Одиночество: Восходящий завет

-Я дома? Всё вокруг такое знакомое... Осматривая окружение всплывает некое тёплое ощущение в груди, напоминающее о чём-то старом и забытом мною нынешним, но не ребёнком внутри меня. Я помню этот зелёный диван в гостиной - лучшая отдушина после тяжёлого дня в садике, на которой я мог лежать часы напролёт. Он такой мягкий и уютный - не хочу вставать! За окнами ничего не было, кроме мягко-синего света сквозь густой туман. Да и в самом доме тоже есть едва заметная пелена. Привычный мне дом становится таким холодным и пустым... Но... Где мама с папой? Где они? Зачем они ушли и оставили меня одного? Я один? Совсем один... Не хочу этого... Прошу, придите... Кто-нибудь...

Адриан ощущал лишь пустоту в груди, от которой хотелось забиться в угол и рыдать. Ему было очень холодно... Он весь дрожал и плакал, выпуская всё больше слёз из своих изумрудных шахт, в которых ещё есть то, за что стоит продолжать копать.

Покрасневшие глаза на изуродованном от боли и слёз лице сомкнулись, не желая что-либо видеть. Каждая слезинка давалась ему с треском и шумом в голове, пока комната начинала становится для него всё менее ощутимой и реальной. Рука сзади взяла его за плечо и развернула. Он оказался сидящим на полу перед диваном и взглядом вверх, будто бы кто-то держал его маленькое и хрупкое лицо. Адриан не мог пошевелиться или издать хоть какой-то звук. Его глаза опустели и умолкли. Перед ним сидела фигура подростка со светлой кожей и растрёпанными пепельными волосами, одетый в некую версию пижамы и смотрящим на маленького Адриана своими ярко-красными глазами. Он безмолвно смотрел на малыша, пока на его лице не выросла насмешка, явно издевательская и совсем не дружеская. От одного вида этой улыбки на душе становилось тяжко, а страх управлял твоим телом, истошно вопя. Но ничего. Вокруг тишина и холод, который лишь помогал уничтожить каждую надежду и мечту Адриана на спасение. Он был в тюрьме, из которой был не в силах выбраться, ведь Адриан сам же себя заточил туда, а ключи выкинул в бушующий океан эмоций.

Неожиданно для Адриана подросток решил обмолвиться:

-Что-то до боли знакомое, но в тот же момент чужое. Приятное, тёплое, но уже давно потерянное. Мягкое и уютное, но всюду лишь холод и пустота. Ты здесь как дома, но некому тебя обнять. Ты уже совсем ослаб и стал посмешищем, которое изо всех сил старается показаться нужным и естественным. Тебя не любили после его ухода - называли теми словами, которые ты предпочёл бы забыть. Тебе было больно осознавать собственное отличие от всех остальных детей, у которых были мама и папа, братья, сёстры. Ты испугался - как раненная тварь. Спрятался далеко от правды, надеясь, что всё изменится и в один день он снова придёт к тебе? Ты лишь позорно ждал у себя в норке, становясь всё более жалким день ото дня. И куда тебя это привело? Ты уже не помнишь прежнего себя, у которого всё было хорошо и спокойно, у которого были искренние поводы посмеяться, а не этот фальшь на публику. Ты думаешь, что всё уже прошло, что ты такой же нормальный, как те обидчики? Ты лишь стал подобием человека, загнанного в угол - прижатого к стенке реальностью. Ты хочешь умереть и уйти к нему? Твоя смерть лишь будет поводом для насмешки со стороны твоих близких. Ты ничего не изменишь, лишь променяешь себя на никчёмную горстку пыли - вот и всё. Один лишь твой вид вызывает во мне отвращение. Тошно на тебя смотреть... Изыди...

Адриан проснулся.

