Глава 0 • «Бойся рокота небес»
...
Когда в последний раз ты боялся? Как давно ты думал, что жизнь кончится здесь и дальше пропасть, откуда тебе уже не сбежать? Ты как Икар: подобравшись к желанной свободе, предвкушая снятие оков с твоих исхудавших от голода рук, как ты снова почувствуешь ветер, так нежно развивающий волосы на свету, но проваливаешься только глубже в пучину бездны, конца которой не видать.
А что, если это - вся твоя жизнь?...
...
Ночь, ледяной ветер бьёт в лицо, под тобой километры сугробов, а вдали лишь тьма, непроглядная тьма. Лёгкая метель и вьюга сбивают с ног, хороня уставшее и измотанное от страданий тело под толщей снега.
По спящему вечным сном лесу рвётся и бежит парень в лёгкой одежде из различного тряпья. Он не единожды падал, но вновь вставал, устремляясь куда-то вдаль - лишь бы бежать. Дыхание было неравномерным, пока сердцебиение учащалось с каждой секундой, разгоняя бурлящую кровь по всему телу. Зрачки были сужены, ощущая страх и безысходность, понимая, что всё это бессмысленно, но иного не дано - ему нужно бежать, бежать ради своей жизни. Иногда он издавал лёгкие стоны и тяжёлые вздохи, спотыкаясь и падая вновь и вновь.
В один момент пока он бежал пред ним встал крутой склон, конца которого он не смог увидеть - лишь тёмная как чернила и густая как смола тьма, окутывавшая весь обзор. Парень встал с непониманием и паникой, ведь более он не знал куда бежать. За спиной раздался звонкий пронзающий свист, за которым последовала стрела, попавшая в правое плечо. По инерции он упал вперёд и покатился кубарем по склону, ударяясь то лицом, то спиной, то животом об камни и деревья, встающих на его пути. Докатившись до конца он не чувствовал собственного тела, лишь нестихаемую боль в месте, куда попала чья-то стрела. Она прошла парня насквозь, порвав все мышцы и вызвав сильное кровотечение. Обильные потоки крови лились ручьями из его раны, сводя с ума и здравого смысла. Парень невольно заревел, не сумев сдержать эмоции от так неожиданно наступившей боли, пронизывающей всё его тело до кончиков пальцев. В голове лишь гул и писк, так давящие и уничтожающие любые посторонние мысли. Ноги были разбиты в труху и уже не смогли бы поднять его впредь, из-за чего он потерял и то, что у него оставалось - побег.
Попытавшись взять себя в руки, он пополз к ближайшему дереву, на которое он облокотился спиной и протянул руку к свежему ранению. Кровь продолжала виться багровыми ручьями, выпуская всю жизнь из тела. Схватившись руками за оба конца стрелы, он решил сломать её, чтобы суметь вытащить снаряд. Крепко обхватив дрожащими руками, он прикладывал все остаточные силы, которых, увы, уже не хватало для выполнения задумки. От безысходности и отчаяния он заревел только больше, понимая, что он уже обречён. «Спасите! Умоляю! Кто-нибудь! Прошу!» - вопил тот сквозь слёзы и страх быть замеченным, но иной надежды он не имел, оставляя лишь надежду на чудо, что его спасут. Он всё продолжал кричать, пока силы совсем не иссякли и он попросту не сдался, истекая кровью, теряя весь оставшийся рассудок. Парень уже даже не помнил как оказался в этом положении, да и это уже не было так важно, так как его больше волновал один вопрос - «я умру?». Перед уже предсказанной самим собой смертью пронеслись все хорошие воспоминания за его не такую долгую жизнь - всего 16 лет. Он вспоминал и дом, и мать с отцом, как играл с другими детьми и ходил в церковь... Церковь... Он помнил патриарха и главу, но уже не так чётко, лишь число «25» всплывало у него в голове.
-Не хочу умирать... Не хочу... - едва вымолвил тот, испытывая невиданный ему ранее страх за собственную жизнь.
Треск ветки, он посмотрел направо, откуда и доносился внезапный звук. Это было трое человек в тёмно-коричневых балахонах, полностью скрывающих их лица. У каждого при себе был лук, нож на поясе и колчан остро наточенных стрел. Один из них держал факел, освещавший им местность, пока второй натягивал тетиву своего оружия, произнося тихо шепчущую молитву:
-...Отец Габриель, очисти и спаси грешную душу его, да даруй ему вечную свободу, коль он был слеп и опьянён первородным грехом, - после сказанного девушка, определённая по мягкому высокому голосу, отпустила тетиву и стрела добила подростка быстро и безболезненно, прямиком в голову, - Аминь...
...
-... Теперь к самым ожидаемым новостям - на экваторе происходит резкое понижение температуры, - девушка, которая вела трансляцию, читала текст, распечатанный на немного помятых листах, пока сообщения в чате не спеша сменяли друг друга. - По данным анонимных источников можно сообщить: «Температура понизилась на 120 градусов по фаренгейту», что уже является рекордом за всю историю нашей планеты! - Тея, так был подписан аккаунт девушки, начала поднимать тон своего голоса, делая акцент на данной новости, но и в яростно пылающих глазах был виден весь интерес и азарт, - Также изменения температуры замечают и по всему миру: в Великобритании, Австралии, Бразилии, России, Канаде и Штате Аляска США температура понизилась на 75 градусов по фаренгейту. С каждым днём температура понижается, доходя до ранее невиданных показателей в этом сезоне, а заморозки достигают промежуточные полушария: Япония, Китай, оставшиеся штаты США, Германия, Франция, Норвегия и другие страны Евросоюза и умеренных широт. Но самым непонятным в этой ситуации считается реакция правительства - её попросту нет! Были созваны парламенты, советы по отношению к экологии, в которой участвовал и президент «Light» Джейкоб Мюллер, прибывший с головного офиса международной компании в Австрии. Из-за отсутствия каких-либо ответов у обычных граждан начали пробуждаться сомнения в собственной безопасности, пока вся власть мира ушла в подполье, - девушка не успевает договорить как её внимание переходит на что-то другое, - Ко мне сейчас поступили новости, что в Лондоне начались демонстрации и митинги агрессивного характера, - взгляд падал на телефон, где показывались кадры происшествия, - Митинг перерастает в серьёзное негодование - поджоги, разбитые машины, порча иного имущества. Правоохранительные органы дают сопротивление митингующим, используя слезоточивый газ и резиновые пули. Больше пока не пришло, но этого уже достаточно для осознания, что с миром что-то не так. Возможно, в скором времени произойдёт что-то действительно потрясное, ребят. Поэтому я... - вкладка со стримом была закрыта, а экран телефона был выключен.
