Ассасины. Твое противоядие

Эндари затачивал лезвия, сидя на диване. Звук точильного инструмента и лязганья металла был... успокаивающим? Он поднял голову, улыбнулся мне и продолжил свое занятие, снова полностью сосредоточившись на нем.

Я прошла в комнату-кухню, подошла прямо к нему. Зачем? Сама не знаю. Я просто зашла домой и мои ноги повели к нему. Я смотрела на его неидеально-идеальные растрепанные волосы и поймала себя на желании потрогать их. Просто как приветствие.

Он дернул головой, пытаясь откинуть прядь, упавшую ему на глаза и продолжил точить лезвие. Я наклонилась за книгой на журнальном столике, чтоб взять ее на столешницу и читать, пока буду есть, еще раз посмотрела на него. Я протянула к нему руку и поправила прядь волос.

Точильный инструмент замер в его руках, и он поднял на меня голову. Мы столкнулись взглядами. Нужно было что-то сказать, заполнить эту паузу. Но в глубине души я не хотела ее заполнять пустыми словами, так как эта тишина уже была цельной.

– Тебе нужно подстричься, – сипло сказала я.

– Да, дома подстригусь.

Я прошла на кухню, чтоб нарезать овощи... И поняла, что ужин уже готов.

– Ты приготовил рататуй?

– Это единственное, чему ты меня научила.

– А больше ты ничего не умеешь?

– Умею, но на улице. Жарить мясо, варить суп в казане или плов. Хотя, должен признаться, на кухне удобнее готовить.

– Ну еще бы! – усмехнулась я.

Я снова посмотрела на него и не смогла определить, что вижу в нем. Казалось, что там такое смешение эмоций: грусть, тоска, напряженность, раздражение, усталость.

– Ты не хочешь возвращаться в Карос?

– Все сложно.

– Расскажи?

– Дал сегодня показания, нам предоставили билеты на поезд, отправляется в девять утра из Эрингтона. До него нас довезут.

Эрингтон соседний городок от Лерона, как раз на границе государств, до него тридцать минут из столицы, а из него... еще несколько часов до Кароса на поезде.

– Ты была в Эрингтоне? Это красивый маленький городок, там все как будто игрушечное... О! – он засмеялся. – Как раз для тебя, игрушечный ассасин.

– Очень смешно! – заворчала я. – Да, я была там. С родителями, с дедушкой. Я любила там гулять в детстве.

– Тогда кому-то пора баиньки! Вставать очень рано, нас подвезут на частной машине! – Это было сказано с диким блеском в глазах.

– Вау! Вот что у тебя вызывает восторг? Машины? Ах, да! Еще телевизоры. Ты, когда получил свой первый телефон, наверное, вообще описался от восторга.

– Нет, – сказал он смущенно. – Но технику я правда люблю. В детстве предпочитал их мягким игрушкам.

– Я в детстве любила лечить животных. И мягкие игрушки у меня были чаще всего в виде кошек.

– Что? – рассмеялся он. – Не могу представить, хотя нет. Могу. Ты ходишь со шприцом между игрушками и грозно угрожаешь уколами.

– Так и было. У меня была вся комната обставлена ими. Но со мной спали только любимцы.

– Кто были любимцы?

– Я любила игрушки в виде золотистых рысей, их делали реже, чем львов или тигров. Но дедушка где-то находил.

– Значит, в детстве ты спала с золотистыми рысями? – спросил он, странно глядя на меня.

– Ага, я... люблю золото. Этого тоже было навалом, разных блестящих побрякушек. Все лежало в шкатулках, но все равно разбрасывалось по комнате.

– Даже не верю, что ты разбрасывала вещи.

– Да... было когда-то.

Говорить с Эндари о прошлом было легко, он действовал как моя личная доза обезболивающего. Когда я говорила, то становилось легче, будто рану почистили и перевязали, чтоб она дальше заживала.

Я отправила в рот очередную вилку с рататуем и похвалила капитана:

– Вкусно, ты молодец!

– Ты с таким же видом меня хвалила за поцелуй, – обиженно произнес он.