Он с ужасом обнаружил себя в слезах, протирая багровыми руками глаза и лицо, лишь едва вздрогнув и глубоко вздохнув. Адриан в панике оглядывал всё вокруг. Он узнал машину, в которой они ехали, но чего-то не хватало... Алекса! Юноша судорожно потянулся к ручке машины и вывалился на снег - благо он был одет в утеплённую одежду. Привстав и оперевшись на левую руку, он обнаружил пред своим ликом тот самый дом, в который ушёл Алекс. Адриан встал и надел на себя потасканную синюю куртку с высоким воротом. На улице уже шла лёгкая метель и его, только что пробудившегося ото сна, сносило с ног, но он увидел свет за дверью и направился к источнику. «Это точно Алекс... Он нашёл дом и уже готовит что-нибудь в путь... Это должен быть он...» - думал про себя Адриан, молясь о правдивости собственных догадок, создавая некую аффирмацию для себя. Подойдя к двери он даже и не обращал внимание на кровь и иные моменты, которые могли бы его насторожить. Он услышал чьи-то разговоры на втором этаже за дверью. «Это он! Я точно узнаю этот голос!» - Адриан едва ли мог чётко расслышать голоса, но он хотел верить, что это его друг - единственный человек, который остался с ним рядом. Он уже побежал по ступенькам и до заветной двери рукой подать! Вот он, совсем рядом, Алекс! Отворив дверь, он увидел то, что совершенно не укладывалось в его сознании.

Алекс был рядом с бездыханным телом беременной женщины, весь в крови... На его руках лежал младенец, с ещё не перерезанной пуповиной, который истошно вопил и дёргался, будто в конвульсиях. Алекс смотрел на дитя, но медленно перевёл взгляд на Адриана, смотря прямо в его глаза. Они были наполнены тихими слезами, стекающими по его, будто навечно, застывшему лицу. Оно выражало опустошение, страх и мольбу о помощи, которую он не был в силах предоставить. Глаза были раскрыты, а губы лишь едва смыкались, тихо произнося «Я пытался». Женщина же уже не была живой и лишь смотрела в потолок едва прикрытыми глазами, раздвинув ноги, меж которых виднелась пуповина, соединяющую мать с ребёнком. На её шее виднелся порез, но очень некачественный, из-за чего женщина лежала вся в крови, скорее всего, захлёбываясь ею же, пока не задохнулась, то ли от потери слишком большого количества крови, то ли от полученных травм. У Алекса в дрожащих руках был кухонный нож, весь в крови и с некоторым налётом на нём. Он сидел с полностью окровавленными руками, будто бы искупавшихся в той самой свежей винной жидкости, которую люди привыкли назвать кровью. Адриану было жаль её, но он уже не мог ей помочь... Он мог лишь смотреть на её труп, совершенно бездыханное тело, с мёртвыми глазами и застывшим навсегда сердцем.

Адриан подбежал к Алексу и спустился на колени, восклицая: «Что происходит?! Зачем?!» - он кричал сквозь панику и подступающие слёзы, не понимая ничего: ни ситуацию, ни Алекса, ни себя.

-Она умоляла убить... - Алекс едва приподнял нож, уже почти не сдерживая его в руках, - Она страдала... Мучилась... Молила о смерти... - Алекс уже не мог сдерживаться и вскричал навзрыд, - Я убил её! Перерезал горло и проткнул грудь ножом! Она не умирала! Я не знал что делать, боялся! Я не хотел этого... Я просто хотел помочь... Но она просила убить не только себя, но и ребёнка - не хотела, чтобы он жил в этом мире. Я не смогу, Адриан, я не смогу это сделать...
Когда-то красивые, чистые, голубые глаза Алекса стали красными, зарёванными и пустыми от пережитого опыта убийцы. Алекс специально отворачивался от всего этого, стараясь игнорировать слона в комнате, так явно вопящего ему на ухо о содеянном. Он не мог выдержать всю ту боль, которую принесла выполненная просьба женщины. Алекс разрывался изнутри, уже не понимая происходящего рядом и постепенно сходя с ума и входя в истерику. Он терял равновесие, едва не падая, теряя всё восприятие окружения. Не чувствовал ни пол, ни стены, ни потолок, и даже воздух, всё время задыхаясь, пока он не мог разжать дрожащую руку, в которой было орудие убийства. Адриан впервые видел его в таком состоянии, и ему было невыносимо больно смотреть на эти муки. В голове смешалось всё: вопли ребёнка, писк и шум, тяжёлое дыхание Алекса, гул за окном и собственные слёзы, так яростно подступающие наружу. Он не мог чувствовать свои руки, ноги и важнее всего - разум. Всё было в неком пузыре, в котором всё копилось, наращивая силы. В глазах начало двоиться, а тело трястись, пока в голове не было ничего. Для Адриана комната будто сужалась с каждой секундой, не давая времени и на вздох, пока не настигла его.

