Механическое сердце ⚙️

Дрожь по женскому телу заставляет открыть глаза так резко, что аж кольнуло около механизма внутри девушки. От резкого вздоха, а затем и постоянной отдышки закололо в груди, отчего хотелось издать хоть какой-то звук, но она не могла. Она понимала, что сил совершенно ни на что нет, кроме как на то, чтобы чувствовать собственную боль словно после того, как её прокрутили через мясорубку. Снова.

Дышалось как-то по-другому. Со страхом, глядя в тёмный потолок, не совсем понимая, где же ты находишься. Эмма начала постепенно вспоминать, а вместе с этим хотела хотя бы встать, но поняла, что действительно не получается. Единственное, что она смогла понять, так это то, что её конечности дрожали. Дрожали так, как будто еле живущее тело бросили на мороз, но в том беспорядке, под каким-то неважным зданием мегаполиса, было довольно тепло, но так страшно. Да-да, страшно, ведь женскую голову почти сразу же после этого проткнули слова той девушки... Её хотели сделать бездушной тварью с мозгами, но Эмма была в уме. Было только одно но: что-то не то с правой частью лица, говоря о коже и мышцах в области глаза и лба.

Девушка начала дёргать губами, лишь бы хоть как-то задействовать ту часть лица, которую она не чувствовала, но глаза голубого цвета истерично забегали по тёмному потолку, понимая, что это бесполезно. Казалось, кожи там и не было, а если она и была, то не принадлежала изначально Эмме. От страха и своего бездействия она резко дёргается на холодном железном столе, после чего он слегка сдвигается с места, женские тонкие губы дрожат. Довольно взрослая женская особь только что поняла, что видит всего на один глаз: только на левый.

Из-за того, что Эмма не могла повернуть голову, единственным глазом не удалось рассмотреть помещение, в котором она находилась. Эта не та комната, где стояла та кабина, пахло здесь спиртом, который впивался в лёгкие, и ещё каким-то неприятным дерьмом. Не было ни окон наверху, где можно было разглядеть прохожих, ни тех неприятных ламп на столах, свет здесь был не так близко к девушке, но он был совершенно другим. Кажется, более опасным.

Неожиданно послышались шаги, и она замерла. Каждая жилка на её лице затихла, руки она медленно сжала в кулак, губы тоже, хоть они и дрожали. Дешёвая футболка, которая была на Эмме, давно уже пропахла потом от её попыток что-то сделать. Настолько сотрудник ОПКП был тогда жалок. Куда же ещё?

- Успокойся, - перед Эммой появляется Блейк, поправляя очки. После этого он укладывает свои руки по обе стороны от головы девушки и наклоняется, рассматривая её бледное лицо, - Всё не так уж и страшно. Ты даже ничего не почувствовала, так ведь?

- Но чувствую сейчас, - сквозь зубы, но тихо ответила дама, прожигая своим голубым огнём этого мерзавца. Да, спасибо огромное, что она осталась жива, но то, что произошло, явно не к добру для самой же Эммы, и она это понимала, - Что вы сделали?

Парень усмехается, видя столь бурную реакцию и слыша дерзкие нотки в вопросе заложницы. Девушке же хочется вцепиться ногтями правой руки ему в лицо, чтобы расцарапать его, словно кошка, а затем и выдрать кожу клочками. Но ей кажется, что всё это сделали как раз с правой частью её лица, что только било по больному.

Блейк отходит от стола, быстро добираясь до другого, оттуда берёт зеркало, а затем возвращается обратно. С его лица не сходит довольная улыбка какого-то гения. Он очень медленно протянул зеркало над лицом Эммы, чтобы она увидела себя. И, кажется, нужно было меньше секунды вглядываться в своё убогое отражение, чтобы понять, что лицо почти что уничтожено. Сил ахнуть даже не хватило, как и открыть рот, только выучить уже единственный человеческий глаз на лице, который вот-вот готов был налиться слезами.

А почему? Да потому что треть правой части лица была заменена на процессы, провода и панелью от андроида, которая скрывала весь механизм собой, но самое страшное — это лишиться человеческого взгляда, ведь Эддисон вовсе ничего не видела на тот момент правым глазом. Металлическая часть лица уродовала, потому что грань между ней и нормальной кожей была красной, опухшей, неровной и некрасивой. Мало того, что женский организм поддерживал механизм из сердца, вместо нормальной руки и ноги - специальные протезы, так ещё и часть лица...

