Механическое сердце ⚙️

И этот снег растаял слишком быстро.

Элиот погиб в тот день, оставив Эмму на своём месте в этом мире. От его тела из-за мощных взрывов и количества огня ничего не осталось, что ещё лишь сильнее ударяло по девушке все следующие секунды, минуты, часы. Его больше не было.

Странности в тот день шли одни за другими. Внезапное появление мин, невидимый механизм или ещё что-то, что подставил напарникам под ноги ту зловещую мину, что унесла жизнь Элиота, и причина того, как же он резко не удержал равновесие. Этого никто так и понять не смог, как и то, что вырвалось из блондинки. Волна, что вышла с криком, из-за которого она смогла сорвать голос, была настолько мощной, что сдержала силу и всё то количество огня тех мин. Кроме как земли, окон, улиц, витрин магазинов и Эддисон ничего и никто не пострадало. Она будто умерла в тот день и воскресла заново не по своей воле.

Гибель Элиота была огромной потерей для голубоглазой, для отряда, для организации. Кажется, это маленький человек во всей огромной вселенной, но для каждого он был чем-то большим. Мужчина мог стать новой жизнью блондинки, и он готов был это сделать. Элиот был одним из самых счастливым, лучшим моментом, что происходили после аварии с Эммой.

Погибло достаточно людей, не считая и её напарника. К отряду в тот день быстро приехали все службы Бостона, которые только существовали, и когда огонь, взрывы утихли, в глуши мёртвого и сожжённого района можно было услышать женские всхлипы, то, как Эддисон плакала взахлёб. Увидеть, что к ней сзади прижались одни из самых близких ей людей, пытаясь хоть как-то успокоить.

А ради чего? Да, Блейка они схватили. Да, скоро должен был быть допрос, но в те минуты отряд боролся за жизни людей, а Эмма же делала это впервые. Её боль в виде волны их спасла, но чуть ли не погубила свою хозяйку. Все, кажется, уже понимали, что та волна была делом механизма - механического сердца, но стоя в толпе среди всех работников ОПКП в чёрном платье, которое Эддисон купил Кристофер, Эмма на это плевать хотела. Огромный зал, множество людей, а перед ними Скотт с речью, рядом с ним голограмма, а на ней изображение Элиота. Это была та фотография, которая как раз висела на первом этаже, и в тот день Скотт официально поместил на ней чёрную голографическую ленту.

Элиот Крамберри был награждён посмертно званием спасителя. Да, он морально помог голубоглазой выбраться из пучины своей тёмной жизни, а она, в свою очередь, смогла тогда тоже спасти множество людей, сама того не подозревая. Это была её первая награда, и Эддисон разделяла её с напарником. Девушка считала, что мужчина заслужил всего этого больше, чем она. Элиот был её героем. Навсегда.

Подобные дни в ОПКП проводились довольно часто, зная, насколько опасна работа сотрудников организации, и бывало умирали несколько людей, но тут был один Элиот, и все чтили его память. Эмма, Кристофер, Таффи и Тесса стояли в первых рядах толпы, ибо они были одним отрядом. Одной семьёй. Новой семьёй для голубоглазой, часть которой она уже успела потерять.

И всем было тяжело. Тесса не смогла сдержать слёзы, как и Таффи, а следователь, что стоял по левую руку от Эммы, просто сжал губы в тонкую линию, глядел куда-то вдаль всю церемонию. Эддисон показалось, что он даже не вздыхал, боялся нарушить речь Скотта и других важных людей организации, но блондинка-то знала, она чувствовала, что ему очень плохо. В первый раз голубоглазая видела его таким побитым и пустым, но несмотря на это, ему хватало сил придерживать возле себя мальчишку, успокаивать его, но кто успокоит его самого? Никто. Больших мальчиков не жалеют, как и жизнь не пожалела Элиота.

- Для всех нас это большая потеря, - начал он речь, взойдя к Скотту, - Даже если мы не пересекаемся, даже если мы в разных отрядах, разного ранга, мы все большая команда, которая изо дня в день спасает человечество от нашествия жестокого настоящего. Да, нас от него никто не собирается защищать, но таков путь мы выбрали, и мой напарник был одним из лучших защитников. Элиот был другом, наставником, помощником, правой рукой с младшей школы, и, если честно, я думал, что это он будет здесь когда-то стоять и толковать речь о моей утрате, но... - в этот момент Кристофер нервно усмехнулся и провёл кончиками пальцев по губам, - Жизни всегда было плевать, чего я там хотел. И, возможно, небесам нужен был именно Элиот. Если Бога не существует, то он появился для меня, а если Бог и есть, то я надеюсь, что Элиот станет его любимым сыном. Покойся с миром, дружище. Если люди тебя и забудут, то даже не надейся, что я сделаю то же самое.