Смотрителем оказался тёмный подросток, лет так 16-и. Сил смотреть стрим дальше он не нашёл, разложившись на своей любимой кровати из чёрной древесины, укутанной в красно-чёрную клетку по всей поверхности. В одежде он предпочитал что-то между мягким и старым: истасканный тёмно-синий свитер, на котором ещё едва читалось «Самому лучшему сотруднику года», пижамные штаны, так хорошо сливающиеся с покровом одеяла. В комнате было не так уж и чисто, о чём говорили его белые носки, постепенно переходящие в тёмные оттенки серого, меняющие окрас от собранной на них пыли и грязи.
В помещении можно было заметить маленькие отличия от привычных комнат: преобладают приятные его глазу спокойные и холодные цвета, средние размеры комнаты, форма которой больше напоминала букву Г, а стол имел неопрятный вид, благодаря завалам книг и журналов о музыке, пока в углу стояла гитара, на которой он иногда любил наигрывать понравившиеся мелодии - большую часть из которых он научился у своего отца. Ноутбук же являлся местным арт-объектом, обклееным различными наклейками, среди которых можно было найти знакомые музыкальные группы, фандомы игр, сериалов или фильмов. На стенах любовались его дипломы, которыми он вовсе и не гордится, и пару фотографий с ним.
Он полностью распластался на кровати, бесцельно смотря в потолок, будто бы ожидая чего-то, но это не приходило около двух минут. Мысли были чисты, не было того, что могло его беспокоить в данный момент. Его наполненные изумрудным цветом глаза сомкнулись, а рот, полный почти белыми зубами, был сомкнут, и уже будто бы готовился вымолвить что-то, но не мог разомкнуться из железного капкана.
-Адриан, - с кухни на первом этаже доносились крики женщины, которая, скорее всего, приходилась ему матерью, - Можешь спуститься?
-Да, - выкрикнул Адриан в ответ, продолжая неподвижно прокрастинировать на кровати, окруженный тишиной, - И что я вообще забыл в этом мире? Почему нельзя просто пропасть, чтобы все обо мне забыли...
...
Лишь на секунду закрыв глаза Адриан засыпает, унося собственное сознание далеко от этой реальности, в которой он привык находится. Это был не мечтательный сон, в котором он чувствовал неуловимую нотку эйфории, украшающую весь комфорт окружения и теплоту в душе, способную зажечь надежду в его глазах, а кошмар, к которым он уже привык за довольно долгий период своего детства и начала юношества.
В этом сне он видел снег, закрывший от всего мира почти всю человеческую цивилизацию, так яростно боровшуюся за собственное охранение. Небо было покрыто серой ватой, пускающую на землю медленные, будто танцующие снежинки, устраивавших посмертный вальс на земле. Парень не чувствовал своё тело, из-за чего чувствовать холод он не мог, но он знал, что его тело уже полностью обмёрзло под этим белым ливнем, окрашивая кончики пальце, нос, щёки, уши в совсем ещё яркий румянец.
Раз шажок, два шажок... Никого нет рядом, лишь он один, уже единственный человек - Адриан, потерявшийся в бесконечном мёрзлом городишке, запечатавшего его, словно в персональной тюрьме, где нельзя чувствовать то, что есть на самом деле, будто бы ему что-то запрещает - но что? Он и не думал об этом, ведь в покрасневшей от холода голове мимолётно проскользнула пылающая мысль: «Это и есть свобода?». Он давно мечтал освободиться от оков, сдерживавших его с самого раннего детства, но он не мог избавиться от подобного груза, ведь он даже не знал где ключ, способный отпереть ту дверь, которая отгородила его от остального мира, где ему не было места. Адриан проходит возле занесённого метрами снега торгового центра Ситипарк в Герце, одетый в толстую, но всё равно не согревающую одежду. На дороге уже давно занесло машины, которых уже никогда не увидеть в их первозданном виде, в котором они представали перед ним каждый день, пока он шёл в школу. Метель сбивала его с ног, но он пытался пробраться в ТЦ, чтобы чуточку согреться и продолжить свой путь. Двери были завалены снегом, из-за чего их пришлось разбить, и уже после скатиться на выпавшем внутрь снеге.
Внутри было темно, тихо, холодно и мрачно, от чего пробегали мурашки по коже.
Он чувствовал, что он знает это место, но оно уже совершенно не то, которым оно ощущалось раньше. Большая часть магазинов была давно разграблена, и на прилавках ничего не осталось, кроме ненужного никому мусора. Стёкла в магазинах разбиты снаружи, так как осколки выпали внутрь, а все стоящие стенды были на совсем непривычных для себя местах - сильно искошенные под давлением паники толпы, сносящих всё на своём пути. Иногда встречались голые манекены, фигуры которых мелькали в темноте, словно хищники, поджидающие свою жертву. Стекло на крыше было завалено снегом, из-за чего света внутрь не поступало, и тьма окутывала всё пространство. Напольная плитка уже успела потрескаться, обличая всё, что было спрятано под ней всё это время: Страх, Неготовность, Потерянность, Эмоциональный срыв и Слабость.
Казалось, что это абсолютно безлюдное место...
Адриан хотел оглянуться в ТЦ, лишь бы найти то, что могло бы его согреть. Раздался звук резкого натягивания каната, после чего Адриан моментально оказался подвешенный за ногу, едва пройдя ближе к центру. Головокружение, потемнение в глазах, а вдали был слышен лай собак и шаги группы людей.
Этот звук становился всё ближе, и ближе, и ближе... Ощущение пространства притупилось: Он совершенно не чувствовал окружение, а комнаты стали во много раз больше действительности, резкий отлив крови в мозг притупил его смекалку и скорость мышления, из-за чего он ещё секунд 10 лишь отходил от произошедшего, пока не осознал ситуацию, в которой ему не повезло оказаться. Адриан ощутил ту самую пропасть, из которой ему не сбежать, где он стал жертвой. Осознание скоропостижности его кончины настигло его внезапно, как молния в солнечную погоду, унося любую надежду и мечты, ведь вот он - конец, на который он даже не в силах повлиять, ведь он слишком слаб для такого. Сердце бьётся всё быстрее, а дыхание сходит с ума, пока в глазах продолжало темнеть, делая последние секунды ещё более тяжкими. Паника начинала брать верх над телом, унося всю разумность из его поступков. Все попытки спастись небыли успешными, ведь физически он слишком слаб для перерезания верёвки. Всё было четно. Вот он - конец и моя личная пропасть, в которую я упал и буду падать.
