Глава вторая. Выбор
- Макс, о чем ты говоришь? Какой еще труп? И у кого это "у нас"? Ты же с Лешей в кино пошел, когда успел напиться? Знаешь же, что так шутить нельзя!
- Да подожди, не тараторь ты так, Вирта. Мы и пошли в кино, но Лехе позвонили и сообщили о трупе. Он как раз находится в его районе, вот это дело на него и повесили. Поэтому мы можем... - он не закончил. Вирта его перебила.
- Никаких мы можем, Максим. Спокойной ночи, - и отключила телефон. Знала, что если бы продолжила его слушать, то безусловно согласилась бы на предложение Макса, которое он не докончил, сотрудничать с их другом из полиции.
Нет, работа в больнице и расследование для нее было непозволительной роскошью. Ей дали выбор, и она выбрала. Она училась в медицинском, чтобы спасать людей. Второго образования она не получала, так что пора бы уже забыть о своем глупом хобби, которое однажды приведет ее к погибели.
Джонс решила отвлечься от мыслей о трупе и расследованиях, поэтому включила телевизор и попала на новостной канал: "Сегодня, несколько часов назад, на улице Гиляровского дом 60 мужчина лет шестидесяти семи выпал из окна своей квартиры. Как заявляют очевидцы, это было самоубийство. Евсей Ярославович, известный хирург и автор трех книг по медицине, несколько недель назад был уволен из главной больницы города из-за своего немолодого возраста. Полиция пока никак не комментирует случившееся, но есть вероятность, что именно увольнение послужило толчком для Салтуинова пойти на самоубийство. Егор Селезнев. Специальный корреспондент канала Вечерние новости."
Вирта выключила телевизор. Что ж это за такое?! Сначала Макс, теперь новости. Они все издеваются что ли? Она и так держится из последних сил. А все только и делают, что подливают масло в огонь. Так даже она со своей железной выдержкой сломается. Девушка посмотрела на свои часы. С прошлого осмотра прошло чуть больше часа. Хорошо, вот сейчас она и отвлечется. Она оставила телефон на столе, потянулась и пошла проверять своих мирно спящих больных.
У мужчины, который отходил до сих пор от наркоза после операции начались перебои с пульсом. Аппараты зазвенели, а через минуту случилась остановка сердца. Вирта как раз зашла в реанимацию, где он лежал после несложной операции по удалению грыжи, тут же схватила дефибриллятор и попыталась завести его сердце. Она около получаса заводила сердце, увеличивая мощность с каждой попыткой и делая не прямой массаж сердца, но все безуспешно. Пациент умер, не приходя в сознание после операции, которую проводил Енокиев Максим Артемович. Вирта вызвала санитаров, чтобы они подготовили тело, а сама пошла писать объяснительную, не дожидаясь результатов вскрытия.
И зря она их не дождалась. Уже утром, когда наконец закончилась ее смена, ее поймала медсестра и передала заключение по вскрытию. Джонс была уверена, что причина либо в том, что мужчина был уже не молод, либо случайно были задеты жизненно важные органы, но вместо этого увидела там ясно написанное слово отравление.
- Нет, не может быть, - она еще раз и еще пролистала весь отчет. Этого просто не могло быть. Какое отравление? Он был в реанимации. Туда нельзя никому входить. Да и мимо медсестер никто бы не прошел. Тем более, что часы посещения закончились уже очень давно, а начнутся еще нескоро. Кто и, главное, где мог так долго прятаться или прячется до сих пор? Вирта нахмурилась, строя какие-то свои догадки. И тут большая сильная рука нежно обняла ее за талию, а мягкие губы коснулись ее розовенькой щечки.
- Доброе утро, Вир. Ты чего с утра пораньше злишься? Тебе не хватает моих объятий? - Макс улыбался, смотря на свою девушку. Хоть он и не ложился всю ночь, надоедая своему другу, пока тот разбирался с тем самым самоубийством, но выглядел он очень бодро. Джонс посмотрела на него с легкой улыбкой, появившейся у нее на лице. Но она тут же пропала и девушка протянула парню бумаги, которые он взял и стал просматривать.
- Пациент, которого ты вчера оперировал умер. Его отравили, Макс. Как? Как это возможно? Сперва Евсей Ярославович, потом Аркадий Ярославович...
