Part 16.
Несмотря на то, что Хлои приболела и всю оставшуюся неделю мне пришлось провести в школе в одиночестве, плюсом было то, что Брендон всё ещё не объявился. Безусловно, в моей голове возникали вопросы по этому поводу, но ни на один не находился ответ. Гарри всё также делал вид, что мы и вовсе незнакомы. Честно, мне это надоело. Я не понимаю этих эмоциональных качелей. То он целует меня ночью в моём туалете и спасает от насильников, то прикидывается ветошью, когда я здороваюсь с ним в школе. От этих мыслей мне скрутило живот, и я решила закинуть их куда подальше.
С меня хватит.
Пятница.
С выдохом скинув рюкзак с плеча, я упала на кровать, уставившись в окно и наблюдая за тем, как мелкий дождик постепенно перерастает в ливень. Закрыв глаза, я начала вслушиваться. Звук дождя всегда успокаивал меня.
Пятница, наконец-то. Я уже начала визуализировать в своей голове мысли о том, как я сейчас возьму пачку чипсов, газировку, хоть обычно и не пью её, и включу свой любимый сериал, как тут же услышала звук открывающейся двери. Подняв голову, я повернулась и узрела свою тётю, выглядящую как девочка на побегушках из "Дьявол носит Prada", держащую в одной руке стопку бумаг, в другой сумку, и при этом ещё разговаривающую по телефону. Прижимая плечом телефон к уху, она шустро раздевалась, при этом что-то эмоционально объясняя человеку на другом конце провода. Взяв все бумаги, которые являлись или письмами или рекламными рассылками, скопившимися в нашем почтовом ящике за последний месяц, она направилась в свою комнату, где положила это всё на свой рабочий стол, освободив руки. Настолько увлёкшись разговором, что даже не обратив на меня внимания, в то время как я стояла и медленно потягивала воду из стакана, облокотившись на барную стойку, тётя наконец кинула на меня взгляд.
— Подождите секунду - она оторвала телефон от уха, прикрыв другой рукой микрофон, чтобы её не было слышно - Милая, разбери пожалуйста письма, у меня разговор с важным клиентом - тут же вернув трубку обратно, она развернулась и оживлённо продолжила беседу, когда я даже не успела кивнуть.
Вздохнув, я направилась к её рабочему столу, усеянному белыми конвертами и рекламными брошюрами, которые сразу же отправляла в урну, стоящую рядом. Обычно я никогда не роюсь в личных вещах или бумагах Риммы, так как мне попросту это неинтересно и не нужно, но я знала обо всём, что как и где лежит на её столе. Единственное, что было исключением, это самый нижний ящик, открыть который можно только с помощью ключа, чьё местоположение знала лишь Римма. Но даже туда у меня никогда не было сильного желания заглянуть, так как я здраво оценивала ситуацию, и несмотря на какие-то минутные домыслы, по поводу супер-секретных архивов, понимала, что скорее всего там просто лежат документы или ещё какая-нибудь прочая чепуха, требующая надлежащее хранение.
Но порой, любопытство берёт вверх. Возможно, я бы ещё пять лет не притронулась к этому ящику, если бы в моё поле зрения не попал маленький ключик, лежащий на краю стола. Я обернулась, дабы убедиться, что Римма ещё занята, и сев на корточки, просунула ключ в замочную скважину. Открыв ящик, как я и ожидала, я не увидела ничего сверхъестественного. Небольшое количество бумаг, в том числе свидетельство, подтверждающее опекунство тёти надо мной. Пробежав глазами по ещё каким-то документам, перебирая их, я обнаружила на дне несколько белых конвертов, украшенных марками. Схмурив брови, я подняла небольшую стопку и принялась их рассматривать, как мои зрачки моментально сузились, а во рту пересохло. Мне казалось, что на миг я оглохла, и, единственное, что я сейчас слышала и ощущала - это учащенное биение своего сердца. Мои руки тряслись, когда я читала данные отправителя:
«США, Калифорния, Лос-Анджелес. Гранада Хиллс, 18
91344
Великобритания, Лондон
Странд-Он-Грин, 4
W4 3NS
от кого: Бенс Палвин
кому: Сара Палвин»
Я судорожно начала перебирать эти конверты, чтобы определить их количество, когда слёзы начали скатываться по моим щекам. Их было более десяти штук. Некоторым больше года, некоторым полгода, некоторым месяц, два. Осознание этого факта будто бы влепило мне пощёчину, вырвав из реальности.
