начали ещё шумнее говорить. Следователь позвал Учиху, - Итачи, пускай уведут этих бездельников за квартиру. Они мешают работать, - приказал он ему. Потом вернулся к свидетелю, - Я так предполагаю... Мы с вами вчера виделись, Неджи Хьюга.

***

- Смерть её - это последняя капля.. - сказал тихим голосом, - Мы с ней не так близко общались, как с Хината-самой... Но она ведь тоже ее любила, как сестру, - парень не знал куда деть свои руки, - Еле узнал её адрес. Хотел поддержать или хотя бы отвлечь, - он выглядел уже не так адекватно, а максимально растерянно, - Мало, кто знал... Но я заметил у неё синдром дефицита внимания гиперактивности.

Шизуне прикрыла рот рукой удивлённо. До чего жалко эту семью.

- Она была куда активнее, чем мы с Хинатой вместе взятых, - он вспоминал всё, что только о ней знал, - А она к любому ревновала свою сестру. Даже ко мне, - при такой воспоминаний вырвалась безвольная улыбка, - Должно быть, смерть Хинаты забрала у неё всю ту красочность жизни, раз она прочла ту же книгу, что и Хината-сама перед смертью, - по его тону Сенджу понял, что он закончил речь.

- Как думаете, убийца истребляет лишь читателей той книги или только вашу семью? - задал тогда офицер мучивший его вопрос. Уже целый час вроде.

- У нашей семьи много врагов, - пожал плечами свидетель, - Не знаю даже, кого первым подозревать.

- Быть может, книга лишь для того, чтобы нас запутать, либо смерть второй Хьюги для того, чтобы нас запутать, - пробормотал полицейский.

Убийца оказался умнее, чем предполагалось. Он умел запутывать всех. Не понятно, что манёвр отвлечений, а которое нападение. Сенджу почувствовал, что его загнали в угол, плотно прижимая к стенам. Хотелось не верить ни сведениям, ни словам свидетелей, ни следам, ни доказательствам, ни ушам, ни глазам, ни носу. Будто тогда, доверившись интуиции, он сможет найти того, кто загнал его так незаметно.

Подозревать даже некого. Но были некоторые люди, которых нужно проверить.

- Спасибо за сведения, - Сенджу встал со стула, - Вы можете идти.

- Не за что, - и парень еле поднялся на ноги, чтобы выйти. Кости громко хрустнули от удовольствия свободной позы.

После того, как персона удалился, Шизуне задал свой вопрос:

- Что будем делать? - вот, что она хотела узнать, - У нас нет ни единых подозреваемых.

- Есть: он только что ушёл. Не оправдав надежды, - Сенджу прикрыл глаза, чтобы сконцентрироваться на проблеме, - Потому нам и надо расспросить одну личность.

- Кого?

В тот момент в кабинет зашёл Учиха. Умеет же он вовремя появляться. Даже ответить на вопросы не нужно.

- Мы узнали его настоящее имя, - выронил парень.

- Отлично, - улыбнулся Сенджу. Плоды даёт его труд.

***

Вызываемый должен был прийти скорее. Но он опаздывал на несколько часов... Тобирама задумывался идти самому к нему. Но раз автор согласился, то почему бы прийти ему самому? Не то чтоб, Сенджу ленился, однако он уже устал. Последняя надежда возлагалась на автора. Хоть он дай каких-то намёков на подозреваемых... Или возможно, он сам окажется тем самым. Не исключено. От его имени ясно, что он по-любому какой-то баран. Ну а что, если его имя звучит так на японском?

Хогорома Обито.

Из волны мыслей его вытащил стук в дверь.

- Входите, - дав разрешение, Сенджу уже приготовился увидеть автора.

Но вместо высокого мужчины вошёл человек в инвалидном коляске, что очень неожиданно было.

- Хогорома Обито? - удивлённо посмотрел офицер. На что человек кивнул. Тобираму впервые смутила оплошность, - Извините. Не знали, что у вас проблемы. Если бы сказали, сами бы к вам подошли.

Глаза черной бусиной, цвета угля. Волосы того же цвета. Кожа аристократично белая. Половина его лица не была видна из-за волос. Тело в пиджаке казалось крупнее, чем ожидалось от писателя. Руки в чёрных перчатках. На половине, что скрывалось за волосами намечался шрам или что-то вроде того.

- Ничего страшного, - голос был соблазнительно низким. Тобирама ловит себя в странных мыслях, - Авария три года назад не заставляет меня оставаться на месте.

- Как мне известно, Хогоромо, вы автор этой книги, - он протянул книгу с зелёной обложкой. Писатель опрокинул ее одним взглядом.

- Подтверждаю ваши слова, - он без причины ухмыляется довольно. Наверное, посчитал за славу. У него не было напряжения, будто не он тут перед офицером стоял.

- Слышали новости связанные с вашей книгой? - офицер поднял одну бровь.

- Честно, не до них. Не слышал, - хоть был он инвалидом, но эта ухмылка довольная, бесила больше, чем та, что Оцоцуки выдавал, - Расскажете?

Вот, что за пижонство?

- Дам лучше почитать, - протянул свежий газет писателю. Но у того лицо такое, будто он только первое слово и услышал.

Бездонные чёрные глаза пару раз пробежались по строкам листьев газеты. Его лицо постепенно становилось удивлённым.

- Неожиданно, - после всего, что прочёл он сказал лишь это, - Невероятно. Та книга, что я давно хотел снять с производства создала такую шумиху меж людьми.

- Это верно, - вернув свой газет в свои руки, Сенджу подготовился к допросу. Чувство, словно это его будут допрашивать, - Изволь ответить на мои вопросы, Обито.

- Можно на "вы", - и это звучало не как просьба, а как приказ. Зазвездился, баран? Что, слава в голову ударила? - Я постараюсь дать вам достаточно удовлетворяющие ответы.

- Я надеюсь, - недовольный поведением писателя Сенджу нахмурился, - В каких целях вы написали эту книгу?

- В целях чтении.

- Это не достаточно удовлетворяющий ответ.

- Это я постарался, - и снова самодовольный взгляд. Он такой же сумасшедший, как тот Оцоцуки, раз дерзит офицер в его же участковой.

- Тогда следующий вопрос: где вы были вчера ночью и кто может это подтвердить? - Сенджу уже готовился диктовать его алиби.

Но Хогоромо задумался. Что-то про себя шёпотом повторяя. Видимо, монологическое вспоминание вслух. Но он не долго думал. Лишь повернул голову с неким странным видом.

Осознанно он страшными глазами посмотрел на офицера. Его зрачки трепетно дёргались от осознания, глаза становились шире и шире. А те бездонные глаза опустошённо глянули в него с большим вопросом:

- Подождите... - его глазные яблоки чуть ли не вылезли наружу, - Какой-то сумасшедший прочитав мою неудачную книгу, убивает молодых людей, а вы обвиняете в этом меня... Колеку, что навеки привязана к инвалидной коляске? - он отчаянно пялился с ужасными, шокированными глазами.

Тобирама ощутил вину, хоть и в самую малость. Становилось неловко. Оплошности. Опять. Что за чувство? Совесть его так мучает? Он только что, словно, обвинил его в убийстве двух молодых девушек. Жар бил в голову. Голова загудела. Сердце бешено стучало, потеряв нормальный ритм. Дыхание задержалось.
Так вот, что такое неловкость.

Вдох. Выдох.
Он пытался собраться и выглядеть более уверенно.

- Извините, но моя работа - не обвинять, а допрашивать, - он собрался с мыслями, - Вам это ситуация дает славу и книга становится известнее, чем планировалось. Мало, кому это полезна, если не вам?

- Хотел прославиться и убил, хотите сказать? - его слова звучали в точь-в-точь, как это говорил Тонери. Только иными красками.