-Я не хочу умирать таким способом... Всегда был выбор, но сейчас я беспомощен и жалок... Что же стало с моей жизнью не так, почему всё не может вернуться...
Первым из-за магазина вылетел молодой блондинистый мужчина с длинными волосами и ружьём, которое было уже направлено прямо в грудь Адриана. Дыхание замерло, а жизнь встала на паузу. Этот момент определил его судьбу...
Выстрел...
...
Всего-лишь конец августа... И даже силы начали покидать бренное тело, пока вовсе не уйдут до тёплой, и из-за этого долгожданной, весны. Руки не могут подняться, и попросту лень взяла верх над силой воли буквально приковывая его к постели невидимыми кандалами вялости и недомогания. Перед тобой только лишь потолок... Текстура тебе вроде знакома, хоть и не можешь понять откуда... Хм, может это школьный потолок? Пока мистер Пауэлл что-то трепетал, на его взгляд о чём-то важном, но взор падал на потолок, с той же текстурой... Выглядит вполне ровно, но если приглядеться, то сразу можно заметить неуловимые при первом просмотре детали.
Почему между досками есть какие-то выпирающие каменистые образования... Да и времени дому не отнимать... И почему я раньше этого не замечал, что в моей комнате есть такие детали? Хотя, возможно я замечал это раньше, но благополучно забыл об этом, освобождая место для повторного осмотра. Хм, интересно...
Мысли Адриана прервали повторные крики с кухни:
-Хэй, что-то случилось? - это всё продолжала звать Дженнифер - Если ты не подойдёшь, то кексов нам не видать, как и хороших оценок у тебя в табеле.
Момент сосредоточения был прерван просьбой. Иного выхода не было, ему пришлось вставать, иначе она могла расстроиться, а видеть её слёзы - его главная пытка.
Шаг за шагом он начал вставать с мягкой кровати, с которой так не хотелось вставать, но зона комфорта уже была позади, и пути обратно не было. Перед выходом из комнаты его привлекло окно, которое было плохо закрыто. Дуновения обволакивало тело, нежно окутывая с ног до головы в приятной и бодрящей прохладе. Перед самим окном росли деревья, которые будто бы укрывали его от солнечных лучей своими массивными ветвями.
Пройдя по коридору и спустившись по лестнице он попал в зал, в котором так и веяло уютом, но в то же время вызывало неподдельное недоверие.
В самой середине стоял диван, напротив которого весел телевизор, пульт от которого был на белом кофейном столике средь растений и маленькой манэки-нэко, явно поставленной на призыв удачи. Всё выполнено в светлых оттенках, делая ощущение расширения пространства, но Адриану всё также была знакома теснота зала, который будто бы его душил своими границами. Поэтому он не сильно любит спускаться на первый этаж, ведь всегда приходится проходить через зал, вызывающий сплошной дискомфорт.
В углах стояли горшки с растениями, в которых рождалась новая, совсем зелёная жизнь. Это дополняло декор в полной степени, делая его более живым и дышащим, но для Адриана кислорода было недостаточно, из-за чего он «Задыхался» в этой комнате, выдавливая всю душу и слёзы из него, ведь именно тут...
-Адриан, - она начала говорить более волнительным тонном, будто бы сострадательным, - Всё хорошо?
-А, я просто засмотрелся на новый ремонт в зале... - взгляд подростка сорвался с мёртвой точки и устремился на мать, передавая нотку то ли смущения, то ли смятения, - Так зачем ты меня звала?
-Можешь принести продукты с машины? - переводя взгляд на руки, и показывая, что они заняты, она будто бы показывала невозможность выполнения этого самой, - Просто мне нужно спешить, ведь скоро отъезд на командировку.
-Да, хорошо, сейчас принесу.
Приснившийся сон до сих пор тревожил, но он пытался не показывать этого, всего лишь сон, а значит в этом ничего такого нет. Но это был первый раз, когда он промолчал о подобном, так как имел весьма доверительные отношения с матерью, от чего они ощущали себя друзьями. После трагедии они смогли сблизиться ещё больше, ведь уже не осталось таких же близких людей, как они друг для друга.
Скоро должна быть командировка, в которой Дженнифер отправляется на базу межгосударственной компании «Light», занимающейся борьбой против экологических катаклизмов и аномалий. Едет же туда как главный Биолог центрального офиса компании. Всего командировка длится 14-20 дней, что является весьма коротким сроком для её положения. Она смогла устроиться только 2 года назад, стараясь подняться по карьерной лестнице, что было для неё почти невозможным, ведь она была тогда одна с ребёнком, да и её коллег мужчин любили больше, чем трудолюбивую Дженнифер. Так Адриан слышал от неё различные интересные истории с работы, они вместе ходили туда на день открытых дверей, показывая место, где она трудилась не покладая рук.
Машина стояла в гараже, размер которого едва подходил пропорциям транспорта. Она была окрашена в тёмно-синий оттенок, напоминающий ультрамариновый, но его более тёмную версию. Пакет с продуктами лежал на левом переднем сиденье, полный различными ингредиентами для приготовления выпечки. Дженнифер любила готовить, хоть получалось у неё скверно... Она изо всех сил хотела стать лучшей матерью для собственного ребёнка, окружив его теплом, любовью, едой и крышей над головой.
Был август, но погода уже не сулила чего-то благоприятного на ближайшее время. Деревья уже начинают медленно покрываться прохладной желтизной, от чего встаёт ощущение, что сейчас вовсе и не лето. Впервые в Мельбурне осень наступала так скоро, сопровождаясь такими перепадами температур. Он уже был готов к снегу, ведь от такой погоды можно ждать всё что угодно.
-Хм, и вправду похолодало. Надо бы найти мою осеннюю куртку...
Адриан вернулся на кухню с пакетом нужных матери ингредиентов.
-Я же вижу, - возмутилась Дженнифер, - Что-то не так, и ты мне не говоришь. Ты не желаешь разделить со мной свою проблему.
-Просто плохой сон, и не более, - постепенно отводил от разговора её Адриан
-Ты уверен? Тебя больше ничего не тревожит?
-Да, я уверен, - утвердил он, не желая продолжать столь дискомфортный для него разговор.
Диалог не был длинным или каким-то интересным, ведь он предпочёл вернуться в свою комнату, но Дженнифер хотела узнать о том сне, от которого её сын выглядел так неестественно.
...