Зеркало продолжало быть под воздействием мужской руки над Эддисон, а двадцати девятилетняя девушка не знала, что ей делать. Вот просто не знала, как выйти из этого шокового состояния, как даже заплакать. Сердце будто замерло, но оно продолжало отбивать свой чёткий ритм и отдавать в уши, чтобы хоть как-то показать своей хозяйке, что она жива. Жива до сих пор и как-то перенесла весь этот кошмар, который оказался на её красивом личике.

Правая часть лба и правый глаз были скрыты за панелью от андроида. Панель примерно скрывала весь сложный механизм до кончика носа блондинки, и она до сих пор не могла понять, как же смогла выжить. Как не почувствовала, что сняли кожу и убрали глаз - одну из важных частей в теле любого человека? Какой же сильный должен быть наркоз, чтобы такое провернуть? Также не было никакой гарантии, что операция была проведена правильно, и что потом у голубоглазой не будет проблем, ведь всё в этом месте было нелегально и запрещено.

- В твою голову встроен механизм. Он тесно связан с твоим головным мозгом, и нам пришлось задеть даже глаз. Не бойся, мы его не удалили, ты так же имеешь глаз, но он специально обработан. Без этой обработки пришлось бы его удалить, хотя ты бы смогла и без глаза прожить. Без настоящего сердца же можешь.

- Заткнись! - Эмма резко повышает голос, переборов усталость, страх, даёт эмоциям взять вверх, а они, в свою очередь, берут под контроль правую руку. Страх образовался в голове, сердце это почувствовало и задействовало руку, понимая, что организм слаб, но хозяйка хочет что-то сделать, поэтому девушке удаётся сильно ударить по железному столу рукой, образовав там вмятину, и напугать Блейка, который роняет из своих рук зеркало. Оно летит на пол и с грохотом разбивается, пока эмоциональная личность на столе переводила дыхание.

Поверить в то, что было уже сделано, ей казалось невозможным. Она же почти ходячий андроид. Вправду машина, чьи детали сплетены с мозгом. Закрыв левый глаз, Эмма не сдержалась и заскулила на столе, пока парень подбирал осколки с пола. Заскулила, словно собака на операционном столе, которую хотят усыпить, но по сути, так оно и было, только усыпляли её очень медленно. Одну часть тела за другой. И так каждый день. Нетрудно было догадаться, что с ней будут делать дальше.

Эмоции достигли такого предела, что слёзы, которые должны были распределиться на два глаза, сразу же оказались в одном. Их было действительно много для одного глаза, отчего они сразу же оказались на бледном лице, а там и на железной его части. Как же отвратительно было чувствовать, как поток солёной жидкости всё-таки поступал в правый нечеловеческий глаз, но ей не открывался доступ выйти наружу именно этим путём. Уже накопившиеся слёзы нельзя было оставлять просто так под специальной обработкой глаза, а они накоплялись только потому, что глаз оставили, поэтому Эмме встроили специальною трубку, по которой эти слёзы как раз лились ко второму глазу. И она чувствовала. Чувствовала каждое действие механизма, что был встроен в голову. Чувствовала работу в своей голове. Ненужную работу. Лишнюю.

Какие-то звуки под столом вовсе не привлекали женское внимание, но Эддисон снова замерла и тихо пустила три слезы, когда услышала цоканье каблуков. Медленные шаги, отчётливые звуки обуви давали понять, что идёт та сумасшедшая. Как раз и с ней девушке не хотелось разговаривать, что-то обсуждать или даже просто слушать её. Если честно, Эмма хотела домой. Хотела к Элиоту, который однажды прилетел, когда взорвалась её квартира, но сейчас он не прилетит.

- Ну-ну, - спокойно начала дива, снова изменяя свой истинный голос сквозь динамик маски, которая скрывала её лицо. В этот миг Эмма подумала, что ей тоже теперь придётся носить маску, - Всё не так ужасно.

Она быстро достигает девушку на холодном железном столе и тянется руками в белых перчатках к той самой отвратной части лица, но блондинка снова умудряется задействовать правую руку и перехватить одну из лап своей мучительницы, гневно смотря на неё стеклянным глазом, плотно сжав губы.

