Драмсетика [vkook]

Чимин родился и вырос в маленьком уютном городке, где большинство жителей знали друг друга с детства. Его семья была вполне обычной: мать работала учительницей начальных классов, отец был инженером на местном заводе. У Чимина был старший брат Джихун, который всегда был примером для подражания: успешный в учёбе и спорте, и популярный среди сверстников. Чимин с детства стремился быть таким же, как брат, и всегда чувствовал на себе давление соответствовать ожиданиям семьи и общества.

Когда Чимину исполнилось тринадцать, он начал замечать, что его тело отличается от тел его сверстников. Он был слегка полноватым, и это стало причиной постоянных насмешек и издевательств в школе. Однажды на уроке физкультуры учитель, мистер Ким, публично унизил его перед всем классом за лишний вес.

— Чимин, ты опять не можешь пробежать круг, не запыхавшись? Может, стоит задуматься о диете? — громко сказал мистер Ким, и весь класс засмеялся.

Эти слова, как нож, вонзились в душу Чимина, оставив глубокую рану. В этот момент он почувствовал себя неполноценным и уродливым в собственных глазах, а каждый взгляд в зеркало лишь подтверждал его страхи. Он видел неуклюжего и некрасивого подростка, и с каждым днём это ощущение только усиливалось, терзая его изнутри.

В попытках изменить своё тело и избежать насмешек, Чимин начал строго ограничивать своё питание. Он проводил бесконечные часы в интернете, изучая всевозможные диеты и тренировки. Постепенно это увлечение переросло в настоящую одержимость: он часами занимался спортом, пропуская приёмы пищи, мечтая сбросить лишний вес любой ценой.

Однажды во время ужина Чимин сидел за столом, погружённый в свои мысли. Когда-то домашняя еда казалась ему источником радости, но теперь каждый кусочек стал для него не просто пищей, а набором лишних калорий, от которых он всеми силами пытался держаться подальше.

— Милый, ты ведь почти ничего не съел, — озабоченно спросила мать, заметив, как он лишь ковыряет еду на своей тарелке. — Уверен, что всё нормально?

Чимин попытался улыбнуться, хотя это далось ему нелегко. Он понимал, что её тревожат его новые привычки, но разговоров на эту тему он избегал.

— Всё в порядке, мама, — тихо ответил он, пытаясь выглядеть спокойно. — Я особо голоден, просто немного устал.

Чимин поднялся из-за стола, почувствовав облегчение от того, что избежал неудобного разговора. Ощущение вины за не съеденный ужин смешивалось с каким-то чувством странной гордости за свою «силу воли». Каждый приём пищи, будь то завтрак или ужин, превращался в настоящее испытание, в котором он должен был победить.

Поздними вечерами, когда дом погружался в тишину, Чимин сидел в своей комнате, размышляя о том, как сильно он запутался в этой борьбе. Его взгляд вновь и вновь возвращался к отражению в зеркале. Вглядываясь в своё отражение, он пытался уловить хоть малейший признак изменений, но каждый раз его взгляд цеплялся лишь за недостатки. Всё, что он видел, казалось ему чужим, далеким от того идеала, который он сам себе навязал. Как бы он не пытался это отрицать, но расстройство пищевого поведения всё сильнее овладевало его жизнью, и он стал чувствовать себя запертым в этом порочном круге, из которого он уже не видел выхода.

***

В старших классах Чимин начал замечать, что он отличается не только внешне. Он всё чаще ловил себя на том, что его чувства к одноклассникам выходят за рамки простой дружбы, и в конце концов понял, что его привлекают парни, а не девушки. Это осознание пришло постепенно, как тихая, но настойчивая мысль, которая с каждым днём становилась всё громче. И вместе с ней с каждым днём росли и его страхи. В их маленьком городе каждый знал друг друга, и любые слухи разлетались с неумолимой скоростью. Он часто слышал, как люди насмешливо обсуждают чужие странности на улице или в кафе. Гомофобные шутки казались неотъемлемой частью повседневной жизни, и Чимин знал: если он откроется, его вряд ли примут таким, каким он есть.

— Почему я не могу быть нормальным? — часто думал Чимин, лежа в своей комнате и глядя в потолок.

