17 часть
— Вся группа должна присутствовать обязательно, — говорит мне секретарь декана. — Списки отсутствующих передашь мне, и я лично отнесу их декану.
— Да, я всё поняла, хорошо.
Я утвердительно киваю, хотя и представляю, сколько эмоций вызовут мои слова, когда я поделюсь этой потрясающей новостью с группой. Как много будет восклицаний и недовольных лиц!
— Так, — она просматривает информацию в блокноте. — Есть ли у вас кто-то, кто отсутствует по уважительной причине?
— Нет.
— Понятно, — с облегчением произносит женщина, снимая очки. — Можешь идти.
Я изображаю на лице улыбку, хотя внутри меня бушует радость от того, что наконец-то покидаю этот кабинет.
Я тяжело вздыхаю, чувствуя безысходность, а затем направляюсь в аудиторию, где должна пройти следующая пара.
Сегодня не было первой пары, поэтому все пришли на вторую. Аудитория не была совсем пустой, уже собралась большая часть группы.
— Доброе утро! — приветствую я всех и сразу же ловлю на себе взгляды десятков студентов. — У меня для вас две новости: одна не очень хорошая, но другая немного скрашивает её.
Итак, у меня две новости. Первая: сегодня в час дня всех студентов освободят от занятий, чтобы мы могли поучаствовать в общефакультетской уборке корпуса.
— А вторая новость хоть немного нас обрадует?
— Всем присутствующим закроют тридцать процентов пропусков. Если кто-то боялся не получить допуск к экзамену, у вас есть шанс.
Вижу эти лица. Всем безразличны причины пропусков, и вряд ли кто-то из присутствующих получит от этого какую-либо мотивацию.
— Можно не приходить? — спрашивает Афина, моя одногруппница, у которой почти нет посещаемости.
— Я согласен с ней, — присоединяется Николас.
Они с Афиной сидят за одним столом и увлечённо беседуют, пока я произношу свою речь. Очевидно, что он полностью поддерживает её решение не участвовать в уборке.
— Тебе нельзя, и Уильямсу тоже, — сейчас они оба раздражают меня своими весёлыми лицами и глупыми вопросами. — Нужно быть абсолютно всем, и когда я говорю «всем», я имею в виду без исключений.
— Вообще похуй, — отвечает Николас, будто мне это нужно больше всех. — Еще я этот универ не драил, есть чем заняться помимо этого цирка.
— Это не моя прихоть. Если кто-то не хочет, то не обязан участвовать. Я должна представить списки отсутствующих в деканат. — Я вижу, что группа немного успокоилась. Они выглядят недовольными, но молчат. — Единственное право выбора, которое у нас есть — это место для уборки. Я предлагаю лекционный зал.
Я замечаю, что Николасу звонят, и он быстро встаёт и покидает аудиторию, пока я продолжаю отвечать на вопросы о внеплановой уборке. Он возвращается как раз в тот момент, когда я кладу журнал успеваемости на стол преподавателя и собираюсь сесть на своё место.
— Мы можем поговорить? — он берёт меня за локоть, едва касаясь, что совсем не похоже на него. Я поворачиваюсь к нему лицом.
— Что ты делаешь? — Я отдергиваю руку, прерывая физический контакт. — На нас смотрит вся группа.
— Мне нужно поговорить с моей любимой старостой. В этом нет ничего необычного.
— Пара вот-вот начнётся, — говорю я, взглянув на часы на левом запястье, чтобы убедиться в своих словах. — Все вопросы мы можем обсудить в групповой беседе.
— Почему ты заблокировала меня? — спрашивает он тихо, но я всё равно испытываю беспокойство, опасаясь, что нас могут услышать.
Кажется, Николас не понимает причин, по которым я так поступила. Всё очень просто: если я продолжу общение с ним в переписке, это только запутает меня.
— Где? — я пытаюсь списать всё на свою глупость, но он, ухмыляясь, медленно кивает в сторону, словно намекая мне закончить этот нелепый разговор и ответить ему нормально. — Давай обсудим это позже, пожалуйста, мы ведём себя как два глупца перед всей группой.
Я наклоняюсь, чтобы прошептать ему эти слова на ухо, и, отстранившись, замечаю на его лице довольную улыбку.
— Разблокируй меня.
— Нет.
— Сейчас я куплю себе десяток номеров и буду постоянно звонить тебе, — его улыбка исчезает, и мне хочется верить, что он не собирается этого делать. — Или я создам множество аккаунтов и буду писать тебе личные сообщения во всех социальных сетях. Ты этого хочешь?
— Нет.
— Пожалуйста, разблокируйте мой аккаунт в Telegram, это всё, что мне нужно.
— Хорошо, я разблокирую вас позже.
