X. Гореть в пожаре любви, или жизнь жестокая штука
— Ради всего святого, что вы тут устроили?— кричала на нас миссис Хадсон, когда мы с красными от смущения лицами бежали по лестнице к выходу, попутно застёгивая на себе одежду.— Какой кошмар, Агата, ни стыда ни совести. Целоваться на кухонном столе! В мое время приличные дамы не могли себе такое позволить!
Мэттью сложился пополам от смеха, пока я в панике пыталась совладать с дверным замком.
— Хватит смеяться, мудак, я кажется сломала ручку!
Мэтт, пытаясь отдышаться, подошёл ко мне и лёгким движением руки распахнул входную дверь. Как раз вовремя. На лестнице появился вставший не с той ноги, от поднятого старушкой шума, отец. Он что-то злобно крикнул нам вслед, но разобрать этого нам не удалось. Мы уже просто бежали, крепко держась за руки.
Я хохотала как безумная, совсем не обращая внимания на прохожих. Рубашка на Мэттью была наполовину расстегнута, мое платье то и дело поднималось от ветра, шнурки на кедах путались, потому, что я так и не успела завязать их сбегая из дома. Мы оба выглядели крайне глупо, но были счастливы.
По настоящему счастливы.
Мэттью бежал впереди меня, а я просто смотрела на него, как на что-то неземное. Густые каштановые волосы растрепались из-за бега, щеки и уши пылали румянцем. Он часто и глубоко дышал, иногда оборачиваясь, и крепко-крепко держа меня за руку, ведя за собой. Рядом с ним, прикасаясь к нему, я испытывала то, о чем даже не догадывалась ранее. Я не знала, что мой организм способен испытывать подобное.
Каждая секунда с ним.
Это моменты, когда все трепещет. Бабочки в животе. Да что там бабочки, это цунами, извержение вулкана, маленький приятный апокалипсис. Когда внутри все крутит, сжимается. Когда сердце бешено пробивает грудную клетку, до боли стучит по рёбрам. Но это другая боль, такая сладкая, нужная. Когда воздуха совсем не хватает, как будто лёгкие наполняются водой. Или на шее петля, такая крепкая, стягивает... стягивает. Но ты даже не пытаешься сорвать её, ты стоишь опустив руки. Позволяешь ей затянуться, потому что тебе нравится. Тебе нравится ощущать это, ты проваливаешься в это. Падаешь, будто с обрыва, далеко вниз. Не летишь, не паришь – камнем. И приземляешься с глупой улыбкой и дрожащими руками. И ногами. Ты дрожишь всем телом. Такая вся лёгкая, как одуванчик. Как будто полностью состоит из ваты. И музыка в голове, одна и та же песня, как на повторе. Это ваша песня. Течения времени ты не ощущаешь, как будто застыла в одном моменте. Люди говорят с тобой – ты их не слышишь. Ты живёшь в своем маленьком закрытом ото всех мире. В колыбели, только ты и то, что происходит у тебя в голове. И ты думаешь, что так будет всегда. Туман в мыслях. Вечный праздник. Но это не так. Через какое-то время эти мысли образуют комочек и стремятся куда-то вниз. Как ток бегут по венам, проникая в каждую клеточку организма, пока не достигают цели: вот оно, сердце. И тут словно прозрение: все, что ты ощущаешь – не твое. Это не ты, и больше тобой не будет. Это человек, в котором ты вдруг так глубоко увязла. Случайность, но изменить это нельзя, да и охоты нет. Ты осознаешь, что это самое прекрасное что случилось с тобой в жизни.
Из мыслей меня вырвал голос Мэттью.
— Эй, притормози.— Мэттью слишком резко остановился, из-за чего я врезалась ему в грудь.— Мы пришли.
Я подняла голову и зажмурилась из-за яркого солнечного света.
— Серьезно?— я завизжала от переполняющих меня эмоций.— Наш чердак?
— Да. Не поверишь, он остался точно таким же, каким был три года назад. Я был тут вчера, немного прибрался. Я посчитал, что нам нужно наше место. Только для нас.
Я даже не дослушав его реплику до конца, рванула к ржавой лестнице, цепляясь за неё руками:
— Я первая!
— Не буду даже спорить.— с улыбкой Чеширского кота промурчал Мэттью, за талию помогая подтянуться до второй перекладины.
Я с сияющими глазами и тупой улыбкой уже была готова начать свой подъем, пока...