«Тёмное пространство. Полная тьма. Тела не видно... Может, если достать из кармана зажигалку, то... Нет. Её там нет. Сделать шаг? А если там ничего нет, и я стаю на какой-нибудь платформе? Я же могу упасть, но нужно попробовать, иначе останусь здесь навсегда. Почему бы и нет... Не провалился... Значит можно идти. Но куда? Хм, пойду прямо - вдруг наткнусь на что-нибудь.
Прошёл час...
Два...
Три...
М? Я вижу свет. Это выход? Надо проверить. Совсем близко...
Тут ничего нет, только луч света, так стремительно направленный в пол. На мне пижама, хоть и вся промёрзла. На ногах не было носков... Получается, я шёл весь путь босой? Но, почему я этого не заметил, ведь земля явно холодная.
Весь путь дул холодный ветер, который мог вполне и сбить меня. Но я стою непоколебимо. От звуков только гул того самого ветра, не утихаемого за столь долгое время, пока я был в этом подобии забвения. Свет же падал откуда-то сверху длинным и непрерывным лучом, озаряющим туманный и темный пол, из которого так и сочился холод, мороз и тяжесть бытия.
А? Я что-то слышу... Но откуда звук? Это похоже на... Крики. Это были чьи-то крики. Они всё твердили: «Ты бросил нас! Бросил совершенно одних!», «Тебе нигде нет места!», «Исчезни!». Поднялся целый гул. Этот звук пронзал уши, проникал в само сознание, раздирая его на мельчайшие кусочки. Стоять невозможно. Дыхание участилось и стало тяжёлым. Сердцебиение прекратилось. Тело упало на землю, продолжая постепенно умирать от криков моих жертв. Всё громче и громче они доносились из глубин всепоглощающей тьмы, терзая неокрепшую мою душу. Глаза же залились кровью, медленно закрывая обзор, и перекрашивая всё в кровавые цвета. В животе только невыносимая боль. Будто бы... Ножом меня вскрыли и пересчитывают каждое ребро. Одно... Два... Три... Хм, как интересно. А если их сломать? Их же станет в два раза больше, а то и в три... Тогда...
Раздался громкий хруст.
В тот же момент я почувствовал некий взрыв боли у себя в груди, поражающий каждый сантиметр моего тела, уничтожающий все нервные окончания бесконечным потоком агонии и страданий. Кости... Кости вырывались из моего тела. Кожа пыталась сдержать их, но они всё же смогли прорвать мою плоть, открыв мои внутренности на всеобщее обозрение. Мои попытки закрыть это оставшимися кусками себя не увенчались успехом. Я лишь в панике и состоянии полной дезориентации рыскал окровавленными руками по полу, после чего рылся в органах, молясь и надеясь, что я их прикрываю от внешнего, полного страха и тьмы мира. Но я ничего не видел. Слёзы размыли и без того ужасное зрение, с оттенками красноватой, будто винной жидкости, которую мы можем называть кровью...
Боль была невыносимой. С каждой секундой мозг выносило всё больше и больше, лишая всякого рассудка и здравомыслия, уничтожая мою личность на корню. Я мог отрубиться от болевого шока, но в ту же секунду приходил в себя, будто бы мне не давали прекратить мои мучения. Это был ад - мой персональный ад. Но в голове безумолки были эти... Эти Крики... Крики... Крики... Крики. Крики! КРИКИ! КРИКИ!!!»
Холодный лязг раздался справа от моей головы, которому я и вовсе не придал никакого внимания. Удар холодным, тяжёлым и уже до этого окровавленным топором оборвал его скоротечную, от чего бесполезную, жизнь... Голова покатилась по пустому полу, видя лишь силуэт убийцы, носившего балахон и насвистывавшего колыбельную. Кто... Же... Он?
Адриан проснулся посреди ночи, примерно в 2:50, когда луна освещала их дом в полной силе, и это можно было увидеть с помощью лунных лучей, которые попадали ему в до сих пор ещё открытое окно. Он дрожал, едва сдерживая шокированные слёзы, а глаза окаменели, смотря прямиком на семейную фотографию, где тень перекрыла лица всех членов семьи, кроме самого Адриана. Руки пробежались по телу, проверяя его целостность и сохранность. Всё на месте, повреждений нет... Неконтролируемая паника начала стихать, давая волю здравомыслию. Пройдя взглядом по уже знакомой обстановке его комнаты он ничего особого не заметил. Всё было как прежде.
Дверь была приоткрыта, и оттуда исходил свет, который скорее всего работал на первом этаже. Но причину столь неожиданного явления он не знал, но он уже предполагал о возможной причине столь поздней активности. Тот свет выпускал тёплые и нежные краски в его комнату, простирая полосу тёплого освещения, на котором душе становилось теплее, а память уводила куда-то в детство, где ты мог почувствовать некую тайну и тепло объятий, пока это всё было у тебя. Он ещё чувствовал некую усталость, но не беспокоясь об этом он направился к лестнице на первый этаж, откуда и шла вся причина его спуска.
Лестница лишь едва скрипела, оставляя напоминание о солидном возрасте этого дома, из-за которого некоторые шаги можно было услышать по всему дому. Но они небыли так заметны, ведь в зале горел камин, разожжённый кем-то, ведь на улице уже было темно и холодно, а так хочется вернуть тепло и уют лета, которое так быстро уходит, словно вода, вытекающая из рук. И действительно - свет шёл с кухни, где работали центральные светильники, источающие ту самую атмосферу, на которую и пошёл Адриан. Но его больше интересовала личность, сидящая за столом, кого было сначала не узнать, из-за положения головы, благодаря которой были видны лишь длинные чёрные кудри, неаккуратно лежащие на столешнице, пока руки подпирали голову, видимо, уставшую и очень измотанную чем-то.
Это была Дженнифер, сидящая над ноутбуком, на котором она, скорее всего, выполняла свою работу. На экране можно было заметить пару открытых вкладок с документами, планами здания и прочей информацией, связанной с её работой в «Light». Приход паренька не был незамеченным бдительность женщины:
-Ох, почему ты не спишь? - немного непонятно промямлила она, выдавая со своих уст усталость, - Я тебе помешала?
-Нет, - схватившись за перила лестницы ответил на её вопрос Адриан, - Просто плохой сон...
-Да? И я ведь о нём узнаю? - риторически спросила своего сына Дженнифер, - Эх... Прости за сегодняшнее. Если тебе дискомфортно говорить со мной на эту тему, то я не буду тебе докучать вопросами.
-Спасибо, Мам... - Адриан спустился до конца, и начал медленно подходить к ней, - А ты прости меня, за то, как я отреагировал на это... Я тоже виноват...
