Джим
В дверь стучат. Снова и снова. Я так устал...Который час? Пять утра. Хотя эти часы не всегда показывают правильное время. Кому я понадобился в такую рань?
Зажигаю лампу и открываю дверь. Алиса стоит и держится за косяк двери, а на её красном платье выступает большой кровавый след.
- Помоги, - шепчет она, чуть не падая на пол.
Я подхватываю её на руки и усаживаю в кресло. Где-то должна быть вата, но я уже и так знаю, что рану нужно зашивать.
- Что произошло? - спрашиваю я.
- Попала в ловушку, - выдыхает девушка.
- Мм...Это так Учитель поощряет своих учеников?
- Хватит, Джим. Я в твои дела не лезу, будь добр, не лезь и ты в мои.
Другого ответа от неё я и не ожидал.
В ящике я нахожу всё, что мне нужно, вот только рану и инструменты продезинфицировать не чем. Беру кусок ваты и протягиваю Алисе.
- Прижми к ране, - произношу я и направляюсь к двери.
- Куда ты уходишь? Бросаешь меня? - смеётся девушка.
- Мне нужен спирт.
- Да зашей без него...
- Не говори ерунды.
Я закрываю дверь и направляюсь на кухню. Тишину нарушает только шум моих шагов. Даже меня эти тёмные коридоры иногда пугают. Прохожу мимо прихожей, но тут замечаю что-то странное у двери...какой-то силуэт. Свечу лампой, но в углу никого нет. Показалось, скорее всего. Сказывается недосып и усталость. Каждый день приходится кого-то оперировать или накладывать швы. Правда, Кукловоду не нравится, что я помогаю тем, кто слабее. Но Алиса в тяжёлом состоянии. Надеюсь, после операции мои инструменты не пропадут.
Останавливаюсь у двери. Нажимаю на кнопку, затем ударяю по шипу. Я уже не зацикливаюсь на боли. Проделывая это каждый день, я привык. Ко всему привыкаешь.
Ставлю лампу на стол. Где-то здесь, за раковиной у Билла тайник. Так и есть, пол в этом месте поцарапан. Двигаю тумбу в сторону. Вот и тайник. Сколько же здесь бутылок и разного хлама. Да ещё и пара сигар. Где он только это берёт? Но мне нужен спирт. И у Билла он есть. Чистый продукт. Надеюсь, он не заметит пропажи. Сколько раз я пытался обменяться с ним, но старого пьяницу не интересует ничего, кроме спиртного.
Собираюсь уходить, но замечаю на столе записку. «Для Дженни», - читаю я. Сюрприз от Кукловода для нашей красавицы. Интересно, он сам оставил здесь записку или это было испытание для кого-то?
Возвращаюсь в комнату.
- Я думала, ты про меня забыл, - улыбается Алиса.
Я не отвечаю, а убираю со стола все вещи. Жестом прошу девушку лечь на стол.
- Рви платье, Джим, оно мне больше не понадобится, - шепчет девушка.
Разрезаю ткань ножницами и обрабатываю рану. Алиса щурится от боли.
- Из обезболивающего у меня только эфир, - говорю я.
- Я потерплю, - отказывается Алиса.
Рана не глубокая. Повезло.
- В зеркало что-то врезалось, осколки разлетелись по всей комнате. Один угадил в меня. Я его вытащила. Решила справиться сама. Да не тут-то было, - произносит девушка. - Думала, не дойду до тебя, потеряю сознание.
Я беру иголку и нитки. Всё обычное. Хирургических инструментов в доме нет и видимо не будет.
- Джек наверно обрадуется, когда узнает, что я чуть не умерла, - продолжает Алиса. – Кстати, он простил тебя?
- Нет, - помолчав, отвечаю я.
- Жаль, уже столько времени прошло. Почти полгода.
- Пять месяцев, если быть точным, - я дотрагиваюсь иголкой до кожи. - Сейчас будет больно.
Алиса прикусывает ткань, а я протыкаю кожу иголкой. Девушка стонет. Она сильная, если может это вытерпеть. Надо отвлечь её.