Он не мог терпеть всё это и выхватил нож, после чего проткнул тельце... Всё стихло ... Адриан прикрыл рот Алексу:

-Это больно... - все руки подростков были в крови, оставляя отпечатки на лице, - Мы спасли его... Спасли от этого мира, в котором ему пришлось бы жить, - Адриан приподнял глаза и смотрел на бездыханное тело, - Но мы... Теперь мы часть этого мира, и нам никуда не деться от этого... Нам придётся жить, делая подобные решения каждый день... Мне страшно... Тебе страшно... Остаётся жить с этим чувством весь остаток нашей жизни, не зная покоя, - Алекс уже стих и Адриан убрал руку, окончательно отведя взгляд в сторону, - Прости...

На один момент Алекс ничего не чувствовал, только пустоту, поглощающую всю его душу, пока он не поднял свой взгляд на Адриана, так же уничтоженного пережитой ситуацией. Алекс не смог ничего сказать на это, лишь обнять напуганного друга. Объятия были тёплыми, искренними, ощущалось что-то былое и наивное. Адриан это чувствовал, и чувствовал то, что так хотел сказать Алекс: «Спасибо, что ты у меня есть». Адриан не знал, что ему нужно делать. Он лишь едва обнял его в ответ, желая сделать его чуточку счастливее, даже ценой собственной жизни.

...

Уже прошло 2 дня с начала некого катаклизма, изменившего весь известный мир Адриана и Алекса.

После ситуации в том доме Алекс и Адриан были в напряжённом состоянии, перетекающем в тревожные мысли. Адриан не хотел этого показывать и признавать собственную слабость, пока Алекс не желал этим же сделать хуже своему другу - ведь он сам видел свою вину в том, что Адриану пришлось это сделать. В тот момент Алекс не мог ничего сделать, чувствуя некую беспомощность и растерянность - он лишь ощущал собственную слабость перед ситуацией и неспособность самому всё сделать, без чьей-либо помощи. Адриан же старался не вспоминать ситуацию и его последствия, отводя мысли на сон, который он увидел перед случившимся. Он был в здании не один, но и того человека ранее нигде не видел... Они были в его доме до ремонта, но в нём не было половины мебели, а в окне лишь туман - больше ничего. Раздумывая по этому поводу, он также старался помогать Алексу с навигацией, сопровождая каждый поворот комментариями «На следующем направо» или «Тут надо будет развернуться».

До Дарвина осталось 23 минуты езды.

Что-то сильно питало надежды в душе Алекса, что это всё рано или поздно окончится и они смогут встретиться со своими матерями. Он старался быть тем самым близким человеком для Адриана, видя в нём тревогу, из-за которой ему было тяжело смотреть на его измучанное и увядшее лицо.

Больше всего в предстоящем пути Алекса пугала перспектива смерти - момент, после которого все их старания будут четны, а всё, во что они верили перестанет иметь значение.

- Адриан, а ты помнишь как я однажды перевернулся на горке и покатился кубарем? - Алекс старался не подавать виду, что именно сейчас у него на уме, из-за чего вспомнил лишь такую нелепую ситуацию, - Я потом ещё долго ходил с больной башкой, ха-ха-ха.

-Алекс, хватит... - возразил ему отстранённо Адриан.

-Хм?

-Не делай вид, что всего произошедшего просто не было... Это неуместно.

-Слушай, я просто стараюсь не разводить негатив, вот и всё, - Алекс был расстроен таким ответом, опуская глаза на кожаный руль, - Я же делаю это для тебя, не себя...

-Мне не нужна помощь, которая заключается в игнорировании проблемы, а не в прямом её решении! - Адриан повысил голос, даже не позволив себе посмотреть в сторону своего собеседника.

-Знаешь, я тоже не очень рад этому всему, но...

-Что? Что ты хочешь сказать? - Адриан оборвал его посреди предложения.