После этих слов Кристофер широко улыбнулся и поднял взгляд вверх, будто обращаясь к кому-то там, на небесах. Эмма лишь зажмурила глаза и сжала ладонь Таффи, понимая, насколько же ей самой плохо. Она не знала, что там внутри неё бьётся, думая о том, что всё как-то сломалось в тот день.

Нет, это девушка снова сломалась, разбилась. Просто взяла и треснула, как ваза, и её осколки лежат у чьих-то ног, дожидаясь того, чтобы их начали топтать. Именно так она себя и чувствовала, спустившись на первый этаж, чтобы снова взглянуть на ту фотографию, а на ней и на чёрную ленту. Было так трудно поверить, что всё так смешалось в одном дне. Напарники оба кого-то спасли, но не друг друга. Эмма не понимала, что же должна делать дальше. Да, жизнь продолжается, но в голове было так много всего. Всеми этими фокусами с минами, возможно, хотели уничтожить только блондинку, а получилось так, что вместо неё ушёл Элиот. Кто это был, зачем, как?.. Эддисон не знала.

У них был впереди допрос, огромное дело по поводу тех самых мин, но не знала, что должна была делать именно голубоглазая. Стоять, смотреть, наблюдать, скорбеть? Что?! У неё ни дома, ни близкого человека, у неё ничего не осталось. Теперь это уже точно.

- Никогда не думал, что это случится так быстро, - к девушке неожиданно подошёл Кристофер, отчего Эддисон вздрогнула и окинула его своим стеклянным взглядом.

Он пустынно глядел не на напарницу, а на фотографию друга. Блондинка переводила взгляд то на следователя, то на фото Элиота, что будто бы расшатывало внутри неё какой-то стержень, чтобы он просто лопнул. Тело резко начинает дрожать, она хлюпает, будто ловит паническую атаку.

Но вот мужчина аккуратно кладёт ладонь на дрожащее плечо, и девушка затихает, открыв рот и закрыв глаза. Эмме еле-еле удаётся накрыть его руку своей и опустить взгляд, чтобы успокоиться на пару минут.

- Я не смогла проститься с Брюсом и сыном, - тихо, почти шепча, начала голубоглазая, - Хотя бы Элиота отправить на небеса смогла. Настоящего человека, который был мне дорог.

- Мне он был чем-то большим, чем напарник и друг, - так же тихо проговорил следователь, не убирая руки с женского плеча, - Но надо жить дальше, Эмма. Умерший товарищ не должен тащить тебя за собой.

После этих слов Эмме что-то ударяет резко в голову, и она распахивает мокрые от слёз глаза настолько широко, что больно в висках, но эта боль не мешает ей резко убрать руку Кристофера со своего плеча. Окинув его своим взглядом, Эддисон охватила себя руками и снова посмотрела на фотографию Элиота. Его слова были слишком больными, банальными для её уже не такой банальной жизни. И к ним девушка прислушиваться даже не хочет.

Неужели ему так легко после потери друга, товарища? Вот он так отпустит и будет жить дальше? Блондинка не верила в это, повернувшись и посмотрев в его пустые глаза. В них совсем ничего не было. Всё исчезло вместе с Элиотом, из карих глаз выбила все чувства та волна бомб, которые уничтожили и мужчину.

- Вот ты и живи, - отрывисто и чётко проговорила Эмма каждое слово перед тем, как развернуться и зашагать по пустому коридору траура к лифту.

Эддисон знала, он скорбел, уже скучал, но Кристофер будет жить после его смерти так, как жил до этого, если говорит об дальнейшей жизни так легко? Возраст здесь совершенно не имеет значения, ведь у девушки и следователя разница в один год, но имеет значение то, что они видели много чего в своих разных жизнях. Эмма потеряла всё в один миг, но следователь терял на этой работе всех постепенно и как-то медленно, ни один раз побывав самостоятельно под угрозой.

Им просто нужно было отдохнуть от этого чёрного дня в истории Бостона.

Или действительно нужно было жить дальше. Организации, да и весь город отходил от массового теракта дня три. Никто ничего так и не мог выяснить, а выбить информацию из Блейка никак не удавалось. На удивление, даже Кристофер не стал применять физическую силу. А Эмма? А что она? Ничего. Её попытки разузнать что-то самой были бесполезны, как и попытки найти жильё. Своё жильё, где девушка будет хозяйкой, где девушка будет делать то, что только захочет. Хоть закричать, зарыдать, рассмеяться и снова зарыдать от пустоты внутри. Заливать слезами то место внутри себя, где когда-то засиделся Элиот.