- Конкретно, я не обвиняю. Мое дело - делать лишь предположений, - заключил следователь, - У вас имеется алиби или нет?

- Тогда я был в больничном, - закатил писатель глаза, - Скука смертная. Каждая медсестра может это подтвердить.

- Проблемы со здоровьем? - интересовался офицер.

- Операция на один глаз, - офицер предположил, о каком глазе он говорил по его внешности, - Хотя и выгляжу старше тебя, офицер... - он взглянул на бейджик мельком, - Сенджу Тобирама, я гораздо здоровее многих в вашем возрасте.

- Неужели? - Сенджу саркастично глянул на его коляску, - Чисто внешне, по вам так не скажешь.

Мужчина в коляске усмехнулся.

- Я имею ввиду силу проникновения, - его глаза странно засияли. И Тобирама готов признаться: он либо особенный среди его подозреваемых, либо все писатели такие высокомерные и самоуверенные. Потому Тобирама фыркнул, слишком самоуверенный человек. Дотошно самовлюблённый, - Двусмысленно, - а это слово Тобирама навсего игнорирует. Не хотелось вообще думать, о какой проникновений он говорил.
Но проникать в чужую душу одними гляделками, как оказалось, он умел.

- Оставьте ваш номер телефона и вы свободны, - хотелось поскорее от него избавиться. Странно, он напряжение и смятение вызвал у самого Тобирамы.

- Ох, какое горе.. Номер телефона не помню, телефон дома оставил, - хотя оскал на лице говорил совсем о другом, - Дайте мне свой. Я вам позвоню, когда дойду... - он немного задержал слова и решил поправить ироничную речь, - Доеду.

Сенджу снова фыркнул. Как такой полупокер может убить двух девушек, когда интересен ему совсем другие типы?

Тобираме пришлось не хотя протянуть свой номер.

- Благодарю, - прикоснулся он к руке Сенджу через перчаток и забрал бумажку с ухмылкой.

Что-то в нём было такое необычное.

Скрепя, коляска удалилась из кабинета, оставляя за собой сияж напряжения и неловкости. Было странно чувствовать всё это из-за одной же личности.

Борзый и дерзкий, хоть и инвалид. То что вселяло подозрения - то, что он резко изменился в поведении, когда его мельком обвинили (но не обвинили, а просто подозревали же!) в преступлении, превращаясь в цацу неприступную, являясь в то время таким борзым и самоуверенным. Подозрения надо было заключить, проверив представленным алиби.

Вибрировал телефон в кармане. Сенджу поспешно поднял трубку:

- Что случилось, Итачи?

- Вы извините, что отвлекаю. Но ваш брат перед участком, требует, чтобы мы его пустили к вам. Нам пустить его?

- Эх, - он вздохнул устало, - Пусти.

- Хорошо.

- Итачи, ещё есть задание, - он должен был проверить алиби кого угодно, кто являлся подозреваемым, - Зайди вечером в 106-ую больницу и спроси у Цунаде Сенджу про операцию на пациенте Хогоромо Обито.

- Будет сделано.

Конец связи.

***

Громкими шагами в кабинет пулей забегал старший брат. Хлопнул дверью со всей силой и обнял брата, будто он собирается исчезнуть.

- Что такое, старший брат? - младший заметно удивился.

- Тора, что за человек ты?! - чуть ли не крича, начал жаловаться брат, - Я волнуюсь!

- Да, тише-тише, - он успокоил брата, хлопая его по спине руками, ответно обнимая его. Объятие брата был теплым, - Что случилось, объяснишь?

- Это ты мне скажи! - он не отпускал его, - Почему ты взял такое опасное дело в свои руки?!

- Ты об этом? - он усмехнулся. Брат у него слишком заботливый, - Ко мне это безопасно.

- Тора, - брат отпустил его, посмотрев в глаза, - Обещай, что с тобой ничего не случится! - он опять не туда повернул, - Нет, ты сегодня ночуешь у меня! Я тебя после работы заберу!

- Нет нужды, брат, - он покачал головой ласково, - Честно, я сам собирался к вам в гости после работы.

- И то верно!

- А теперь позволь мне заняться работой, хорошо? - он сел обратно на своё место, увлекаясь книгой.

- Конечно-конечно, - Хаширама сел на стул напротив, - А это та книга?

- Собственной персоной, - ещё больше пугая своего брата своим интересом в сторону таких книг, он артистично произнёс подтверждение.

- Жуть.

- Посиди тихо, пожалуйста.

В кабинет вскоре возвращались остальные коллеги один за другим. Удивляясь брату Сенджу, они лишь кивали на приветствие.

Хирузен всё не мог разглядеть их как братьев из одной матери. Полные противоположности. Когда один выглядел характером, как Рон Уизли, другой был воплощением Драко Малфоя внешне.

В один момент воплощение Драко усмехнулся. Хирузен заинтересованно подошёл к нему:

- Что интересного?

- Представьте, - его губы сомкнулись в улыбке, будто собрался говорить невозможно смешное, - Если верить книгу, то следующей жертвой станет следователь-женщина, которая ведёт дело, - он сказал это с такой интонацией, будто это было честью или забавой, - То есть, кто-нибудь вроде меня.

Хирузен удивился.

- Там так и написано? - он пялился на книгу, чтобы найти об этом хоть намёк.

- Чего? - а Тобирама и забыл, что его брат параноик был здесь. Он и подал свой голос истерика.

- Погода такая классная, говорю, - попытка отмазки не сработала, если судить по эмоциям старшего, что на одной лице моментально менялись на глазах.

- Да бросьте вы! - Сару фыркнул, - Кто сможет тронуть Тобираму-сана? Он же всех на лопатки кладёт, - улыбнулся он, - Даже самый смелый человек на свете не посмеет его и пальцем тронуть.

Но брат не верил:

- Тора, сегодня ночуешь у меня.

- Брат, у тебя есть семья.

- Тогда я ночью у тебя, - он поставил точку, - И это не обсуждается.

- Делай, что хочешь, - у Тобирамы не было желаний ссориться с братом, показывая семейные проблемы перед коллективом. Он и так выглядит перед ними другим человеком, когда брат рядом.

Более занимательной была книга. Сюжет не такая скучная, как казалось. Это действительно детективный роман. Проведя время с книгой, он даже не заметил, как пролетело время работы.

***

Гостить у брата тоже самое, что у бабушки. Когда они дают только поесть и поесть, что поправиться проще, чем дышать.

Особо любимой частью гостить его была - уходить. У брата дом просторный, для его огромной семьи. Но в отличии от своего брата, младший Сенджу был минималистом.
А ещё он сегодня снова был дежурным.

Чтобы брат не ждал, пока он запрёт все двери, пришлось отправлять его первым на стоянку.

После вчерашней ночи в душе затеялся страх НЕ одиночества. Обычно люди не боятся быть одним в темноте, они боятся, что будут не одни в темноте, не так ли?

Тобирама выключил все светы и их перепроверил. Никого в участке, кроме него, не было. Он это точно узнал, чтобы быть уверенным.

Но именно когда он переодевался, почувствовал пристальный взгляд за спиной. Будто кто-то подглядывал за ним.

- Брат? - он повернулся в надежде увидеть кого-то.

Но опять никого.

На зов прилетел брат.

- Что случилось, Тобирама?

- Ты не на стоянке?

- Я перед участком ждал тебя, - почесал он затылок, - Вдруг кто-то нападёт?

- Ладно.

Тобирама собрал вещи и книгу.

- Поедем сегодня на моей машине? - губы старшего сомкнулись в улыбке.

