love me.
– А это точно сработает? – мужчина нервно теребит в пальцах мешочек с целебными травами.
– Михайлович, я вот в прошлый раз тебе помогла? Помогла. Корова перестала хворать? Перестала. Что ты ещё хочешь от меня услышать? Мужичок почесал косматый затылок и пожал плечами:
– И то верно. Хорошо, спасибо, дай бог тебе здоровья, – едва ли не кланяется, после чего выходит из дома. Алтана вздыхает и запирает дверь на засов, после чего садится за стол, беря в руки корзину. Нужно было разложить собранные травы, чтоб засушить. Особо крупные пучки она связывала нитками, делая своеобразную гирлянду. Определив газетки с травами на подоконники, а нитки – под потолок, девушка решает заняться ягодами.
В тишине раздается несколько громких стуков в дверь, а сразу следом с улицы доносится:
– Открывай, ведьма!
Алтана узнает голос и закатывает глаза настолько сильно, что может рассмотреть собственные глазницы.
– По башке себе постучи. И если ещё раз назовёшь меня ведьмой и я натравлю на тебя местных бездомных собак, – шипит, открывая дверь. На пороге стояла белобрысая девушка, в каком-то цветастом плаще. Пропустив ту внутрь, Алтана вновь заперла дверь на засов. – Чего тебе?
– Во, – торжественно произносит, вытаскивая из-под плаща бутылку с чем-то мутным.
– Что, нашла сбежавшего поросёнка бабы Нюры? – вопросительно изгибает бровь, после чего забирает бутылку. – Ослепнуть не боишься? Черт знает, из чего она самогон варит.
Владислава забирает бутылку обратно.
– Ну ничего, от твоего самогона же не ослеп никто. А ты из чего вот его варишь вообще? – перехватив из корзинки несколько ягод, отправляет их в рот. – Никто не знает ведь.
– Секрет фирмы, – хмуро бросает, после чего с размаху бьёт ладонью по хребту девушки. – А ну выплюнь, это волчья ягода, дурная.
– Ничего, поделятся твои волки, – потирает ушибленное место, явно не собираясь отставать от ягод.
– Она ядовитая. Помрешь и некому будет расследовать пропажу тыквы с огорода, – сдерживает смешок, наблюдая, как девушка выплевывает ягоды.
– Почему твоя волчья ягода на вкус как черника? – вытирает рот рукавом плаща, после чего переводит взгляд на Алтану.
– Кто знает, – загадочно бросает, вытаскивая из шкафчика пару стаканов.
Владислава потирает руки и садится за стол.
– Отметим удачное нахождение пропажи!
– Я почти уверена, что это было твоих рук дело.
– Приходится идти на крайние меры, чтоб не зря есть свой хлеб.
– И запивать самогоном, – фыркает, разливая содержимое бутылки по стаканам. Подав один из них собеседнице, Алтана берет свой.
– За самогон, – местный сыщик растягивает губы в улыбке. – Идиотка.
За глупыми тостами и разговорами о местных жителях, бутылка достаточно быстро пустеет.
– Алта-ан, а пойдём погуляем?
– Опять в лес, белок гонять?
– А че белок-то сразу. Там и зайцы есть. Ну пойдём, там полнолуние, ночь, звезды, рома-антика, – тянет так привлекательно, да и сама по себе как-то привлекательнее выглядит. Алтана понимает, что пьяна.
– Пойду при одном условии.
– Да, свет души моей?
– Поцелуй меня, – слегка подаётся вперёд, выжидающе глядя на девушку.
Владислава думает. Но думает не долго, потому что отказываться от возможностей она не любит.
– Не вопрос, принцесса, – улыбнувшись, цепляет пальцами её подбородок и тянет на себя, мягко целуя в губы, пальцами свободной руки проходясь по шее и опускать ниже, приобнимая за талию. Проходится кончиком языка по нижней губе, после чего углубляет поцелуй, большим пальцем поглаживая щеку. Алтана приобнимает Владиславу за шею, целуя в ответ, беззастенчиво кусая ту за язык, после чего отстраняется.
– Если я принцесса, то ты явно дракон.
– А почему не прекрасный принц?
– Потому что принцы спасают, а не защищают. Тебе напомнить, как ты избила того парнишку?
– Так он приставал к тебе.
Алтана много многозначительно на неё посмотрела, мол, вот именно, милая.
– Итак, уговор дороже денег, идём гулять! – резко поднимается, едва не опрокинув стол. Знахарка вновь шипит, едва успев его придержать.
– Ты имеешь хотя бы малейшее понятие об аккуратности?
Владислава лишь отмахнулась, подходя к двери и делая приглашающий жест рукой.
Алтана хочет вывернуть эту самую руку, но вместо этого отпирает засов и выталкивает гостью за порог, выходя следом. Заперев дверь и спрятав ключ под цветочный горшок, она выжидающе смотрит на Владиславу. Девушка же поправила плащ и, подхватив Алтану под локоть, уволокла её в сторону леса.