-Адриан, я больше не могу молчать, - Алекс уже более крепкой хваткой взялся за руль, - Каждый раз я прощал такое поведение, но даже в такой ситуации ты продолжаешь делать это - ненавижу это в тебе! Как бы я ни старался помочь тебе с твоими проблемами итог один и тот же - ты максимально недоволен всеми моими попытками сделать тебя счастливей, сделать так, чтобы ты вновь мог почувствовать этот мир! Почему ты обходишься так со мной? Сколько мне нужно пережить, чтобы ты смог принять меня, а не относиться ко мне как к чужому человеку! - Алекс не мог справиться с эмоциями и тем самым порывом, который охватил его, из-за чего высказал то, что копилось в нём все эти года, - Хватит делать мне больно - я уже не могу принимать все удары твоих проблем на себя.

Адриан не смог ответить на весь шокировавший его всплеск эмоций, вызвавший в нём малый, но всё же отклик, который он решил подавить, не отважившись сделать хоть что-то.

Вот уже и пригород Дарвина, до которого они добирались долгие 2 дня в полной тишине... Полное отсутствие людей напрягало их, из-за чего они въезжали с осторожностью, боясь встрять в неприятности. В городе всё так же не было людей, но уже можно было заметить большое количество военных грузовиков, которые, скорее всего, перевозили людей на набережную, рядом с которой и были брошены - но зачем?

-Военная техника...- Адриан осматривал заставленные улицы Дарвина, - Они привозили сюда людей для перевозки?

-Если и так, то вопрос - куда?

-Хм, - Адриан посмотрел в сторону расстилавшегося океана, уходящего до едва ли обозримого горизонта, - Скорее всего они хотели переправить на другой материк, но я не знаю наверняка...

-Может... Там есть спасение? Может именно туда и направились Дженнифер с мамой...

-Хотелось бы верить, но никто не может дать нам гарантию, - Адриан всмотрелся на порт, где стояло множество кораблей и чувствовал, что что-то тут не так.

Проехав рядом с набережной, они направились в местный экологический центр, надеясь найти там того самого друга Лайзы и Дженнифер.

Вокруг был уже давно знакомый пейзаж - еще с Мельбурна: Пустые, словно брошенные дома, укрытые за сугробами вывески и ветрины, гробовая тишина, которую нарушает гул ветра, проходящий по центральным улицам, как по великому каньону.

Они уже проезжали рядом с детским садом - когда-то полным детей, веселья и озорства. Сейчас же все окна были выбиты, а вдали, уже в самих рамах, лежали маленькие тела, мирно спящих вечным и непробудным сном. Впереди больница - место, где когда-то спасались жизни, и продлевались другие. Но это место уже больше напоминало морг, в котором не было достаточно мест, из-за чего это стало братской могилой не только для пациентов, но и для врачей, пытающихся их спасти. Все эти места раньше были чем-то великим - цитаделью гуманизма и созидания. Но сейчас... Сейчас от былого ничего не осталось - лишь пустое дуновение воспоминаний, всё так же быстро улетающих, как и всякая надежда, вера и помощь. Вставало необычайное чувство знакомого, но одновременно чего-то забытого, такого далёкого от привычного мира, где все эти чувства раньше могли показаться лишь странностью и безумием. Всё казалось замершим, из-за чего вставало ощущение некой паузы, на которую встал весь мир. Будто бы игра, в которой нет смысла - полная несуразица и чепуха. Но откуда эти знакомые чувства чего-то пустого, просторного, явного поля у больницы, простирающегося далеко за горизонт осязаемого и видимого. Ты не видишь это, но явно чувствуешь, верно? Я знаю, что ты прикоснулся к тем самым качелям на площадке и держишься за них, боясь и представить границу живого где-то далеко-далеко там, за горизонтом. Ты не один, но ты этого не чувствуешь ­- Алекс рядом, но он сам боится и ничего не может сказать. Всё в неком тумане и непонятной усталости. Это было чем-то за гранью понимания, из-за чего Адриан сдерживал такие мысли в голове, не давая пуститься в пляс сумбурности и психоза. Он лишь смотрел в окно, где всё ранее живое было чем-то воистину гордым и былым - застрявшем в прошлом - его пленник, желающий освобождения. Вот он - Дарвин, но глазами Адриана, его чувствами и переживаниями.

Сильная усталость ударила в голову, из-за чего Адриан едва не сводил свои очи, желая отоспаться и продолжить путь когда-нибудь потом. Но от пиршества блаженства и наслаждения его отвлёк Алекс:

-Адриан, посмотри туда, -Алекс показал на огромные тёмные тучи, которые приближались к ним, - Лучше нам найти укрытие, иначе мы попросту падём жертвой урагана.