Я разворачиваюсь и уже собираюсь сделать шаг в сторону прохода между столами, чтобы подойти к своему месту.
— Аида Джонсон, — он снова берёт меня за локоть и разворачивает к себе. — Сейчас, при мне, чтобы я видел.
Я зла до бесконечности. Мне было очень неловко от того, что Николас затеял этот разговор прямо перед всей группой. Хотя никому не было особенно интересно наблюдать за происходящим, все были заняты своими делами: одни разговаривали, другие просто сидели, уткнувшись в телефоны. Но мне всё равно было неловко от того, в какое положение меня поставил Николас. Ему безразлично, что о нём думают или говорят, а мне — нет.
Я снимаю блокировку с экрана, захожу в
Я открываю приложение «Телеграм», захожу в чёрный список и, повернув экран телефона в его сторону, показываю, что его больше нет в этом списке.
— Доволен?
— Да.
Не успели мы занять свои места, как в аудиторию вошёл преподаватель и поздоровался со всеми. Я показала ему журнал успеваемости, который положила на его стол, и он кивнул в ответ.
Я выбираю свободный стол и сажусь за него одна.Лира уже заняла место рядом с Адамом, а мне будет удобно заниматься одной, чтобы сосредоточиться на предмете и не отвлекаться на посторонние разговоры.
— Такая хорошенькая на фотке, — пишет мне кто-то. Даже не открывая мессенджер, я могу понять, от кого пришло сообщение, просто взглянув на текст.
Хорошенькая значит.
Не читая сообщения, я захожу на свою страницу и смотрю на своё фото. Мне интересно, как я выгляжу для окружающих. Я считаю, что нормально. Я не испытываю проблем с самооценкой и никогда не относилась к своей внешности как к чему-то, что могло бы вызывать беспокойство.
— Давай выйдем и поговорим, — снова пришло сообщение.
— Ты как себе это представляешь?
Мне действительно трудно понять, почему он хочет, чтобы я покинула аудиторию прямо посреди занятия.
— В жизни не поверю, что ты не можешь убедительно соврать.
— Я не выйду.
— Не начинай.
Я поворачиваюсь назад и смотрю на соседний ряд, где сидит Николас со своей одногруппницей. Он почти сразу замечает мой взгляд, словно ощущает его на интуитивном уровне. Он указывает пальцем на дверь, но я отрицательно мотаю головой.
— Джонсон, выйди,— всё так же приходят сообщения на мой телефон.
Я снова и снова повторяю ему шепотом, как будто он должен прочитать по губам слово «нет».
— Я сейчас начну писать в общий чат группы, — читаю я сообщение. — Как же ахуенно ты целуешься.
Я резко убираю телефон на стол, блокируя его. Господи, если мои щёки сейчас не покраснеют, значит, я действительно выиграла эту жизнь. Я не могу понять, что чувствую в этот момент.
Он вызывает у меня раздражение? Да, это так.
Но в то же время мне приятно. И даже очень приятно.
— Я же напишу, ты же меня знаешь.
— Николас, хватит.
— Выходи.
— Прошу прощения, могу я выйти? В деканате срочно попросили подойти, — обращаюсь я к преподавателю, заранее зная, что с таким аргументом меня отпустят.
— Конечно, иди.
Я встаю, выхожу из кабинета и останавливаюсь у окна, опираясь спиной на подоконник.
Николас выходит из кабинета, нервный и злой. Не знаю, как ему удалось убедить преподавателя отпустить его, но это сработало. Он смотрит на меня так, словно я вот-вот упаду с подоконника.
— Перестань закатывать глаза, когда
видишь меня.
Я хочу возразить, но понимаю, что могу сделать это непроизвольно.
— Какая нахуй уборка?
— Я передала тебе информацию, которую мне предоставили в деканате. Это всё? — я пытаюсь обойти его и вернуться в аудиторию, но он ловит меня за запястье и возвращает на прежнее место. — Ещё какие-то вопросы?
— Ты исправила то, что должна была?
— Да, вот только тебя это не спасает, — пытаюсь объяснить я. Смотрел на него снизу вверх и пытался донести до него вполне разумную информацию. Однако его взгляд был устремлён куда-то вдаль, словно он не видел меня.
— Николас, если ты не хочешь меня слушать, то хотя бы выслушай как старосту. Тебе необходимо посетить эту уборку. Ты пропустил почти месяц, и если так пойдёт и дальше, то есть риск, что ты не получишь допуск к сессии.
— Для тебя новость, что сессию можно проплатить?
— Чтобы ее проплатить, нужно чтобы тебя к ней допустили, — он еще более недоволен, чем был до этого. — Для этого нужно отработать пропуски и уборка отличный способ, но и её будет мало.
— Ты можешь что-то сделать?
— Тебе же похуй было совсем недавно.