Выбросить этого человека вот так по щелчку никто не мог. Это был светлый луч для каждого, кто мог его видеть каждый день, будь это офис, улица или кафе, хоть и Элиот толком ничего и не делал для людей, чтобы поднять им настроение, но для голубоглазой он сделал многое. Достаточно, чтобы несколько дней просто сидеть в той гостевой комнате с Маттией и глядеть в стену, забыв про своё дело, ту странную и непонятную ситуацию с минами и допрос. У Эммы не было сил думать о чём-то, но, как бы больно не звучали слова Кристофера, действительно нужно было жить дальше, хоть было и трудно.

Эддисон хорошо устроилась на кровати, пока за окном снова валили хлопья снега, а небо уже было чернее ночи. В огромной гостевой комнате здания ОПКП горели лишь светильники на тумбочке по две стороны от кровати, а блондинка с каменным лицом просматривала возможные варианты жилья, листая голографические страницы, что показывались из её браслета. Находиться рядом со своей работой, которая вновь забрала какого-то человека, у Эммы уже не было сил. Да, не было ни сил, ни жилья, ни близкого человека. Ничего не осталось.

- Можно? - дверь слегка приоткрывается, и девушка видит часть головы следователя, который смотрел на неё своими шоколадными глазами.

Голубоглазая безжизненно мотает головой в знак согласия и вздыхает, выключает браслет, трёт ладонями лицо. Мужчина всё это время тоже находился, практически, в здании. За эти дни он всего лишь пару раз отправлялся ночевать домой, и сев рядом с напарницей, был слегка помотан. Свесив ноги с кровати, она положила свои ладони на колени, смотря лишь на них.

- Нашла что-нибудь?

- Цены слишком высоки, - тяжко даются девушке эти слова, зная, что всего лишь несколько месяцев назад она не могла и думать о финансовом недостатке, - Тратить все свои сбережения только на квартиру я не могу, несмотря на финансовую помощь организации.

- Слушай, - вздохнул Кристофер, и Эмма подняла на него свой усталый взгляд, - Ты можешь пожить пока у меня. Знаю, для тебя это звучит, возможно, люто, но комната Таффи свободна на пару дней.

- В каком смысле? - блондинка сразу же хмурит брови и оживляется, - Комната Таффи?

- Ну, - замялся следователь, - У мальчишки проблемы дома. Родителей у него нет, а живёт с дядей, который частенько поднимает на него руку из-за употребления алкоголя. Он ночует у меня, а когда ситуация дома налаживается, оказывается дома, но это максимум на дня три-четыре.

- Нельзя как-то исправить ситуацию?

- У мужчины отберут права, а Таффи отправят в детский дом, а я не хочу этого. Мальчишка умён, ему там не место.

Эддисон лишь округляет глаза. Вот почему он пошёл в ОПКП. Нормальный бы родитель ни за что не пустил работать или стажироваться своего ребёнка сюда, но тому мужчине, видимо, всё равно. Если есть проблемы с алкоголем, значит есть и проблемы с деньгами, а Таффи находится в том возрасте, когда эти деньги нужны не только на свои прихоти. В первую очередь, это ребёнок, а потом уже неполноценный работник компании.

- Ну, а что потом? - продолжает она, чувствуя, как у спины улеглась Маттиа, - Он снова придёт к тебе, рано или поздно. Я не хочу отнимать у него единственную возможность спокойно поспать.

- Мы решим этот вопрос, - после этих слов Кристофер накрывает одну из женских рук на коленях девушки, и она снова переводит на него взгляд, - Тебе нужно отсюда выбраться хотя бы на пару дней.

- Если я что-то не найду, то подумаю над твоим предложением, - Эмма через силу легко улыбается мужчине, поднимая пальцы на той руке, которую он накрыл, - Спасибо.

- Спокойной ночи? - следователь аккуратно встал и начал идти к двери, краем глаза смотря на напарницу.

- Спокойно ночи, - с какой-то радостью после тяжёлых событий выдыхает она.

И, да, наверное, Эмма бы согласилась, ведь понимала, что вряд ли уже что-то найдёт, пока кое-что не вспомнила, ворочаясь в постели.

Её отец был мастером на все руки, будь это тело на операционном столе, либо же какой-то механизм, и, естественно, дома работать над сердцем и прочими штучками он не мог. Уже говорилось ранее, что он проводил очень много времени в мастерской, а эта мастерская занимала целую отдельную квартиру. По наследству оно принадлежала как раз Эмме - единственному ребёнку Вестера, но так как девушка не видела смысла разгребать проекты отца в той мастерской и вывозить оттуда что-то, отдала цифровой ключ от мастерской Томасу. Там могли находиться важные проекты, помимо плана строения и работы сердца, для всей медицины, и Эддисон думала, что это надёжные руки для этого места.

Но Томас забрал лишь чертежи того, как работает сердце. Это даже не оригинальные чертежи, он либо их скопировал сам, либо нашёл копию, ведь отец рисовал их сам на бумаге. Кажется, высокие технологии должны были облегчить его работу, но он не хотел все свои труды переносить на цифровое окно и продолжил делать всё на бумаге.