- Ты была ночью на кухне? – спрашиваю я.
- Сдалась мне ваша кухня. Я там редко бываю, или ты не заметил? Ахххх...
- Заметил.
Продолжаю зашивать. Алиса щурится от боли.
- Знаешь, Джим, - произносит девушка через силу, - в последнее время я часто думаю о прошлой жизни. О том, что было до особняка. Я жила, но не ценила того, что у меня есть. Сейчас его «уроки» показывают мне, что за всё в этой жизни нужно бороться. Ведь это действительно так, почему ты не понимаешь.
Тут Алиса резко хватает меня за руку. Я останавливаюсь и озадачено смотрю на неё.
- Джим, я кое-что нашла. Тебе это понравится, я знаю. Это страницы дневника, правда я не знаю, кому он принадлежит. Есть только имя. Джон. У нас ведь нет такого, да? Ещё там часто упоминается некая Дженни.
- Дженни? – это удивляет меня.
- Да. Не наша ли это особа?
- С чего ты взяла?
- Я дам тебе дневник, и ты сам почитаешь. Я не люблю копаться в чужом прошлом. А тебе нравится всех изучать.
Я киваю и продолжаю зашивать. Но теперь дневник не даёт мне покоя. Джон. Кто он такой и почему его дневник здесь? Может он был в особняке до нас и погиб? Или это Кукловод играет с нами?
С раной покончено. Перевязываю шов. Алиса медленно встаёт.
- Кстати, кто такая Анна Хаас? – спрашивает она.
- Просто девушка, - отвечаю я, убирая инструменты в ящик.
Алиса поправляет платье.
- Нет, Джим, «просто девушка» сюда бы не попала. Мы все здесь не просто так.
Я смотрю Алисе в глаза. Такие уставшие и теперь преданные ему. Когда-то я часто в них смотрел, а сейчас вижу их редко.
- О нет, Джим, не смотри на меня так, - Алиса улыбается и отворачивается.
- Как не смотреть?
- Вот так.
Я опускаю взгляд.
Помолчав, Алиса добавляет:
- Какой же ты всё-таки сдержанный...Ладно Джим, - она кладёт руку мне на плечо, - спасибо за помощь. Утром я пришлю кого-нибудь с дневником.
Алиса уходит. Усталость снова начинает сказываться, и незаметно для себя я засыпаю.
Но вот уже утро. Точно и не было ночной гости и операции. Только следы крови на руках обо всём напоминают. В ванне я привожу себя в порядок. Теперь доктор снова готов принимать пострадавших во время испытания марионеток.
У дверей в мою комнату стоит Ланс, держа что-то в руках.
- Д-доброе утро, Джим, - произносит парень, увидев меня.
- Здравствуй, Ланс. Что-то случилось?
Парень протягивает бумажный пакет:
- А-алиса велела п-п-ередать тебе э-это.
Должно быть это дневник. Ланс уходит. Недолго думая, я решаюсь спуститься в гостиную и прочитать его там.
Внизу никого нет. Я открываю дверь, снова поранив себя, и устраиваюсь в кресле в углу. Дневнику уже много лет. Бумага в плохом состоянии. Собравшись с мыслями, я начинаю читать:
«Здравствуй, Дневник. Я хочу дать тебе имя, Джо, ты не против? Мы с тобой почти тезки. Меня зовут Джон. Мама мне тебя подарила, чтобы я не скучал, пока её нет, и я буду записывать сюда свои мысли. Но сначала я хочу рассказать тебе о моей семье. Моя мама довольно известная актриса. Её иногда узнают на улице. Мы живём в Вичбридже. Городишко маленький, но мама говорит, что это хорошо, а то бы нам не было покоя. Видимо поэтому мы не живём в Лондоне. А мой папа печатает книги. У него много людей, которые ему помогают.
