Дилан.
Расплатившись с баристой я направился к Агате. Она стояла, облокотившись на машину и ждала меня. Пересекшись с ней взглядом, я вновь увидел ее яркую улыбку, это было самое яркое за последние мои серые года. Я начал привыкать к жизнерадостной Агате, к той которая шутит и улыбается, та которая не живет в своем мире, где судя по всему было холодно и больно. Я хотел, чтоб она оставалась такой и был готов сделать для этого многое. Я солгал, сказав, что мне будет холодно здесь. Пока рядом была она, все в мире уходило на другой план, дождь, холод, снег, град. Рядом с ней все было бессмысленно. Но я беспокоился за нее, вдруг замерзнет, заболеет, поэтому и купил эти напитки.
—Все? Теперь можно идти?— спросила она меня с ухмылкой на лице. Сегодня она весь день была встревожена, но сейчас она наконец расслабилась.
—Да, пошли— ответил я и мы отправились в сторону парка.
Всю прогулку мне хотелось взять ее за руку, обнять и даже поцеловать. После вчерашнего поцелуя, мои чувства стали сильнее раза в три. Если раньше я отрицал свои эмоции вызываемые Миллер, то сейчас я не мог от них отказаться. Мы так и не поговорили об этом, что будет дальше и что чувствует она, все это ушло на второй план из-за работы. Мы шли по аллеи и пили глинтвейн, молчали и наслаждались тишиной и природой. Ну как, этим наслаждалась Агата, а я наслаждался ее присутствием. За последние две недели мы с ней виделись каждый день, не только на работе. И все эти прогулки в компании Миллер, стали для меня чем-то обыденным. Правду говорят- к хорошему быстро привыкаешь.
—Ты уже расследовал это дело?— спросила она и села на свободную лавочку.
—Почему опять говоришь о работе— ответил я, заняв место рядом.
—Это важно, Дилан, просто ответь— она взглянул мне в глаза и ее взгляд был встревоженным.
—Нет, мы никогда не поднимали это дело за последние пять лет— ответил я честно. На самом деле я был рад официально покапошиться в этом деле. До этого Я это делал вне работы, а сейчас выпала хорошая возможность. На мой ответ Агата выдохнула и ее плечи расслабились.— чем ты занимаешься в свободное время?— спросил я, желая перевести тему. Не хотел общаться об этом ублюдке в ее компании.
Агата захлопала глазами и ее взгляд был растерян, будто я спросил что-то слишком сверхъестественное.
—Неужели у тебя нет никаких хобби? Не знаю, танцуешь, поешь, рисуешь, вышиваешь крестиком...книги! Ты любишь книги?!— спросил я — я люблю почитать в свободное время и часто хожу в спортзал— решил я начать первым, чтоб ей было легче открыться. Я хотел, чтоб она доверяла мне, но ее взгляд не изменился. Ее это как будто это стало напрягать.
—Книги...? Я читаю что-то связанное с детективами или преступниками, и это больше документальные произведения, чем художественные.— ответила та и уставилась в пол.
—Не ужели у тебя мир крутиться вокруг детективов? В мире столько всего разного, но почему ты решила убивать свою жизнь этим достаточно гнилым делом?— мне искренне хотелось знать почему она так живет этим.
—Все свое свободное время я либо училась, либо работала, либо учлась но дома. Сейчас все тоже самое. Я никогда не думала даже на тему того, что есть вокруг меня что-то еще кроме мира преступлений— ее явно это задело, так как взгляд наполнился грустью и досадой.
—Почему?— спросил я пытаясь заглянуть ей в глаза. Она все таки подняла взгляд, который был полон печали и она мне виновато улыбнулась. Она выглядела такой потерянной.
—Помнишь, ты спрашивал меня, почему именно детектив, когда мы с тобой первый раз поужинали— я кивнул в ответ, и Агата продолжила— я солгала, даже нет, я рассказала не все.— вокруг нее как будто образовалась туча, а голос стал слабее и дрожал. Было видно, что она пыталась держать себя в руках, но эмоции были на пределе.— я пытаюсь расплатиться с грехами.
—Что? Ты убила кого-то?— что она несет, какие грехи, что за них так убиваться!
—Не я— сказала она уже шепотом.— мой отец.— голос стал совсем тихим и безжизненным.— дело которое мы сейчас расследуем... Он мой отец.
Глаза застелились пеленой. В ушах начало громко звенеть. Волосы стали дыбом, и начло тошнить. Кружилась голова и я не видел, и не слышал ничего. Гнев, злость, ненависть, шок и все это переполняло мои жилы. Моя челюсть начала болеть от того насколько я их стиснул. Я смотрел словно в никуда, в голове был лишь звон. Только сейчас я заметил, что рефлекторно встал. Мои глаза, полные ужаса и ненависти нашли в словно в тумане облик Миллер.
—Ч-что ты сказала?— сквозь зубы выдавил я. —Твой отец Фред Нильсон?! передо мной сидит та, которую я искал, та которую я ненавидел всем сердцем, и та которой я желал мести и смерти. Эта дочь убийцы, это дочь убийцы МОЕГО отца! И что я сделал?! ЧТО?! Я влюбился в нее, я поцеловал эту мразь недостойную жизни.— Я тебя спрашиваю?!— я схватил ее за руку, заставляя тем самым встать, и сжал ее что было сил. Я не мог контролировать свое тело и разум, все плыло и я еле стоял на ногах. Глаза Миллер были широко раскрыт от удивления, брови подняты, а губы еле дрожали. Она испугано смотрела на руку, и искривилась от боли.— Ты дочь Фреда— я рассмеялся что было сил, словно теряю разум. Успокоившись, я вновь смотрел на это отродье. Хотелось все выплюнуть ей в лицо, сказать как сильно я настрадался из-за нее, как сильно я ненавижу ее и ее папашу, что желаю им смерти. Как же сильно я этого желал. Столько лет, я столько времени искал ее, а она была так рядом. Я ненавидел ее, ненавидел всем сердцем. Я откинул ее руку так сильно, что она еле устояла на ногах, словно прикоснулся к чему-то грязному . Не разворачиваясь, я пятился назад— надеюсь, ты и твой папаша умрете такой же мучительной смертью, как все те люди, которых он убил.— я вдруг остановился. Ко мне будто снова вернулась возможность дышать.— думаешь поможешь им своим присутствием здесь? Думаешь ты поможешь родителям похоронивших своих детей?! Думаешь поможешь детям похоронивших своих отцов?! Или их жёнам?! Твое жалкое нахождение в агентстве такое же бессмысленное как и твое существование. Боишься ада? Думаешь так отмоешься. А ты безумно глупая и жалкая...— сказал я и мое лицо растянулась в улыбке. Она стояла все на том же месте. В глазах застыли слезы, а взгляд бегал из угла в угол. Она не достойна жизни, если только самой мучительной. Я развернулся и ушел к машине.