-Хорошо, сворачивай там - заедем в гараж и переждём бурю.

Машина свернула налево в чей-то незакрытый гараж, места в котором хватало с лихвой для их автомобиля. Заехав внутрь они заглушили тачку, выходя из неё чтобы закрыть ворота. Первым пошёл Алекс, пока Адриан небрежно выходил и осматривал помещение в поисках чего-либо полезного для их пути. Алекс начал спускать ворота, пока не почувствовал нечто-то холодное и твёрдое у своей головы. Это было дуло пистолета, приставленное к его затылку, после чего раздался суровый и уверенный голос мужчины лет 38:

-Не стоило вам сюда заезжать...

...

Шелест листвы над головой, а под ногами лишь полная жизненных сил трава, пока на горизонте садилось солнце, окрашивая небо в прекрасную красновато-оранжевую палитру. В лицо дул ненавязчивый ветер, приятно обдуваемый лицо маленького Адриана. Он был под деревом у дома в сельской местности, в который он привык приезжать каждое лето в июле. Это была их семейная ферма, на которой они любили отдыхать от всего безумного мира вокруг, пока тот уничтожал сам себя.

Адриан смотрел куда-то вдаль, не имея цели рассмотреть что-то зримое... Он чувствовал некую пустоту внутри, которую не мог объяснить или прикоснуться к ней - нечто непривычное для него. Прошёл год, но он так и не может отпустить ту трагедию, случившуюся в его жизни. Он не понимал уже и цели нахождения там - тело само просилось туда - увидеть закат, так напоминавший о времени, проведённом здесь ранее. Он видел перед собой образ отца, к которому хотел прикоснуться и обнять, но это лишь плод его воображения и надежд, возведённых в некий абсолют. Он ненавидел всё то, что стало для него обыденностью, ведь это лишь отдаляло его от отца, от тех привычек, мест, разговорах ни о чём, книгах и объятьях, в которых он чувствовал себя в безопасности и любви, которую он уже не сможет почувствовать от кого бы то ни было. Никто не заменит для него отца, воспоминания о котором лишь делали всё хуже. Адриан не мог перестать вспоминать то, что ранило его душу, словно осколки вазы, которая разбилась в тот самый момент, впиваясь всё глубже, пока не доберётся до глубины души. Каждый случай давал ему чувство ностальгии, но выходя из этого он чувствовал себя ещё хуже, чем прежде. Это был порочный круг, в котором маленький Адриан погряз, доводя себя до тревожным мыслей о неизбежности потери любимых себе людей.

Вскоре позади Адриана появилась Дженнифер, вышедшая из двухэтажного белого домика и подошедшая к своему сыну медленной и вдумчивой походкой. Она была одета в лёгкое белое платье, так красиво и просторно развивающееся на ветру, придавая ей некой лёгкости и мягкости.

-Я помню это... - она попыталась найти то же место, куда смотрит Адриан, но не смогла, решив найти собственное, - Я с твоим папой часто приходили сюда до твоего рождения, прощаясь с уходящим днём, надеясь, что следующий принесёт нам нечто необходимое... Он тоже любил всматриваться куда-то далеко-далеко, высматривая различные вещи, пока я не понимала такого. Но сейчас... Я понимаю, что он лишь смотрел куда-то далеко, где мы были бы свободны от всех невзгод... В этот момент он мечтал... Мечтал о лучшем дне для нас с тобой, где мы поистине станем счастливыми. В этот момент я лишь улыбалась и ложилась на его плечо, закрывая глаза и позволяя жизни и мыслям идти сквозь себя. Но мне стоило ценить эти моменты, ведь я тогда даже и не представляла, насколько я буду по ним скучать. Был бы он тут, то сказал бы: «Не грустите так, ведь вы рождены быть счастливыми» ... - Дженнифер не смогла сдержать подступающие слёзы, и лёгкая слезинка прошлась по её мягкой щеке, спадая наземь, - Я понимаю, что я не лучшая мама, но... Я не хотела бы тебе той же участи, что постигла меня из-за этого... Ты можешь жить намного лучше, чем то, как живём мы сейчас. Прошу, помни, - голос Дженнифер начал дрожать, выдавая все истинные эмоции наружу, - Я буду рядом в любой ситуации... Я буду защищать тебя и твои чувства, всегда... И я люблю тебя, Адриан...