- Не трогай меня, - прошипела гневно голубоглазая, понимая, что девушка даже не сопротивляется её силе, - Не смей.

- Эмма, после операции ты слаба. Правую руку можешь поднять только из-за работы сердца, а вот вторую нет. И к тому же, у меня тоже есть вторая рука, - после этих слов девушка снова тянется к лицу напуганной Эммы, но уже левой рукой, отчего она лишь сильнее сжимает руку своей ненавистницы. Настолько сильно, что слышны хрипы сквозь динамик маски, слышен какой-то хруст, но это явно не сломалась рука. Девушка понимает, что, сжимая руку сумасшедшей, она её не остановит, и когда ладонь в белой перчатке всё-таки накрывает правую часть лица, Эддисон замирает.

Одна, две, три секунды и вот перед её правым глазом вспышка, а в голове так сильно что-то ёкнуло, что она не сдержалась и закричала, отпустив руку ненавистницы. Каково это было: больно, неприятно, сильно? Сгусток того, что Эмма почувствовала после того, как эта дамочка всего лишь одним касанием заставила работать целый механизм в её голове, нельзя было просто так описать словами, нежели тот крик, который она издала на всю комнату. Кажется, волны её крика избавились от неприятного запаха спирта в воздухе. От собственного крика уши заложило так, что только было слышно стуки сердца, чувствовалось противное движение внутри лобной части головы и больше ничего.

Но неожиданно не хватает сил даже на чёртов крик, и он угасает, как свеча, которая достигла своего пика. Хриплый голос жжёт глотку, Эмма хочет прокричать ещё, хоть больше и ничего не чувствует у себя в голове. На ней была будто пелена после крика, но душа никак не успокаивалась.

Блондинка жадно глотает воздух, с дрожью проглатывая каждую его молекулу. Глотка дрожит, женская рука медленно сползает с такого же дрожащего и потного от страха лица, а Эмме страшно открыть глаза. Дрожат и руки, и холодные ноги, дрожит от страха и резких действий каждая частичка уже измотанного тела, но девушка и вправду должна сказать спасибо за то, что осталась жива, ведь при таком раскладе обычный человек с обычным сердцем мог действительно не выдержать.

- Ну, открывай, - послышался рядом звук дивы, словно её слова доносились из старого, но ещё мощного радио, - Посмотри же, что мы сделали.

За мощным механизмом-маской она улыбалась, радуясь своему творению, но Эддисон было страшно до сих пор, хотя девушка понимала, что рано или поздно ей придётся открыть глаза, поэтому медленно сжимает руки в кулак и с дрожащими ресницами открывает очи, чтобы уже взглянуть на этот мир по-новому.

Левый глаз видел чётко, как и до этого. Ничего не поменялось, всё осталось на своих местах, но правый... Чёткость была повышена, перед Эммой мелькали какие-то графики, с помощью которых изображение становилось чётким, словно она была в своём новеньком усовершенствованном костюме от ОПКП, а при моргании девушка чувствовала, как каждая деталь механизма в её голове была задействована, отчего дёргалась, открыв рот. Чувства были не самые лучшие, был самый настоящий шок, который мог парализовать всё женское тело, но механическая леди держалась изо всех сил, чтобы просто чувствовать конечностями холодный металлический стол, на котором лежала, словно экспериментальная крыса.

- Как тебе? - над ней снова резко нависает та сумасшедшая личность, в чьём голосе слышатся нотки радости. Как только её изображение попало в объектив правого глаза, то механизм начал его изучать сквозь какие-то еле заметные для Эммы графики, устанавливая личность. Было бы здорово, если бы механизм всё-таки понял, кто скрывается за белым капюшоном и механической маской, но программа не могла выдать своего создателя, - Круто, правда?

- И зачем же? - тихо спрашивает Эддисон, понимая, что не так уж всё и плохо, осматривая каждую деталь тёмного потолка. Каждая мелочь приближалась и давала хозяйке механизма разглядеть её во всей красе.