Ночью блондинка подумала, что мастерская может оказаться новым жильём, там ведь было всё. Отец ночевал в мастерской несколько дней подряд, там действительно можно было жить, а так как Томас вовсе не пользовался квартирой, то голубоглазая с лёгкостью могла сама потребовать обратно ключ и устроиться там, несмотря на то, что память об отце будет чуть ли не душить её.

Да и стены больницы в последнее время лишь давят. Это чувство появилось после аварии, ведь Эмма чуть ли не съёживается, идя по коридору в своём рабочем костюме, ибо под ним были лишь простая футболка, дешёвые брюки и обувь. На неё глазели и врачи, и больные, но девушка лишь вздыхала и набиралась смелости, лишь бы дойти до Томаса и забрать цифровой ключ.

Атмосфера в здании была просто ужасной. В любое время больница и так пахнет чем-то неприятным для прекрасной человеческой жизни, но в тот день всё просто насквозь воняло токсичностью, но чего? А это были последствия того дня с мощнейшими взрывами, что убивали людей, и даже если это было несколько дней назад, то это не значит, что всё забыто. Эддисон не видела пострадавших на скамейках около палат, в самих палатах, но как только оказалась в отделе хирургии, то ей стало хуже.

Шаги стали медленнее, а глаза не видели ни одного врача на этаже, лишь какие-то звуки за плотными и мощными дверями палат и операционных комнат. С недавнего времени людей начали пускать на этот этаж, люди пострадавших могли быть так рядом с ними... Но, кажется, в этом случае пострадавшая после всех взрывов — это Эмма, а с ней на этом этаже никого нет.

Вдруг одна из множества автоматических дверей открывается и оттуда быстро вылетает Томас. Вообще девушка зашла на этот этаж только потому, что хирурга не оказалось в своём кабинете. Эддисон резко застывает посередине коридора и надеется, что мужчина её не заметит, хотя из-за ярких линий на костюме это было невозможно, но лучшему другу отца Эммы было реально не до девушки. Мужчина быстро снимает с себя перчатки, кидает их на пол и прикрывает глаза, переводя дыхание, и таким блондинка видела его в первый раз за всё то время, что провела в больнице до и после смерти отца.

Было действительно больно смотреть на такое состояние довольно сильного человека. Голубоглазая ни разу не видела, чтобы паника накрывала Томаса во время операций. Это сильно ударило по ней, и она не понимала почему именно.

- Томас? - тихо и аккуратно произнесла Эддисон, наконец-то сдвинувшись с места, чтобы подойти к мужчине.

Он резко отрывает руки от лица и поворачивает голову в сторону бывшей пациентки, и пока девушка медленно настигает его, то видит под глазами мешки от недосыпа. Когда подходит ближе, то разглядывает детальнее лицо Томаса и замечает небритую щетину, он весь бледный. Такой, каким не был ещё никогда.

- Ох, Эмма, - Томас усмехается, но не решается смотреть в голубые обеспокоенные глаза, что тревожит Эмму, - Я не сразу заметил тебя, извини.

- Ты не очень хорошо выглядишь, - девушке удаётся аккуратно накрыть плечо Томаса и усадить его на ближайшую скамью, оказавшись рядом. Она всматривается в его измученное чем-то лицо и ей становится плохо, будто голубоглазая возвращалась в то состояние в день смерти Элиота, - Что такое?

- После взрывов в том районе города больница просто кишит пострадавшими, - еле-еле собирается с мыслями взрослый мужчина, скрестив пальцы на ногах и всё-таки не смотря на Эддисон, - Их было и есть на данный момент очень много. Самое ужасно то, что от некоторых совершенно ничего не осталось, - только после этих слов Томас переводит на Эмму свой пустой взгляд, и внутри девушки что-то дёргается, к глазам начали подступать слёзы, - Люди забегали в больницу совершенно здоровыми, но тыча в персонал своими окровавленными руками, потому что это было единственное, что осталось от их родных и близких. Все эти дни лучшие врачи боролись за жизнь людей, не уделяя времени даже сну, а порой и питанию.

- Никто так и не понял, чьих это рук дело, - женский голос обхватывает какая-то тяжесть от всего происходящего, - Мы не смогли сберечь всех.

- Смогли, хоть и малую часть, - сразу же добавляет Томас, схватив голубоглазую за руку, что была скрыта за костюмом.

- Да, но какой ценой? - Эмма поняла, на что он намекал, но от того, что своей волной она спасла какую-то часть людей, ей было вовсе не легче. Вся информация про взрыв и эту самую волну уже знал весь Бостон, - Ценой своего счастья.

- Довольно дорого для нас, но не для времени, в котором мы живём. И я всё ещё жду тебя на обследование.

