Глава 2. Письма из прошлого
На следующий день дом Анны залило серым светом утреннего дождя. За окном всё ещё моросило, а ветер шуршал мокрыми листьями. Она устроилась в старом кресле у окна, с тетрадью на коленях и горячим чаем на столе.
Листая страницы, Анна погрузилась в мир, который казался ей одновременно далеким и тревожно близким.
«2 сентября 1974 года. Сегодня получил анонимное письмо. В нём говорится о рисках на стройке нового жилого квартала, которую я курирую. Кто-то боится, что я раскопаю слишком много. Надо быть осторожнее...»
Записи деда были аккуратными, иногда с подчеркнутыми словами, словно автор хотел выделить опасность. Анна почувствовала, как нарастает напряжение — в этих строках таилась угроза, которую не заметили тогда многие.
Она читала дальше, и постепенно на страницах оживали образы советского городка: заводы с трубами, дымом и гудками, перекрытые улицы, совещания с чиновниками и инженерами, чьи улыбки скрывали страх и недоверие.
В одной из записей дед писал о Карпове — инженере, который казался непогрешимым, но на самом деле скрывал множество секретов. Анна чуть прикусила губу — этот человек с фотографии, с холодным взглядом, теперь стал подозрительным.
Поглощённая чтением, она не заметила, как дождь за окном превратился в проливной ливень, а тетрадь стала для неё ключом к разгадке той давно забытой беды.
Анна взяла зонт и вышла на улицу. Холодный дождь попадал на лицо, но она не обращала внимания — нужно было найти хоть кого-то, кто помнит то время.
Первым делом она направилась к маленькому кафе на центральной улице — здесь часто собирались старожилы. Внутри было тепло и пахло свежесваренным кофе. За одним из столиков сидел седой мужчина в кожаной куртке, с грубыми руками и внимательным взглядом.
— Простите, — начала Анна, — вы не могли бы помочь? Я ищу информацию о пожаре, который был в нашем городе в 1974 году.
Мужчина поднял взгляд, задумался, затем кивнул.
— Тогда было много чего... Сказать правду? Многим это не понравится, — пробормотал он. — Но кое-что я знаю.
Анна присела напротив.
— Что именно?
— В ту ночь на стройке было много странного. Рабочие молчали, инженеры нервничали, а потом всё вспыхнуло, как спичка. Говорили, что это случайность, но я видел, как Карпов удирал с канистрами бензина...
Голос мужчины понизился, словно он боялся, что кто-то слышит.
— Они заставили нас молчать. Многие боятся вспоминать.
Анна поняла — путь к правде будет тяжёлым. Но другого выбора не было.
На следующий день Анна встретилась с Марией — женщиной, которая всю жизнь прожила в этом районе и работала на заводе. В её глазах читалась усталость и скрытая боль.
— Я помню тот пожар, — тихо сказала Мария. — Мой муж был там. Сказали, что это просто несчастный случай, но я не верю. Люди тогда говорили, что кто-то хотел скрыть нечто большее.
Она достала из сумки старую фотографию — ту самую, где стоит дед Анны с теми мужчинами.
— Твой дед... он пытался что-то изменить, — сказала Мария. — Но его быстро остановили.
Анна почувствовала, как холод пробежал по спине.
Вечером, вернувшись в дом, она обнаружила на пороге записку без подписи:
«Не копай глубоко. Лучше уйди, пока не поздно.»
Сердце её сжалось, но решимость только укрепилась.
— Кто бы ты ни был, — прошептала она в пустоту комнаты, — я не остановлюсь.
Анна долго сидела с запиской в руках, перечитывая её снова и снова. Буквы были выведены неровно, будто писавший спешил или не хотел, чтобы его почерк узнали.
Она решила не выбрасывать бумагу — положила её в шкатулку к письмам деда.
Вечером, когда тьма уже легла на город, Анна достала тетрадь и продолжила читать.
«5 сентября 1974 года. Карпов снова получил деньги. Видел, как передавали пакет прямо у забора стройки. Если это дойдёт до газеты, он пропал. Но боюсь, что тогда и я пропаду...»
Строчки были оборваны, чернила расплылись — как будто дед писал в спешке.
В этот момент где-то за окном хрустнула ветка. Анна замерла. Шорох повторился — уже ближе.
Она медленно подошла к окну и, стараясь не шуметь, выглянула. У калитки стояла та же фигура, что и вчера. Теперь она была чуть ближе, силуэт вырисовывался чётче: высокий, в длинном пальто, неподвижный, словно статуя.
Анна отпрянула от окна, сердце колотилось в груди. Когда она снова выглянула — калитка была пуста.
Дождь стучал по крыше, а внутри дома становилось всё холоднее, будто стены впитывали её страх.
Она зажгла настольную лампу, прижала тетрадь к груди и подумала:
«Похоже, дед знал, что за правду придётся платить. Вопрос в том — готова ли я платить теперь?»