Ассасины. Твое противоядие

Я сладко перевернулась в своей кровати, радуясь, что у меня сегодня выходной. Я же только по выходным зашториваю окна. А в комнате было темно. Я потянулась, похрустывая суставами. Мышцы ныли после физических нагрузок, но уже слабо. Спасибо мази.

Я оглянулась на часы. 12:00.

Я, что, проспала до обеда? Я же всегда встаю до десяти, если нет ночной работы.

Осознание меня обухом ударило по голове.

Я вспомнила все события, предшествующие сегодняшнему утру. Расследование, работа с Эндари, купание в реке, спор... Я выиграла? Или...

Я не помню, чтоб засыпала на кровати. Мы смотрели фильм, сериал, снова фильм. Может я дождалась, пока он уснет и пошла к себе? Но уже была полусонная и не помнила?

Но где-то на подкорке едкий голосок говорил мне: «Хватит заниматься самообманом, ты проиграла, Рейни».

Я закуталась в одеяло с лицом и застонала.

– Доброе утро! – этот голос так и сочился самодовольством.

Я услышала, как открылась дверь комнаты.

– Почему ты стонешь в постели? Чем это ты с утра занимаешься таким? – раздалось весьма нахально сверху.

– Уйди-и-и.

– Вставай, засоня, я сделал завтрак.

– В честь чего такая щедрость?

– Утешительный приз для проигравшей!

– Я не проиграла! – возмутилась я.

– Ну, конечно! Это же не ты уронила голову мне на плечо, и не ты захрапела.

– Врешь! Я не храплю!

– Ладно, но голову уронила.

Я снова застонала.

– Не ожидал, что будет так быстро. Ты уснула около двух ночи.

–Я, что, спала десять часов?

Я откинула с лица одеяло, и увидела, что Эндари стоит рядом с кроватью и бросает иногда взгляд на ее край.

– Даже не думай. Ты не сядешь на нее.

– Я хотел матрас проверить, – сказал он невинно. – Он жесткий ортопедический или мягкий?

– Мягкий, но тебе нельзя садиться сюда. Это моя кровать, – почти прорычала я.

– Ты такая собственница, – посмеялся он. – Моя кухня, мое полотенце, моя столешница, моя кровать.

– Да! – попыталась я прикрикнуть на него, но осипший голос подвел. – Мое – только мое!

– Понял, понял! Вставай давай. Дам тебе проснуться и собраться с мыслями перед тем как принимать последствия спора.

Он вышел из комнаты, а я осталась наедине со своим едким голосом, который был мной недоволен. Как посмела я проиграть?!

Я зашла в ванную для утренних процедур, где с ожесточением расчесывала волосы. Они сильно спутались, особенно с учетом того, что на ночь я их не привела в порядок. Но спрей с ароматом макадамии справился превосходно. Жалко, что он кончался. Надо будет купить новый.

Я не изготавливала декоративную косметику. Хотя могла. Но должна же какая-то часть моей жизни остаться не тронутой работой.

Я вышла из ванной, Эндари уже поглядывал с ухмылкой на меня.

– Ну? Давай уже говори, спрашивай, – проворчала я, отхлебывая кофе, который он сварил. – О, ты корицу добавил?

– Добавил. Не нравится? Я видел, что ты такой пьешь иногда.

– Нет, хорошо.

– Так, что, как ты себя вела с парнями, с которыми встречалась?

Опять он со своими дурацкими вопросами. Я откусила круассан, отметив, что он теплый.

– Ты снова спускался в пекарню?

– Да, не отходи от темы, – нетерпеливо сказал Эндари.

– Они вкусные, что за место? Я помечу его себе.

– «Теплое сердце». Ну?

– Красивое название, люблю такие, – пробормотала я, жуя.

– Рейни! – он возмущенно, но мягко повысил голос и даже слез со стула, подошел ко мне.

– Дашь прожеваться?

– Жуй! – сказал он, глядя на меня сверху вниз.

