15 часть
— Ты же ушёл спать? — спрашиваю я, отхлебнув чая, и вижу, как мой друг направляется к холодильнику.
— Я тоже не могу уснуть, поэтому хочу быстро приготовить что-нибудь лёгкое для ночного перекуса.
— Обжора, — смеюсь я, и парень вторит мне.
Он уже успел полностью прийти в себя после вчерашнего.
Он открывает холодильник и достаёт контейнер с шашлыком. Ребята пожарили слишком много, и нам просто не хватило бы места, чтобы съесть всё.
— Может быть, тебе салат сделать? — спрашиваю я.
— Не стоит, — отвечает он, успев вынуть мясо из микроволновой печи, ставит тарелку на стол и садится рядом со мной. Я устраиваюсь поудобнее на стуле, поджав под себя обе ноги, и продолжаю пить чай. — У тебя всё хорошо?
— Да, всё отлично, — отвечаю я.
— Лира никак не может перестать говорить о том, было ли у нас что-то.
Очевидно, он решил сменить тему, и я был ему очень благодарен за это.
— Да, когда нам было по пять лет, мы ночевали здесь вместе.
С самого детства мы часто проводили время вместе, потому что наши родители — хорошие друзья. К тому же, дача моего отца находится буквально через несколько домов от нашего дома.
— Жаль, что мы не были в саду вместе, — говорим мы, снова смеясь, потому что оба понимаем, насколько абсурдны эти предположения.
— Николас тоже спрашивал меня сегодня, не ревную ли я тебя.
Адам, не произнося ни слова, проглатывает еду и внимательно смотрит мне в лицо.
— Интересно, с чего бы ему это спрашивать? — я узнаю этот сарказм в голосе из тысячи других голосов.
— Не знаю.
— Ага, — я замечаю по выражению лица своего друга, что ему не нравится, когда я что-то скрываю. — Скажи честно, что происходит с Николасом?
— Ничего.
— Ты знаешь, я не вмешиваюсь в твою жизнь, пока ты сама меня об этом не попросишь. — Я киваю головой в знак согласия и жду продолжения. — Но я не слепая. Мне известно, кто такой Николас и чем он занимался до того, как у вас начались отношения на первом курсе. Возможно, это не совсем то, что вам нужно знать.
— Между нами ничего нет, честно.
Адам ухмыляется. С самого детства он безошибочно понимает, когда я лгу. Он говорит, что в такие моменты у меня меняется голос и интонация, хотя никто, кроме него, этого не замечает.
— Ладно, я скажу прямо, — он перестаёт есть и, повернувшись ко мне, пристально смотрит. — Я сразу понял, что ты была в его кофте в университете. А ещё я заметил, что сегодня он вылез из бассейна с каким-то возбуждением. И это явно не из-за прекрасных яблонь в саду моей матери.
Я поджимаю губы и отворачиваюсь от него, глядя в стену. Я не знаю, как ответить, и чувствую, как горят мои щёки. Мне не хочется обманывать своего лучшего друга, который всегда желает мне только добра.
— Он облил меня энергетиком, а потом отдал свою кофту. Мне кажется, это очень мило с его стороны.
— Разве я говорил, что это плохо?
— Нет, просто в твоём исполнении эти слова звучат не так хорошо, как в моих объяснениях.
— Джонсон, я когда-нибудь выражал своё недовольство по поводу твоих неординарных поступков?
Мне кажется, что мой старший брат учит меня жизни, словно я младший и не очень сообразительный ребёнок. Не могу понять, откуда у меня это ощущение. Я понимаю, что Адам прав. Мне не с кем сравнить его, и в моей жизни нет человека ближе, чем он.
— Я просто не знаю, как объяснить то, что происходит.
— Мне и твоего Марселя было достаточно, — мой лучший друг почти перестал есть, всё больше увлекаясь нашей беседой. — Можешь сделать мне чай?
— Марсель не мой.
Я встаю, нажимаю на кнопку электрического чайника и, опираясь спиной на столешницу, ожидаю, пока он закипит.
— Это ничего не меняет, — разводит руками Адам, его лицо становится серьёзным и даже немного хмурым. — Если понадобится, я снесу кабину и ему, и даже Николасу, если он обидит тебя.
— Я сама разберусь с Николасом, — говорю я, кладя чайный пакетик в кружку, заливаю его кипятком и ставлю на стол рядом с другом.
— Когда же ты наконец отучишься всё делать сама? Я беспокоюсь о твоём будущем муже.