Я рассмеялась, не зная, что ему ответить. В серьез эту тему не хотелось обсуждать.

– Ты, действительно, похвалила меня за поцелуй как за какую-то еду.

– Было вкусно, – ответила я и стала мыть посуду.

Звук воды успокаивал, прерывая неловкий разговор. Я бросила краткий взгляд на Эндари, он понял, что я не хочу дальше обсуждать и снова стал точить лезвия. Какой понятливый мальчик! Не такой уж и нахальный.

Я закончила и подошла к нему.

– Можно?

Он вложил в мою руку лезвие, я взвесила его ладонью.

– Хорошо вес распределен. Мои не такие, но я и не заморачивалась по кинжалам.

– Я заметил, дамочка с иголочки.

Он вроде пошутил, но мы серьезно смотрели друг на друга. Как будто впервые рассматривали друг друга. Наверное, на него тоже нахлынули воспоминания прошлой ночи. Я отдала ему кинжал.

– Ты была очень точна и собрана ночью.

– Так говоришь будто не ожидал.

– Вроде ожидал, но одно дело просто знать, что ты ассасин все-таки, другое видеть и осознавать.

– Вау! Ты сказал ассасин в мой адрес без приставки игрушечный.

– Да, я впервые увидел тебя в ситуации реальной опасности.

– А у меня на кухне? Дважды!

– Последний не считается, ты была не серьезной. А первый... там я не был серьезен, и ты не чувствовала, что тебя убьют. То, что было ночью – совершенно другое.

– Да, другое, – тихо согласилась я.

– Ты... убивала до этого?

Я сглотнула...

– Да, у меня были разные задания. Я же рассказывала.

– Нет, не отравленным письмом.

– Тоже что-то было, но я не люблю думать об этом.

– Значит кто-то сегодня не выспится все-таки.

– С чего ты взял?

– У тебя травма внутри сегодня случилась.

О, нет! Не сегодня, Эндари. Но ты об этом не узнаешь.

– Переживу, я же ассасин.

Но Эндари был прав. Ночью меня настиг кошмар. Я снова была на мосту, а руки опять были в крови. Вокруг меня лежало четыре трупа, а из пятого я доставала клинок. Ладони, предплечья и все остальное было в крови, а ветер то ли пел, то ли шептал, обдавая холодом: «Ты не уйдешь... Ты не скроешься».

Я снова вставала в этом сне и смотрела в воду, собираясь прыгнуть. Но как обычно сзади меня загорался золотистый свет фонарей, и я снова отчаянно хотела повернуться. Посмотреть на свет еще раз, перед тем как прыгну в темные воды. Я поворачиваюсь как обычно...и просыпаюсь.

Я подскочила в кровати и увидела золотистый свет в глазах Эндари, который отражался от ночника. Он присел ко мне на кровать и слегка приобнял.

– Что случилось?

Я не могла рассказать всей тяжести на моих плечах.

– Ты был прав. Ночь будет не легкой. Но уже лучше. Иди, спи.

– Ты плакала. – Он провел пальцем по моей щеке, собирая слезинки.

– Не смей называть меня дождиком после этого, – проворчала я. – Это только Николетт разрешено.

– Не думал.

Он слегка приобнял меня, я вдыхала корицу и гвоздику от его волос и чувствовала, как мое сердце успокаивается. Он поглаживал меня по волосам.

– Хочешь поговорить?

– Нет, лучше дальше попробую доспать. Почему ты зашел?

– Услышал слишком бурное движение из твоей комнаты. Заволновался.

– Все в порядке.

Я отстранилась от него и легла обратно. Он расправил одеяло надо мной и заботливо укрыл, а затем вышел из комнаты.

Утром, когда я оделась, Эндари меня пристально осматривал.

– Что?

– А ты хорошо осведомлена о моде в Каросе.

Я была в свободных штанах и длинной тунике до колен, никаких лишних вырезов и сантиметров голой кожи.

– Все знают, что мужчин у вас лучше не провоцировать, – ответила я и в шутку провела пальцем по его плечу.

