1.5. Паника
***POV Мари***
Если бы меня спросили, с чего всё началось, я бы не смогла ответить. Я не понимаю этого. И понять, увы, не в силах. Но, пожалуй, расскажу вам всё по порядку.
Flasback
Это был обычный, ничем не примечательный день. Я сидела в кафе и ела мороженое, болтая с Фёдором.
Как вдруг, именно в этот момент прогремел взрыв. Совсем рядом. Здание в половине километра от нас загорелось, и все стёкла повылетали, разбившись на миллионы осколков.
Я была напугана. Неужели, снова? Нет, это не моя способность. Это обычный террористический акт (хотя, я даже не знаю, что из этого хуже).
По городу послышались десятки сирен, после чего объявили военную тревогу и попросили всех местных одарённых пройти на ближайший пост полиции, а остальных по убежищам. Крики, сирены, сигнализации и музыка, играющая где-то смешивались в одну невыносимую какофонию. Вскоре к ним добавились ещё взрывы и выстрелы. Дети плакали, взрослые кричали, а подростки ничего не понимали. Толпа, пробегающих мимо людей разделила нас с Федей. Я чувствовала, что в кармане что-то вибрирует, и даже была уверена, что это мне звонит дядя. Он, наверняка, уже знает и очень волнуется. Поэтому я ответила и со всей силы прокричала, пытаясь перебить шум, что со мной всё в порядке. После этого трубку пришлось бросить.
Толпа неслась вперёд, сбивая всех и всё, что попадалось на пути. Некоторым из упавших везло, и им удавалось вернуться в строй. А кому-то — нет. Я слышала крики и плач. Много криков и проклятий, адресованных людям, животным, террористам, эсперам и жизни с судьбой. Последним, кстати, доставалось больше всего.
Люди молили. Молили о помощи, нервно крича. Кто-то кому-то что-то приказывал, а кто-то просто находил повод, чтобы его спасли. Поводы были разные: дети, кредит, ипотека, беременная жена или невеста. Они обещали заплатить и даже обеспечить беззаботную жизнь. Но их всех не слушали. В подобных условиях о деньгах не может идти и речи.
Я видела, как, визжа, словно поросята, бежали вместе со всеми и одарённые. Они использовали свои способности, чтобы пробиться сквозь толпу и точно успеть к убежищу.
Кого-то хотелось просто заткнуть, а кого-то нехило так приложить затылком об асфальт. Но не суть, это сейчас вообще не важно.
Пока все бежали и кричали, я спокойно шла к посту полиции. Я думаю, Федя тоже туда придёт, если вообще захочет прийти.
За спиной послышался тяжёлый бег, я всегда была довольно чувствительна на слух. Бежал, явно, мужчина. Бег прекратился. Я продолжала идти, обходя толпу с улыбкой (А чему я улыбаюсь? <s>и от этого становится страшно</s>).
Плечо пронзила ужасная боль. Такое чувство, будто мне просто взяли и оторвали руку… Я закричала, упав на колени возле стены, и заползла в переулок — будет хуже, если меня затопчут.
Я посмотрела на плечо, сдерживая крики и слёзы. Оно всё было в крови. Опустив футболку, я увидела довольно большую рану. Чтобы убедиться, придётся коснуться с той стороны. Это очень важно.
Дрожащей рукой я потянулась за плечо и почувствовала такую же рану. Значит, пуля прошла навылет. Чтож, мне повезло. Я зажала в зубах рукав кофты, которую завязала на поясе, и поднесла всё ту же руку плечу, после чего зажгла на ней пламя.
Моего контроля хватило ненадолго. Пламя погасло само собой. Сдерживать себя я была не в силах. Из глаз градом лились слёзы, а из горла всё равно вырывался крик, подавляемый плотно сжатой в зубах от боли кофтой.
Через какое-то время я немного успокоилась. Рана всё равно кровоточила. Что я сделала не так? Я читала, что рану нужно прижечь. Может, я сделала это недостаточно сильно?
После нескольких минут отдыха я всё же решилась на это. Пламя в руке вспыхнуло с новой силой, а рука начала дрожать ещё больше. Я поднесла её к ране и боялась. Было до ужаса больно. Больнее, чем когда мне прострелили плечо. Потушив пламя, я на всякий случай сжала в зубах ещё один рукав. От этого почему-то стало спокойнее…
Я смело поднесла огонь к ране и прижгла. Боль была адской. На этот раз я не смогла удержать кофту в зубах, и крик был довольно громким. Пламя тут же погасло. Слёзы всё ещё текли из глаз нескончаемым потоком.