Он панически боялся осуждения и насмешек, особенно со стороны семьи и друзей. Чимин держал свои чувства в секрете, что усугубляло его внутреннюю борьбу и усиливало чувство одиночества.

Однажды его старший брат Джихун привел домой своего друга Тэиля. Тэиль был старше Чимина на три года и выглядел очень уверенно и привлекательно. Сначала Чимин просто радовался компании нового человека, но со временем он начал замечать, что Тэиль вызывает в нем необычные чувства, которые он не мог объяснить.

— Привет, Чимин, — с привычной улыбкой сказал Тэиль, когда вошел в их дом. — Как дела?

— Привет, Тэиль. Всё нормально, спасибо, — пробормотал Чимин, изо всех сил стараясь не показать своё смущение и легкую нервозность.

Со временем Тэиль стал чаще бывать у них дома, иногда даже оставаясь на ночёвку. Джихун часто задерживался допоздна или был занят, и тогда Чимин и Тэиль оставались наедине.

— Эй, Чимин, хочешь посмотреть фильм? — предложил как-то раз Тэиль.

— Конечно, почему бы и нет, — согласился Чимин, стараясь казаться спокойным.

Со временем Тэиль начал вести себя всё более двусмысленно. Его лёгкие прикосновения, которые раньше можно было списать на случайность, теперь становились всё более частыми, как и намёки в его словах. Однажды, сидя рядом на диване, Тэиль слегка коснулся руки Чимина.

— Знаешь, ты очень милый, когда улыбаешься, — с лёгкой усмешкой сказал он.

Чимин почувствовал, как румянец моментально заливает его щеки, но внимание Тэиля было неожиданно приятным. Постепенно он понял, что влюбился в друга своего брата. Однажды вечером, когда они снова остались наедине, Чимин собрался с мыслями и решился признаться.

— Тэиль, мне нужно тебе кое-что сказать, — начал он, нервно теребя край футболки, чувствуя, как сердце стучит в груди. — Я... я думаю, что я влюблен в тебя.

Тэиль посмотрел на него с мягкой улыбкой и ответил:

— Я давно это заметил, Чимин. И знаешь что? Я тоже тебя люблю. Но ты должен понимать, что я хочу серьёзных отношений, по-взрослому.

Чимин, несмотря на страх и неуверенность, ощутил, как внутри него загорается надежда.

— Да, я готов. Я хочу быть с тобой.

Они начали встречаться, скрывая свои отношения от всех. Чимину это не нравилось — ощущение скрытности тяготило его, но он понимал, что иначе было нельзя. Он боялся осуждения и насмешек, которые неизбежно последовали бы за их признанием. Они встречались тайно, проводя вместе короткие мгновения, когда никто не мог их увидеть.

— Мы должны быть осторожны, — шептал Тэиль, обнимая Чимина. — Никто не должен узнать.

Чимин кивал, понимая, что скрытность была необходима, но внутренне чувствовал себя еще более изолированным.

Однажды, после долгой прогулки, Тэиль предложил Чимину зайти к нему домой.

— Пойдем ко мне, — предложил он, с улыбкой указывая в сторону. — Можем посмотреть фильм или просто поболтать, — предложил он.

Чимин, немного уставший после долгой прогулки, но все еще воодушевленный их разговором, согласился, не подозревая, чем это для него обернётся. Их беседа продолжалась, пока они шли к дому Тэиля, обсуждая мелочи и смеясь над недавними событиями.

Но как только они переступили порог квартиры, уютная атмосфера мгновенно рассеялась. Тэиль закрыл дверь с едва слышным щелчком, и что-то в нём переменилось. Он медленно повернулся к Чимину, словно вдруг что-то решив.

— Слушай, — его голос теперь звучал странно глухо и непривычно холодно. — У нас есть кое-что, о чём мы ещё не говорили.

Чимин почувствовал, как холодные мурашки пробежали по его спине. Он попытался сохранить спокойствие, но его сердце забилось быстрее.

— О чём ты? — осторожно спросил он, в надежде уловить в голосе Тэиля хоть каплю объяснения, но ответа не последовало.