– Я о об этом, – он показал на лицо и уши.

Да, я сделала подводку на глаза, а в ушах блестели серьги-кольца.

– Не хочу выделяться и привлекать лишнее внимание, – пожала я плечами.

Он еще раз странно осмотрел мою одежду с каким-то хищным блеском в глазах, который я не поняла.

Мы бродили по узким улочкам, манящим в них зайти, рассматривали цветные витрины, но не те, которые пестрили цветом, как ядовитые гусеницы, а тех цветов, что обычно присутствуют в детских игрушках. Маленькие домики из красного и желтого кирпича внушали умиротворение. Я почувствовала легкую тоску.

– Ты бы хотела тут жить? – спросил Эндари.

– Когда-то хотела, – ответила я. – Но сейчас моя жизнь в Лероне.

– Да, в Лероне, – ответил он.

Мы показали билеты на станции проводнику и сели в вагон. Дорога была приятной. Эндари иногда шутил, а потом и вовсе начал петь.

– Хватит!

– Мы не посмотрели вчера «Розу дикого моря», надо восполнять. Мы можем придумать диалоги.

– О, нет! Такой глупостью я заниматься не буду.

Но дорога была длинная, не помню, когда я ездила куда-то дольше двух часов. Так что, под конец пути мы стали разговаривать как Делайла и Ромул.

– О, какой кошмар, мое сердце погибнет, если ты оставишь меня Ромул! – подражая драматичным ноткам героини подвывала я.

– Я вернусь к тебе, обещаю, Делайла. И больше никакие обстоятельства нас не разлучат. – Голос Эндари тоже был пропитан надрывом.

– Я буду ждать, о мой любимый Ромул! – для большей печали я положила руку на сердце.

– Вообще, по-хорошему, – сказал Эндари уже обычным голосом. – Тебе следовало бы избить меня.

– За то, что ты такой приставучий? Да, согласна.

– Нет. Если какой-то мужчина жалуется на обстоятельства в виде беременной бывшей.

– Хорошо, что мне не жаловались, – усмехнулась я.

– А на что жаловались?

– Ты опять свел разговор к моим мужчинам.

– А их было много?

– О, смотри, буфетчица ходит! Купи мне киш с рыбой.

Запрещенный прием. Я всегда все покупать стараюсь сама, а если он покупает – пытаюсь безуспешно впихнуть деньги. А тут сама попросила. Эндари нахмурился.

– Не поверю, что ты будешь есть выпечку в поезде.

– Действительно, – выдохнула я. – Не буду.

– Переводишь тему?

– Ага.

– Ладно, ты так скрываешь свою личную жизнь до меня, что я делаю вывод, что там было либо очень много мужчин, либо нисколько.

– И какой вариант подходит?

– Ни один. Слишком много... ты не похожа на человека, который бы легко подпускал к себе близка. Ни одного... не поверю. Ты очень красивая, умная, изящная, вызываешь восхищение и умиление одновременно, когда в твоих руках скальпели или иглы. Да даже просто с кухонной тряпкой. Ты ее держишь так, будто в твоих руках поводок с ошейником или кнут.

Я потеряла дар речи от его слов и попыталась пошутить:

– Я рада, что мои иглы вызывают восхищение. Я же, все-таки, с детства училась ходить с гордым видом, держа шприц в руках.

Но Эндари продолжил, не обращая внимания на мою шутку:

– Скорее всего у тебя в жизни был один или два мужчины, и судя по всему счастья тебе это не принесло.

– Когда отправишься в квартал вудунов гадать за деньги? У тебя хорошо получается, такое серьезное лицо.

Я закусила губу. В чем-то он был прав. Большую часть времени, лет с четырнадцати я был влюблена в Лоуренса, и, хотя мы не были вместе, было ощущение, что он единственный мужчина в моей жизни. До недавнего времени.

Из-за него я не прониклась чувствами ни к кому, кого встречала. Не смогла подпустить близко даже ради мимолетного увлечения. Казалось, что я предаю его тем самым. Наши доверительные отношения.

Но были ли они?