-Ой, Господи, ну не стоило, - раздобрившись и даже умилившись возразила она, - А ну, иди сюда, - Дженнифер раздвинула свои руки, в ожидании объятий.
Объятья были наполнены нежными и уютными чувствами, словно некое волшебство, помогло вернуть тот былой уют, который уже остывал между ними.
-А что ты делаешь? - поинтересовался Адриан, - Ты же закончила все отчёты за прошлый квартал.
-Эх, это конечный отчёт начальству за доставки всех необходимых ресурсов в то место, куда я поеду завтра, - немного раздосадовано ответила ему она, - Если такое повторится, то сувениров тебе больше не видать.
-Эй! - шуточно возмутился паренёк.
Все высказанные слова сыграли своё - комната была заполнена искренним смехом и активной беседой о мелочах жизни.
...
Уже утро, и комната, которую едва можно назвать чистой, заполняется постепенно нарастающими лучами света, добавляющие некоторого позитива в эту маленькую обитель подростка. Небрежный ветер доносил голоса недавно проснувшихся людей, у которых едва проблистала хоть какая-то энергия и желание начинать новый день. Дверь в комнату парня была приоткрыта, от чего ветер захлопнул её сильным потоком, издав необычайно громкий звук на весь дом, в котором были только он и мать.
От звука Адриан проснулся, и в ту же секунду вспрыгнул от испуга. Глаза сразу наметились на источник звука, потревоживший спокойный сон. На часах было только 6 часов утра, но от случившегося он уже и не ощущал какую-либо сонность или усталость, и протерев глаза попытался приободриться, быть готовым к обычной рутине дня.
Всё ещё сидя на кровати открывался вид на всю комнату. Она вызывала приятное и мягкое чувство теплоты от сочившегося света сквозь открытое окно, пропускающее уже более спокойный ветерок, приятно охлаждающий обстановку. На столе всё так же был некий творческий беспорядок, видимо, дополняющий антураж комнаты по мнению Адриана, и который он и не собирается убирать, то ли от лени, то ли от какой-то значимости в его жизни данного «порядка». У кровати были любимые тапочки, и это можно было узнать по их истасканному виду - что им ни неделя, ни месяц, ни год, а больше. Цвет их был тёмным, скорее напоминающий ультрамариновый, или сапфировый, но из-за возраста уже и не скажешь, в какой цвет изначально они были покрашены, так как цвета стали блёклыми и едва различимыми. Рисунка не было, но можно было заметить, как от них отходит некоторая часть мягкого материала, которым они были оббиты по всей внешней стороне, кроме подошвы. Сама пижама подростка была в не самом лучшем виде и была чем-то испачкана у пояса, а белые носки были уже больше похожи на серые, из-за до сих пор не убранной пыли на полу. Под глазами же виднелись мешки, так как он нередко просыпался из-за кошмаров, которые его преследовали каждую ночь.
Едва встав с кровати, и одев на свои ноги уже немного маленькие тапочки, он, волоча ногами, направился к ванной, где уже была Дженнифер, так как её отъезд был назначен примерно на 7:45, и оставалось не так много времени, ведь перед отъездом она обещала приготовить вафли с ванилью и сладковатым творожно-сырным кремом, которые так любил Адриан, ведь именно их готовила бабушка Оливия, когда он приезжал гостить к ней с дедушкой на зимние каникулы. Он помнит то крыльцо, на котором его всегда ждали близкие его сердцу люди. Бабушка любила его любым: маленьким, напуганным, одиноким, слабым. Она была очень доброй женщиной, чуткой, мягкой, открытой душой ко всему миру, всегда готовая понять человека и прийти на помощь. Но сейчас её уже нет... Вафли - всё что осталось от бабушки Оливии... Хоть они и были не такие вкусные как у неё, но всё ещё навеивали воспоминания о тех временах, которые ему уже не позабыть.
Из ванной комнаты вышла Дженнифер:
-О, ты уже проснулся, - немного удивленно, но уже понимая примерную причину подъёма сказала она, - Приведи своё лицо в порядок и спускайся за порцией моих прекрасных вафлей! - в голосе было слышно уверенность в её кулинарных способностях.
-Ммм, надеюсь они не будут такими же пресными, как в прошлый раз, - едва подшутил Адриан.
-ЭЙ! - недовольно воскликнула она, - Ещё раз такое скажешь о моей стряпне, и больше не увидишь свои вафли!
-Ладно, ладно, - он был на волоске, чтобы не засмеяться со всей ситуации.
После они оба разошлись по своим делам, будто ничего и не было и это самое обычное, что могло бы произойти у них.
В зеркале, которое только больше его досаждало, отражалась чистота окружения, но и не самый лучший внешний вид мальчика. Взгляд начал бегать по всему телу, осматривая его с ног до головы. Но вот оно. Ощущение, что что-то с ним не так. Источник недовольства так и не удается найти. Все было в хорошем или приемлемом состоянии, но желание изменить собственное тело и сделать так, чтобы ты нравился хотя бы самому себе, не оставляло ни момента спокойствия и свободы от подобных мыслей. Давя изо дня в день на юношу, он уже и начал ненавидеть отражение в зеркале, и позволить взглянуть на себя уже является достижением, и поводом беспокойных вечеров в постели, в которой иного выхода как ненависть к этой оболочке он не видел. Адриан думал, что даже если он попытается изменить себя, то ничего и не получиться, так как сил, воли и уверенности на такое ему не хватит. Выбрав путь второго лица, где он скрывал за маской свои переживания, не давала ничего хорошего и только губила молодую душу. Лишь страх ненависти, осуждения и насмешек, что важные для него проблемы вновь обесценят, подавляли рвение поделится этим с близкими ему людьми, которым хоть и доверял, но отпереть замок от дверцы той самой клетки, в которой его держали свои же эмоции, он не может.
В его руках и вовсе не было жизни, даже сил на поднятие щётки почти не находилось, что уж там говорить о чувствах и эмоциях - нет сил и на обычную улыбку. Он повернул едва прохладные вентили крана, пошла почти теплая вода, температуру которой Адриан считал одной из самых комфортных. Набрав ее в ладони и умыв лицо разум начал приходить в более трезвое состояние. Щётка лежала в специальном контейнере красноватого, словно томатного, цвета. Открыв его, юноша принялся за чистку зубов и иные утренние процедуры, которые нужно было просто пережить.
Закончив свои дела в туалете, он направился к лестнице.