— Нет, не закончится, — с лёгкой иронией отвечаю я.
— Ты же знаешь, что у него есть девушка, не так ли?
— Насколько серьёзно у них всё?
— Аида, внимание! — он щёлкает пальцами над своей головой. — Какая разница, серьёзно это или нет, ты ведь не станешь ухаживать за чужим парнем?
— Я ни к кому не стану приставать.
— Я уверен, что встреча с Крис пошла ему на пользу. Сложно сказать, будет ли он ей верен, но то, что он больше не позволяет себе вести себя неподобающе - это факт.
Я бы поспорила с последним утверждением, но признаю, что сейчас он стал более ответственным, чем раньше.
— Он ей изменяет?
— Я с ними в третьей паре? Откуда мне знать?
— Ну, вы же друзья, — с лёгкой ухмылкой произношу я, прекрасно понимая, о чём обычно разговаривают парни, когда остаются наедине. — Наверняка он делится с тобой самыми разными новостями.
— Мы же не собираемся обсуждать, что у кого под одеждой, — говорит он серьёзно, но я всё равно сомневаюсь в его словах. — Он не водит меня на свидания с женщинами, а о других его делах я не знаю и не хочу знать. Но если он посмеет тебя обидеть, я обязательно узнаю об этом и буду действовать решительно, запомни.
— Она болеет?
— Кто?
— Крис, девушка Николаса.
— Ты так говоришь, будто у неё рак, — мой лучший друг явно знает больше, чем я или Лира. — У неё диабет, и она делает себе уколы пару раз в день, ведёт здоровый образ жизни и выглядит лучше нас всех.
— С ней точно всё в порядке?
— С ней всё хорошо, если бы она только поменьше его доставала, она бы была просто бесценна, — мне становится неприятно, но я стараюсь не показывать этого, делая глоток чая. — А насчёт Николаса я тебя предупредил. Ты же знаешь, что я желаю тебе только лучшего.
— Между нами ничего нет, Ад, я серьёзно.
— А что тогда произошло в бассейне?
— Мы просто немного флиртовали, когда были пьяны, ничего серьёзного, — говорю я, стараясь не слишком волновать Адама. Мне совсем не хочется, чтобы между ним и Николасом возникла ссора. — Я иду спать.
Хотя я и не чувствую сильной усталости, но мне хочется завершить этот разговор.
Я не хочу больше ни о ком думать, а тем более оправдываться перед своим лучшим другом.
— Ты придешь ко мне?
— Разве ты не с Лирой? — с улыбкой спрашиваю я, с нетерпением ожидая ответа.
— Нет, — отвечает он.
— Кого-то оставили без внимания.
— Иди уже, — отмахивается он, листая что-то в своём телефоне.
Я решил не мешать и поднялся на второй этаж, в спальню друга. Мы уже не в первый и, конечно, не в последний раз спали в одной постели. Мы были одеты, спокойны и не испытывали никакого влечения друг к другу.
Я взяла сумку с вещами и, надев чёрную пижаму с шортами и топом, легла в кровать под одеяло. Удивительно, но я даже не заметила, как уснула.
Должно быть, я проснулась ближе к обеду.
В комнате было очень светло от солнца.
Я отвернулась от окна и уткнулась лицом в край одеяла. Адам всё ещё спал, а я, ещё не до конца проснувшись, подняла левую руку и взглянула на часы. Они показывали ровно час дня.
Я решила продолжить спать и, подогнув одеяло под ноги, вновь погрузилась в сон. Однако он был неглубоким и закончился очень быстро, когда в дверь комнаты постучали.
— Да, чёрт возьми, — после нескольких минут игнорирования настойчивого стука, Адам всё же решил встать и открыть дверь. — Чего хотят в такую рань?
— Полдень, — произносят вслух, прежде чем он успевает открыть дверь, и вновь опускаются на подушку.
— Эй, приятель, в чём дело? — говорит Адам, открывая дверь спальни. Я понимаю, что это не Лира стучалась, а значит, остаётся только один вариант.
— Лире срочно нужна зарядка для её падика, — спокойно объясняет Николас, и это похоже на правду. — Я не употребляю такую хуйню.
Адам не сразу понимает, чего от него хочет Николас. Он протирает глаза, но старается сохранять серьёзный вид и внимательно слушает собеседника.
— Адам, мне кажется, Лира положила её в сумку, посмотрите там, — вмешиваюсь в разговор, поскольку отчётливо помню, что вчера что-то похожее уже происходило.
— Это Аида? — спрашивает Николас, явно не ожидая увидеть меня здесь ночью.