Тэиль не стал ничего объяснять. Вместо этого он подошёл ближе, его движения были медленными и тяжёлыми. Чимин начал осознавать, что что-то пошло не так, но слова застряли у него в горле. Каждый шаг Тэиля приближал его к точке невозврата, и когда между ними осталось всего несколько шагов, тот внезапно набросился, в одно мгновение разрушив всё, что связывало их до этого момента.

Чимин не успел понять, что происходит. Тело сковал страх, а мысли, словно погружённые в вязкий туман, отказывались поддаваться. Тэиль уже не был тем, кого он знал — перед ним стоял чужой человек, полный злобы и жестокости. Всё, что когда-то казалось уютным и безопасным, внезапно превратилось в ловушку, из которой не было выхода.

Когда всё закончилось, Чимин остался сидеть на полу, растерянный и разбитый. Его тело болело, но сильнее всего саднила душа. Он не мог поверить, что это случилось на самом деле.

Тэиль встал, не обращая внимания на его состояние, и равнодушно поправил свою одежду.

— Ты всегда был таким... бесполезным, — бросил он с презрением, скользнув взглядом по нему, — некрасивым, сломанным. Никому ненужным.

Тэиль усмехнулся, глядя на него сверху вниз.

— Думал, ты особенный? Как же ты ошибался, — его голос был полон сарказма. — Теперь ты просто использованный и ещё более жалкий. Для меня ты всегда был никем.

Эти слова, как удар в самое сердце, ещё долго звенели в ушах Чимина. Он чувствовал себя опустошённым, словно внутри больше ничего не осталось. Слова Тэиля не просто унизили его — они раздавили последние остатки самооценки, которые Чимин так старательно пытался сохранить.

Но в какой-то момент, сидя в одиночестве и глядя на своё отражение в зеркале, он осознал одну простую истину: хуже уже не будет. Тэиль забрал у него всё, что можно было забрать — и после этого у него осталось только одно: его собственная жизнь. И эту жизнь он больше не собирался прятать.

В тот же вечер Чимин, сидя за ужином, наконец-то решился.

— Мама, папа, мне нужно кое-что вам сказать, — начал он, чувствуя, как его руки чуть дрожат под столом. Но сегодня у него не было намерения смягчать удар.

Родители настороженно переглянулись, почувствовав в его тоне что-то незнакомое. Мать отложила вилку, глядя на сына с нарастающей тревогой.

— Что происходит? — осторожно спросила она.

Чимин с трудом сглотнул, чувствуя, как сухость заполняет его горло. Слова застревали на полпути, но он знал, что отступать больше нельзя.

— Я гей, — произнёс он, стараясь не сбиться. — Вот так. Устал прятаться, устал врать и подстраиваться...

Тишина. Мать и отец смотрели на него, словно пытаясь понять, правильно ли они его услышали. Чимин заметил, как её лицо чуть напряглось, а отец поднял брови в удивлении, но молчал.

— Я долго это скрывал, — продолжил он, чувствуя, как напряжение всё ещё сжимает его грудь. — Но больше не могу. И... — он вздохнул, собирая остатки смелости, — я уезжаю в столицу.

— И знаете что? — продолжал он, — Я уезжаю. Прямо сейчас. И мне вообще все равно, что вы собирались планировать для меня, какой институт или работу.

Отец вскочил, его лицо потемнело от гнева.

— Чимин, это что за разговоры? Ты... Ты серьёзно?! А как же твое будущее? Ты столько времени потратил на учебу, на планы...

— Да мне всё равно, ясно?! — резко перебил его Чимин, глядя прямо в глаза отцу. — Я ухожу и не собираюсь больше следовать вашим правилам. Всё. Хватит.

Мать нервно теребила салфетку, губы её дрожали, но она так и не нашла слов.

— Больше мне нечего добавить, — сказал Чимин спокойно, но твердо. — Это моя жизнь. Вам не обязательно это понимать. И я не прошу вашего благословения.

Отец, задумчиво глядя на стол, казался потерянным, пытаясь переварить услышанное. Тяжёлое молчание воцарилось в комнате, и никто не осмеливался его нарушить. Чимин чувствовал их боль, но больше не мог оставаться в этом коконе лжи.