Возможно, это кажется глупым. С учетом того, что у него в постели периодически кто-то появлялся, даже не периодически, а часто.

Я мельком взглянула на Эндари... и прикусила язык, чтоб вопрос о том, а сколько у него было женщин не вылетел из моего рта. Хорошо, Рейни. Хоть в чем-то ты еще себя контролируешь и умеешь головой думать.

– Так я прав? – Эндари замер в ожидании ответа.

– Если бы я хотела это обсуждать, я бы не выбрала действие тогда.

– Жаль, конечно, что ты не захотела тогда говорить. Впрочем, не жаль, – повеселел он.

Вот бы стереть наглую улыбку с лица. Бесит! Гад!

Поезд остановился в приграничном городке, где мы сделали пересадку на внутренний поезд. Мой живот болезненно начал урчать, когда я опустилась в мягкое кресло. Эндари обеспокоенно оглядел меня и поджал губы.

– Извини, но тут не продают еду. Нам ехать всего пару часов.

– Ничего страшного. Тем более ты сам сказал, что я не буду здесь есть.

Не знала, что дорога может так утомлять. Я, видимо, в высшей степени любительница домашнего уюта. А стук колес по рельсам только больше нервировал. Я думала, что за несколько часов привыкну, но я ошиблась. Голова начала болеть, я рассосала легкую таблетку от головной боли, чтоб чуть-чуть облегчить жизнь.

– Как ты перемещаешься по странам часто? У тебя же постоянно разъезды, наверное?

– Привык.

– Мне кажется, что к этому невозможно привыкнуть. Хорошо, что моя работа связана с лабораторией.

– Тебе не бывает скучно?

– О, нет! Как может быть скучно? Я же с таким объемом информации работаю.

– Да, что может быть веселее, чем раскладывать яды на составляющие и смотреть анализ крови.

Я в шутку пихнула его в плечо, а он накрыл мою руку ладонью и слегка погладил. Я резко отдернула свои пальцы и отвернулась к окну, ощущая покалывание от его прикосновений.

Хэлия встретила нас жарой и солнцем. И несмотря на то, что тепло я любила, и Нуриния была теплой страной. Все-таки разница в семь-восемь градусов была ощутима. Уже был вечер, а воздух оставался терпким и горячим.

– Добро пожаловать! – бодро сказал Эндари, помогая мне спуститься с поезда. – Хотел бы сказать, чувствуй себя как дома. Но это будет бессмысленно.

– Ага.

– Прием в штабе завтра, сейчас поедем домой.

– Домой? Я отель планировала снять.

– Официально, ты – моя жена. И...

– Не продолжай. Я все поняла о ваших странностях и особенностях.

Нас забрала служебная машина и высадила около большого частного дома. Я с интересом осматривала бежевый особняк с терракотовой крышей. Раз, два...

– Тут три этажа? – изумленно спросила я.

– Три этажа, плюс подвал и мансарда.

– Но зачем тебе такое? Это твой дом?

– Почти... – ответил он взволнованно.

О, нет! Сердце забилось очень часто, я старалась приказать ладоням не потеть, но жара вообще не помогала моим приказам телу.

– Как так произошло, что за девять с лишним часов дороги, ты не сказал, что я буду жить в доме с твоими родителями?! – покричала я и тут же осеклась. – Меня кто-нибудь мог услышать?

– Нет, в доме обычно шумно.

– Я не хочу общаться с твоими родителями.

– Ну, с родителями и не придется. Отец много работает, он заканчивает очень поздно и ночует в квартире при штабе, а сюда выбирается раз в неделю. Тут только мама, бабушка и мои братья с сестрами.

– Братья с сестрами? Их, что, много?

– Да. Четыре сестры и два маленьких брата-близнеца.

– И все такие же шумные и наглые как ты?

– Нет, это прерогатива старших. А я – самый старший!

– Самый несносный!

– В чем-то да. Пойдем, моя мама – прекрасная женщина! Она тебя полюбит.

– В смысле полюбит? Только не говори, что ты ей не сказал, что я – твой ассистент в Нуринии.