- Оу, ты ещё не поняла? - девушка продолжала оставаться весёлой, пока её напарник был рядом и наблюдал. Странная дива начала обходить стол, пока голубоглазая снова разглядывала её. Механизм глаза дал ей полностью рассмотреть её одежду, а также вывел на экран информацию о материалах, из которых она создана, - Механизм не имеет ИИ, а значит я могу управлять тобою. В прямом смысле. Контролировать тебя, давить на тебя, если ты не слушаешься, ведь механизм тесно связан с твоим мозгом, который я могу тебе повредить.

После этих слов по бледному женскому телу прошла дрожь. Эмма громко сглотнула, моргнув пару раз, чтобы понять, что всё это всё-таки не сон. Быть под контролем такого сильного и неуравновешенного мутанта было страшно. К тому же, не просто мутанта, а наисильнейшего мутанта для 2049 года. И девушка оказалась под её властью.

Быть её игрушкой вовсе не хотелось. Ни для Эммы создан этот статус. Такую девушку, как она, никто не обязан был контролировать. Никто и никогда.

Вот уже женская рука мутанта тянется к бледному от страха лицу, отчего Эддисон начинает дрожать. Она не особо хочет показывать свою слабость, но была так слаба в тот момент. Ничего нельзя было сделать, чтобы хоть как-то начать сопротивляться, и лишь функционированный правый глаз выдаёт на экране чёткую картину того, как рука той странной дивы с каждой секундой ближе.

- Страшно? - ласково спрашивает она, остановив свою руку всего лишь в пару сантиметрах от личика Эммы, - Мне тоже было страшно в тот день, когда я стала такой, и только то, что находится в твоей грудной клетке, спасёт мне жизнь. В любом случае ты уже будешь жить без сердца не так, как раньше, но скажи хотя бы спасибо, что я пытаюсь оставить частичку тебя. Ты уже наполовину готова для этого, тебе не убежать.

После этих ужасных слов сквозь динамики маски на лице девушки, она резко накрывает лицо блондинки ладонью, отчего пострадавшая дёргается и, кажется, хочет закричать, но сквозь эту ладошку вдруг пошли какие-то сигналы, которые девушка никогда не могла почувствовать ни от кого. Они заглушали практически всё в женском теле, что только можно, а единственный нормальный человеческий глаз чуть ли не увидел белый свет. Сильные потоки какой-то энергии мутанта действовали на все механизмы, которые были в Эмме, в том числе и на другой глаз.

Лучше бы она осталась с синяком под глазом, вместо того чтобы его содрали с её лица вместе с кожей и встроили в голову этот механизм.

Чёткая картинка с правого глаза начала барахлить, словно экран старого телевизора, но на нём хотя бы отчётливо было видно, как система даёт сбой. Когда Эмма увидела, что какие-то мелкие линии, которые пару секунд назад помогли ей увидеть чётко каждый уголок этого помещения, фокусируя картинку, окрасились в красный цвет, словно глаза андроида, который словил сбой, она смогла поднять правую руку, задев своего главного врага, но это её не остановило.

Страх переполнял женское тело так впервые. Затрясся каждый живой уголок в нём, но девушка чувствовала, что потоки пробирались всё дальше и дальше через электронную оболочку глаза - к мозгу. И это с каждой секундой было больно, Эддисон терпела сквозь стиснутые зубы, боясь закрыть глаза, но терпела, что есть мочи, не опуская правую руку. Она держала её в воздухе, понимая, что вот-вот окажется под контролем сумасшедшей девушки.

Обычный человек мог бы запросто умереть от такого сильного воздействия на тело, не то, чтобы на мозг, но в первый раз, когда это провернули с голубоглазой, она просто отключилась, и судя по всему, довольно на долгое время, ведь операция на глаз не могла быть пятисекундной. Её снова спасло сердце, которое выполняет намного больше работы, чем обычное сердце человека. И подобным механизмом мутант не могла управлять, потому что он был пропитан энергией радиации.

Уже потрёпанная за последние дни девушка не могла сравнить эту противную боль ни с чем. Да-да, именно противную. Она была длинной и тонкой, словно змея, которая пробиралась под корку мозга, а лучше бы это был большой шар боли, который бы она просто приняла, перетерпела и забыла. И нет, силы закричать были, но Эмма же не маленькая девочка, которую отправили на прививку. Ей, как гордой девушке, вовсе не хотелось показывать свою слабость снова, боль и слёзы, она думала, что гордость её спасала в это время, но нет. Она только её ломала сильнее, чтобы в один момент Эддисон не выдержала и показала намного больше своей боли, чем могла.