- Я не против, - Тора пожал плечами. Потом вспомнил, что на заднем сиденье оставил подарки детям брата, - Ой, подожди, - он остановился и словами обратил внимание брата, - Я в машину схожу, - заперев главный вход участка, он повернулся, чтобы сходить за подарками, - Ты подожди ещё немного.

И быстрыми шагами отправился на другую сторону стоянки, в спешке надевая пальто на себя.

Нажав на пульт управления замка, он заставил дверей машины отпереться писклявым звуком и резким бликом фарами. Когда собирался открыть дверь, заметил, что перед машиной что-нибудь стоит.

Нет, это были цветы пристёгнутые к передней стекле машины. И необычные. А белые лилии. Трое из них были красного цвета. А на одной из них, что была в самой середине, была записка на бумажке.

Тобирама вырвал записку.

«Ты следующий»

- Спасибо за цветы, конечно, - он принял их без колебаний, - Но, пожалуй, Мито лилий любит больше, чем я, - он опять вернулся к сиденьям, дабы забрать подарки детям и чувствовать себя, как ебаный Санта Клаус.

***

Больше чем принять гостей, Тобирама не любил быть гостем. А ещё ему не нравилось то, что брат говорит ему жениться поскорее, пока не сдохнет одиноким. Конечно, брат прав. Но по неволе Сенджу жениться не хочет.

- Пришли! - сообщает, как голосовой помощник, его брат, - Надеюсь, у тебя лифт работает.

- Я за это днём помолился, - Сенджу изображает нервную улыбку. Когда усталый, ничего не хочется делать. Особенно, подняться на шестой этаж.

Пока брат запирал свою машину, он со своими вещами шёл открывать дверь подъезда. Получилось удачно, конечно, не с первого раза. Однако, всё же открыл он её.

И, к их счастью, лифт тоже работал. Ну, что за счастливый день? Или гроза, что ль, собирается быть?

- Ты везунчик, - устало буркнул младший, - Когда ты мне приходишь, лифт мой, как на вахте, работает, делая из меня обманщика.

- Мне везёт потому, что у меня есть ты, - и Тобирама позволил ему себя обнять. Было тепло.

До дома они добрались в тишине комфортной.

***

- Ты правда уверен, что хочешь лежать на диване? - выключив свет, младший плюхнулся всем весом на кровать, как манекен.

- Главное, я с тобой в одном доме, - ласково произнёс брат. Младший чуть ли не мурлыкает, когда брат говорит такие вещи.

- Спокойной ночи, - сонно пробормотав, альбинос натянул на себя одеяло.

- Спокойной, - повторив за ним, старший умилился от его голоса. Он всегда считал, что с братом ему повезло.

Но не удачливо исполнялись их желания. Ведь ночь не была спокойной.

Машина старшего брата сделала долгую сигнализацию, будто её угнали. От надоедливого звука младший легко проснулся.

- Не твоя ли это машина, брат? - он посмотрел через окно.

- Да, - старший тоже посмотрел в окно, - Я сам схожу-ка, а ты не обращай внимания. Спи дальше, Тора, - брат срочно обувался, захватив ключи от машины.

Пока шатен спускался, машина перестала сигнализировать. Он открыл дверь подъезда.
Нет, ночь и вправду тихая.

Машину пришлось посетить с подозрением. Но ничего там не оказалось. Либо хулиганы, что тронули её красавицу любимую, после жены, конечно, уже скрылись из виду, либо ей просто не хватало внимания.
Хаширама почесал голову. Зачем надо было поднимать такой шум?

Осознание не сразу ударило в голову. Но когда долбануло оно в голову, казалось он допустил огромную ошибку. Потому Хаширама внезапно забежал в подъезд.

***

А в то время младший брат планировал поспать немного, хотя бы до прихода брата. Но телефонный звонок обеспечил его бодростью.

- Что такое?

- Извините, что беспокою, - благо, это был Итачи. Да ладно, я и так всю ночь спать не могу, - Но у меня срочные новости насчёт вашего приказа.

- Насчёт чего?

- Алиби, - голос Итачи обрёл спокойствие, - Врачи подтвердили его алиби. Говорят, что пациент с именем Обито правда был тогда на операции, чтобы восстановить зрение левого глаза.

- Правда? - зевнул Сенджу, - Я всё понял. Спасибо, - он не хотел вставать с кровати, но холод, что окутал его тело, входя из двери, что оставил брат открытой.
Поэтому поставив трубку обратно, он в одеяле решил закрыть дверь.
В голове он повторил сказанное Итачи.

Если его алиби верны, то подозревать уже некого. Даже Цуна подтвердила его алиби. Операция на левый глаз, видимо, прошла успешно, раз он живёт сейчас, как хозяин этого мира.

Вдруг он осознал.

Но было поздно.

***

Когда старший брат увидел открытую дверь нараспашку, ужасаясь вошёл внутрь, не снимая даже обуви, позабыв, что сам же оставил ее открытой.

Внутри дома мёртвый холод. Изначально не были слышны и звуков намекающие на живность. Но старший всё же чувствовал неладное, заходя дальше и глубже домой.

Не могло этого быть! Не могло же..?

Входя внутрь, первое, что он увидел вызвало у него сильный призыв адреналина и страха за жизнь младшего брата.

Только лунный свет падающий из окна позволило отчётливо увидеть все, что происходило перед его глазами. Два силуэта на этом свете выглядели не очень красиво. И холод не намекал на хорошее положение обстановки.

- Тобирама! - старший брат впервые в жизни испугался так за чужую жизнь, что даже своя пролетела перед глазами.

Невнятный человек в чёрной маске собственными руками душил его ценность. Младший отталкивал, пытался вырваться из его хватки, рычал и пытался жадно хватать кислород. Тот нагло навис над ним, прижимая его к полу, не давая ни шевельнуться, пригвоздив его запястья крестиком к полу.

Показалось, что голова холоднее и кровь горячее уже не будет никогда.

Увиденное заставило брата рефлекторно защитить альбиноса. Он кинулся к убийце с сильным ударом в голову.
Убийцу удалось оттолкнуть от брата, и он упал на пол. Младший брат опираясь на пол руками, собрав все силы, встал на ноги. Болезненных след на шее он перекрыл рукой. Глубоко и сбито дышал. Еле хватал воздух ртом.
Зло посмотрел на человека в маске, что пытался вставать. Но старший брат быстро среагировал, вырвав из тумбочки USB зарядки и оседлав убийцу сверху.
Как только брат его схватил, альбинос подошёл к мужчинам, приблизился к убийце, всё ещё придерживая шею, следы от рук, но зло, в предвкушении действовал и вырвал маску с человека, который чуть не вырвал у него душу минуту назад.

- Хогоромо Обито, - произнёс он.

Хаширама взглянул на лицо убийцы. Он, конечно, не знал его сейчас в лицо.

Но узнал в убийце своего старого друга.

- Как ты его назвал? - Хаширама удивился, когда брат назвал его странным и непонятным именем.

- Ты его знаешь? - ничё се, брат ответил вопросом.

- Ещё как, - когда убийца взглянул на обоих Сенджу с оскалом зуб, Хаширама удостоверился в своей правоте, - Но в моей памяти он запомнился с другим именем.

- Ну, что ж, - шепнул «писатель», вставая с пола, - Давай-те, знакомиться по-честному, - предложил он вдруг, будто не его тут держали на лопатках.

- Что это значит, Мадара? - старый друг убийцы ужаснулся постепенно осознавая ситуацию.

***

Друга, что собирался задушить его брата он посадил в кухню. Ну так, для допроса. Сам он этому верить и не желал, но брат настоял на допросе.

Поначалу все молчали. Убийца же даже с энтузиазмом рассматривал обоих братьев под пристальным и пронзительным взглядом своих довольных глаз. О да, он выглядел довольнее всех в этой квартире.

