26
Глава 26
В пятницу у меня всего две пары, поэтому я успеваю приехать домой и собрать Стефа. Он сегодня не пошёл в сад, остался с бабушкой. Активно помогал лепить вареники с картошкой и творогом, а я взяла и прервала их увлекательное занятие. Руки, лицо и волосы ребёнка были полностью в муке. Мы долго умывались и теперь немного опаздываем.
— Милый, сейчас мы поедем на одну небольшую процедуру и тут же вернемся домой.
— Это больно? — недоверчиво хмурится сын.
— Что ты! Вовсе нет! Палочкой проведут у тебя за щёчкой, соберут слюну и отпустят.
Мама смеряет меня недовольным взглядом и уходит на кухню. Она не понимает, зачем я согласилась на чёртов тест. Я и сама не могу себе это объяснить, но жить в постоянном напряжении тоже устала. Хочется ясности. Егор все равно рано или поздно добьется своего.Я помогаю Стефану одеться, застегиваю ботинки. Подхожу к зеркалу и неудовлетворенно цокаю языком.
Бледная кожа, синяки под глазами. Взглянув на часы, понимаю, что у меня ещё есть минутка времени, поэтому я подкрашиваю губы и припудриваю лицо. Получается неплохо, я остаюсь довольна.
— Что? — перехватываю грозный взгляд мамы.
Она рассматривает меня и качает головой.
— Зачем ты это делаешь, Валь? Не заслуживает он тебя!
— Я не для него красилась! Просто посмотрела со стороны и поняла, что похожа на моль!
— Ох и наплачешься ты с ним ещё...
Мы со Стефаном заходим в лифт, отсчитываем этажи. Сердце часто колотится в груди, потому что мы с бывшим мужем в очередной раз встретимся. В этот раз не просто так. Он убедится в том, что все эти годы был неправ.
Невольно вспоминаю время после развода. Я осталась одна. Сломленная, беременная. Мысли такие в голову лезли наедине с собой, что становилось страшно. Думала, не выдержу — сломаюсь, что-то с собой сделаю. Так больно было, что едва на стенку не лезла.
Погладив сына по голове, делаю глубокий вдох и смаргиваю подступившие слёзы. Теперь все хорошо, я ни разу не жалею о своем решении. У меня такой сын замечательный, что порой самой себе завидую. Умный, чуткий, золотой мальчик.
Егор стоит у авто и ждёт нас. Красивый и даже очень, особенно в строгом чёрном пальто, из-под которого видно манжеты белоснежной рубашки. Его строгий взгляд впивается в моё лицо. Исследует, сканирует, а затем теплеет, когда Стефан подбегает к Кораблину и протягивает руку, словно настоящий маленький мужчина.
— Здравствуй, Валентина, — произносит Егор, открывая заднюю дверь. Я киваю ему в знак приветствия и забираюсь в салон самостоятельно не желая прикасаться к бывшему мужу. Стефан садится рядом и увлеченно разглядывает машину. Затем смелеет и всю дорогу спрашивает у Кораблина для чего нужны все эти кнопки на приборной панели.
В клинике нас вежливо приветствует администратор и проводит к кабинету. Дает заполнить бумаги и согласие на проведение процедуры ребёнку. У меня руки дрожат пока я заполняю. Смотрю на мирно играющегося Стефана и отчаянно мечтаю сбежать, дать заднюю. Жаль, что уже поздно.
— Как скоро будет готов тест? — уточняет Кораблин.
— В течение недели, — поясняет медсестра.
— Это долго. Мне нужен срочный анализ.
Девушка кивает и выходит на ресепшн уточнить как скоро смогут выполнить тестирование на отцовство. Пока мы одни, на коже выступают мурашки. Напряжение в кабинете такое сильное, что, кажется, вот-вот рванёт. Короткие многозначительные взгляды, рой мыслей.
— Я все узнала! — восклицает медсестра, когда возвращается. — Срочный анализ будет готов до восьми часов, но стоить будет чуть ли не в три раза дороже! Сумасшедшие деньги. Возможно, дешевле немного подождать?
Кораблин смотрит на медработницу таким взглядом, что она тут же прикусывает язык и замолкает и наконец-то приступает к процедуре. Сначала, на примере Егора, чтобы Стефан не боялся, берёт у него материал, а затем у сына. Быстро, безболезненно, легко.
Мы выходим на улицу и растерянно переглядываемся. Экспрес-анализы можно будет забрать исключительно на ресепшен. Они делают рассылку на электронную почту, но чуточку позже.
— Вас домой отвезти? — спрашивает Кораблин.
— Не нужно. Мы вызовем такси.
— Валентина , садитесь, — строго произносит бывший муж, щелкая брелком. — Мне не сложно.
Он привозит нас домой, прощается. Думает о чем-то своём и с нами почти не разговаривает. Обещает позвонить сразу же как только будут готовы результаты.
Дома я вся на иголках! Общаюсь с
мамой и Стефом. Готовлю ужин, убираю. Занимаю себя как могу, да только это вовсе не помогает.