Блейк стоял рядом и наблюдал за ней, словно за мышью в клетке для экспериментов. Руки он поднёс ко рту, теребя губами пальцы, и каждый раз, когда девушка на холодном и железном столе дёргалась, что-то мыча от боли, но даже не дрогнув глазами, парень задевал зубами ногти. Что та девушка, что он, оба боялись, что может не получиться трюк. И, казалось, что всё под контролем второго мутанта, каждое резкое движение Эммы ...

- Серьёзно? - вдруг снова донёсся женский голос сквозь динамики.

- Что такое? - Блейк резко сорвался с места и подошёл к столу с другой стороны, отчего блондинка перевела на него свой глаз, которым она могла хотя бы что-то видеть.

По тому, как парень нервно поправил очки на своей переносице, она поняла, как он нервничает.

- Она сопротивляется, - кажется, сквозь зубы произнесла та девушка с маской, но не убирала руки с лица Эммы, - Я добралась до её мозга, но она не пускает меня дальше.

- Каким образом?!

- Своими мыслями и тем, что сердце связано с её мозгом, тем самым защищая его и не пропуская мою силу дальше, - почти тихо произнесла главная злодейка, и её пальцы на лице Эддисон напряглись.

Сама же Эмма была удивлена, что могла как-то сдержать эту даму, несмотря на боль, которая до сих пор доставляла ей дискомфорт. Неужели её мысли были настолько сильны для такой опасности, и даже если это так, то насколько всего этого хватит, чтобы сдержать мутанта, если вдруг сердце перестанет сопротивляться?

Девушка наконец-то смогла закрыть глаза, когда поняла, что боль в голове нарастала. Её зубы скрипнули. Она почувствовала это собственным языком, но также почувствовала боль после того, как закрыла очи. Левый глаз и вправду так ничего не видел, но тот, что был обработан, читал информацию даже с века, который просто закрывал картинку внешнего мира. Но смысл был читать информацию, если механизмом пытался завладеть кто-то другой, и глаз ловил жуткий сбой?

Когда Эмма видела этим глазом уже сплошные красные линии, бесполезный набор цифр такого же цвета, которые давали точно понять, что механизм уже не может что-то делать, то открыла рот и начала громко дышать. С каждым громким вздохом закладывало уши, и казалось, что всё, это конец, но перестав слышать разговор тех двоих, всё внимание Эмма сосредоточила на своей правой руке, которая продолжала висеть в воздухе. Она не могла уже открыть глаза и посмотреть на свою конечность, но мысленно посылала в неё свою последнюю энергию, сконцентрировалась только на ней, несмотря на то что боль в голове её добивала. И это сыграло определённую роль.

Голубоглазая вновь могла задвигать рукой, как механическое сердце уловило адреналин и начало биться с огромной скоростью, гоняя кровь по венам. Она сама и не поняла, как резко смогла размахнуться и сильно ударить мутанта-девушку в бок, отчего та так сильно ахнула и слегка сдвинулась с места, согнувшись. Сила механической руки превышала во множество раз обычную конечность человека, поэтому было так больно.

Её ладонь чуть оторвалась от женского лица пострадавшей, чьи глаза были ещё закрыты, и поэтому Блейк, видя ситуацию, хотел ухватиться за руку подруги и снова уложить её на лицо Эммы, но в это время железная леди открывает резко глаза. Отдаёт в виски, а боль, которая была в голове, потихоньку утихала. Человеческий глаз словил смуту из-за повреждения мозга, если это можно было так назвать, но тот, что был обработан, снова пришёл в хорошую работу. Красный цвет моментально исчез, линии вновь фокусировали картинку перед ней, и Эддисон понимала, что если Блейк сейчас опустит на её лицо руку той девушки, то ей точно не выбраться.

В эти минуты уже нечего было терять, и поэтому механическая рука снова размахивается, женское лицо хмуриться, а затем ударяет ладонью по лицу Блейка со всех сил, которые остались от пыток. На всю комнату раздался сильный шлепок. От силы соприкосновения руки Эммы и лица парня сломались душки очков на его лице, и наверняка на бледной коже останется синяк от такого сильного удара. Парень отлетает от железного стола, хватаясь за лицо, и Эмма, уловив момент, делает всё возможное, чтобы оказаться на полу страшной и тёмной комнаты.