Не выдержав эти гляделки странного рода, первым прикончить тишину от возмущения решился самый младший:

- Ты дружил с этим сумасшедшим? - даже не пытаясь скрывать свои слова от третьего присутствующего, альбинос громко жаловался брату, - Ты, видимо, в конец обнаглел дружить с... - он кинул взгляд на пленника, что взглянул на него, всё ещё улыбаясь, словно этого в жизни только и мечтал, - Мудаком.

- Эй! - брат начинает оправдываться, - Мы дружили в школе. Тогда он не был таким...

- Каким ты имеешь его в виду? - брат саркастично закатил глаза, - Криминалистом или мудаком?

- И то, и другое, - шепнул старший виновато. Но во истину он не был виноват, - Я его последний раз лет восемь назад видел. Тогда он выглядел более адекватно.

- Твоё "адекватное", - передразнивая брата его же голосом, - Понятие относительное, - отчитал брата альбинос, закатив глаза. Понаберут в друзья всяких. А какими людьми оказались. За двумя фальшивыми именами скрывались. Запутали всех. А самое главное - Тобирама не исключение. Он тоже попал в этот кружок обмана зрении и разума.

Вдруг Учиха заливается громким хохотом своим низким голосом.

- Слышь, он уже на печени сидит. Псих какой-то, - пробормотал беловолосый, - Давай, я его вырублю? Потом, когда понадобится и оживляем.

Старший брат покачал головой. Естественно, он не согласен. Ощущение, будто друга предал последним паскудным образом, хоть друг и был настоящим преступником, напугавший весь мир. Пустить старого друга в тюрьму было жалко и отчего-то давило на совесть перед другом.
Но и отпустить опасно его. Да и брат не позволит. С одной стороны старый лучший друг, с другой - единственный брат.

- Тора, не спеши, - он повернулся к другу давнему с вопросом. В своём воображении он не так представлял встречу с лучшим другом спустя много лет. Хотелось как-то дружелюбно, мол, сколько лет, сколько зим, Мадара. Но в его положении мог сказать лишь последнее слово, - Мадара?

Так называемый друг поднял одну бровь не в желании разговаривать с ним. Очевидно, ему зачем-то не был интересен старший Сенджу. Больше пленяет его младший брат бывшего друга, его неудавшаяся жертва.

- Выслушай нас и ответь, пожалуйста, - чуть ли не умолял его, держа впрямь в плене. Кто тут допрашивать собрался? А кто пленный?

У младшего ещё глаз от этих слов нервно задёргался. Не хватило того, чтоб перед пленной убийцей молиться о правде. А его брат чуть ли не того и делает. Видимо, старые узы к другу, который ничуть не обращал на него внимании сейчас, у брата всё ещё имели силу. Что о его друге не скажешь.

- Может, ты ещё развяжешь его и чайник поставишь? - хмурился он, как дождевой туч, угрожая поливать ливнем. И полил бы, если бы был. Действия брата крайне раздражали своим нытьём, мольбой. А главное, перед кем - преступником.

- Можно? - с надеждой в карих глазах, шатен повернулся к нему с щенячими глазами, изображая котят из "Кота в сапогах". Но как только увидел глаза полных ярости, голова с плеч чуть не скатилась вниз, вместе с теми глазками, - Извини, Мадара, сегодня без чая.

- А я больше хотел поболтать, - честно признавшись, он сделал лицо, будто не грохнул никаких людей. Слова заставили шатена улыбнуться другу, - Мило побеседовать...

- Я надеялся, наши беседки обрели точку в участке, - Сенджу скрестил руки на груди, изменяя позу. Он опирался на стенку и кинул на обоих недобрый взгляд. Одного Мадару это удовлетворило. Видно, полупокером Тобирама его в тот раз верно отметил.

- Что за глупости, Тора? - издевательски губы изогнулись в ухмылке. На его лицо хотелось плюнуть из-за фамильярности в свой адрес, - Тогда мы только все начали, - эти самодовольные глаза не сползали с младшего, словно мысленно его раздевал, - И тогда с тобой поговорил скромный писатель, а не Учиха Мадара, - если он назвал то поведение, что удалось встретить ранее, скромным, то офицер и не может представить, каким же говнюком он являлся.

- У того урода не было ни буквы "с" от слова "скромность", не льсти себе, - беловолосый помотал головой.
Кстати, о том уроде. До чего же неприятный писатель.

- Обижа-а-аешь, - с теми игривыми нотками он откинулся на спинку сиденья, по-хозяйски расставляя ноги на столе, - Я вот, надеялся на более весёлый разговор.

- Веселье тоже относительное понятие, - заулыбался старший Сенджу.

- В моём случи, это был бы личный допрос со стороны офицера Сенджу, - да, гаду уже весело сидеть и глазеть на недовольную морду врага.

- Ноги убрал, - безразлично приказал альбинос. Когда Мадара услышал такой тон недовольства от младшего, лишь становился довольнее. Только тогда офицер уловил суть игры.

Чтоб он сдох, блядь, Мадаре нельзя показывать лишних эмоций. Возомнил себя не весь кем, этот пёс. Что же, Тобирама поиграет и одержит победу в его же игре.
Хотя он не каменный, но сохранять спокойствие он умел.

- Какие мы грозные, офицер, - игнорируя существование старшего брата своей жертвы, Учиха не переставал действовать на нервы, - А ведь только несколько минут назад легли под меня.

Его правдивые слова звучат хуже, нежели описание бурной ночи.
Хаширама захлебнулся собственными слюнями. Тобирама сдержался, чтоб не кинуть нож, что лежал на столе.

- Мадара! - будто это его оскорбили, возмутился он, грозно смотря на друга, - Что это значит?

- Не прикидывайся мне тут дураком, Хаши, - разочарованно взглянул старый друг. Ему больше всех было известно утопия старого друга, - Уверен, ты понял смысл моих слов больше, чем я хотел донести до тебя.

- Ты сумасшедший, - до него наконец-то это дошло. Тобирама скептически цокнул.

- Брось, мы оба знаем, что кто из нас более безумен, - махая ступнями на столе, аки руками, он продолжал бесить хозяина квартиры. Тобирама только сдерживался как мог. Но такое терпеть - не в его силах.
Мебель - это святое. На них Тобирама отрабатывал два года, поправка: тратил нервы два года, - Как насчёт того, чтобы договориться: я перед судом сознаю преступления и возьму наказания до самого конца жизни, взамен хотел бы вдуть твоему брату, - Хаширама вот тут уже не выглядел дружелюбно. И от него исходил гнев не меньше, нежели от его разъярённого брата, возмущённого наглостью преступника, - Пытать от меня причины силой вы точно не будете, не так ли?

- Ногу, блядь, убрал уже, - шипит в ответ на его действия следователь. Его руки грозно стукнули по столу. Брови ближе пересеклись на переносице, лицо обрело более хмурый вид, что только и надо было убийце. Брюнет лишь довольнее оскалился.

- Боже мой, какой страшный, - игриво воскликнул писатель. Он то и дело говорил совсем не о своей цели и отвлекал их, как это раньше делал книгой. Но и основания его нападении тоже, видимо, - книга. Ведь всё как в книге: две жертвы-девушки, и последняя жертва убийцы - понравившаяся ему следователь-женщина средних лет. Только вот... Тобирама не женщина. А преступник спалился с поличным, хоть и не выдает ничего, - Так бы взял и отымел, - но его слова о сексуальном интересе к офицеру ничуть офицера не волнуют, он понимает, что этого не случится, пока он пойман и уже на наручниках. Чего о его брате не скажешь. От той дружелюбия и сияжа не остался

- Твои слова, словно туман: мешает тебя разглядеть, - задумываясь над поведением и словами брюнета, произнёс младший. Он понимал, что таким образом, если слушаться и отреагировать на каждые слова страстного преступника - они не добудут сведения, в которых нуждаются, - Ты говоришь всё, кроме той информации, что нам нужно, - заключает офицер. Сразу видно, профессионал, - Чтобы тебя арестовать нам не обязательны доказательства того, что ты убийца: мы свидетели и этого достаточно. Я бы просто хотел узнать, что зачем и каким образом ты всё это подстроил один?