- Вот оно! - воскликнул Макс. - Вот то, что мне было нужно. Вот эта недостающая деталь!
- Что? О чем ты? - Вирта не понимала, что Максим сейчас имеет в виду.
- Леша не хотел возбуждать дело по статье убийство. Всю ночь толдычел мне, что это было самоубийство. Но я-то знал, чуял, что это не так. Евсей Ярославович был моим учителем. Я поддерживаю... поддерживал с ним связь все это время. Мы только несколько недель назад отпраздновали его сорока пятилетний юбилей врачебной деятельности. Он был рад, что у него теперь появилось больше времени на себя, на своих внуков. Но Алеша даже слушать меня не захотел.
- Так, подожди. Я все равно ничего не понимаю. О какой недостающей детали ты вообще говоришь? Ты же не хочешь сказать, что убийство двух братьев как-то связано? Один умер естественным путем, а другого отравили непонятно как. Чтобы успеть сделать и то, и то нужно минимум часа два - два с половиной, потому что улица Гиляровского на другом конце города. В ином случае ничего не получится. Аркадий умер в три часа сорок восемь минут. А что там с Евсеем?
- Два часа двадцать четыре минуты. Но это ничего не значит. Яд мог подействовать не сразу. Ты же диссертацию по видам ядов писала. Ты должна знать это лучше, чем кто-либо.
- Возможно. Но все равно. Слушать я это не хочу. Я устала и очень хочу домо...
- Задержитесь, Джонс, - к этой сладкой парочке подошла та самая Кликоза Федоровна, которая была ярым противником хобби своей подчиненной. Это была женщина сорока двух - трех лет, с всегда высоко поднятым подбородком и остреньким носиком. Седина немного проглядывалась сквозь светло-каштановые волосы, но она специально их не подкрашивала. Видно, хотела, чтобы в будущем волосы были натурально седые.
Кликоза попросила зайти к ней Вирту, пока та еще не ушла. Джонс попрощалась с Максом, пожелав ему хорошего рабочего дня и пошла в кабинет к Зав. отделению, уже зная наперед о чем пойдет речь. Только за ней закрылась дверь, как женщина обратилась к ней.
- Я уже в курсе того, что ночной инцидент был кем-то спланирован. Но хочу напомнить, что этим должна заниматься полиция, Вирта. Вы не должны вмешиваться в их расследование. Если я узнаю, что вы сами пытались найти виновника или даже если вы подумаете о том, чтобы это сделать, вы будете уволены. Вы пришли сюда работать врачом. Хотите быть детективом, пожалуйста, пишите по собственному и открывайте свое агентство.
- Кликоза Федоровна, я помню наш с Вами разговор. Я не собираюсь влезать в это дело, раз от этого зависит моя работа. Но я правда не понимаю, почему Вы так негативно настроены к тому, чем я занимаюсь в свободное от работы время.
- Так может именно потому, что вы занимаетесь этим не в свободное время?! Может, потому что полиция ходит к нам, как на работу? Сам Глав.врач не раз спрашивал меня, почему в моем отделение полицию видят чаще, чем новых пациентов? Может...
- Может, потому что Глав.врач мой отец, который любит перекрывать мне воздух? - закончила за нее Джонс. У нее были не самые теплые отношения с отцом. Она всю жизнь мечтала разгадывать загадки, а он засунул ее в медицинский колледж. Она переехала в другую строну, желая уйти от его влияния, но он неожиданно случайным образом был назначен Главом в больнице, где работала Вирта. Поэтому как только речь заходила и Джеймсе Джонсоне, русское имя которого было Яков, девушка начинала закипать.
- Нет, ваш отец никак не связан с запретом.
-Правда что ль? А мне кажется, что связан. И, конечно, Вы пошли у него на поводу. Вот только это МОЯ жизнь. И я сама буду принимать решения. Так отцу и передайте! - после этих пламенных слов, она вышла из кабинета, распахнув дверь на распашку, нашла Макса и сказала, что согласна взяться за разгадывание этой тайны. Пусть это и поставит крест на всей ее врачебной карьере. Плевать. Она все равно хотела не этого.
Вечером к ребятам должны были прийти их лучшие друзья. Вот тогда-то Вирта и Макс и попытаются убедить Алексея возбудить уголовное дело. А нет, Джонс и без помощи полиции преступника на блюдечке с голубой каемочкой предоставит.