На улице начинает темнеть, я купаю сына в ванной, переодеваю в пижаму и читаю сказку. И резко вздрагиваю, когда начинает играть мой мобильный. Я не вижу имя звонящего, но почему-то более чем уверена, что это Егор.
— Слушаю, — снимаю трубку дрожащими руками.
— Я у подъезда. Сможешь выйти?
Господи, результаты готовы.
— Да, смогу. Две минуты.
Попросив маму остаться со Стефаном, быстро переодеваюсь в джинсы и свитер. Сверху накидываю куртку и спускаюсь пешком на первый этаж. Автомобиль бывшего мужа стоит на парковке. Я открываю дверь, забираюсь на переднее сиденье. В руках у Егора белоснежный конверт, увидев который мой пульс начинает зашкаливать.
— Откроешь? — спрашивает он и протягивает его мне.
— Для чего? — пожимаю плечами. — Я и так прекрасно знаю, кто отец Стефана.
Егор вскрывает конверт. Выглядит невозмутимым, но пальцы слегка подрагивают. Неужели волнуется? Ведь я обманщица и лгунья, а он уверен в моей измене! Неотрывно наблюдаю за его реакций и сжимаю руки в кулаки. Сердце стучит в висках. Думаю о Стефане и том, как нелепо все сложилось в нашей жизни с Егором. Бабушка душа в душу прожили с дедушкой до глубокой старости, мои родители... Я тоже мечтала, что и у меня будет как у них, но не прожила в браке и года.
Кораблин несколько минут изучает анализы и темные брови слегка приподнимаются вверх. Он переводит на меня растерянный взгляд и моргает.
— Как это может быть? — голос глухой и охрипший, лицо бледное. — Стефан мой сын?
Я дрожу. Не знаю, что говорить и что он хочет услышать. Все же написано в бумажках. Столько раз представляла этот момент, но сейчас внутри боль. Вонзаю ногти в кожу и отворачиваюсь, чтобы Егор не увидел моих слез. Не представляю, что теперь будет. Захочет отобрать сына? Будет всячески отравлять жизнь, натравливать органы опеки?
Его мать не допустит, чтобы Егор был в нашей жизни, Мадина Рахматуллаева меня ненавидит.
Молчание становится тягостным. Нервы не выдерживают. Я делаю шаг в сторону дома, но Кораблин останавливает меня.
— Валентина! Как это может быть?
Глубоко вздыхаю, чтобы сказать все, что должна, но слова застревают комом в горле. Я прочищаю его и только потом говорю:
— Я никогда и ни с кем тебе не изменяла. Все твои обвинения были с самого начала беспочвенны и сильно меня ранили.
— Настолько, что ты оставила ребенка без отца?
— Ты сам от него отказался. Выкинул меня беременную из своей жизни, как надоевшую вещь. А так нельзя, Егор! Пусть я нищая, из деревни. Моя семья не чета твоей, но... разве можно так с любимыми поступать? Ты навешал на меня несмываемых ярлыков. Я не заслужила этого. Я влюбилась в тебя, как глупая дурочка, подарила себя и свою любовь. Нет, подарила — неуместное слово! Эти чувства пустили внутри глубокие корни, я сына родила от тебя и каждый день он мне напоминал о боли, которую ты мне причинил...
— Прекрати, — обрывает мою речь Кораблин. — Прекрати оправдывать свою ложь, Валентина, — цедит он сквозь зубы.
Слезы брызгают из глаз.
— Мне действительно лучше уйти. Пока я не наговорила лишнего. Эмоций очень много, так много, что я опять чувствую себя сломанной Валей. Я не готова сейчас к диалогу. Ты выяснил, что хотел? На этом все.
Отчаяние тех лет отзывается мучительной болью в груди.
— Почему ты не настояла на повторном тесте? — спрашивает он, не отпуская меня.
— То есть я во всём виновата? Не настояла? Я приходила к вам домой с младенцем на руках и твоя мать не пустила меня на порог! Охрана не разрешила даже к воротам подойти ближе чем на десять метров. Как я должна была до тебя достучаться? И нужно ли, когда ты все решил? Ты проверил в ложь. Я ни с кем тебе не изменяла. Никогда.
Егор открывает и закрывает
рот, словно ему не хватает воздуха. Меня штормит. Слегка ведёт в сторону и он придерживает за руку.
— Ты себе представить не можешь, как это больно, когда тебя смешали с грязью, а внутри тебя живёт маленькая жизнь — плод любви, которую безжалостно растоптали. Я взяла себя в руки ради сына и поклялась оберегать его, сделать все, чтобы он был счастливым. Оградить от подобных потрясений, которые пережила. Ты установил факт своего отцовства, но вот право быть его отцом ты не заслужил!
Это все эмоции, боль пережитого. Оказывается, чувств так много и ничего не забыто! Стираю слезы, хочу сбросить руку Егора, но он не отпускает и смотрит на меня диким взглядом.
— Боль, Валентина? А я по-твоему, что испытал, когда увидел свою жену собственными глазами в постели с другим мужиком?
Продолжение следует...
Сильная глава получилась... Я в школе, на уроке написала главу❤️🔥
1396 слов