21
«Мало просто отпустить чью-то руку.
Надо ещё и забыть её прикосновения»
Ангелина Феликсовна
Александр не заметил, как вернулся домой, по дороге он даже ни о чём не думал. Вампира встретил просторный пустой холл. Он громко выдохнул, по стенам пробежало эхо.
Бросив сумку с вещами в самом центре, Александр огляделся, подошёл к одной из картин. Первый рисунок Виолетты, что-то неразборчивое, не имеющее чётких очертаний. Она говорила, что в этом прелесть абстракционизма: можно увидеть абсолютно всё. Сандр так и не смог ничего разглядеть, не помогли ни свет, ни угол обзора. Картина представляла собой смесь серых и чёрных пятен, и единственная белая клякса в центре. Виолетта говорила, что белая клякса символизирует пустоту, которую просто необходимо чем-нибудь заполнить.
Первым порывом было снять все картины, забросить куда подальше или вовсе уничтожить, но рука поднялась лишь на то, чтобы аккуратно погладить узорчатую раму. Эту картину Виолетта нарисовала совсем недавно, на ней большое кресло и камин, только не электронный, а настоящий. Неаккуратные мазки сообщали о том, что минуту назад у камина на кресле кто-то сидел, но теперь ушёл, оставив огонь гореть. Виолетта не очень хорошо рисовала, далеко до великих деятелей искусства, но в её картинах была живость и душа, которую сложно найти в современной живописи.
Александр ещё раз оглядел картины, пошёл в концертный зал, сел за пианино. Виолетта проводила за ним немало часов, стараясь справиться с самыми простыми переборами. Бесилась, когда палец соскальзывал не на ту клавишу. Искренне восторгалась, когда получалось сыграть от начала до конца без ошибок. Она ведь и не подозревала, что вампир во время её репетиций сидел на самом последнем ряду и следил за попытками девушки. Но, когда она заканчивала, быстро скрывался, будто бы и не было.
Александр наиграл мелодию, которую Виолетта разучивала последний месяц, но так и не смогла сделать последний перебор правильно.
Вампир решительно вышел из зала, ноги занесли его на кухню. В нос ударили смешанные запахи еды. В вазочке красные яблоки, которые так любит Виолетта, в верхнем шкафчике молочный шоколад и печенье с мармеладом. Осталось ещё полно еды в холодильнике и шкафчиках. Выбрасывать её Александр тоже не решился, пусть пока лежит. Когда начнёт портиться, тогда уже и на помойку, чтоб хоть повод был. А так лежит красиво, живости придаёт.
В танцевальном зале на станке висел комбинезон, который Виолетта в первые дни сшила из самого простого платья. В углу лежали пуанты. Стараясь ходить на носочках, девушка не раз падала, оставляя на теле синяки. Она потом подолгу разглядывала потемневшие места на коже, тыкала в них пальцем. Стоящий в углу граммофон был заряжен пластинкой с «Щелкунчиком». Виолетта наверняка представляла себя на сцене Большого театра. По крайней мере, когда девушка прыгала по залу в попытке танцевать, разумом она находилась не здесь, а где-то там, где её выхода ждут тысячи зрителей.
После зала Александр на секунду зашёл в комнату с мольбертом. Ах, привычка Виолетты оставлять грязные кисти и мыть их только перед рисованием, из-за чего краски нередко получались грязными и приходилось наносить несколько новых слоёв. Вампир взял кисти, опустил их в банку с водой, чтобы засохшая краска размокла и лучше отходила. И вообще стоит купить новые. По крайней мере, теперь их будет некому портить.
Как и следовало ожидать, Александр зашёл в комнату, ещё вчера принадлежащую Виолетте. Кровать не заправлена, вещи на трельяже стоят в неведомом хаусе, на стуле висит платье, в котором она чаще всего ходила дома. Вампир взял платье в руки, принюхался. Ещё остался её запах. Александр упал на кровать, прижимая платье к себе сильнее. Пару дней назад по всему дому стоял этот запах. И как маленькой девочке удаётся выделять столько... Нет, не пота. И даже не духов. Просто запах тела: кожа, волосы. Люди вообще странно пахнут, не всегда приятно, но Виолетта пахнет вечерним сентябрём, когда весь день шёл дождь, а ближе к ночи на небе можно увидеть выглядывающие из-за туч звёзды. Нежный, холодный и немного печальный запах, именно он вдохновлял поэтов писать прекрасные стихи о холодных ветрах, проливных дождях и опавших листьях.
Александр положил голову на подушку. Виолетта всегда клала под подушку руку, второй рукой захватывала половину одеяла и прижимала к себе. Сама девушка сворачивалась калачиком, но в те дни, когда снились кошмары, она спала на спине, прижимала руки к груди, иногда дёргалась.