— Ах ты чертов извращенец!— я прыгнула обратно на землю и начала давать смеющемуся хитрецу подзатыльники.
— Что? Я не просил тебя лезть вверх по лестнице в коротеньком платье!
— Ползи первый.
— Да без проблем.
Я скрестила руки на груди и твёрдо стояла на земле, пока Мэттью полностью не скрылся в окне чердака. Через пару секунд, буквально, я тоже была уже на крыше.
— И вправду, как раньше. За исключением пары-тройки новых старых вещей. — я отряхнула ладони от налипшей ржавчины и прошлась к противоположному окну и обратно, осматриваясь и усаживаясь на колени рядом с Мэттью.— Летом тут довольно жарко.
— Да, жарковато.
Я уложила свою голову на плечо Мэттью, обхватив своими руками его талию:
— Знаешь, вообще-то неплохо иметь своё место. Можем целоваться сколько влезет, и никакая миссис Хадсон нам не помешает.
— А представь, что было бы, если бы она узнала, что я не утром к тебе пришёл, а ночью через окно. Ещё и спал в твоей постели.
— Она бы меня на костре сожгла. Потому, что не позволительно юной девушке в шестнадцать лет спать в одной кровати с молодым человеком! В ее годы это не приветствовалось!
Мы засмеялись.
— Ну по сути, мы ведь просто спали. Не было даже намёка на ЭТО. Ни с твоей стороны, ни с моей.
— Ну если бы я была миссис Хадсон и увидела бы выходящих утром из спальни девушку и парня — мой мозг нарисовал бы самые извращённые картинки.
— Ты просто не представляешь, что мой мозг рисует, когда ты рядом со мной.
По моей спине пробежали мурашки.
— Мэттью?..
— О нет! Я... Я... Нет! Я не то имел ввиду!— запаниковал парень, резко подрываясь на ноги и суетливо расхаживая взад вперёд.— Я хотел сказать, что это нормально для меня. Я не... Я никогда. Ну блин, для меня это другое! Для тебя ЭТО как способ «снять напряжение», а для меня это больше. Но!
Я улыбнулась, прикрывая рот ладошкой:
— Что но?
— Черт, да что же ты все переворачиваешь? Я просто... Я просто хотел сказать, что я же ПАРЕНЬ! И это само в голову лезет! Это не то, чтобы прям... Это... Сложно. И я не знаю, как начать... И...
У меня больше не получилось сдержать рвущихся наружу смех. Я в голос захохотала, от чего Мэттью чуть ли не подскочил.
— Так ты девственник?
Он закатил глаза.
— Ну знаешь ли, в психиатрической больнице мне было совершенно не до этого, а после я никого кроме тебя не видел. Три года я крутился в компании Гарри, Марты, тебя и твоих родителей. Никого так близко как тебя я к себе не подпускал.
Я отдышалась и тоже встала на ноги, обнимая его со спины:
— Мой милый Мэттью, а почему ты сказал, что для меня это — способ «снять напряжение»?
— Ну, твоя подруга Филлис в красках расписывала твои «странности», когда мы ждали тебя возле твоего дома.
Я нахмурилась:
— Что?
— Ну помнишь, ты меня знакомила с подругой Филлис и ее парнем. Мы тогда собирались вчетвером идти в кафе, типа парное свидание.
— Ближе к делу, Мэтт.
— Пока ты ссорилась с Шерлоком в доме, а мы втроем ждали тебя на улице, Филлис засыпала меня с ног до головы вопросами, наподобие: «а ты знаешь, что она чокнутая? А тебе известно, что в тринадцатилетнем возрасте она занималась сексом с девочками!»
Меня накрыла вторая волна смеха.
— Да, такой разговор действительно был. Но у меня в то утро было отвратительное настроение, поэтому такими рассказами я решила побесить Филл и ее мачеху.
Мэттью завис с открытым ртом.
— То есть...
— То есть да. Ты все правильно понял. Это враньё.
— Значит, я...
— Ты первый, на кого я посмотрела как на человека в принципе. Ты первый знакомый, друг. Ты единственный, на кого я всегда могла положиться.
Мэттью улыбнулся, подходя ко мне вплотную и приподнимая голову за подбородок:
— Приятно слышать такое от тебя.
Я ухмыльнулась:
— Не привыкай.
— Но знаешь, мне стало даже легче.
Я закатила глаза, от чего он широко улыбнулся и сильнее приблизился к моему лицу.