Я смотрела в его золотистые глаза и посмеивалась. Чувствовала себя выше всего этого, несмотря на то, что даже сидя на высоком стуле оказалась ниже него.

Я не хотела ему говорить свои мысли. Да и нечего было. Я, действительно, лишь целовалась с парнями в баре несколько раз. И была влюблена в Лоуренса. Кстати, о нем я опять не вспоминала.

Так вот, я... ни с кем не встречалась. И у меня ни с кем не было секса. А подавать ему еще один повод для шуточек не хочется. О, Судьба! Что я за несчастная девственница? Надо будет после того, как решу все проблемы быстро найти кого-нибудь и избавиться от недоразумения. Вот правильно Николетт говорила мне: «Чего ждешь, крошка? Мир полон красавчиков, успевай, пока не убили всех».

Я и сама не знаю, чего ждала. Я не ходила и не лелеяла розовые мечты об одном единственном, не ходила со списком требований к мужчине, о том какой он должен быть, чтоб я снизошла на него.

Правда, просто так сложились обстоятельства. Судьба пошутила со мной. Ну ладно... Судьба тут не при чем. Это все я сама. Со своей работой и какими-то непонятными чувствами к другу, в которых я уже не уверена. Хотя события последних дней такие насыщенные. Это не удивительно.

Но Эндари не узнает о моих душевных терзаниях. Поэтому я дерзко вскинула брови и сказала следующее:

– Действие!

Он резко вдохнул, схватился за столешницу и посмотрел прямо в глаза.

– Действие? Ты уверена?

– Да, – гордо ответила я. Я правда чувствовала себя на высоте, решила, что переиграла его.

– Если ты выбираешь действие, то после того как я его озвучу нельзя вернуться к правде.

– Я знаю. Так давай. Говори! – Я задрала голову повыше. Выкусил? Но выкусила тут только я...

– Поцелуй.

Я поперхнулась кофе.

– Что, прости? – спросила я тут же севшим голосом, не поверив своим ушам.

– Поцелуй между мной и тобой.

– Ты вообще думаешь, что предлагаешь? – возмутилась я. – Я не ожидала от тебя такого! Одно дело шутить и смеяться. Другое дело реально предлагать! Это некрасиво.

– Я бы не стал предлагать, будь ты совсем застенчивой и нецелованной. Но... Да, Судьба! Ты в двенадцать пыталась поцеловать своего тренера, а потом, все-таки, кого-то да поцеловала. Просто поцелуй прошу. Ничего более.

– Тебе то это зачем? – Я скрестила руки на груди и испытующе на него посмотрела.

– Ты моя жена. Хочу поцелуй от жены.

– Ага, как же. Кто-то на регистрации в висок меня поцеловал. – Я постучала по тому самому виску указательным пальцем.

– Откуда я знал, какая ты. Я не хотел быть беспардонным мужиком, крадущим твой первый поцелуй.

– Крадущим первый поцелуй! – Я рассмеялась.

– Вот видишь! Даже ты смеешься над этим. Если бы я мог этим порушить твои моральные принципы – я бы не выбрал это действие. Я бы не стал ничего плохого совершать, что доставит дискомфорт твоей душе.

– Вспомнил о моей душе? – задохнулась я от возмущения.

– Это просто поцелуй, Рейни. Разве нет? – подразнил он меня, словно хотел, чтоб я его переубедила.

Можно было бы еще долго препираться, но действие нужно было делать, как и договорились. Я иногда бываю азартной, люблю игры, и всему этому сопутствует уважение к проигрышам, и понимание, что правила нужно соблюдать. Я залпом осушила кружку.

– Я пахну кофе, – пояснила я ему, будто он не в курсе.

– А еще ванилью и апельсином, а иногда горьким шоколадом и макадамией. Отличное сочетание.

Я внутренне смутилась. Вроде сказал несколько слов, а я почувствовала, что он раздел меня. Вот же нахал!

– Ладно.