На удивление, преступник его слова ни разу не перебивает. Слушает внимательно, с интересом. И некое время берёт на раздумий. Довольный интересом офицера о его поводе, подтолкнувший его к преступлениям, он не отрывает от него свои бездонные, тёмные глаза.

- Чёрт, что ни голос, а пение соловья, просто баритон, - делает он неожиданный комплимент для всех присутствующих, наслаждаясь удивлённым видом братьев Сенджу, - За такой сладкий голосок и отвечать - не грех, - и все видят чётко в его глазах направленных к альбиносу: ежели между ними не было бы стола, и наручников на запястьях брюнета, он бы давно набросился бы младшему. Однако слова его опять же звучат двусмысленно, - Что ж, ты прав, пожалуй, - он переводит в него взгляд с интересом, - Ты умничка, как и ожидалось. А интеллект твой просто заводит, - он вновь чуть не прыгнул в другую тему, если бы не хмурый взгляд от младшего, - Изначально, я просто хотел тебя убить. Забрать тело и, аналогично, переспать, - он так спокойно, говорил, будто повседневно все занимаются только этим. Братья отреагировали мерзким видом, - Но не фортануло, как видишь, - хмыкает он на выражение лица младшего, - Но будь у меня шанс всё изменить, я бы повторил это, - звучит, как факт. И оба видят - не врёт, - Лишь бы коснуться эту шею ещё, - глазами он разглядывает названный объект обаяния, как если бы мог облизать, - Но повод убийств тех юных девиц - другой, - он заключил эту речь интригующе.

- Зачем ты это сделал? - голос друга был отчаянным и разочарованным, и он смел просить отвечать.

- "Зачем" ты спрашиваешь? - он теперь переводит взгляд к другу. Но этот взгляд выражал нечто иное. Был опустошён, полон неприязни. И это всё в адрес друга. Тобирама напрягся от такого вида. Вот тут Учиха уже был похож на преступника, готовый раскрыть причин своих поступков, - Действительно, зачем же? - он без единой ехидства, что раньше избытком бывало на лице его смазливом, поднял одну бровь, - Хах, я же хотел отомстить, - он заявляет будто только вспомнил, позабыв об этом, - За брата.

- За Изуну? - спросил Хаширама с волнением в голосе. Естественно, он нервничает. Чувствует себя виноватым. А его так называемый лучший друг только давит на это своим взглядом. От этого дух брата становится сломленной всё больше. Он избегает прямых взглядов друга. Тобирама, заметив такой тип манипуляции, просто не может на это смотреть. Но только так преступник раскрывал больше тайн.

- Удивительно, что ты помнишь его имя, - его взгляд пронзает старшего Сенджу и тот не знает как ответить. Видимо, Учиха начал пояснить всё издалека для младшего из них, так как поудобнее присаживался для долгих рассказов. Так ли это, Тобираме не нравился, как преступник делает, что вздумается в его квартире. Но стоило потерпеть ради полных доказательств обвинений на всякий случай. Не зря он записывает весь разговор на диктофон. Учиха знает об этом. Заметил давно. А Тобирама заметил, что он знал. Но ради того, чтоб не перебить рассказ, оба решили смолчать об этом, - А когда ему понадобилась твоя помощь, ты даже на месте не был, - Учиха вновь одарил его тяжёлым, ненавистным взглядом. Под этот взгляд Хаширама хочет оправдаться, но не смеет прерывать его слова, - Поясню для твоего любопытного младшего брата, - он переводит взгляд со старшего на младшего, - Настоящий автор книги даже не я, дорогуша. Её написал мой младший брат. Примерно твоего возраста был, если бы был жив, - на младшего смотрит он от и до другим взглядом. Словно ради него он убил всех тех людей, - Изуной звали, - и их взгляды пересекались, когда темноволосый поднимает глаза с тела младшего на его уровень глаз, - Он потратил более семи лет на эту книжку. Знаешь, почему он это сделал, потратил столько времени ради одной книжки? - спрашивает он младшего, оттягивая ухмылку до ушей. И пауза, что он создал, дала понять, что ответа он ждёт не в шутку.

- Полагаю, был безответно влюблён, - делает психологическую разборку насчёт автора книги, задумавшись, альбинос. Довольно-таки интересная книга, но главный герой был крайне страстным, - В нескольких, что ль? - фыркнул он, поднимая одну из своих белоснежных бровей.

- Говорю же, ты умничка, - Учиха находит его выражение милым и весело хмыкает, - Но в последнем он соврал, так скажем, ради сюжета книги, - пожимает он плечами, закатывая глаза, при воспоминаний о брате, - Любил он одного конкретного человека за всю свою короткую жизнь, - больше он не улыбается на некоторое время. Обретает серьёзный вид и продолжает, - Не дождавшись от него взаимности, он решил написать историю о своей любви, кем он любовался всю жизнь, кого любил больше жизни, за кого был готов отдать всё, - он смотрит в одну точку, задумываясь о нём, - Знали бы вы, как он каждый вечер смывал мне мозги, говоря о том человеке, как о эксклюзивном экземпляре мира, хваля его, как Бога, нет... выше Бога, - поправляет он самого себя, вспоминая про него всё до мелочей.

- Видимо, он, и вправду, с собой забрал все твои мозги, раз ты сотворил такое по сюжету книги, - перебывает альбинос, зло процедив сквозь зуб, - Ни один младший брат не захотел бы, чтобы его брат страдал хуйнёй при жизни.

Учиха не возмущается за оскорбление, не сжимает кулаки от злости, не фыркает от невежественных слов маленького сучёныша. Он довольно хохочет в голос, смеётся так, как не смеялся бы никогда.

- Может и то верно, - он медленно подавляет свой хохот, - Однако это с каким, чьим взглядом смотреть на жизнь, - но всё не перестаёт улыбаться беловолосому, - Любовь младшего хочет, чтобы было так, но делать так или эдак - решение старшего брата, - он качает головой, не отрывая свои чёрные бусины от альбиноса, - Так или иначе, ему выявить на свет свой след любви не позволил никто, высмеивая каждый раз, когда он принёс книгу, обнимая, как школьник свой труд и униженно выходя из всех издательств города, - и его бусины серьёзно глядели, выражали ненависть ко всему миру, - Хотел связаться со старым знакомым в лице твоего брата, - скептически мимолётно взглянув на старого друга, он фыркнул, - Чтобы попросить помочь. Но братик твой не оказался свободным, отвергнув ему в помощи, - и нежно продолжает младшему рассказывать. Давит на дружескую совесть, - Последней каплей было издательство тех семейки Хьюг. Выставили за порог, высмеивая его труд, порвав ему книгу, которую он принёс, - чем больше он говорил, тем больше становилось страшнее, по телу бегали мурашки, - На следующей неделе он совершил суицид: дома висело тело двадцатилетнего парня на верёвке, шатающаяся от веса бездушного тела. Вонь. Упавшая табуретка. Книга, страниц которой приклеены долбанным скотчем. Букет лилий, пропитавший запах трупа, а не наоборот. И записка с прощанием своему брату, - от описания случившегося бросало в дрожь. Впервые за все время расследования этой преступлении с чьих-то слов. Даже при виде трупов, при их касании он не дрожал так никогда, - И сумасшедший старший брат, бросив всё, решил отомстить за него. Постепенно. Добираясь до самых заслуживающих, - он смотрит на них вместе взято, - Вы последние, кто остались.