-Адриан, - недовольно окликнула его мать, - Давай быстрее, иначе всё будет холодным и невкусным. А потом будешь говорить, что это я виновата.
Уставшей походкой подросток направился на первый этаж. Уже завтра будет выпускной бал, который перенесли из-за затопления школы и вытекающих из этого проблем с проводкой. От такого кровь стынет в жилах, так как он никого не звал, ведь планировал пойти с Алексом, другом детства. Они знакомы ещё с конца начальной школы, потому, что их мамы ходили на одни реабилитационные курсы для вдов. Потеря отца пришла слишком рано по их счастливую семейную жизнь. Но это же помогло найти общее и сдружиться для двух детей. Жизнь преподносила разные сложности: травля, издёвки, неудачная влюблённость и прочие прелести возрастного периода. Но они были рядом, как и их мамы, которые стали друг другу чем-то более родным, чем друзья или знакомые. Но Алекс и Адриан познакомились раньше тех самых курсов.
Спустившись Адриан неспешно и мало уверенной походкой направился к прекрасному шеф-повару грандиозных кулинарных произведений искусства для изысканных персон первого класса, как называет себя Дженнифер.
-Хм, - Молодой парень начал принюхиваться, - Это что...? Горелое?
-Э-э-э... Допустим, - на лицо женщины было написано слово стыд, - Ну, тут казус произошёл... Я засиделась в Фейсбуке, и совсем забыла о вафлях, и...
-Сгорели?
-Да, - кратко и стыдливо ответила она.
-М-да, - как такового удивления нельзя было подметить ни в лице, ни в интонации, а качающаяся голова показывала лишь лёгкое разочарование в самопровозглашённом гении кулинарных искусств, - И что будем делать?
-Я думаю заехать в ту пекарню на Роуз стрит, и уже после поехать рядом с ААМИ парком до твоей школы.
-Хм, - на секунду Адриана посетила мысль, - Мам, а ты сможешь дать денег на такси?
-Зачем? - спросила его Дженнифер
-Я думаю после школы поехать к Алексу, и пожить у него на период твоей командировки.
-Ого, хорошо, - ответила ему женщина, будто держа его слова под долей сомнения в ответственности, - Но прошу, без происшествий на уровне тех, что вы сотворили в прошлый раз.
-Обещаю, больше никаких марафонов королевских гонок Ру Пола.
-Я ваши попытки смывала мицеляркой около часа... - немного подколов, но даже заботливо подметила она, - Так, уже 7:10, нам нужно выходить.
-Мгм, - до сих пор ощущая неловкость и некое смущение от упоминания той ситуации согласился парень.
Сев в машину на передние места, он подметил лежавший на полу блокнот. Подняв он увидел список продуктов, которые приносил вчера отсюда же. Другие страницы были расписаны какими-то непонятными для Адриана вещами, касающихся работы Дженнифер. Открыв бардачок Адриан положил вещицу туда, чтобы она не потерялась.
-Поехали, - энергично сказала его соседка по машине и слегка нажала на педаль газа.
Ворота гаража уже были открыты, и оставалось только выехать на улицу, где стояла пасмурная погода, с ненавязчивым ветерком, сдувающим листья деревьев. Эта обстановка больше напоминала погоду в октябре или конце сентября, до которых ещё месяц.
Проехав всего лишь пару кварталов, они попали в центр. Люди ходили в более утеплённой одежде, напоминающую ту самую осеннюю. Золотистые лучи солнца едва можно увидеть хотя бы разок, так как весь небосвод был усеян облаками. Из динамиков играла какая-то новая попса, которая, как бы это не было удивительным, залетела в чарты.
Уже было видно ту самую пекарню, о которой говорила Дженнифер.
-Вот мы и при-е-ха-ли... - Протяжно говорила она, пока совершала попытки ровно припарковаться, - Скоро буду.
Вскоре выйдя, кулинарный гений пошёл в то самое заведение.
Сидеть и ожидать её приход было довольно скучным процессом, от чего юноша начал размышлять обо всём. «Хм, мне же нужно в школу только забрать оттуда мой портфель, который запихнул в шкафчик Ал... Точно! Алекс, надо ему сообщить о том, что я приеду...». Достав телефон и поспешно перейдя в первую попавшуюся соц. сеть начал набирать ему сообщение о том, что он хочет в скором времени приехать к нему пожить две недельки.
Отправив сообщение с его души спала скала, и он задышал спокойно. Но его побеспокоила одна мысль. «Может написать ему о новом кошмаре?» - подумал юноша. Раскинув мозгами, он решил, что предпочтительнее будет рассказать ему о таком уже непосредственно у него дома. Так он остановился на половине и удалил всё сообщение, после чего разлёгся на сидении, уставившись в крышу машины.
Как только он начал закрывать уже слипающиеся глаза его напугала резко появившаяся Дженнифер, открывающая дверь.
-Ох, господи... - испугано воскликнул он, - Это ты...
-Напугала? - в спешке сказала она, - Прости, я не хотела. Вот, держи, раф с банановым допингом, как ты любишь.
-Спасибо... - ответил ей Адриан, показывая свою не самую явную благодарность.
Сама же добавка, напоминающая грациозную и элегантную звезду, красиво украшала лёгкий раф на кокосовом молоке в специальном стаканчике, немного покачиваясь из стороны в сторону, от недавнего перемещения. Что-то оно ему напоминает...
...
Тусклый вечер, угрюмо заменяющий собой яркую синеву дневного небосвода. Адриан уже выходит из школы, подходя к дороге у школы, где должна была подъехать машина такси, которую он заказал ещё 7 минут назад. Некогда солнечная и лучезарная погода превратилась в некую хандру, угнетающую каждого человека, унося всё тепло далеко-далеко отсюда, окрашивая всё в некую серо-белую палитру цветов. Адриан хотел поскорее приехать к Алексу, ведь последний раз, когда они как-либо пересекались, был месяц назад, из-за плохого ментального самочувствия Адриана, для которого самым главным приоритетом стала собственная жизнь и её сохранность. В какой-то момент он отдалился от Дженнифер, Алекса и его матери - Лайзы. Большую часть времени проходила в 4 стискивающих и сдавливающих стенах его уже душевно опустевшей комнаты, где каждая секунда была ощутимей и длилась целую вечность. Лишь мать посещала его, пытаясь хоть как-то помочь потерянному подростку, хоть и не получала должной ответной реакции.