Адриан спустил взгляд, склонив голову и будто с внутренним мятежом погружался в замешательство.

-Я скучаю по Папе... Очень... - Адриан обернулся и взглянул в уже мокрые от слёз глаза своей матери, ведь он чувствовал в них искренние чувства, которые не подделать, - Спасибо, что ты рядом... Я тоже тебя люблю, Мам...

Они оба не были готовы к такому разговору, что вызвало некое смятение у обоих, ведь такое чувство они не могли принять уже долгое время.

Через месяц после этого Дженнифер решила записаться на специальные курсы для вдов, где она уже и познакомилась с Лайзой, которая станет в будущем ей лучшей подругой и тем самым человеком, который мог стать её жилеткой для рыданий. Адриан же не решался сказать хоть что-то о своём состоянии, ведь боялся стать обузой для собственной матери, на плечи которой уже был возложен огромный груз. Так состояние Адриана ухудшалось с каждым днём, а кошмары, которые начали приходить к нему каждую ночь, стали его причиной ненавидеть себя, считая собственное «я» слабым и ничтожным. Адриан видел в себе нечто жалкое, из-за чего он начал отстраняться от всего другого мира, который и так был враждебен к одинокому ребёнку, ведь именно он выделялся среди обычных детей. Дети не любят особенных, из-за чего ему пришлось столкнуться со всем негативом этого мира в ранние годы. Он хотел любви и заботы, пока другие втаптывали все его попытки дружбы в гряз, разбивая его мечты и стремления в дребезги. Так Адриан отстранился не только от общества, но и от друзей, и даже от человека, которого он ценил больше всего в своей жизни, а именно...

...

Дуло, направленное прямиком в затылок Алекса, внушало то, что Алекс боялся больше всего - страх умереть, покинуть этот мир и оставить за собой лишь пустую оболочку. Каждая секунда длилась вдове больше, а каждое мгновение казалось ключевым и важным. Мужчина, приставивший пистолет, выглядел уверенным в своих действиях: в уставших глазах не было хоть одной мысли отступить, а мешки и светлая кожа лишь наталкивали на то, что его эмоции полностью покинули тело и он стал неким подобием машины, которая создана для убийств. Он не выглядел злым, грустным, счастливым или напуганным - полная непредсказуемость, сопровождающаяся страхом у подростков. Одет же в специальную униформу, которую носят работники «Light» на базах типа «Антарктика» в северных и крайних южных широтах: утеплённая дутая куртка, лёгкие болоньевые штаны, чёрная тканевая маска на рот и нос, защитные очки и шапка-ушанка. Это их работник? Они выслали специального киллера по их души? Никто не знал о том, что они едут в Дарвин, кроме Лайзы и Дженнифер. Но могли ли они сообщить ещё кому-то, или же их схватила компания?

Мужчина с короткой чёрной стрижкой ёжиком бросил взгляд на Адриана и спросил у того своим сильным и едва грубым голом:

-Кто вы такие?

-Меня зовут Алекс, а того Адриан, - он старался не двигаться и говорить медленно, размеренно и со спокойной интонацией, чтобы избежать проблем. Ведь если бы он охотился на них и не знал имени, то не стал бы так рисковать, приставляя дуло к голове каждого прохожего.

-Вы то мне и нужны, - мужчина убрал пистолет к себе, попутно снимая маску с лица, протягивая освободившуюся руку для рукопожатия, - Меня зовут Броди, приятно познакомиться.

Алекс на мгновение застыл от удивления, но осознав, что они встретили того человека, к которому они ехали через весь континент, он сразу вскочил от удивления.

-Меня послала к вам Лайза, чтобы я помог вам переправиться в Гонконг, откуда вы должны будете начать свой путь до Европы, где вас будут ожидать Дженнифер и Лайза.

-В Гонконг..? Почему не сразу в Европу? - Алекс не понимал всей цели его помощи, да и был немного в непонимании после объявленного.

-Я сам не знаю в какой именно стране они находятся, да и мы ограничены в перемещении, ведь меня здесь и быть не должно...

-А если нас поймают в Китае? Мы же там даже не знаем местности! - данная новость всё не могла уложиться в голове Алекса, из-за чего происходил некий резонанс.