- Думаю, сейчас больнице не до функций моего сердца, - выдыхает Эддисон, лишь бы сойти с больной темы, которая задела всех, - Хотя это может быть что-то серьёзное.

- Это в любом случае что-то серьёзное, - Томас наконец-то оживился рядом с бывшей пациенткой, пока она наоборот угасала, - Но уже хорошо, что это "что-то" не убило кого-то, а спасло.

После этих слов блондинка усмехается и отводит взгляд. В глазах резко накопилось достаточное количество слёз, и пока есть возможность, она вытирает пару капель со своего лица рукой. Как же Эмме надоело плакать все эти дни, но она просто не могла остановиться. Траур по кому-то был везде, те взрывы оставили отпечаток не только в том районе, но и во многих людях. Навсегда.

- Я обязательно приду на обследование, но сейчас мне нужно жильё, - быстро поговаривает девушка и старается не смотреть стеклянными глазами на Томаса, - Отдашь мне цифровой ключ от мастерской отца?

- Боже, точно, - тихо вздыхает мужчина и моментально встаёт напротив Эддисон, несмотря на то что у него не было сил после последней операции, - Мне жаль, Эмма. Жаль, что ты лишилась напарника, дома и семьи...

- Ничего, - снова усмехается она и тоже встаёт, но слёзы сдержать уже не может, как бы ей не хотелось. Томас всё прекрасно видит и просто наблюдает за состоянием девушки с чуть открытым ртом, - Ну, так что, отдашь?

Томас всё прекрасно знал по поводу жилья Эддисон из-за новостей.

- Да-да, конечно, - на этот раз его голос оживлённый, быстрый, и после своих слов Томас аккуратно накрывает женское плечо и ведёт за собой по коридору, пока Эмма старается не смотреть ему в глаза.

Естественно, ей хотелось сдержаться, но совсем не получалось. Последнее время отобрало у девушки всё, что только можно, и это добивало с каждой секундой сильнее. Ни одежды, ни жилья, ни напарника, семьи и ребёнка, которого безжалостно кто-то убил зачем-то. Эддисон даже правды до сих пор не знала, и с чего бы это она должна была быть в норме?

И мысль о том, что у Эммы хотя бы появится жильё, её не полностью успокаивала. Идя рядом с Томасом, чей белый халат пропах всякими медицинскими лекарствами, а шапочка на его голове выглядела слегка нелепо, девушка думала о том, что в этот день проникнется ещё и скорбью по отце, ведь будет жить там, где он создал для своей дочери новую жизнь в виде сердца, которое продолжает биться внутри неё по сей день, но, Боже, как же эта жизнь уже успела помотать Эмму. Да, блондинка хочет прожить её от начала и до конца, но с каждым новым днём кажется, что это лишь мечты с её проблемами.

Дойдя до конца коридора, они оказались в лифте, а затем спустились на несколько этажей ниже. Автоматические двери в такой уже знакомый кабинет с лёгкостью распахнулись перед ними, когда мужчина прислонил свой браслет к панели рядом с ней, и мужская рука покидает женское плечо. Томас быстро идёт к своему столу, Эддисон же медленно проходит в помещение и не сразу замечает на небольшом диванчике спящую Бекку, чей рот был слегка открыт. Даже сонной, подруга выглядела какой-то помотанной и уставшей, не снимая белого халата и даже перчаток со своих ручонок. Последние дни действительно всех потрепали.

- Она не спала эту ночь, - прошептал Томас, аккуратно открывая шкафчики своего стола, - Её недавно подменила другая операционная сестра.

Эддисон тяжело вздохнула, а затем аккуратно подошла к этому диванчику и села на его край, протянув руку в броне к лицу Бекки, чтобы убрать прядь волос за ухо. С такой нежностью и бережливостью подруга это сделала, потому что хотела хоть кому-то подарить приятные за последние дни чувства. Эмма же спать спокойно больше не могла.

Бек являлась её единственной близкой подругой. Больше никого толком не осталось с прошлой жизни, но она рядом до сих пор, что радовало механическое сердце.

Она резко зажмурилась, и Эмма сразу же убрала от женского лица свою яркую из-за красных линий руку, лишь бы не разбудить Бекку, но спустя секунды девушка начинает хлопать глазами, а затем и тянется к ним руками, чтобы потереть после сна, который подруга, кажется, нарушила.

Подружка была похожа на маленького котёнка, который только-только открыл глаза и начал разглядывать помещение, не издавая ни звука, а когда её серые глаза наконец-то увидели убогий вид блондинки, то заискрились отчего-то, и механическое сердце готово было замереть от этого момента, хотя его хозяйка даже не знала почему. Бекка медленно поднялась, не отрывая от подруги своих сонных глаз, и как же у Эддисон чесались руки обнять её и разрыдаться перед ней, пока Томас искал тот чёртов ключ.