Отец писал мне, не переставая. А она взяла, и отобрала у меня это.
В моих ушах гудело, когда я поднялась с колен, задерживая дыхание и сжимая бумагу в своих руках до такой степени, что костяшки моих пальцев белели. Я прислонила стакан с водой к своим губам и сделала несколько глотков, пытаясь приглушить водой взрыв, который буквально в считанные секунды был готов вспыхнуть в моей груди. Всё ещё сдерживая себя в руках, я перевожу взгляд на кучу писем, лежащих на столе и раскидываю их, чтобы увидеть отдельно каждое, когда мой взгляд останавливается на одном, с адресом, на котором проживает мой отец. Разрывая конверт, с дрожью в руках я достаю лист А4, мгновенно понимая, что это не письмо от моего отца.
Мисс Палвин, спешим вам сообщить, что, к сожалению, 12 августа 2018 года не стало вашего отца, Бенса Палвина вследствие тяжёлого инсульта, который...
...Мир вокруг меня погружается в вакуум, когда я слышу в своих ушах звон, вперемешку со своим сердцебиением, подобному тиканью часовых стрелок. Холод приливает к моей голове, переходя к шее, плечам. Губы немеют, когда снова и снова я прокручиваю в своей голове слова "к сожалению..не стало вашего отца..". Леденящая дрожь добирается до моих рук, и, ослабевая, мои пальцы выпускают стеклянный сосуд. Сию же секунду стекло разлетается в разные стороны, разбиваясь на мелкие кусочки. Крошки стекла, задевающие мои ноги, оставляют порезы, щекочущие кожу, как в этот же момент, разбивается частица моего сердца, когда осознание произошедшего также холодно и беспощадно режет моё нутро, как эти осколки стекла.
— Сара, что... – девушка резко развернулась в мою сторону, оторвав телефон от уха и уставилась на меня. Её взгляд скользнул с моего лица на мои руки.
— Не подходи ко мне – еле слышно выдавливаю из себя я, когда на мои глаза начинают выступать слёзы, и картинка передо мной размазывается, ноги становятся ватными, и я словно в небытие делаю шаг назад.
Горечь начинает всё сильнее сдавливать грудь, когда она делает шаг навстречу, осознав, что я держу в руках.
— Сара, я.. – девушка протягивает руку ко мне, делая аккуратный шаг на встречу и пытаясь заглянуть в глаза, когда я моментально, рефлекторно отскакиваю назад, врезаясь спиной в стену, а затем двигаюсь в сторону прихожей.
— Не прикасайся ко мне! – мои руки трясутся, я наконец выпускаю уже смятый конверт из своих рук, и уже совсем не помню как я обулась, вылетаю на улицу.
Я выбегаю под проливной дождь, когда крик вырывается из моего горла, заставляя меня согнуться напополам. Слёзы начинают стекать по моим щекам, выходя вместе с болью из моего тела, сливаясь с ливнем и за считанные секунды я становлюсь насквозь мокрой.
Несмотря на всё то, что отец сделал, я знаю, что он любил меня. И я простила его.
Он всегда делал всё для того, чтобы я была счастлива.
Он писал и отправлял мне письма каждый месяц, когда я думала, что ему плевать.
Мысли в моей голове с каждой минутой всё больше и больше закапывали меня в пучине боли, когда я бежала по тротуару, не разбирая ничего перед своими глазами.
Я так ждала хоть единственный знак от него, чтобы понять, что ему не всё равно.
Это длилось до тех пор, пока я не смирилась с этим.
Я не держала на него зла за это, но я не могла ничего поделать с болью, сидящей в моей груди.