Никто не понимал, что же являлось причиной его отдалённости от реального мира и ранее близких ему людей. Предполагали, что, возможно, это могло быть спровоцировано каким-то событием между Алексом и Адрианом, так как на окружающий мир он и ранее плевал с высокой колокольни, и на иных людей, которые сильно его не волновали. Но подметить точную причину не было для них возможным, из-за отсутствия понятия хода мыслей Адриана. Они всегда казались хаотичными для окружающих, и никто не мог уловить то, о чём он мог бы подумать спустя всего лишь пару секунд. Сам же юноша выстраивал для себя план, который способен раскусить не каждый. Но этот огонёк в глазах померк, и в его очах лишь виднелась туманная пелена, которая покрыла ту самую рассудительную, разумную и некогда заботливую душу.
Вот оно, такси. Оно подъехало точно к назначенному времени прибытия - секунда в секунду. Внешне выглядело весьма уютно, из-за приятного тёплого освещения, так мягко и нежно падающего на задние сиденья. Машина сразу же тронулась с места, пока Адриан не успел и пристегнуться. Из магнитолы играла умиротворяющая музыка на испанском, успокаивая нервы подростка. Из окна виднелась картина, которая никак не впечатляла юношу, из-за, по его мнению, однотипности, скудности и бедности вида. Его лишь разбавляли люди, которые шли по своим делам одни, или в группе людей бурно что-то обсуждая. Приглядевшись к земле, он заметил едва видный снег, который начал выпадать очень медленными темпами. «Хоть что-то интересное в окружении происходит», - подумал Адриан, осматривая улицы Мельбурна. Многоэтажные дома через какое-то время сменились на частные дома лишь с одним этажом, а позже появлялись и с двумя. Через 10 - 20 минут они уже приехали на Бульвар, где находился дом его друга.
Фасад был выделяющимся, так как после ремонта был переделан под более американский стиль, как и дом Адриана. Синеватые стены, тёмно-коричневая крыша, молочно-белые колоны и перила выглядели весьма новыми. На веранде стоял старый детский велосипед, из которого Алекс явно вырос. За ним стояли цветы в маленьких горшочках, над которыми свисала эта железная конструкция. Не так далеко стоял диван для террасы, рядом с которым стояли растения в уже более крупных сосудах. В окне на машину смотрела женщина, видимо поливавшая цветы на подоконнике. Это была мать Алекса - Лайза. Увидев выходящего из машины Адриана, она сразу же пошла его встречать. Едва открыв входную дверь на мальчика набросились все 59 килограмм женщины. Перед ним встала немного низкая фигура со светло-блондинистыми волосами, а её глаза были как океан Атлантики, такие же глубокие и синие, в которых можно было с лёгкостью утонуть. На свободной и не облегающей одежде виднелись пятна от земли, в которой она испачкалась во время работы по дому. Она ухаживала за собой, так как зубы были почти что идеально чистыми, а на коже лишь изредка увидишь какие-то проблемы. Но для многих могло бы показаться минусом то, что у неё весьма маленький размер груди, от чего она частенько комплексует.
-Хэй, Адри, - ласково и небрежно поприветствовала она, обнимая гостя, - Как-же давно я тебя не видела!
-И я вас... - еле-еле вымолвил Адриан, которому было почти что нечем дышать из-за сильной хватки женщины.
-А, ой, - Опомнилась она в тот же момент, - Прости, я переборщила, да и я сейчас чутка болею, м-да...
-Скорейшего выздоровления. А где Алекс?
-На втором этажа всё сидит - носу не высунет, - покачала головой Лайза, прикрыв при этом глаза и посмеиваясь, - Что-то готовит к твоему приходу, дурашка.
-А, хорошо. Спасибо вам, я тогда пойду к нему.
-Ага, только передай ему, чтобы потом тащил свою ленивую задницу сюда, - уже чуть более серьёзным тоном попросила она, - Его очередь выкидывать этот грёбаный мусор.
-Так и передам.
Неспешным ходом он начал подниматься на второй этаж, где его ждал Алекс, видимо готовивший что-то важное к его приходу. Дверь в его комнату была слева от лестницы. Обстановка в доме была весьма «мягкой», но в более синих, белых, коричневых или зелёных цветах. Так на полу из тёмной древесины лежал светлый ковёр цвета слоновьей кости, а большая часть мебели сделана из такого материала, как и пол. Лишь фотографии на стенах не подходили под всю построенную цветовую гамму. На них были только он и Лайза. Фотографий с отцом нигде не было, будто его и не существовало. Это было сделано специально, или они не сохранились? Но на тему отца что Алекс, что его мама не хотели разговаривать, будто он лишь отравлял их жизни и принёс слишком много горечи. Но Адриан не знал ничего о нём, так как диалоги про него всегда пресекались на корню. Но понимая всю серьёзность ситуации он не пытался более поднимать эту тему.
Дверь в комнату была слегка приоткрыта, немного показывая то, что же находится за ней. Подойдя и открыв до конца юноша никого не находит. Пройдя чуть дальше он замечает, что что-то лежит на полу. Приспустившись и немного осмотрев маленький бардак на него запрыгнул сверху Алекс, крича «Попался! Попался!». Но спустя пару секунд слез, лишь смеясь с лица друга.
-Ты меня напугал! - возмутился Адриан, - У меня чуть сердце не выпрыгнуло...
-Хах, видел бы ты своё лицо! - искренний смех до сих пор не мог остановиться, подпитывающийся реакцией жертвы шутки, - Как ты поживаешь? Всё хорошо?
-Ну, в норме, - юноша начал отходить от шока и испуга, - А ты?
-Живу как-то, не очень напрягаюсь, - беззаботно и легко ответил ему Алекс, - Ведь нужно же беречь такого красавчика как я, - на его лице выразилась ухмылка, явно незлобная, скорее гордая собой.
-Да-да, твою красоту нужно беречь, иначе Стефани увидит в тебе истинную Готель, - разводя руками ответил он, тоже начиная ухмыляться.
-ЭЙ! - выкрикнул недовольный этим высказыванием подросток, - Она хоть, пока, и не моя девушка, но она любит не моё тело, а мой богатый внутренний мир!
-Ты бездарь, который лишь бьёт по клуше, и делать больше ничего не желает, - подметил Адриан, - И то, что она видит в тебе - подкачанное тело.
-Ты и вправду так думаешь...? - раздосадовано спросил юноша.
-Ну, или ей нравятся большие младенцы переростки, - подколол того он.
-Так, всё, хватит! - маленький ребёнок недовольно воскликнул.
-Кстати, Лайза сказала тебе передать то, что ты должен вынести мусор, - напомнил ему гость
-Ну и ладно, я пошёл.