Вампир отбросил платье, встал с кровати. Да, мысли об этой девчонке будут преследовать его какое-то время, но нужно поскорее от этого избавиться и вернуться к своей привычной жизни, когда никто не ходит по дому и не мешается. Да она и не мешала, даже веселила. Не важно, это было, теперь нет, и это хорошо, просто замечательно. Комнату надо будет переделать под... Да хоть под кладовую, не важно. Цветы выбросить, ни к чему они, да ещё и в таких количествах. Или выбросить всё и пусть будет пустая комната, чтобы сидеть здесь и ни о чём не раздумывать. А может, оставить всё на своих местах, просто никогда больше не заходить сюда. Заколотить дверь или вовсе убрать её вместе с проёмом, пусть будет просто стена. Дом большой, от одной комнаты не убудет.
Подумав, чем себя можно отвлечь от разъедающих мыслей, Александр направился библиотеку. Новых книг там, конечно, не успело появиться, но всегда можно перечитать что-нибудь из великой классики. Да, что-нибудь из Толстого или Достоевского. Может, поэзию Лермонтова. Или вообще пьесу Чехова. Просто что-нибудь.
На маленьком столике рядом с одной из полок лежала раскрытая книга. Современный фантастический боевик какого-то графомана, возомнившего себя гуру в писательском ремесле. Кому-нибудь эта писанина придётся по вкусу, но не Александру точно. Да и Виолетте она явно не понравилась, иначе книга бы не лежала здесь в надежде быть прочитанной, а грелась бы под подушкой девушки или на кресле у камина. Да и вообще, девушка бы в два счёта прочла второсортный роман, если бы имела желание.
Взяв наугад сборник поэзии Золотого века, вампир направился к своему любимому электронному камину. Кресло всё такое же мягкое, но стоящее рядом пустое кресло смущало. Особенно в последнее время оно редко пустовало. Надо выбросить его, а то мозолит глаза. В отличие от картин и еды, Александр не стал откладывать на потом и вынес кресло аж за пределы дома на свалку в нескольких километрах.
Ночная тишина успокаивала. Вампир подумал о том, что можно поохотиться, но решил, что в этом нет нужды, ибо кровь вампира, даже в маленьких количествах, надолго насыщает. А ради забавы охотиться не было настроения.
Вернувшись к теперь одинокому креслу у камина, Александр взял книгу и принялся читать. «Медлительно влекутся дни мои...» Теперь всё встанет на свои места. «И каждый миг в унылом сердце...» Он вновь будет предоставлен сам себе, потихоньку проживать свой век, иногда получать приглашения на торжества. Может быть, заведёт роман с какой-нибудь глупой вампиршей, но точно не с настырной высокомерной Марго. Треск камина. Книга. Мягкое кресло. Тишина. Благодать.
Александр бросил книгу в стену, сжал голову руками. Виолетта никак не лезла у него из головы. С ума сойти, он успел привыкнуть к этой девочке, почти доверился ей, а она... Променяла его на вампира посильнее. Меркантильные эгоистичные люди всегда пригреваются там, где удобнее. Да, зачем одиночка Александр, когда есть величественный Венедикт, который засыпет романтикой.
С другой стороны... Может, они будут счастливы. Это ведь хорошо, кто-то обязательно должен быть счастлив. Венедикт обратит Виолетту, они проживут долгую жизнь, возьмут под опеку юного неопытного вампира, или сразу нескольких. Но почему же эти мысли безумно злят?
Виолетта... Зачем Александр вообще впустил её в свою жизнь, позволил менять привычный уклад. Как же это глупо... Убиваться теперь. Ясно ведь, что она была с ним только потому, что он вампир. Какая девочка-подросток не мечтает закрутить роман с бессмертным? Да у них и не было романа. Не было.
И всё-таки так некрасиво всё получилось. Её ведь тоже можно понять. Как можно жить и таким, как он? Неудивительно, что Виолетта предпочла Венедикта. Но в ту ночь все находились под впечатлением, не удалось даже нормально поговорить. Просто поговорить, попрощаться. Убедиться, что никто ни на кого не держит зла, что расстаются они в добрых отношениях. Как некрасиво. Как глупо. Глупо теперь об этом думать, всё уже решено.
Неужели Александр не сможет выбросить Виолетту из головы, как и Елену? Но Елену он забыл, вообще-то. По крайней мере, за последнее время вспомнил о ней впервые и без щемящего чувства внутри. Виолетта вылечила его от Елены, и что теперь? Вновь на эти грабли. Вновь променян на другого, кто удобнее, лучше. И как теперь заставить себя не думать обо всём, что произошло?
Александр в голос зарычал, стукнул по ручкам кресла, встал, прошёлся туда-обратно по комнате, бросил взгляд на электронный камин, потом на место, где стояло второе кресло.
Глубоко выдохнув, Александр выбежал из дома и побежал в сторону аэропорта.