- О, Эмма, - тихо прошептала Бек, самостоятельно потянувшись к девушке, чтобы заключить в объятия, на что подруга не смела отказать, как и сдержать слёзы, - Мне так жаль.

После этого у голубоглазой задрожали губы, и она зажмурила глаза, чтобы мужчина вновь не увидел слёз, вцепилась в Бекку и уткнулась в её дружеское плечо, понимая, что она готова принять весь груз её эмоций, которые накопились за эти дни. Блондинке не хватало именно такого плеча. Подруга всё знала и понимала.

И в тот момент Эмма бы пошла и выпила с ней, несмотря на чёртово сердце, ведь обстоятельства просто добивали её. Голубоглазая корила себя за то, что отказалась от подобного предложения пару дней назад, а сейчас могла лишь пить собственные слёзы, накапливая их в вазы и графины, затем давиться ими и сидеть возле унитаза всю ночь, выблевать вместе с ними последние органы, и только сердце будет что-то делать, чтобы его хозяйка жила дальше.

- Уверена, что там подходящее место для жилья? - уже за пределами кабинета Томаса подруги продолжают разговор, пока Эддисон держит в руках бумажную салфетку и хлюпает, - Может, стоит поискать ещё?

- Я уже обыскалась, у меня нет выбора, - быстро поговаривает девушка и довольно импульсивно выкидывает ту несчастную и помятую салфетку в мусорное ведро, которое было рядом, - Это единственное место, где я могу пока пожить.

Она вовсе не хотела нарушать личное пространство Кристофера.

- Тогда я хочу, чтобы ты не рыдала по вечерам, хорошо? - подруга аккуратно разворачивает Эмму к себе и кладёт ладони на её ещё влажные от слёз щёки, - Обещаешь?

- Бек...

- Попытайся хотя бы пообещать, - резко прерывает она Эддисон, и блондинка затихает, смотря на её ещё уставший вид и серые глаза, - Как бы глупо это не звучало, просто пообещай.

Эмма ничего не могла обещать. Свои эмоции держать на замке после всего, что было, слишком трудно, хотя она и никогда не пыталась этого сделать, но потери слишком велики, чтобы быть железной леди: рука, нога, матка, Брюс, ребёнок, Элиот, жильё. Не было будущего без матки, и не будет больше никакого будущего с Элиотом. Ничего не осталось.

- Хорошо, - на одном дыхании проговаривает Эддисон и слегка улыбается Бекке, после чего она отвечает взаимностью, - Попытаюсь.

Она только хочет что-то сказать подруге, как автоматическая дверь рядом с ними вновь распахивается и оттуда в тихий коридор выходит Томас. Он молча протягивает Эмме упругую карточку, но женские руки слегка дрожат, понимая, что теперь это ключ от нового дома, где Эддисон будет готовить еду, спать и отдыхать. В этот миг мир вокруг девушки трясся вместе с ней.

- Спасибо, - поговаривает она и медленно встаёт рядом с Томасом, чтобы обнять.

- Не выкидывай оттуда ничего, ладно? - жалобно просит он.

- Конечно, нет, - усмехается блондинка и отрывается от мужчины, а затем медленно идёт к выходу с этажа лицом к двум близким людям, - Отец же не для себя старался.

- Может, не так всё плохо, Эмма? - Бекка тоже встаёт в полный рост рядом с хирургом, пока подруга всё дальше и дальше от них.

- Может... - шепчет голубоглазая в ответ и тут же настигает лифта, что распахивает по случайности свои двери перед женской спиной, а затем и поглощает девушку полностью, - Может быть.

Хотелось бы ей в это верить.

И хотелось быстро покинуть белые стены больницы, ведь они до сих пор давили той атмосферой, что создали те взрывы. Даже выйдя из здания, Эмма обернулась и посмотрела на то, каким оно мрачным стало за последние дни. В некоторых операционных палатах врачи до сих пор боролись за жизни ни в чём невинных людей, и несмотря на утро, девушке казалось, что над ним вот-вот покажется молния, напоминая особняк Дракулы.

Ей не хочется его больше видеть, потому быстро убирает карточку в специальный отсек костюма, скрывает свою голову за шлемом, реакторы в руках и ногах начинают работать, и взлетает в небо, распугивая многих людей, что оказались рядом. Домой. Блондинка летела в свой новый дом над Бостоном, пролетая мимо того района, который был чернее ночи из-за взрывов в некоторых местах, словно в городе появились чёрные дыры. Места взрывов были ограждены специальными голограммами, а там до сих пор работали специалисты. Лететь Эмме помогала подружка в костюме, и как только девушка сказала вслух координаты, то она прибавила реакторам скорости.