- Я чем ему насолил, уважаемый? - тщательно проанализировав его слов, спросил беловолосый недоуменно, - С братом в комплект?

Преступник заливается смехом. Похоже, истеричным. Но не сразу перестаёт. Потом поднимает глаза на него, готовый дать ответ:

- Ты тот, кто больше всех это заслужил, дорогуша, - Мадара ухмыльнулся, подготовив его к новому откровению, - Угадай же, в кого он был влюблён без сознания?

У Хаширамы чуть челюсть не упала. А альбинос недоумевал всё ещё:

- Я его даже не знаю, - возмутился он крайне спокойно.

- Вот, почему ты заслуживаешь мести, - брюнет улыбнулся, - Ты даже не помнишь одноклассника.
Учиху Изуну.
Не помнишь и имени. Как он мог рассчитывать на взаимность, скажи-ка на милость, дорогуша, - и ждал ответа. Хаширама замолк. Нечего сказать.

- Не попробуешь - не узнаешь. Стоило ему хоть шаг сделать, - без стыда осуждает покойного человека Сенджу-младший.

- Я теперь чётко понимаю, зачем ты ему нравился больше жизни, - Учиха ехидно ухмыльнулся, довольный ответом, - Какая прелесть только. Как же тебя так угораздило родиться в моём вкусе? - он не отрывает от него взгляд, жадно и страстно глядя.

- Вот именно, судьба поиздевалась, видимо, - покачав головой фальшивой жалостью себе, он отключил диктофон, зная, что дальше интересного ты не расскажешь, - Допрос окончен. Давай по домам, - повернулся он брату.

- Как? А что ты будешь с ним делать? - спросил шатен, явно волнуясь за младшего.

- В участок отвезу и запру. Дома таких скотин держать не рекомендуется, - улыбнулся брату альбинос. Он начинает искать ключи, - Отвезёшь нас? Машина-то моя на работе осталась, - я попросил надевая снова верхние одежды.

- К-конечно! Ты как с ним без меня ехать собрался? - возмущенно ворчал старший брат, уходя за его следом. За стенами слышались их малый братский спор, но уже слышались глухо и негромко, что не разобрать и слова, из-за того, что отдалились.

На кухне остался лишь тот преступник. Довольным всей ситуации, он ухмыльнулся, как если бы случилось то, чего он давно желал, годами, веками...

- Не забудь запереть дверь, - неожиданно для брата заговорил неладное альбинос, - И свет выключи.

- И что это значит? - брат переводит взгляд в сторону младшего, который уже обувается, в то время, как старший только закончил приводить в порядок лохматые волосы.

- Пока ты собираться будешь, я поседею, - как для себя это иронично звучало, на это он внимания не обратил, - Я сам его отвезу в камеру, ты уходи домой.

- Это с каких пор ты решил командовать мной? - старший брат явно не доволен решением, - Он либо сбежит, либо навредит тебе, Тора.

- Он в наручниках. И он не посмеет, ты знаешь его.

- Именно поэтому я и говорю тебе не пойти один. Я его знаю.

- И что ты мне предлагаешь? Поводок ему на шею привязать? - саркастично вздохнул офицер.

- Поводок - не гарантия тому, что собака не укусит хозяина или не потянет его за собой, - брат кладёт руки на плечи младшего, - И вообще, ты забыл, что ехать будешь на моей машине? Я сам отвезу вас обоих.

И альбиносу нечего сказать, кроме как кивнуть согласованно и побежденным.

- Я жду около у дверей подъезда, - пожимает альбинос плечами, - Эй, маньяк божий, опусти ноги с моего стола и выходи из кухни, - злобно велит офицер, увидев, как "маньяк" распорядился не его кухне, - Ты не против если мы подождём тебя рядом лифта? - посмотрел в сторону брата, спрашивая его волю на это.

- Ладно, только смотри не упусти его. А то он резвый, - улыбается брат, хоть и беспокоился. Брат продолжает переодеваться. В его сторону бросив короткий взгляд, брюнет подходил с довольным видом.

- Погуляем вдвоём? - шепчет в его ушко наглец, внезапно оказываясь столь близко.

- Какой резвый, - в этот-то момент игриво улыбнулся только Тора. Вдруг что-то снизу похрустел и брюнет ощутил, как один из его рук становилась свободной от наручников. И когда хмыкнул альбинос - он понял: альбинос связал их одним наручником, чтобы тот не сбежал, - Тебе повезло, что у меня только один наручник, - и он ждал пока маньяк наденет обуви, которых ранее альбинос заставил снимать, чтобы дома было чисто, - Братец, он и я ждём тебя, - услышав такое выражения местоимения, Учиха усмехнулся. Офицеру так не нравится его присутствие, что не хочет сказать о нём в одном местоимении с самим собой. Какая жалость.

- Вызывайте лифт, я догоню, - отвечает шатен где-то глубоко внутри дома. На что альбинос пожал плечами и пошёл, потянув за собой преступника.

Ждали оба лифта, стоя в подъезде.

- Резвый я, значит? - издал смешок старший из них.

- Отрицаешь?

- Нет, ты просто недооцениваешь, - хмыкнул брюнет, заметив, как лифт был уже близок. Он оскалился, придумав, как мог продемонстрировать резвость ещё.

- Скажешь, что ты можешь удивить больше? - фыркнул альбинос, всматриваясь в его лицо недовольным выражением.

Вдруг доносится металлический звук автоматически самооткрывающихся дверей лифта.

Альбинос только собирался повернуться.

- Покажу, - брюнет цепляет его тело своими руками в тёмных перчатках и весом наваливает его назад, в сторону лифта.

Альбинос не выдерживает и отшатнулся в лифт, падая спиной, ударяясь одновременно и затылком и позвоночником. Изо рта доносились стоны боли. Мало того, что упал спиной об металлический пол, так ещё и сверху расположился один ублюдок.
Кстати, ублюдок-то доволен падением.
Бедный лифт от такого удара тоже немного пошатнулся и скрипел.
Тобирама только осознал, чего задумал преступник. Но двигаться хоть как-то было больно адски. Двери лифта начинаются закрываться, скрывая за собой пару, что навалились так неожиданно. Тобираме пришлось убрать ноги, чтобы теперь и ног не лишиться, и на коляске ехать будет он, а не писатели.
Колени сгибаются, подошвы обувей опираются на закрытые двери. Альбинос вздохнул облегчённо, избежав лишения ног. Но что больше пугало - сверху.

- Посмотрим сумею ли я расправиться с тобой до прихода в первый этаж, - нажав на нижнюю кнопку, брюнет распорядился по удобней на его бёдрах, оседлая его тело, - Я же резвый.

От ноющего тела он засекал одну свободную руку, которая не была в наручниках и сможет хорошенько врезать виновнику. Набрав всю злость в один кулак, он не стал дожидаться пока брюнет это заметит.
Врезал по первой числе, как говорится. Маньяк сверху застыл так. Он удивляется и стирает кровь с уголка губ большим пальцем. Смотрит с ехидной ухмылкой, словно не ему только что вдарили.

- Кишка не тонка, я смотрю.

Обезумел. Сумасшедший.

Тобирама чувствовал, как что-то да случится сейчас. А ещё больше он боялся так впервые в жизни за свою задницу.

Случилось. Лифт резко затормозил. По инерции шатались тела внутри лифта. Тобирама уж подумал, что опять-таки ударится затылком. Но не тут-то было. На затылке оказалась рука в перчатках, которая защитила от очередного удара в затылок.

Никого из них не волновало, что сейчас остановился лифт.