У нас большая библиотека. Это связано с папиной работой. Ему присылают книги. Правда иногда они с браком, и тогда мы с Сэмом склеиваем их или подшиваем. Мне нравится этим заниматься, а Сэм ещё маленький и неуклюжий, постоянно разливает клей. Я не сержусь на него, ведь он мой брат, и часто беру вину на себя. Но мне кажется, что папа об этом догадывается...»
Я задумываюсь. Здесь написано о библиотеке. В особняке тоже есть библиотека. И довольно большая. Но это частое явление для домов такого типа. Я иногда бываю в библиотеке, но ничего странного там не находил.
Мама Джона актриса. В нашем кинозале много старых плёнок с фильмами, и плакаты там тоже есть. А если допустить, что это речь идёт о нашей библиотеке, то получается два совпадения...
- Джим!
Я возвращаюсь в реальность. Передо мной стоит Мэгги. Она взволнована.
- Что случилось? – спрашиваю я.
- Эвану плохо. У него высокая температура. Ты осмотришь его?
Девушка умоляющи смотрит на меня. Конечно же, я не могу отказать.
Оставлять Дневник без присмотра я не стал, взял его с собой. Мы поднялись в спальню. У Эвана жар. Мэгги сказала, что вчера он долгое время был на заднем дворе. А вечер был холодный. Просто простуда. Ничего страшного.
- Ему поможет горячий чай с мёдом. На кухне всё это есть, - говорю я, достаю маленькую баночку из кармана и протягиваю Мэгги. - Это витамины. Давай по три таблетки в день, хорошо? На улице скоро станет ещё холоднее, так что одевайтесь потеплее.
Мэгги благодарит меня и бежит на кухню. Какое-то средневековье! У меня нет никаких лекарств. Только витамины и странные пилюли, содержимое которых мне ещё не совсем понятно. Приходится лечить всех бабушкиными методами. А ведь Эван может получить воспаление лёгких, тогда будет очень тяжело. Лекарства необходимы. Почему он лишает нас их? Что он хочет этим показать?
В гостиной уже есть пара человек. Но моё кресло никто не занимает. Убедившись, что помощь никому не нужна, я снова погружаюсь в дневник.
«Мама опять уехала на гастроли. Мы остались с папой. Он читал нам Робина Гуда. Как же он здорово это делает! Если закрыть глаза, то можно погрузиться в сказочный мир Шервудского леса. Но сегодня я впервые дочитал книгу до конца. Робин умирает. Папа никогда не читал нам это. Сэм расстраивается, если герои умирают, поэтому папа всегда придумывал разные концовки. Для Сэма я буду делать так же.
Сэм вернулся от бабушки с дедушкой. Но с ним что-то не так. Ходит обиженный и со мной не общается. А вчера, за ужином, мы разговаривали про маму. Тогда вмешался Сэм и рассказал, как Виктория сказала, что для мамы работа важнее семьи. Папа расстроился, да и я тоже. Почему работа? На первом месте всегда мы! Да они вообще ничего не знают! Когда мама приезжает домой, мы весело проводим время вместе. Это даже хорошо, что она с нами не каждый день, иначе было бы всё не так...
Сегодня у меня был первый урок музыки. Мама пригласила учителя научить меня играть на скрипке. Я люблю музыку. Учитель сказал, что у меня хороший слух. Но звуки скрипки...тревожные. Не думаю, что буду скрипачом, но первый урок мне понравился...»
Что ж, отношения в семье ничего не дают. Но уроки музыки...Я бросаю взгляд в угол комнаты. Здесь стоит старая скрипка. И она всегда здесь стояла. Я в этом не сомневаюсь. Нотные тетради я тоже где-то видел. Может быть даже в этом шкафу. Опять совпадение...