Я, все еще сидя на стуле, повернулась к нему и сложила руки на коленях, а затем подняла голову. Эндари окинул меня непонятным взглядом и поднял бровь.

– Да расслабься ты.

– Я расслаблена, – пожала я плечами. – Молись Судьбе, чтоб я тебя потом не отравила.

– Зная твою изощренность, ты и во время поцелуя сможешь это сделать.

– О, я не так коварна. Но идея хорошая, возьму на будущее.

– Будущие поцелуи? – посмеялся он.

– Не мечтай! Я...

Я не успела договорить, потому что он подошел ближе и накрыл мои губы своими. Мягко. Нежно. Заботливо?

Его рука легла мне на затылок и слегка сжала волосы. От него пахло корицей и снова гвоздикой. Он поглаживал меня по волосам, а второй рукой по плечу, затем переместился на шею, и большим пальцем очертил контур уха, откинул прядь волос.

О, Судьба! Меня никогда так не целовали. И я так никогда не целовала. У меня никогда не было такого, что сердце пускается вскачь! Он углубил поцелуй, слегка потягивая мою верхнюю губу, затем запуская язык вовнутрь. О милостивая Судьба! Что он делает? Я перестала соображать абсолютно. Мои губы ласкали губами, а язык языком. Это было танцем нежного огня. Так горячо, так соблазнительно, но так... трепетно. Мне казалось, что он дрожит.

Я слегка приоткрыла глаза, которые, почему-то, закрылись, и увидела, что он смотрит на меня из-под ресниц, которые слегка подрагивают. Он еще раз втянул мои губы, а затем мягко орошил легкими прикосновениями и закончил поцелуем в уголок губ. Эндари отстранился слегка шатаясь, будто мы были в баре, и он выпил залпом несколько шотов виски.

Я, вроде как, была проигравшей, но, все-таки, чувствовала себя победительницей, глядя как он растерянно и робко смотрит на меня. Я облизала пересохшие губы, не зная, что сказать.

Может мне с ним переспать? С таким не жалко будет с девственностью попрощаться. Кажется, я засмеялась этим внутренним рассуждениям вслух, потому что вид у него стал еще более испуганный.

– Я... Тебе... не понравилось? Я смешно целуюсь? – спросил он.

– Кхм... – откашлялась я. – Все отлично. Ты молодец.

Ты молодец? Это все, что ты сказала, Рейни? Серьезно?

– Это был самый сладкий выигрыш в моей жизни, – сказал он.

– С ароматом кофе, ванили, апельсина, горького шоколада и макадамии, – передразнила я его слова, сказанные несколько минут назад.

– Ага... – кивнул он. – Я... сейчас приду. Я с утра в душе не был.

– Что? – возмутилась я. – Ты целовался с нечищеными зубами со мной?

– Нет-нет, зубы почистил, умылся. Я... сейчас вернусь. Надо перед выходом освежиться.

– Ты пахнешь корицей и гвоздикой, –вслед сказала ему я и заметила, что он замер от моих слов в дверном проеме и оглянулся. – Мне понравилось, но больше мы так спорить не будем.

Он постарался надеть на себя беззаботную улыбку, но выходило плохо, как будто он пытался залезть в мокрую одежду.

– А я бы поспорил еще, – отшутился он и скрылся в ванной.

Я только не поняла, перед каким выходом он собрался освежиться. Мы же никуда не собирались. Раздался звук душа, а я покачала головой. Набрала Николетт. Она ответила через две секунды.

– Да, дождик?

– Надо будет встретиться.

– Сегодня вечером до полуночи свободна, потом задание.

– Давай в шесть?

– Идет. Ты в порядке?

– Вроде да...

– Что-то случилось?

– Нет, ерунда, – ответила я в надежде, что так оно и есть.

– Тогда в «Мирэль».

–Да, давай там, – согласилась я.

Николетт отключилась, а я поднесла руку к своим губам и потрогала их, прикрыв глаза. Ну и что это все было?