Я наконец смирилась с тем, что, как я думала, ему было плевать.
Стряхивая воду с лица, я выбегаю на дорогу, и меня тут же оглушает вой сигналов автомобилей, успевших затормозить в метре от меня. Ни на секунду не останавливаясь, я продолжаю бежать, не ощущая ни холода, ни боли в ногах, ни страха, ничего.
Он был один, совсем один. Я - это всё, что у него было. Он ждал от меня ответа.
Он умер, с мыслями о том, что его родная дочь ненавидит его.
Я выбегаю на побережье, падая на колени и зарываясь руками в песок, сжимая его в кулаках настолько сильно, насколько я могла. Меня трясёт, когда я опускаю голову и выпускаю глухой крик, открывая и закрывая рот, ни издавая ни звука. Всё внутри меня сжимается, когда я пытаюсь выдавить из себя хоть что-то, но по моему лицу лишь скатывается новая волна слёз.
Ветер заставляет мои волосы трепетать, обветривая щёки, и лишая меня вовсе возможности двигаться.
Она не имела права отбирать у меня это.
Как она могла так поступить со мной?
Мысли накатывали и накатывали, не останавливаясь, осознание буквально разрушало меня.
Обессилено встав, я двигалась к воде, когда звуки вокруг меня начинали сгущаться в непонятные искаженные вопли и осознание реальности будто бы покидало моё тело, когда кто-то отдернул меня за рукав, заставив отшагнуть назад.
— Какого чёрта ты делаешь?! – мой взгляд устремляется в зелёные глаза, сверлящие меня, когда обеспокоенные и чертовски знакомые черты лица начинают возвращать меня в реальность. – Где, чёрт побери, твоя одежда?! – Большие, горячие запястья сжимают мои плечи, что заставляет осязание вернуться ко мне. Я не успеваю опомнится, когда он тут же снимает с себя куртку и заворачивает меня в неё.
Слёзы с новой силой струятся по моим щекам, когда я начинаю вырываться, опустив голову, и издавая звуки, подобные хныканью. Парень сопротивляется моим действиям, пытаясь удержать мои руки, и прижимает меня ближе к себе.
— Нет! – я выбиваюсь изо всех сил, дергаясь словно рыба, в кипящем масле – Нет! Нет! – я бьюсь кулаками о грудь парня, но он всё сильнее прижимает меня к себе, когда моё тело начинает ослабевать – Нет.. Нет...Нет.. – крики постепенно превращаются в всхлипы, когда я обессилев, прижимаюсь головой к тёплой груди парня, задерживая на ней же свои руки.
— Тише..тише.. – большая ладонь убаюкивающе поглаживает мои волосы, когда другая закреплена на спине. – Тихо, всё хорошо.. – слёзы стекают по лицу, когда я крепче прижимаюсь к парню, утыкаясь в его грудь, всхлипывая.
Всё вокруг нас бушевало. Песок крутился в вальсе, волны реки вздымались и с грохотом выплёскивались на берег, а ливень всё лишь усиливался. И, казалось, если бы не крепко удерживающий меня Гарри, то меня бы уже давно унесло ветром.
Парень аккуратно оттягивает меня от себя за плечи, заставляя взглянуть ему в глаза, когда его ладонь оказывается на моей щеке.
— Сара – обеспокоенность в его глазах заставляет моё нутро сжаться, когда большой палец его руки, проходящий по моей щеке, стирая слёзы, вызывает мурашки на спине – что у тебя случилось? – его голос звучит так негромко, с опаской, какой-то горечью. Чуть наклонив голову, он всматривается в моё лицо, выжидая хоть единственного слова от меня, когда я лишь закрываю глаза, пытаясь сдержать новый поток слез, вызванных болью от вопроса, только напоминавшего о случившемся.
Недолго думая, парень хватает меня за руку и уверенно начинает идти в противоположную сторону, когда я вовсе и не сопротивляюсь. У меня больше нет сил ни на что. Я истощена, и всё, чего мне хочется в данный момент, так это просто испариться, исчезнуть, испепелиться.