Голову в тот момент забивала лишь мысль о новом месте проживания. Эддисон могла отвлечься, наводя там порядок и рассматривая небольшую квартиру-мастерскую, вспоминать отца и просто побыть наедине с собой, может быть даже и собраться по кусочкам. Хотелось просто хоть чем-то заняться в ближайшие часы, и придумывая себе дела, блондинка закрыла глаза и не открывала их весь оставшийся полёт, чтобы просто ничего не видеть. Возможно, она бы даже заснула, если бы костюм не поменял расположение под воздействием ИИ.

Слегка пошатываясь и разлепляя глаза, голубоглазая приземлилась перед небольшим для того времени здания с пятнадцатью этажами. Район был стар, не особо людный, но это было не так уж и плохо для положения Эммы, поэтому она вдыхает свежий осенний и холодный воздух после того, как шлем исчез с женской головы, а затем спешит зайти в здание, радуясь хоть и не новому ремонту в подъезде, но хотя бы старому лифту, с помощью которого могла застрять между этажами.

Атмосфера какой-то старости или даже прошлого века Эддисон немного напрягала, но девушка тяжело вздыхает в кабине лифта, понимая, что отец жил когда-то здесь. Он любил ту мастерскую, там оставил и своё сердце, и вся эта тема с сердцами уже всем довольно надоела и знакома, но его дочери - нет. Она носила в себе его труд, она его продолжение. Эмма его дочь, хоть и не родная. И девушка была обязана полюбить эти старые и скудные стены так же, как и отец.

Раздаётся звон и двери лифта со скрипом открываются перед девушкой. Она же достаёт из специального отсека брони карточку, а сама освобождает своё тело от неё, понимая, что больше нет необходимости скрывать перед кем-то свою дешёвую одежду, к тому же скоро женское тело окажется в тепле. Идёт вдоль по коридору, смотрит на номер карты, а затем и на каждую дверь, которая попадалась на голубые глаза. Пятнадцатый этаж был не так уж и плох по сравнению с остальными, ведь в памяти Эддисон хорошо отложились виды других этажей. Она ни один час пробегала по этому дому, пока отец не мог закончить чертёж или что-то сделать с какой-то деталью.

Когда цифры с карты совпали с номером одной из дверей, Эмма встаёт напротив неё и какое-то время смотрит сквозь неё в пустоту, представляя себе всё за её пределами так, как было и до смерти отца. Было страшно вот так просто зайти в квартиру, застыть посередине и просто молча оглядывать её, не испытывая ничего, но ей нужно было там жить, поэтому девушка не смело тянется к специальной панели, чтобы она забрала карточку и впустила новую хозяйку в квартиру, а потом и отдала карточку ей с другой стороны стены, когда Эддисон будет уже внутри.

- Вау, наконец-то эту квартиру кто-то купил, - резко раздаётся голос рядом с голубоглазой, и она вздрагивает, роняет карточку из рук, после чего она падает на пол.

Машинально поворачивает голову и одновременно нагибается, чтобы поднять ключ, и замечает низкого роста мужчину. Он смотрел на Эмму и стоял напротив соседней двери. Выглядел довольно по-деловому, лысина его в какой-то степени украшала, а очки добавляли строгости. В отличии от его лысины, Эддисон не украшал тот чёртов синяк под глазом, который так и не прошёл за всё то время.

- Ох, нет, - женский страх быстро сменяется неловкой улыбкой, понимая, что это просто будущий сосед, - Её никогда не выставляли на продажу. А вы знали, кто там жил?

- Конечно, - мужчина смело просовывает карточку в панель, и они оба слышат щелчок. Это открылась дверь в его квартиру, но он не спешил заходить, а лишь ухватился за металлическую дверную ручку, - Вестер был мастером на все руки. Кем вы ему приходитесь?

- Дочь, - смело отвечает Эддисон, но в отличии от будущего соседа, не спешит открывать дверь, пряча ключ в задних карманах брюк.

Она смутилась. Отца нет уже давно, но девушка совершенно не помнила этого человека, сколько бы времени не провела в этом доме.

- О, Боже! Дочь Вестера? - воскликнул мужчина и вдруг подошёл к Эмме, улыбаясь, - Не думал, что у него были дети.

- Я не родной ребёнок, - а это девушка говорит уже тише, ведь ей немного неловко перед этим человеком вываливать всю правду сразу.

- Но будет неправильно не пригласить вас на чашку чая и не побеседовать, - сосед указывает на дверь в свою квартиру, - Вестер был удивительным человеком, и я его ценил, но вы ведь его дочь. Пойдёмте?

На самом деле, Эддисон не так уж и сильно хотелось гонять чаи, но тот мужчина так горел желанием поговорить с ней, что она просто медленно закивала головой и прошла за ним, несмотря на то, какие были планы. Рассчитывала, что узнает об отце чуть больше, если согласиться.