Я лежала и могла лишь слабо шевелить рукой. Не знаю, зачем. Толи просто хотелось убедиться, что она ещё не отрофировалась, толи чтобы улучшить циркуляцию крови {А: Вообще-то это только усугубит ситуацию, так что не делайте так, если у вас окажется глубокая кровоточащая рана.}, толи хотела понять, чувствую ли я её вообще.
Я сидела и всё ещё поскуливала от боли, даже не пытаясь утереть слёзы, которые уже заканчивались. В глазах начинало мутнеть. Боль притуплялась, звуки размывались, а мысли путались и не несли в себе совершенно никакого смысла.
— «Я… Не хочу умирать!» — успела подумать я, и сознание ускользнуло от меня, я провалилась во тьму.
***
Рядом со мной что-то противно пищало. Это я понимала точно. Спать хотелось ужасно. Но я не могла заснуть. Сон всё никак не желал со мной договариваться. Пришлось открыть глаза.
Белый потолок, яркие лампы, половина из которых не горит. Я повернула голову. Ещё несколько коек, на которых лежали люди, небольшая тумба с лекарствами и полулитровой бутылкой воды. На меня так же уставился какой-то мужчина с огромным шрамом на лице.
— Где я? — спросила я не своим хриплым голосом.
— Ты очнулась? — спросил подошедший мужчина в белом халате и накинутым сверху шарфом. — Ты в медпункте Портовой мафии.
Мои глаза расширились, и я приподнялась с койки, опираясь на руки, удивлённо вытаращившись на мужчину. Левое плечо начало ныть. Очень сильно.
— Лучше без резких движений, Мари. — сказал он, укладывая меня обратно. — Тебя принесли сюда Сакуноске и Дазай-кун. Рана и так тяжёлая, а ты ещё догадалась оставить ожог вокруг неё.
— Но… — попыталась возразить я, но была перебита.
— Если не знаешь хотя бы примерно, как это делается, не берись. — вздохнул врач.
Я стыдливо отвела взгляд. Вот так каждый раз. Хотела, как лучше, а получилось, как всегда.
— А… Как мне Вас называть? — тихо спросила я, мне всё еще было стыдно смотреть ему в глаза после упрёка про ожог.
— Огай Мори. — ответил он, развернувшись.
Но ведь… Я иногда слышала, как Осаму так называл босса… Нет! Бред. Если бы это был босс Портовой мафии, он бы не стоял здесь в белом халате и не занимался бы уходом за мной уж точно. Возможно, однофамильцы или родственники.
— Спасибо. — тихо ответила я.
— Благодари не меня, а Дазай-куна и Чую-куна. Они уговорили оставить тебя здесь, несмотря на то, что ты гражданская. — пояснил он. — Но за это ты будешь помогать мне здесь, когда плечо востановится.
Я расслабилась и легла на бок. Я ожидала, что просто так меня не отпустят, но не ожилала, что требование будет таким простым.
Моргнув, я увидела девочку. Блондинка лет семи. Она заинтересованно смотрела на меня, а я немного удивлённо — на неё.
— Так вот, про кого Дазай постоянно рассказывает Ринтаро. — сказала она.
Я удивлённо проморгалась. Значит, он рассказывает обо мне… Но… Он… Я ведь ему верила. Да и Ода тоже. Неужели, он всё это время лишь искал достаточно сильного одарённого и втирался мне в доверие? Нет! Не верю в это! Да и с чего я вообще это взяла? Хотя… Это, как раз, объяснимо. Зачем Осаму говорить ему что-то, не касающееся работы? А вдруг, они неплохо ладят? Ладно, потом расспрошу Мори-сана и Дазая об этом.
— Дазай-кун постоянно говорит о тебе и почти все свои опоздания оправдывает трагичными прощаниями с тобой. — усмехнулся доктор, после чего переключил внимание на пришедших. — Неси его на дальнюю койку.
— Да, босс! — отозвался мужчина в строгом чёрном костюме и солнцезащитных очках.
Он сказал «босс», или мне послышалось? Нет, мне, определённо, не послышалось!
____________________________________
А вот и я. Итак, я попыталась описать чувства. Вы бы знали историю написания этой главы. Хотя, что мне мешает рассказать её вам?
Я сидела в зале и смотрела "Сайлент Хилл" первую часть. Там зазвучала сирена (она реально очень похожа на военную). В комнату вбегает тётя и кричит, что война началась; думает, куда звонить. А я как засмеялась. Только тогда до неё допёрло, что это я смотрю ужастик. Это было ещё летом. А потом я написала по этому что-то связаное с войной. Перепрочитав написанное, на меня снизошло озарение. Вот и всё.
Спасибо за внимание. 💙💙💙