Алекс в спешке покинул комнату, скорее всего тая обиду или злобу на друга из-за его шутки.
Когда он ушёл, то в комнате стало намного тише, от чего на душе становилось легче. От него действительно было столько шуму? Комната была похожа на домик на дереве по своей обстановке. От неё веяло безмятежной летней атмосферой, в которой хочется утопать. Этим она и отличалась от комнаты Адриана, что они зеркально противоположны. Пока у одного холодные оттенки, то у другого они проявляются в более тёплых. В углах был сосредоточен бардак, в котором была смешана одежда и крошки от еды. Скорее всего Лайза сюда не заглядывает, иначе бы тут не было такой грязи. Но и у самого Адриана было не идеально чисто, и зачастую отлынивал от уборки или забывал.
Он решил пройтись по комнате, осматривая немного изменённый интерьер. Всё казалось знакомым, но это опровергало знание того, что тут недавно происходил ремонт, о котором ему рассказала Дженнифер. Теперь мебель ощущалась более лёгкой и светлой. Рабочий стол не был завален учебниками или книгами, а различными обёртками, порно журналами и комиксами, которые ему посоветовал Адриан.
Больше всего внимания привлекал выдвижной шкафчик, который был слегка приоткрыт. Он закрывался в спешке? Открыв до конца, Адриан заметил лежащий в нём самодельный кулон из железа. В нём была фотография их семей вместе. Ей было шесть месяцев, и скорее всего распечатана недавно. Данная находка вызвала странные чувства у него. Они были ему мало знакомы, но от них становилось неловко и крайне стыдно. Закрыв шкаф, он сделал вид, что никогда не видел такой вещи. Это был подарок...?
...
На улице уже были заметны сумерки, покрывшие небосвод новыми, будто сказочными, оттенками синего. Адриан лежал в комнате Алекса на полу, где ему кое-как расстелил его друг, явно до сих пор дуясь на ту шутку про младенца переростка. Конечно о нём так и не скажешь с первого взгляда.
Выразительный подбородок, а нос выглядел столь же статным и навеивал силы, словно яростный бык на энсьерро. А брови были как два атланта, над двумя голубыми впадинами, дна которых не видать. А губы... Ох, губы были самим произведением искусства, если их оценить по рыночной стоимости, то они были бы бесценны! Примерно так себя бы описал он сам. Адриан же думал иначе: «Самый типичный красавчик и спортсмен из любого американского сериала про школу, холодный голубой оттенок глаз, яркие блондинистые волосы и типичная маскулинность, присущая модели на показе Прада». От такого внешнего вида им интересуются многие девушки. Но в школе зачастую ему такое и не скажут, так как учимся с ним в школе для мальчиков. Внутри он добрый человек, который не боится показать себя перед другими, открытый и даже нежный, что нельзя было бы сказать при первом взгляде на него. А Адриан не был столь же красив и привлекателен, как его лучший друг. Его внешность уже была менее заметной или как-либо интересной людям, от чего на него мало обращают внимания при встрече в группе людей, где он никого не знает. Самая выразительная часть лица - скулы, которые так красиво смотрелись во всей композиции личика. Его скорее можно назвать милым, чем красивым, из-за его немного кудрявых волос. Глаза казались карими, но едва отдавали зелёными частичками, словно сияющие изумруды на самом дне пещеры.
Алекс лежал на своей кровати, сидя в телефоне и листая какую-то ленту.
-Хэй, - окликнул его Адриан, - Прости за сегодняшнее. Я не хотел как-то обидеть или что-то в этом духе...
-Ничего, я уже и не таю на тебя обиды. Ну, хотя бы не столь большую, хах.
-Ага... - с облегчением вздохнул он, привставая с пола, - Я тогда пойду нам за едой, а то нам же нужно что-то есть во время просмотра кинчика.
-О, я тоже об этом подумал! - Алекс немного подскочил и с пламенными глазами посмотрел на своего друга, - Обязательно захвати мамин пирог! Я жить без него не могу...
-Хорошо-хорошо, обжора.
Алекс действительно любит поесть, и зачастую что-то мучное или жаренное. Как он ещё не набрал килограмм 100 себе на весы...? Может быстрый метаболизм? Скорее всего. В доме уже было темно, а снизу были слышны звуки телевизора, на котором шла передача о готовке Томатного супа и лёгких без углеводных тостов. М-да, тосты без углеводов? Да они шутят. Должно быть у них особый хлеб, который достанешь лишь за огромные суммы.
Спустившись он увидел Лайзу на кухне, которая явно готовила по этому рецепту. Она была вовлечена в процесс полностью отдавшись ему. Лайза прекрасно ориентировалась на своей кухне, будто она всю жизнь тут провела.
-Здравствуйте, - аккуратно поприветствовал упорного повара Адриан, - Я вам не мешаю?
-А? Нет, совсем нет, - она потянулась к пульту и поставила программу на паузу - она была записана заранее, - Что-то хотел?
-Да, да, я хотел взять еды нам с Алексом к фильму.
-Там на столе у микроволновки специально отложила для вас. Знала же, что вы захотите просиживать свои штаны за просмотром сериалов или какого-нибудь фильма - вот и взяла вам на перекус. Там же и пирог.
-Ой, спасибо вам огромное, - немного вяло протянул он, после чего зевнул, - Кстати, можно у вас спросить? Почему вам так нравится готовить?
-Ну, это с детства у меня так. Я с радостью наблюдала за тем, как мама готовила что-то вкусное, и начала вдохновляться ею. Пока она не умерла, а отец ушёл в запой. Дальше мне приходилось готовить уже ему, но от этого мне не перестало нравиться готовить. И когда я переехала сюда, то полюбила ещё больше, ведь стала в каком-то смысле свободной.
-Оу, ясно, - Адриан заинтересованно протянул, удивляясь стойкостью женщины перед преградами в жизни
-Кстати, Дженнифер передавала привет и пожелания удачи на завтрашний день.
-Спасибо, - поблагодарил немного сухо её Адриан, уставившись в столешницу, с которой забирал еду.
Забрав нужное, и взвалив всё нужное на руки, он отправился на второй этаж. Хм, завтра выпускной бал... Там он встретит людей со всей своей параллели. Даже тех, кто его оскорблял или унижал. Но он хочет идти туда ради своего лучшего друга, а не себя. Он так хочет, чтобы и Адриан тоже сходил, так как думал, что это ему поможет с его проблемой. Адриан боялся таких событий и сторонился подобного. Но ведь ничего не произойдёт плохого. Это же не конец света. Верно..?