Ей даётся всего пару секунд на раскачку тела на столе, а затем она, правильно используя эти секунды, оказывается на полу, сильно ударившись коленками об пол, да и не только ими. В странном помещении под каким-то зданием начался полнейший хаос. Блондинка во время падения задела ножки железного стола, отчего он сдвинулся с места и нанёс удар той девушке. Возможно, она даже не отошла от удара в бок. А Блейк, схватившись за лицо, отошёл назад и тоже задел стол, с которого полетели какие-то чертежи, пробирки и инструменты. Возможно, как раз ими Эмме делали операцию, о чём ей самой было неприятно думать, ведь она видела своё лицо. Настоящие врачи сделали бы лучше, если бы блондинке действительно бы понадобилась такая операция.

Но вид лица голубоглазой волновал её меньше всего в тот момент. Колени начали болеть, левый глаз всё ещё не видел, но с помощью правого девушка видела всю комнату чётко даже с дурацким светом от ламп. Наконец-то тело ощутило прилив энергии после боли, и Эмма поняла, что может уже двигаться. Со всех сил железная леди поползла к двери, которая она увидела с помощью глаза. Готова была содрать колени в кровь, которые болели, но лишь бы доползти.

И к удивлению, Эддисон была быстра, хотя была похожа на черепаху после операции. Цель была одна - убежать. Убежать с огромным шрамом в пол лица, с таким глазом, с больными коленями и заложенными ушами, но лишь бы сбежать. По пути девушка задевала большие и тяжёлые столы, с которых тоже много что падало, но лишь бы ей не на голову, которая итак пострадала.

Перед ней не было никаких преград. Она ползла, вкладывая все силы в этот побег, и когда её бледная рука уже коснулась двери, Эмма вдруг вздрогнула и поспешила встать в полный рост, что было не очень хорошей идеей. Колени её хрустнули, словно у старой бабушки, ноги задрожали, как и руки, в левом человеческом глазу снова потемнело, но она по привычке выставляет дрожащую правую руку ладонью вперёд, поняв, что Блейк, придя в себя, побежал за ней. Да, Эмма всё-таки смогла услышать его шаги с заложенными ушами, и сейчас, еле-еле стоя на ногах, девушка поняла, что на ней нет костюма из ОПКП, а значит нет и реакторов. Это просто была привычка.

- Стоять! - рявкнула девушка-мутант, выпрямившись возле пустого железного стола, пока Эмма переводила дух и слышала всё движение в своём организме из-за сердца и паники.

Блейк резко остановился на полпути, но девушка всё ещё не опускала дрожащую руку. Свободной рукой она быстро дёрнула за дверную ручку, но резко от страха вздохнула, издав непонятный звук, понимая, что дверь заперта. Ей уже некуда было бежать.

- А ты действительно думаешь, что тебе нужно вернуться? - снова донёсся противный голос из динамиков маски.

- На глупые вопросы я не отвечаю, - в голосе блондинки появился холод, она не опускала руку, тем самым давая понять мутантам, что не стоит подходить. И они оба действительно не подходили.

- У тебя нет дома, всего лишь работа, - всё же та сумасшедшая дива медленно сдвинулась с места, и Эмма дёрнулась.

- Которая хотя бы может спасти мне жизнь. Я встала вновь на ноги после потери мужа и единственного ребёнка, которых ты убила, а потеря дома не так уж и велика, по сравнению со всем этим.

- А смысл возвращаться, если тебе уже там нашли замену? - в женском голосе появились нотки какой-то игривости, после чего Эддисон замерла и слегка приоткрыла рот, - Твой андроид-копия прекрасно справляется со своей задачей. Правда, тот милый мальчик, что кружится рядом со следователем, начал что-то замечать, но Кристофер не придаёт этому особого значения. Тебя не могут отличить от андроида, как и ты когда-то не смогла отличить их от близких. И я снова задаю тебе вопрос - а стоит ли тебе возвращаться?

Блондинка понимала, что мутант приближается к ней медленно с каждой секундой, но ведь всё это ударило по ней. Она растерялась, её выставленная вперёд рука начала дрожать до такой степени, что её пришлось придерживать. В 2049 году людям было достаточно, чтобы существо, которое было перед ними, хоть как-то было похоже на человека, но у Кристофера была какая-то зацепка в виде Таффи. Мальчишка что-то замечал, но взрослый мужчина его слова даже не слушал.