Учиха убрал руку и занялся уже тем, что интересовало исключительно только его. Одной рукой, которая была в наручниках, он схватил рук полицейского и скрестил его запястья вдавливая в стенку механизма. А другой схватил альбиноса за щёки, не давая повернуть голову куда-нибудь подальше, чтобы избежать дальнейших действий.

- Отъебись! - выдавил из себя еле одно слово второй, пытаясь хоть чем-то да сопротивляться, что только больше развлекало грязного преступника.

Сбилось дыхание. Забылось, как дышать. Забилось сердце быстрее и громче, грозясь выпрыгнуть из груди. Резко становилось жарче. Отчего-то приятно, а отчасти противно.
Они очерченные, горячие, обжигающие, но мягкие. Не только касаются губ, но и всасывает всю душу и злость одновременно. Тобирама понимает, как от таких касаний губ на своих он теряет весь мотив ему сопротивляться. От этого предательски противно от себя. Как можно такое допустить, что он не хочет ему сопротивляться?
И эта мысль сразу же отправилась на всеизвестные три буквы, когда рука на щеках решила пройтись немножко и погулять по чужому телу. Но беспомощность и безысходность были преимущественными, чем думалось Тобираме, ибо руки блокированы, а движения ногами только усугубляли близость с бёдрами того, чьё имя даже не хочется назвать первому.

Как говорится, коэффициент поражения поражает воображение. А попытка исправить - усугубило положение.

Однако обжигающие губы ещё не отрывались от бледных холодных губ, намереваясь зайти и дальше.
И зашёл, блядь, языком, захватив чужую территорию, как Чингисхан, властвовал всем тем, что имел, обыскивая пасть офицера, словно ничто не должно оставаться без внимания. Это кто кого ещё должен обыскать-то? Ну, по крайней мере, у кого сейчас власть, тот и сможет.
Даже ордер не нужен.

Не нравилось чужое проникновение. Тем более, что без приглашений. Отталкивать нечем. Добивался старший, чего только хотел. Слушал довольно как под ним пыхтел младший, попытав удачу на высвобождение от плен своего же пленного преступника. Пришлось отвечать также нечестно и грязно, как предполагалось отвечать криминалисту.

Пришлось вдруг брюнету отступить. Он почувствовал боль на кончике языка и вкус крови на самой языке.

- Чего кусаешься? - оскалился он, облизывая свои губы после долгой войны надменных губ. Он обратил внимание на то, как язык альбиноса тоже обливался красной жидкостью. От осознания метода "избавления от чужого языка", жертвуя своим, он ухмыльнулся, - Ты сумасшедший, - и этот факт похоже только увлекал его, поскольку, не устояв перед соблазном, он вновь подался вперёд, чтобы наконец сотворить то, о чём давно планировал.

Учиха начал срочно отстёгивать молнию джинсов Сенджу одной рукой, пропуская мимо ушей попыток парня остановить его от грешных действий.
Срал на грехи этот Учиха. Сам угробил двух подростков. Думает, что сжалиться над сексуальным мужчиной с накаченным телом? Да разбежались. Ну возможно если умолять хорошенько...
Да только в фантазиях дурных станет этот Сенджу умолять, покуда жив будет, гордостью изменять, возможно, не будет.
Возможно..

Учиха начинает лишить его и верхних одежд, из карман которых валится мобильный телефон, на чьем экране изображался звонок взволнованного старшего брата. Раздражающим звуком вибрировал мобильный, из-за чего его нагло и зло кинули дальше, после чего вещь разлетелась на две части - экран и панель процессора.

- Долбоёб, прекрати! - рыпался альбинос под рукой, пытаясь вырвать руки, сжимая кулаки от бессилия, - Твою мать, Мадара! - впервые назвал его по имени за всё время знакомства, прося остановиться, - Отцепись, блядь, урод ебучий!

В то время убийца поднял в него свои глаза, удивлённо довольно переспрашивая:

- Как ты меня назвал?

И вдруг двери лифта раскрываются, а за ними показывается герой, пришедший спасать принцессу от злодея.

- Мадара! - он зло отреагировал и, схватив друга за плечо, тянул к выходу лифта, за которым ещё и вытащил заодно брата, который был привязан к его другу с наручниками. Повернув его к себе, подал ему по челюсти. Друг упал на колени после удара, ударяясь щекой об пол. Бедный брат падает за ним из-за наручников, не удерживаясь из-за веса привязанного к нему тела.

А двери лифта опять же плавно закрылись.

Хаширама, мягко говоря, был зол, как никогда.

- Я же ясно сказал тебе не оставаться с ним наедине! - таким яростным его последний раз Тобирама видел, когда подросток-брат ругался с отцом, - Он тебя чуть ли не выебал на лифте!

И Тобирама прекрасно понимал, что лучше брату не перечить в такие моменты. Но всё же застегнув молнию обратно, он решил что-то сказать.

- Извини, - всё, что он сказал, с ноткой сожаления и вины. Но так нежно и тихо, что слух ласкает.

И шатен пытаясь успокоиться срочно спешит к его объятиям. Он понимает, что таким образом мог потерять дорогого ему человека. Лишь из-за того, что его друг немного свихнулся.
Хаширама должен был защищать брата всегда. От кого угодно, кто посмеет хоть пальцем тронуть его сокровища. Кто, хоть смеет смотреть на него косо, или дышать не ровно. Будь то его друг, родственник, или даже собственный ребёнок.

Обнимает и нервно, и нежно, и жадно. Понимание того, что его брат был на волоске от самых страшных мук заставляет волос дыбом встать и пробегать мурашек по теле, в один миг гневаться и сожалеть, сердиться на не пойми кому, кипеть кровь в сосудах и требовать присутствие брата рядом, желательно, не галлюциногенно.

А на преступника, который не отошёл от сотрясения мозга, он бросил холодный взгляд через плечи своего сокровища.

***

Прошли времена, около недели, после инцидента преступника. Хотелось бы, чтобы всё вылетело из головы. Но в присутствии этого же человека это никак не удавалось.

- Ты слишком нервный в последнее время, - Интересно, блядь, из-за кого? - Больше чем уверен - у тебя недотрах, - заявляет преступник в клетке диагноз, - Я мог бы помочь с этим, исправить девственность.

И какого хуя его подполковник счёл правильным решением то, чтоб Тобирама его охранял? Ему делать нечего?

- Будь любезен - заткнись.

- Недотрах.

- Если меня что-то заставляет так нервировать и злиться, к тому же называется недотрахом... - он серьёзно задумывается над словами брюнета, - Ты только что переименовал себя. Молодец. Можешь протокол сделать, как выйдешь. То есть не сможешь.

- Малыш, - ехидный смех завоевал его скулы на лице, - Ты просто прекрасен, не думаешь?

- Эдакие слова я слышал до того, как ты меня чуть ли не поимел в лифте.

- И сам ничего не замечал? - на этот вопрос офицер повернулся уже посерьёзнее: и что он должен был заметить? - Неужто, правда?

- Что ты этим подразумеваешь? - недоверчиво, но всё же заинтересованно прозвучало.

- Ох, - Мадара хмыкнул, - Разочарован: думал ты смышлён, - и всё же альбинос ничего не сказал, ждя нужного ответа, - Ты легко привязываешься, не находишь?

- На чём ты обосновал эту теорию? - всерьёз всматривался альбино, пытаясь находить знаки подвоха на его лице.

- Это аксиома, дорогуша, - и снова губы искривляются в ухмылке, конец которой не видать. Других эмоций не знает?

- Допустим. - полицейский скрещивает руки на груди, - Я всё ещё не доверяю тебе.