– Сказал. Она в курсе, что это брак по договоренности, уже переживает за бедную девочку, которая целыми сутками терпит мой характер.

– О, она осведомлена о том, что у тебя длинный язык и дурацкие шутки?

– Она, мне кажется, все еще считает меня громким нахальцом, что в детстве забирался на дерево и кричал неприличные стишки на всю округу.

– А разве что-то изменилось?

– Вообще-то, да. Все, не переживай. Она все равно полюбит тебя. – Он подбадривающе меня похлопал по плечу. – Хоть и как просто гостью.

Последнее мне показалось прозвучало с лишней ноткой грусти, но я не желала думать об этом. Я поправила волосы в косе и слегка кивнула.

Мы зашли на крыльцо, по бокам которого были кусты с красивыми розовыми цветами. Они выглядели свежими, несмотря на жару. Видно, что о них тут заботятся и регулярно поливают, а также подстригают. Из дома доносился приятный аромат. Кажется, там что-то уже готовили. Живот скрутило.

Эндари позвонил в звонок предупредительно и открыл дверь. На меня вылетела маленькая девочка с золотисто-каштановыми волосами, чуть не сбив с ног. Она запрыгнула к Эндари на руки и принялась выкручивать ему волосы. На вид ей было лет восемь.

– Лелли, ты могла дождаться, когда мы зайдем? Зачем так пугать гостью? – не очень строго пожурил ее Эндари.

Девочка лишь смущенно захихикала.

– Эндари, где твои манеры? Впрочем, зачем я спрашиваю. – Раздался приятный женский голос. Он обволакивал, будто меня окунули в теплое молоко. – Хоть бы предупредил гостью, что здесь шумновато и немного травмоопасно.

На пороге показалась женщина, которой на вид было не больше сорока. Хотя я понимала, что ей больше. Ее каштановые волосы с выгоревшими светлыми прядками были убраны в высокий хвост с тоненькими косичками по бокам, а золотистые глаза смотрели с таким же приятным прищуром, как и глаза Эндари. Она была одета в синее свободное платье, а на ногах красовались белые домашние босоножки.

– Здравствуйте, я – Рейни, – представилась я его матери.

– Меня зовут Керисса, рада с тобой познакомиться! Добро пожаловать в наш шумный дом.

И я зашла во внутрь, ощущая Эндари спиной.

Каких неожиданностей и сюрпризов мне еще Судьба заготовила?

– Такое все закрытое, непривычно.

– Не нравится? – спросила я.

– Непривычно. Хочется раздеть тебя.

– Чего? Я тебе сейчас вколю в машине укол, и ты будешь спать всю дорогу!

– В хорошем смысле!

– Я даже не знаю, какой может быть хороший смысл.

– Ну смотришь и думаешь, а сколько слоев ткани нужно снять, чтоб увидеть голую кожу и...

Я запустила в него лезвие, которое он, конечно же, поймал.

– Если ты так рассуждаешь, вообще не понимаю смысла этой одежды. Если тебя это только больше веселит.

Я хотела взять маленький чемоданчик с вещами, но Эндари подхватил его первым и вышел из квартиры. Продолжая сверкать на меня непонятным блеском в глазах.

Нас довезли госслужащие до Эрингтона, всю дорогу в машине играла какая-то дурацкая мелодия, которая в результате заела у меня, и я начала в такт ритму шевелить пальцами. Я не часто ездила в машинах. Лерон хоть и столица, а город не большой. Я справлялась общественным транспортом – автобусами и трамваями. Покупать машину смысла не было, тем более я чаще всего передвигалась по центру на своих двоих.

Эрингтон же был еще меньше Лерона, действительно как кукольный городок. Мы вышли из машины, и я вдохнула сладковатый воздух. Всюду были пекарни и небольшие кафешки.

– До поезда сорок минут. Хочешь куда-нибудь зайти? – спросил Эндари.

– Нет, давай просто пошатаемся.

– Пошатаемся? Не думал, что ты любишь просто шататься.

– Эрингтон и правда красивый.