— Легче от того, что у меня в плане секса никого не было?
— Кроме меня.
Я даже не успела среагировать, как его губы накрыли мои, а руки плавно соскользнули с талии ниже, проникая под платье.
— М-мэттью... — прошептала я в поцелуй, цепляясь пальцами в его густые, пахнущих мятой и шоколадом волосы.
— Что?
— Что ты хочешь?
— Любить тебя...
Через мгновение мое платье оказалось на полу.
***
Я дрожащими руками прислонила телефон к уху. Из динамика доносились громкие гудки, но стук моего сердца был куда громче.
— Алло?— из трубки прозвучал сонный голос моей подруги.— Агата, если это что-то неважное — я убью тебя, ибо я хотела вздремнуть перед вечеринкой.
— Филлис. Филлис, я такое натворила.— заплакала я, пропуская угрозы мимо ушей.— Господи... Алло?! Ты слышишь меня.
— Алло, да!? Агата, я слушаю. Почему ты плачешь? Не пугай меня.
Филлис замолчала, а я медленно села на пол:
— Я такое натворила...
— Бога ради, не тяни!!!
— Я беременна.— пальцами свободной руки я достала из под кровати коробочку с четырьмя положительными тестами.
— Стоп! Что?! Ты уверена?
— Да.
— Ты меня разыгрываешь?
— Нет. Я беременна.
Повисла минутная пауза, а затем динамик начал разрываться от истеричных криков Кёртис.
— Что??? В каком смысле? Тебе, мать твою, на днях шестнадцать только стукнуло, а ты уже молодая мамаша? Какого черта вообще? Мэттью вообще безмозглый?
— Это не его вина.— я пыталась сделать голос более твёрдым, но выходило из рук вон плохо.
— Нет, его! Вообще с ума сошли?— не собираясь до конца выслушать орала Филл, изощренно матерясь через каждое слово.
Я набрала больше воздуха в лёгкие:
— Не от него.
Тишина.
— Что???
— Ребёнок не от него.— произнеся это вслух, слёз на моем лице стало больше.
— Ты вообще охренела? Ты изменяла Мэттью?
— Да.
— Агата, тебе... Боже... Господи!— по голосу стало понятно, что Филлис тоже начинает плакать.— Ты издеваешься? Ну как... Боже. Мэттью умрет, когда узнаёт.
Все мои внутренности больно сжались.
— Не надо говорить это сейчас.
Филлис горько хмыкнула, но промолчала.
— Хорошо. Расскажи об этом все. Как? Когда?
— Это было всего один раз. Я была очень пьяной и в обиде на Мэттью. На день рождения Гарри. Он... он... мы повздорили из-за того, что я попробовала таблетки, которые были на вечеринке. Мэттью был очень пьян и зол. Наорал на меня и оставил одну в туалете. И ещё там был друг Джейсона. Ты знаешь его, он пытался ухаживать за мной очень давно. И тут такая ситуация: Мэттью, его крик. И Конор рядом... Он успокоил меня, а я... Я не понимала, что делала. Он давно меня любит. По-настоящему. Он говорит об этом... И его поступки говорят об этом, но Филл, я его не люблю. Он хороший, но... Но я его не люблю.
— Так, не тороторь! Один раз, говоришь? А ты уверенна, что ребёнок от Конора?
Я замолчала, и ещё раз отсчитала дни в календаре:
— По срокам да.
— Пиздец. — красноречиво подытожила Филл и громко выдохнула в трубку.— А срок большой?
— Ну, отсчитывай со дня рождения Гарри. Тринадцать недель.
— Пиздец. Ты три месяца не замечала, что ты беременна?— Кёртис зашипела.— Ладно, не ссы. Что-нибудь придумаем. Я заеду к тебе?
— Да, но...
— Окей. Щас быстро приведу себя в порядок и вызываю такси. И... Что «но»?
— После мы больше не увидимся. Конор послезавтра улетает в Америку. Навсегда. Я согласилась лететь с ним.
— Ну выбора, как такового, у тебя нет. Что родители сказали?
— Они ничего не знают. Я сказала, что уезжаю по учёбе на несколько дней. Потом скажу, что задержусь. А потом. Потом не приеду.
— Ладно. Сейчас разберёмся. Я вызываю такси и еду к тебе.— Филлис положила трубку, а я легла на пол и тихо заскулила.
— Жду.
«А потом. Потом не приеду.»