В ту же ночь Чимин собрал свои вещи. Уезжая в столицу, он знал, что отказывается от поступления в университет, от всего, что раньше казалось важным. Но теперь это больше не имело значения. Прошлое осталось позади, и всё, что он хотел — найти себя вдали от тех стен, которые душили его годами.

***

После переезда Чимин почувствовал, будто сбросил тяжелую ношу — он наконец-то освободился от груза лжи, который так долго тянул его на дно. В его представлении столица казалась оазисом свободы, где можно забыть о прежних страданиях и обрести своё место. Однако реальность оказалась иной. Вместо долгожданного спокойствия и нахождения себя, его жизнь быстро погрузилась в замкнутый круг: пустота, боль и разрушительные привычки словно вновь обрушились на него, несмотря на перемену обстановки.

Он устроился на работу в гей-бар, где соблазнял парней на одну ночь, без чувств и обязательств. Став известен своими кратковременными связями, он не позволял никому приблизиться к своему сердцу. Всё казалось таким же пустым, как и он сам.

Однажды, в разговоре с одним из знакомых, Чимин услышал:

— Угадаешь, кто теперь за решёткой? — усмехнулся он. — Тэиль. Он получил по заслугам за свои преступления.

Однако новость о наказании Тэиля не принесла Чимину ни удовлетворения, ни покоя — его внутренние раны были слишком глубоки, чтобы их могла излечить чья-то справедливость. Он продолжал вести свою разрушительную жизнь, пытаясь заглушить боль и оставить всё в прошлом. Но каждый новый день лишь усиливал чувство опустошения.

Со временем работа в гей-баре и бесчисленные кратковременные связи стали казаться ему всё более бессмысленными. Единственным утешением оставались редкие встречи с его босом Джином, который за это время стал ему другом. Они иногда ходили вместе развеяться, но после того, как у Джина появился парень, их совместные выходы прекратились. Поэтому, когда Джин снова предложил пойти в клуб, Чимин был искренне рад.

— Хей, Чимин, давай сходим в клуб сегодня? — предложил Джин по телефону.

— Конечно! Я всегда за! — ответил Чимин, улыбаясь.

Войдя в клуб вместе с Джином, Чимин тут же заметил Намджуна. Они часто бывали в таких местах вместе, так что это не было для него неожиданностью. Однако его внимание сразу привлекло новое лицо — парень, который, казалось, не замечал никого вокруг, кроме красивых девушек. В Чимине заиграл интерес.

— Привет, Намджун! — позвал своего парня Джин с улыбкой.

— Привет, Сокджин, — радостно отозвался он, подходя ближе и обнимая его. — Рад тебя видеть! Это мой друг Хосок.

— Очень приятно, — сказал Джин, протягивая руку для рукопожатия. Хосок, слегка замешкавшись, ответил на рукопожатие, чувствуя себя немного неловко.

Чимин же наблюдал за этой сценой с лёгким интересом.

— А это Чимин, — продолжил Намджун, указывая на него с легкой улыбкой.

— Привет, — сказал он непринуждённо, слегка кивая.

— Привет, — ответил Хосок, заметно стараясь не показывать свою застенчивость.

— Ну что, пойдём за столик? — предложил Намджун, бросив взгляд на свободный столик в углу клуба.

Чимин весь вечер не сводил глаз с Хосока. Его лёгкость, уверенность, непринуждённая улыбка — всё это магнитом притягивало внимание. Чимин рассчитывал, что вечер закончится так, как всегда: быстрое влечение, удовлетворение, конец истории. Так всегда бывает. Но на этот раз всё пошло не по плану.

— Прости, Чимин, но я не заинтересован, — спокойно сказал Хосок, глядя ему в глаза.

Чимин остановился, на мгновение растерявшись. Это был первый отказ за долгое время, и он не знал, как на него реагировать. Обычно всё происходило по его сценарию, но здесь, с Хосоком, что-то пошло иначе. Но на удивление, это лишь усилило его интерес к этому парню.