Но как было вообще возможно спутать Эмму с горой металла? Кажется, это невозможно, ведь это Эмма. Эмма Эддисон, которая выделяется среди толпы одной своей внешностью, но внешность можно скопировать, но Эддисон была той самой девушкой, которую уже прекрасно знал Кристофер. Неужели и на этот раз андроиды были идеальными, а если нет, то почему следователь не слушает даже своего стажёра?

- Андроид долго не продержится, - голубоглазая пыталась зацепиться за последние нити реальности, чтобы просто иметь надежду и смысл бежать.

- Как и ты, Эмма, - мутант быстро достигла Блейка, который не особо понимал план напарницы, но стоял смирно, - Смысл этого андроида в том, чтобы заменить тебя, пока ты жива. Да, я хочу оставить твои гениальные идеи и способы мышления в механизме, вытащив сердце, но ты в любом случае будешь уже не той Эммой, а когда это случиться, то и того андроида можно убрать. Убрать так, чтобы все подумали, что ты погибла в какой-то катастрофе или на задании, а ты же знаешь, я могу это устроить. Падёшь смертью храбрых, тебя посмертно наградят какими-то медалями, наградами и званиями в ОПКП. Но ты спасёшь жизнь мне.

- Убийце? – дрожащим голосом произнесла Эмма, всё же опустив руку, но сжимая её запястье другой, - Спасти жизнь убийце моего мужа, ребёнка, тех людей, которые погибли при взрывах? Ты убила Элиота, ты убьёшь и меня.

- Я хочу жить! - резко крикнула мутант, отчего лампа на столе, около которого она стояла, нагрелась и разбилась. Ресницы Эммы вздрогнули, и она не сдержала от страха слёз, понимая, что мутант действительно слишком силён.

- И ты знаешь, что я тоже, - впервые она низко так пала перед тем, кто разрушил её жизнь.

После этих слов девушка полностью закрыла глаза и начала плакать. Вся солёная жидкость выходила через левый глаз ручьём, но такой стальной девушке было безумно больно. Больно за то, что за ней не придут. Не придёт Кристофер, потому что это была её последняя надежда. Элиота больше нет, но Кристофер после его смерти был рядом, и Эмма хотела, она надеялась, что именно человек, который помог ей встать на ноги, найдёт её. Она верила в него, доверяла, но мужчина сейчас вряд ли чувствует пустоту вместо Эддисон, доверяясь андроиду.

И там зарождалась ненависть. Кристофер был слишком умён, чтобы не заметит подмену, и да, Эмма сама корила себя за то, что не увидела подмену семьи, да, не заметила, но последняя надежда, под названием Кристофер, который даже не слушал Таффи и его предположения, просто исчезла в тот момент. Эмме же некого было слушать в то время, как рядом с ней крутились андроиды. Никто совершенно ничего не замечал, но следователю мог помочь обыкновенный подросток.

- У тебя нет никаких шансов, - сквозь эмоции голубоглазая не заметила, как та девушка подошла слишком близко, а когда открыла глаза, то вздрогнула, увидев её, - Уже нет, а вот у меня они есть, и это, - после этих слов мутант аккуратно накрывает грудь блондинки, сквозь грязную ткань футболки, слыша сердцебиение, - Твоё сердце.

На один момент Эмма погрязла в эмоциях и поэтому позволила жить этому жесту, но это сыграло с ней злую шутку. Спустя всего лишь секунды мутант резко кладёт ладонь на лицо блондинки, отчего она слегка касается затылком холодной стены, но больше ничего не успевает сделать, снова чувствуя удушающие её разум импульсы. И терпеть уже времени и сил не было. Они почти дошли до мозга.

- Ты для меня была бы никем, если бы не Вестер, - уже холодно и строго говорит мутант, чувствуя в себе уверенность, пока голубоглазая с дикой болью в голове и скрипящими зубами падает перед ней на колени, - Эддисон... Только лишь эта великая фамилия тебя красит в моих глазах, но ты даже не истинный носитель этой фамилии, ты даже не продолжение своего рода! И по своей истинной сути, ты никто....