-«Light» не имеет доступ в некоторое кол-во стран: Китай, Монголия, Россия, Вьетнам, страны Африки и Беларусь. Именно через эти странны вы сможете добраться до Европы относительно незаметно для компании... Хотя, что тут уж говорить, в скором уже и корпорации. И на заметку... Научись говорить со старшими, усёк? - уточнил Броди, разворачиваясь и направляясь в сторону двери внутрь дома.

-Кем он себя возомнил... - сказал про себя Алекс, оглядывая всю поставленную обстановку.

Они не были готовы к тому, что их не будут сопровождать до необходимого места, да даже конкретного расположения матерей не сообщили. Они были немного растеряны после известия, ведь не этого они ожидали от Броди - сложно стремиться к тому, о чём не имеешь и малейшего понятия...

...

В отдалении играет новогодняя музыка, треск камина и вьюга за плотно запертыми окнами. Ты сидишь на диване перед телевизором, где идут специальные рождественские выпуски твоих любимых мультфильмов, которые так долго ждал. Возможно, ты не очень любишь тот или иной мультфильм, но всё равно будешь его смотреть, ведь вышла рождественская серия! Рядом стоит та самая ёлка, которую ты украсил с Лайзой и Генри. Она переливалась красивыми-красивыми цветами: то зелёный, то красный, то белый! Красота! А под ней позже будут подарки, которые Санта Клаус принесёт для тебя, ведь ты вёл себя прекрасно и помогал маме по дому, что он через неё же и просил. Лайза стояла на кухне всматриваясь в рецепт специального праздничного обеда, в котором было много всякой всячины, но самое главное для тебя - вкусно покушать. Генри был на втором этаже и занимался своей взрослой работой, пока ты сидел и ждал полночь, хоть до неё ждать ещё где-то 3 часа. Это был твой самый любимый праздник в году, ожидаемый сразу же после его окончания. Чудесная атмосфера волшебства и сказки витала в воздухе, попадая прямиком к тебе в грудь и окрыляя.

Прошло 2 часа, Лайза только что закончила приготовление праздничного стола. Она выглядела уставшей, но была горда собой, ведь смогла сделать это сама. Но нравился ли ей сам процесс? Нет. Но какая жена и мать, которая не умеет готовить? Она хотела быть лучшей мамой, но будучи не собой, а той самой стереотипной матерью -хранительницей очага. Но ей это мало как приходилось по душе; Лишь одобрение общества вызывало в ней чувство полноценности и нужности, хоть и придётся скрыть, или даже стереть былое «Я», ведь общество стояло выше всех её потребностей, и даже выше семьи, которую она так сильно любила. Но в этот день она старалась не вспоминать о былом и негативном, ведь нужно было сделать очередной вечер незабываемым для её мужа и сына. Она с Генри успела купить игрушечного робота, рекламу которого без устали пересматривал Алекс. Ведь именно это делают идеальные мамы - дарят детям игрушки мечты?

Вот и близиться долгожданная полночь, пока вся семья собирается у стола и готовится к великой трапезе. Лайза подала жаренную курочку с гарниром из риса и горошка, сладкий сок из моркови и груши, а на закуску сэндвичи с нежным сыром и ветчиной. Алексу и Генри всё нравилось, пока Лайзе было достаточно лишь смотреть на их счастливые лица и то, как они наслаждаются её едой, в которую она сокрыла множество собственных чувств и переживаний. Но была ли она счастлива в этот момент? Нет. Лайза старалась об этом не думать, погружаясь в тепло и уют вечера, который дарил в её жизнь частичку волшебства и семейности.

Вечер шёл как нельзя хорошо, пока вдруг не разделся рингтон с телефона Лайзы. Человек был подписан как G1-6. Она смотрела на телефон встревоженными глазами, придерживая руку от взятия телефона. Он был как запретный плод, который нельзя вкушать, но желание ответить искушало её. Она полностью понимала последствия того, что именно он ей звонит, ведь именно он был предвестником и вестником всего плохого.

В итоге Лайза понимала неизбежность данного разговора, ведь он бы не перестал названивать ей, её мужу и даже сыну. Проведя пальцем по экрану она поднесла телефон к уху, вслушиваясь в шумы, доносящиеся из динамика.

-Нам стоит кое-что обсудить... Доктор Грей.