Ребята у камина начинают громко смеяться. Но это меня сильно не отвлекает. Я продолжаю читать:
«Джо, я же ещё не рассказал тебе про школу. Учебный год уже начался. У нас новая школьная форма...А в классе новая ученица. Её зовут Джейн. Она сидит вместе со мной. Учительница сказала, что я самый вежливый мальчик и должен рассказать ей о школе. А на перемене я показал ей классы и сад. В прошлом году мы сажали там деревья. Каждый на своё дерево повесил таблички с именами. Через много лет они будут высоко-высоко. Мы с Дженни договорились, что она тоже посадит дерево. Потом Дженни рассказала про свою школу. У них был детский книжный клуб и марионеточный театр. У нас можно сделать такой же. Дженни сказала, что у неё дома есть марионетки. Мы бы могли устроить представление. Это было бы здорово...»
Об этом и говорила Алиса. Джейн...Дженни...нужно читать дольше.
«Я так увлёкся нашим театром, что про папин День рождение чуть не забыл. Но Сэм занялся подарком. На наши карманные деньги он купил старую монету у одноклассника. Папа очень обрадовался. Он даже обещал помочь нам с театром. Так мы можем всё подготовить ко Дню рождения мамы. Оно у неё как раз 8 марта. Мы будем показывать представление для всех. Но я скажу, что это в первую очередь для неё. И конечно для Дженни...
Учителя и Дженни решили, что показывать представление должны мы с Сэмом. Ведь Дженни не может сама себе дарить подарок к празднику. Жалко. Я привык играть с ней. А Сэм только мешает, и нитки у него перекручиваются. Я часто сержусь, но стараюсь на него не кричать, он же мой брат. Почему для него это так сложно? А ещё он часто гоняется за бабочками. Неужели он не понимает, что мы обязаны сделать хорошее представление?..
Сижу на чердаке. Нет, представление получилось хорошим. Нам даже хлопали. Но всё могло быть гораздо лучше...
Раньше я боялся сюда заходить...»
Тут меня кто-то хватает за жилетку и заставляет подняться с кресла.
- Зачем ты это сделал? – яростно шипит Джек.
- О чём ты?
- Ты прекрасно знаешь, о чём я. Почему ты не дал этой фанатичке просто умереть?
Теперь понятно. Он говорит об Алисе. Джек ненавидит её.
- Я не мог иначе. Я врач. Я обязан помогать каждому.
Джек отпихивает меня в сторону.
- В следующий раз она живая не попадёт тебе в руки, - угрожает Джек. Потом его взгляд падает на Дневник. - Что это?
Брат оказывается быстрее меня. И вот Дневник у него в руках.
- Верни на место, - требую я.
- Ты что, тронулся умом? Зачем ты пишешь Дневник? - усмехается Джек. Кажется, об Алисе он уже позабыл.
- Просто положи его на место.
Но Джека было уже не остановить:
- Кто такой Джон? - брат неаккуратно перелистывает страницы. Я боюсь, что он может их порвать. - Чей это Дневник, Джим? «Мы живём в Вичбридже...» Вичбридж. Интересно, ведь Дженни как раз уверена, что нас держат именно в Вичбридже. Где ты взял этот Дневник? - спрашивает Джек, пробегая по строчкам глазами.
- Не важно, - резко отвечаю я.
- Нет, как раз это важно. Если ты нашёл Дневник здесь, то этот Джон, скорее всего, жил в этом доме. Он мог быть первой жертвой Кукловода. Ведь неизвестно, сколько людей здесь было до нас.
Мне надоело ждать. Я пытаюсь выхватить Дневник из рук Джека. Но брат оказывается проворней.
- Детские сказки, занятия музыкой, школа...Хах, пишет про девочку по имени Джейн. Должно быть первая любовь. Первая любовь всегда несчастна...Да, Джим?
Видимо имя не показалось ему странным.
- А вот это забавно. Марионеточный театр. Жаль, что нет ни одного слова про подземные ходы и потайные двери...
Джек уже начинает протягивать Дневник мне, как что-то привлекает его внимание. Я тяну руку, но брат отходит на пару шагов назад.
- А знаешь что, - говорит он, - возьму-ка я Дневник себе. Почитаю его на досуге. А ты не переживай. Я его верну. Только чуть позже.
Я ожидал нечто подобное. Что ж, на этот раз я уступлю.