Как только дверь в квартиру закрылась позади голубоглазой, а мужчина прошёл смело в свою квартиру, Эмма начала её разглядывать. Для такого старого дома это была роскошь, можно взять хоть длинную стену-аквариум, где с подсветкой плескались рыбки. Стиль обстановки был современный, но квартира сама по себе была не особо большой.

- Проходите, - мужчина сразу же метнулся на кухню, которую можно было легко разглядеть и с порога, - Я забыл представиться. Луи.

- Эмма, - не так громко отвечает ему девушка, а затем подходит к стене-аквариуму, смотря на красоту.

Она была вдоль прохода в другую комнату, но блондинке хватило лишь прикоснуться к чуть холодной стене, чтобы улыбнуться и понять, как это красиво. Идея для декора была шикарной, но довольно дорогой. С её бюджетом и начальной стоимостью новой работы такое не под силу сделать даже в отцовской мастерской.

Слегка загремели чайные чашки. Краем глаза Эддисон видела, как Луи готовит стол к чаю, но тут резко снова устремляет весь взгляд на аквариум. Мелкие рыбки вмиг уплыли с одного места, начал вырисовываться силуэт, но он девушку не напугал, как тех рыб. Ей показалось, что это просто какая-то большая рыбёшка, и аквариум был больше, чем она думала, но тень этой рыбёшки всё приближалась и приближалась. Спустя какое-то время Эмма увидела очертания хвоста, не убирая руки со стены, и только лишь ждёт, пока существо проявит себя, как вдруг к стеклу с другой стороны резко прислоняется ладонь. Человеческая ладонь, отчего голубоглазая дёргается и сразу же убирает руку, прижимая её к своей груди.

Понять, что это или кто ей было не под силу, ведь потом появилась и вторая ладонь. Они не просто лежали на стекле, а будто бы стучали по нему, но Эмма не слышала ни стуков из-за воды, ни голоса о помощи.

- Она снова кого-то напугала, - Луи оказывается рядом с гостьей и спокойно смотрит на ту стену, за которой ладони вновь исчезли в смятении воды, будто существо боялось своего хозяина.

- Что это такое? - спросила Эддисон, не убирая руки от груди.

- Андроид для подобных мест проживания. Декор, - он просто жмёт плечами, - Приглашаю за стол.

Эддисон никогда не слышала о таких андроидах. Даже "Багира" такое не производит, тогда откуда эта машина? Эта мысль не покидала женскую голову даже тогда, когда её хозяйка оказалась за столом, посматривая на аквариум краем глаза. На столе уже красовались чашки чая и сладости к нему, но девушке после этого было вовсе не сладкого.

- Вы теперь будете проживать в квартире вашего отца? - резко вырывает гостью из своих мыслей Луи, что уже принялся за чай.

- Да.

- Всё это время квартира была пуста.

- У меня появились кое-какие проблемы с жильём, поэтому теперь я буду вашим новым соседом, - с неловкой улыбкой на лице произносит блондинка, а затем подносит кружку к губам. Делает небольшой глоток и радуется, что Луи не добавил сахар.

- А как давно вы здесь? Раньше я вас не видела.

Только Эмма хочет потянуться за конфетой в тарелке, как перед глазами начинает двоится, и она замирает на полпути, открыв рот. Всё поплыло, рук перед глазами становилось больше, начало резко мутить. Что-то резко ударило в голову, к горлу подступила тошнота, но голубоглазая лишь медленно подносит руку к лицу, тратя на это свои последние силы, и не понимает, что происходит. Снова хочет спихнуть всё на стресс, но, чёрт побери, слишком уж сильный эффект для стресса.

- Не особо мне интересен твой отец, - уши вмиг слышат уже другой голос, а ещё чуть уцелевшим зрением Эддисон видит, как Луи встаёт со своего места и подходит к ней.

Мужчина резко хватает гостью за запястье той самой руки, и всё чернеет, отчего она лишь ахает. Эмме было в тот момент так страшно. В один момент девушка не почувствовала ног, а затем и второй руки. Было так же страшно и даже больно свести взгляд с одной точки, посмотреть на что-то другое. Блондинка ничего не могла и не понимала, чей же это эффект, но понимала одно - она снова в дерьме. Эта снова та опасность, которая готова была сожрать, и в этот раз не будет мощной волны, что откинет от Эддисон все неприятности, ведь тело задрожало, а на лбу появились первые капли пота неизвестно от чего.

- Мне нужна только ты и твоё никчёмное сердце, - последнее, что Эмма слышит рядом с собой. Шёпот отвратительно обжигает её ухо, а затем мужская рука оказывается на затылке девушки.

Ей на миг показалось, что она преступник какой-то банды, которая замешана в проблемах с андроидами, потому что в следующие секунды Эмму мощно ударяют об стеклянный стол головой, отчего она теряет сознание и стекает на пол, словно желе. И лучше бы этот удар был от Кристофера, Эддисон бы перетерпела.

Но его увы рядом не было