Второй раз они встретились снова после фестиваля на вечеринке. Хосок выглядел уставшим, но его улыбка оставалась такой же обворожительной. Чимин не мог удержаться и попросил друга сесть недалеко от Хосока.

Чимин слушал, как Хосок разговаривал со своими друзьями, шутил и смеялся. Он не мог оторвать от него взгляд — его искренность и обаяние завораживали.

Вечеринка становилась всё более оживлённой. Чем дальше, тем сильнее Чимин расслаблялся, впитывая хаос и беззаботность момента. К концу вечера, когда он уже изрядно напился, и Хосок вызвался отвезти его к себе в общежитие, Чимин больше не смог сдержать свои чувства.

— Чимин, что ты делаешь? — прошептал Хосок.

— Просто хочу быть ближе, — шептал Чимин в ответ.

На следующее утро между ними царила легкая непринужденность, однако, когда Чимин уже собирался уходить, что-то в атмосфере изменилось. Хосок снова отверг его.

— Послушай, Чимин, — начал Хосок, опустив взгляд. — Прости, но если я тебе нравлюсь, то это не взаимно. Мне нравятся девушки.

Чимин застыл на мгновение, обдумывая услышанное. Он попытался сделать вид, что ему всё равно, попытавшись рассмеяться, а затем похлопал Хосока по плечу.

— Черт, ты подумал, что ты мне нравишься? — ухмыльнулся он. — Прости, я просто когда выпью, ко всем пристаю, — испугавшись своих чувств, Чимин начал придумывать всякие отговорки. — До встречи, Хосок.

Когда они встретились в третий раз, Чимин не был к этому готов. Хосок не выходил у него из головы последние дни. Он не мог перестать думать о нём, вспоминая каждый момент, каждую деталь их общения. Эти мысли не давали ему покоя, и он чувствовал, что должен что-то сделать.

В тот день, когда они снова пересеклись, Хосок оказался в центре внимания девушки, которая явно проявляла к нему интерес. Чимин чувствовал, как внутри всё закипает. Он наблюдал за ними, стараясь сохранять невозмутимость, но когда девушка попыталась взять номер Хосока, это стало последней каплей. Он больше не мог этого выносить и вмешался. Девушка разочарованно ушла, и Чимин не мог не ощутить укол злорадного удовлетворения от того, что предотвратил этот обмен номерами.

После этого Хосок, явно раздражённый, направился на крышу перекурить. Чимин последовал за ним, чувствуя, что это его шанс поговорить. Но когда они оказались на крыше, та самая девушка тоже вышла туда. Хосок быстро схватил Чимина за руку и потянул за собой, спрятавшись в углу крыши, чтобы избежать встречи с ней.

Они оказались прижаты друг к другу, почти вплотную, и Чимин, ощущая тепло тела Хосока, не мог избавиться от нарастающего волнения.

Он дотронулся до груди, ощущая бешеное биение своего сердца. Он поймал себя на мысли — а вдруг Хосок чувствует сейчас тоже же самое? Рука Чимина плавно переместилась под футболку Хосока, поднялась к ключицам и груди парня, останавливаясь возле его сердца. Под ладонью он почувствовал, как сильно оно бьётся.

— Твое сердце бьется потому что ты боишься, что нас поймают, или по другому поводу? — проговорил он серьезно.

Хосок ничего не ответил, только посмотрел на него, и Чимину показалось, что в его взгляде мелькнуло что-то похожее на страх или сомнение. Когда девушка покинула крышу, Хосок, воспользовавшись моментом, быстро сбежал, оставив Чимина одного.

Чимин остался на крыше, обдумывая всё произошедшее. Он чувствовал, что это уже не просто мимолётное увлечение. После их третьей встречи Чимин осознал: он не может просто оставить всё как есть. Он решил выяснить всё до конца. Направляясь в общежитие Хосока, Чимин твёрдо решил всё обсудить и признаться уже самому себе, что Хосок ему действительно нравится.

Когда дверь открылась, его сердце на мгновение замерло. Хосок выглядел так, будто его только что вырвали из тёплого сна: слегка прищуренные глаза, растрёпанные волосы, немного растерянный взгляд. Чимин еле сдержался, чтобы не шагнуть вперёд и не поцеловать его прямо на пороге.