— Да, и её разбудили,— посмеялся Ад.
Они оба удаляются вглубь комнаты, а я прячу голову под одеяло. Я слышу, как расстёгивается молния на сумке, и вижу, как мой друг в панике ищет в ней шнурок.
Я встаю с кровати, чтобы самой найти провод. Заправляю волосы за уши и, прежде всего, обращаю внимание на Николаса, а затем уже на свою сумку. Запустив в неё руку, я извлекаю кабель, вокруг которого уже несколько минут царит суматоха.
Я делаю несколько шагов к двери из комнаты и, приблизившись к Николасу, протягиваю ему шнур для зарядки. Он внимательно изучает меня с головы до ног, задерживаясь на моём лице.
— Вы уже завтракали? — спрашиваю я, стараясь быть как можно более вежливым и уместным в это раннее время.
— Лира готовит сырники, — произнёс он, не выражая никаких эмоций. — Однако у меня уже нет аппетита, а вы спускайтесь.
Клянусь, один его взгляд может вызвать у меня чувство тошноты. Я никогда не сталкивался с таким внезапным ухудшением настроения. Он говорит это с таким выражением лица, словно хочет плюнуть в мою сторону. Я понимаю, как эта ситуация может выглядеть в его глазах.
Я провела ночь в одной постели с моим лучшим другом, хотя накануне вечером мы оба ясно дали понять, что между нами не может быть физической близости.
— Да, я быстро приму душ, всего пару минут, и мы отправимся завтракать, — сказал Адам, поднимая с пола свои спортивные штаны. — Позволь мне пойти первым, хорошо?
Я киваю. Он уходит. Я направляюсь к кровати, чтобы поправить одеяло и заправить плед, осознавая, что Николас не сводит с меня пристального взгляда.
— Всё хорошо? — он с такой силой хлопнул дверью, что, казалось, она вот-вот слетит с петель, но, к счастью, удержалась. — Я не ревную, ведь я провела с ним детство, ты же это говорила?
— Да, всё именно так и есть.
Я понимаю, к чему он ведёт, но не могу определить, злится ли он на меня за то, что я, по его мнению, солгала, или это настоящая ревность?
Потому что его вид говорит о том, что он вот-вот набросится на меня из-за моего поступка.
— Ахуенная пижама! — воскликнула она, но в её тоне не было слышно похвалы. — Как раз то, что нужно для сна в одной кровати с другом. Полагаю, он был в восторге.
— Да, именно так.
— Что ты, блять, сказала?
— Это просто идеальная одежда для сна в одной кровати с лучшим другом, — я внимательно наблюдаю за его реакцией, но не могу остановиться, продолжая говорить то, что думаю. Хотя, возможно, уже стоит прекратить.
Для человека вроде меня, который не боится близости, как ты вчера заметил, Николас, это действительно замечательный выбор для сна.
Он приближается ко мне, и я отступаю на шаг назад, но мои ноги упираются в бортик кровати, и мне больше некуда идти. Я запомню этот взгляд на всю жизнь, потому что никогда раньше не видела его таким.
Даже когда я подшучивала над ним, говоря о его девушке, это была лишь игра. Он нежно берёт меня за подбородок, его пальцы ласково касаются моей щеки, и Николас молча смотрит мне в глаза сверху вниз.
— Вы действительно переспали?
— А для тебя это имеет значение?
Я хочу услышать это от него. Я понимаю, что ему не плевать. Возможно, потому что он не захотел бы спать со мной после того, как узнал о своём лучшем друге, а может быть, ему было не всё равно.
— Вы ещё здесь? — раздался голос Адама, и мы поспешно отстранились друг от друга. — Аидушка, иди скорее в душ, чтобы мы могли вместе позавтракать.
Николас, не проронив ни слова, направился вниз, на кухню. Я закончила все свои дела в ванной и переоделась в нежно-розовую обтягивающую футболку, серые свободные спортивные штаны и белые кроссовки. Волосы я собрала в небрежный пучок.
В очередной раз я убеждаюсь, что мне нельзя спать так долго. Головная боль, которая сейчас напоминает удары отбойного молотка, не даёт мне покоя. Тело, привыкшее к ранним подъёмам, отчаянно сопротивляется.
— Доброе утро, — подхожу к столу и, наклонившись к Лире, нежно целую её в щеку. — Как спалось?
— Я сейчас умру, — честно признаюсь я, начиная искать аспирин в кухонных шкафах. — Мне нужно срочно принять лекарство.