– Посмотри, какая красота вокруг, а ты идти не хотела! – справа раздается какой-то шорох в кустах и сыщик в испуге прыгает на руки знахарки. Та молчит несколько секунд, а затем вздыхает.
– Красота, – опускает руки, роняя Владиславу на землю.
– Я не испугалась, вдруг там змея, они ядовитые, между прочим!
– Здесь не водятся ядовитые змеи.
– Но ты же живёшь.
– Я утоплю тебя.
– Кстати, не хочешь искупаться, м?
Алтана смотрит. Долго и пронзительно, пытаясь понять, что вообще происходит в этой светловолосой макушке. Кажется, что ничего. Но отказываться Алтана не хочет. То ли самогон сыграл свою роль, то ли поцелуй, то ли Владислава была притягательной.
– Идём, я знаю, как через лес срезать, – она подаёт руку, чтоб помочь девушке подняться.
– Ты ж мой цветочек, – посылает воздушный поцелуй, после чего хватается за протянутую ладонь и поднимается. Но руку не отпускает, напротив, сжимает крепче и тянет ту на себя, чтоб оставить на губах знахарки лёгкий поцелуй.
– Использую твой язык для изготовления снадобья от колорадских жуков.
К реке они и впрямь выходят быстро. Владислава снимает плащ и обувь, после чего с разбегу прыгает в реку.
– Вода теплая, давай тоже!
Алтана морщится от чужого крика. Да и в воду ей тоже не хотелось.
– Я туда не полезу, наверняка холодная, знаю это твоё "теплая".
Владислава ныряет под воду с головой и некоторое время ничего не происходит. Знахарка терпеливо ждёт на берегу, скрестив руки на груди. Блондинистая макушка не появляется над водой ни сейчас, ни через минуту. Алтана уже начинает волноваться, но тут Владислава выныривает и обиженно смотрит на девушку:
– А если бы я утонула?
– Ты прошлым летом, будучи в дрова, на спор проплыла реку быстрее Иваныча. А он плаванием занимался.
– Ну и что?
– Ничего.
Владислава выходит из воды, подхватывает Алтану на руки и снова прыгает в реку.
– Да ты что делаешь, – девушка размахивает руками, пытаясь ударить сыщика, но та перехватывает её руки. Благо, что река была не особо глубокая и Владислава свободно касалась ногами дна.
– Не нервничай ты так, а то обе станем утопленницами, – шепчет едва ли не в губы и Алтана чувствует, как к лицу приливает кровь. – А знаешь, ты нравишься мне. Такая неприступная, холодная. А потом оказывается, что ты совсем не такая. Кажется, я люблю тебя. Ночью и днем, всегда люблю. Так же горячо и сильно, как жар от огня пылает.
Владислава крепче сжимает запястья знахарки и снова целует. Но не так, как в доме. Нежнее, как-то легко, будто боясь, что её оттолкнут после признания. А вместе с тем и более чувственно, будто это не поцелуй, а хрустальная чаша, которая вот-вот упадёт со стола.
Алтана не отталкивает. Она аккуратно целует в ответ, прикрыв глаза. Алкоголь делал её более смелой. Алкоголь настойчиво вытаскивал из разума те самые мысли, в которых она думала о Владиславе. О том, что та ей нравилась. О том, как никогда не признается в этом.
Алтана разрывает поцелуй, открыв глаза и всматриваясь в лицо девушки.
– Люби меня так же громко, как только что всё это произносила, – "потому что я люблю тебя тоже", – заканчивает уже в мыслях, утыкаясь носом в шею девушки.
А Владислава всё понимает и без слов. Да и знала она давно, Алтана столько раз вытаскивала её с того света своими травами и отварами.
– Пойдем домой, а то ночь холодная, – мягко целует в тёмную макушку, отпустив запястья.
– Опять лечить тебя придётся и слушать твои бредовые мысли в лихорадке, – усмехается, мягко отстраняясь и выходя на берег. – Золотце, надень мой плащ, а? Заболеешь ещё, как деревня без знахарки жить-то будет?
Алтана смеётся. Звонко и во весь голос, согнувшись и держась за живот. Успокоившись, она утирает выступившие слезы.
– Хочешь поговорить о том, сколько раз лихорадила я и сколько ты? Владислава дует губы, надевая плащ и обувь.
– Никакой романтики с тобой.
– Зато как романтично менять тебе компрессы, отпаивать горячим морсом и кутать в пуховые одеяла.
– Любовь, – произносит гордо, прижимая руку к груди. – Сердце выше.
– Откуда ты знаешь?
– Пересмотри свои висяки о разграбленных могилах.
– Могилах? Чт-... Ах ты паршивка, так и знала, что это твоих рук дело, а не алкаша-сторожа!
– Они уже мертвы, им всё равно, – Алтана лишь разводит руками.
– Ты точно будешь гореть в Аду.
– Знаю. И знаю, что ты будешь рядом.