Но стоило Хосоку осознать, кто к нему пришёл, как сонливость моментально сменилась удивлением. Он попытался захлопнуть дверь, но Чимин этого не допустил: он быстро подставил ногу в проём, твёрдо удерживая дверь открытой, взглядом давая понять, что назад дороги нет.

— Ты в прошлый раз сбежал, так и не ответив на мой вопрос, — тихо, но настойчиво произнёс он, не сводя глаз с Хосока.

— Слушай, Чимин, — произнёс он, его голос звучал напряжённо. — Ты сам мне говорил, что это просто игра, а я чётко сказал, что не заинтересован в парнях.

— Ты же сам понимаешь, что это неправда, — Чимин выгнул бровь, его взгляд был полон уверенности и вызова.

— Даже если и так, я всё равно не собираюсь ни с кем встречаться. Я не заинтересован в этом, — ответил Хосок, прикрыв глаза. Но Чимин видел, что он не совсем искренен.

— Ты не заинтересован в парнях и в отношениях, но когда я целую тебя, ты отвечаешь. Когда делаю тебе минет, ты не отталкиваешь. Как это понимать?

Хосок моментально покраснел, явственно припоминая те моменты. Его лицо пылало от стыда, и он не мог скрыть это от Чимина.

— Я каждый раз был пьян, как и ты! — проговорил он, размахивая руками в попытке оправдаться.

Чимин не отводил глаз от Хосока, его взгляд был проникновенным и требовательным, словно он стремился заглянуть в самую глубину его души. В голове был лишь один вопрос:

"Зачем он врёт?"

— Как тогда ты объяснишь поцелуй? — спросил он, шагнув ближе к Хосоку, сокращая расстояние между ними.

Он чувствовал, как сердце Хосока начинает биться быстрее. Тот отвёл глаза, словно не решаясь встретиться с взглядом Чимина.

— Я... не знаю, — прошептал Хосок, едва слышно. — Всё это так сложно, Чимин. Ты появляешься в моей жизни и переворачиваешь всё с ног на голову.

Чимин подошел еще ближе, их лица были всего в нескольких сантиметрах друг от друга. Он мягко положил руку на плечо Хосока, его прикосновение было теплым и успокаивающим.

— Хосок, я не хочу играть. Я хочу, чтобы ты понял, что это не игра для меня. Я серьёзен.

— Чимин, — начал он, голос дрожал. — Я... я боюсь. Боюсь, что всё это закончится болью.

Чимин мягко улыбнулся, почувствовав, что, возможно, Хосок пережил не меньше боли, чем он сам. Два травмированных человека, пытающиеся найти утешение друг в друге. Он взял руки Хосока в свои, сжимая их нежно, но уверенно.

— Мы можем попробовать. И если будет больно, мы справимся с этим вместе.

— Нет. Не могу так сильно и резко менять свою жизнь. В прошлый раз, когда я доверился, надо мной просто шутили. Если ты тоже шутишь надо мной, то лучше уйди сейчас.

— Я не шучу над тобой, Хосок. Я серьёзен.

Чимин был действительно искренен и не мог перестать думать о Хосоке. Его слова и его действия всегда противоречили друг другу, и это сбивало с толку. Но, несмотря на это, он знал, что Хосок был тем, кто мог изменить его жизнь.

Наконец, Хосок глубоко вздохнул и посмотрел прямо ему в глаза. Чимин не мог сдержать волнение — его сердце забилось быстрее, предвкушая ответ.

— Ладно, — тихо произнёс Хосок, кивнув. — Попробуем.

Чимин крепко обнял его, прижимая к себе. Он чувствовал, как их сердца бьются в унисон, и в этот момент он понял, что нашёл человека, с которым может быть настоящим. Его сердце наполнилось теплом и радостью, и в этот момент он понял, что наконец-то нашёл человека, с которым может быть по-настоящему счастливым.

Забавный факт: изначально я хотела назвать главного злодея в истории Чимина — Сынри, но после последних новостей решила поменять его имя на Тэиль. Иногда вдохновение меняется вместе с событиями вокруг нас, и, честно говоря, мне кажется, что так даже лучше... Хех