- Я так не думаю, - он подходит к решётке, прошептав слова, заинтриговав его, - Ты давно это перестал, - и продолжает детализацией, - Примерно с того момента, как я не дал тебе упасть затылком об пол лифта, чтобы ты не отключился, прикрывая рукой, - он вынимает свои ладони за решётку несильно, - Эти обжигающие руки... Их нежное касание и в тоже время надменное поведение, - Тобирама сглотнул нервно. Сердце забилось быстрее, а в голове становилось жарче, - Тебе всё это нравится, - заключил Учиха.

- Ты ведь... - Тобирама тоже знал об Учихе что-то, - Не спроста тогда пришёл меня убить, не так ли? - что его больше интересовало. Мгновенно забыл всё то смущение, что заставлял чувствовать преступник, - Ты знал, что тебя поймают. Иначе, ты бы один безрассудно не лез бы в мой дом, зная, что я не один. В предыдущих убийствах ты был крайне аккуратен и незаметным, задумывал всё на два шага вперёд так, что даже я не догадался, - он опирается подбородком на руку, - Вернее сформулировать: ты планировал и рассчитывал на то, что мы тебя поймаем, или выражаться по-другому, ты сам решил подкрасться к нам, абы пойман, - решил Тобирама, - Чем ты этого добивался?

Учиха хмыкает довольным тоном. Отворачивается от решётки, опираясь на нее спиной:

- Что и ожидалось от следователя моей преступности, - выглядит счастливым, гад, - Хоть ты меня раскусил, скажу тебе: цель моя всё та же.

- А если посерьёзнее и честнее? - не верил своим ушам альбинос. Должен же быть дополнительный план того, как использовать это присутствие в темнице на руку, раз планировал попасть сюда.

- Посерьёзнее та же, а если чётче - трахнуть тебя до смерти, - улыбнулся в момент своей речи, снова повернувшись к альбиносу, чтобы глянуть на его выражение лица, - Ещё вопросы?

- Да, есть: ты мог это сделать и до этого, - недоверчиво покосился он на пленника. Слишком уж честен он на решётке отныне, - Можно подумать, что ты не имел возможность? - краем глаз замечает, как Учиха распорядился поудобнее, словно дома, - Когда ночами в участке следил за мной, даже когда оставлял те цветы и были в лифте?

- Ждал подходящий момент для эпичного появления и входа в твою жизнь и в анус, разумеется, - как будто это было что-нибудь очевидное, красочно объяснил он, - А вот в последнем из того, что ты перечислил... Стоить признать, приятно слышать свое имя в сладких стонах.

Офицер задумался, искренне недоумевая: да когда такое было? Если подумать, он не замечал, когда звал его по имени.. если только не один раз.

- Это был не стон, не льсти себе, - пытался он спокойным, невозмутимым тоном это выставить на нет.

- Отрицаешь - точно стонал, - довольно кривя губы в ухмылке, указательным пальцем помахав, заявил он, будто подозрение в плохом поступке подтвердилось, - Чего врёте, господин полицейский? Это не я здесь должен быть, а вы. Хотя я от совместного сидения с вами не откажусь, если выпадет такой эксклюзивный шанс.

- Ты спятил, - даже невозмутимый полицейский не был в силах противостоять провокациям уёбка в лице прекрасного человека, - Не стонал!

- Ну это с какого ракурса смотреть, - смеялся пленник своим низким голосом, хохоча на весь кабинет, где были одни камеры пустые, - С моего тот голос был очень даже развратным от и до.

- Это твои тараканы в голове тебе в уши стонут, - отмахнулся Сенджу, махнув в его сторону рукой, на которой опирался раньше.

- Чего они раньше не стонали-то? Значит, они научились стонать у тебя. Всё сходится, - Учиха победно заключил.

- Ничего не сходится.

- Не знаю. Меня всё устраивает, - он опрокинул местонахождение взглядом, - Просто обслуживание в этом отеле отстой, конечно, - и заметил возмущённый взгляд алых глаз на себе, - Да ладно, и что, по твоему, не сходится?

- Да всё, - воскликнул офицер кидая ручку в журнал, - Ты вот насиловать же меня собирался, но ты не позволил мне удариться затылком об пол. Ещё бы миллисекунду и бы получил тогда сотрясение.

- Ты хотел получить сотрясение? - последовало придурковатый вопрос с удивлённым выражением. Прикидывается.

- Да, блять, всю жизнь любил биться головой об пол, во прям мечтал! - зло саркастично ответил полицейский, - Как ты себе это представляешь?

- Тогда в чём вопрос? Ты не хотел сотрясение, я и не позволил этому произойти. Или ты..? - не удалось сформулировать вопрос толком, как его перебили.

- Не придуривайся, а? Мы оба прекрасно понимаем о чём я спросил.

- Ну, считай я тебя спас, - пленник взаправду не видел тут особую проблему.

- Собираясь изнасиловать, - дополнил его ответ сразу, - Вот, что не сходится.

- Не могу сказать, что я совсем тиран, - Учиха пожал плечами, - К тому же, неженки в сексе нуждаются в милосердии. Или ты мазохист? - спросил он не с того, не с сего. Пережёвывая только что произнесённые слова брюнета, альбинос в миг утонул в своих эмоциях возмущении и недоумении, позабыв ответить на заданный вопрос. Это молчание преступник воспринял, как согласие, - Ы-ы-ы! Вот я тебя раскусил. Не был бы им не стал бы здесь работать, расследовать мои проделки или выкинуть подаренных цветов на братскому жену. За последнее, конечно, ты должен поплатиться головой. Я, между прочим, не всем дарю цветы.

Сенджу молчал. Больше не пытался что-либо сказать. Вспоминал, наверное, что-то, что напоминало голос этого сумасшедшего преступника, которому место не в темнице, а в психбольнице.

Учиха аж начал скучать по тишине, ибо ясно, что на провокации Сенджу вести себя не позволяет теперь. Смекнул, что к чему. И больше не клюёт на наживу.
Учиха отворачивается от офицера, наскучило ждать какого-нибудь ответа. Но вдруг, альбинос глубоко вздыхает, что очень хороший знак ведущий на разговор:

- Знаешь, - он начинает тихим голосом, ноткой нежности, что заставляет оборачиваться Учиху к нему лицом и удивляется виду. Альбинос улыбался неестественно, выдавливая что-то из себя, словно последняя паста из тюбика, - У моих кошмаров твой голос.

***

Преступление №3. Запись дневника.

Нашлись два тела. Пятница. В отеле "Incredible". В одной постели нашлись два тела молодых мужчин. В очередных объятиях лилии. В очередных свечах. Один из них оказался сотрудником полиции, следователь преступлений. И во втором лице узнавалось преступник-маньяк. Первый умер в процессе удушении руками, следы подтверждают, что удушье совершил тот же маньяк, оказавшимся его половым партнёром. Второй же умер от яда. Вероятность, что яд был принят своевольно, велика. Полиция решил закрыть дело из-за отсутствия заявлении и смерти преступника. В номере отеля был найден записка.

"Извини, братец. Извини, что так и не женился и предоставил много хлопот.  Не злись, не обижайся. Это мое решение жизни, и возможно, смерти, хах... И пускай сейчас ты на меня зол, что я таков идиот, я хочу сказать:
Я тебя люблю."

На обоих похоронах явился лишь один и тот же человек, представившийся братом и другом покойных, и свидетелем любви покойных душ.
Похороны прошли в один и тот же день, шёл дождь. Похоронивший их близкий человек оставил на могилах букет цветов красных лилии, старую книжку да записка, с еле узнаваемыми буквами, смывшиеся то ли каплями дождя, то ли слёз:

"Я люблю тебя больше, Тора."

Красные лилии простояли там двадцать дней, не сохнув, не сдохнув.
В участке эту историю, соответственно, прозвали "Incredible".

Конец. Пахнет лилией.