Механическое сердце ⚙️

- Эмма? 

Но ей вовсе не хотелось просыпаться. Точнее, у Эммы просто не было сил. Девушка еле-еле разлепила глаза и сразу же почувствовав тяжесть во всём теле. На глаза попался лишь потолок больницы, и она даже не знала, что чувствует. Это было секундами невыносимо, и было тяжко перевести взгляд на рядом сидячую девушку.

- Боже, - как-то с облегчением выдохнула знакомая для Эммы личность, хоть сама девушка и не видела её, - Ты хотела открыть глаза, но почему-то резко остановилась. Я переживала.

- Что случилось? - хрипло отзывается голубоглазая дева и пытается приподняться с постели, но правая рука совершенно её не слушает, а от резких движений она начинает кашлять, чувствуя в грудной клетке словно тяжкий ком.

- Нет-нет, - сразу же затараторила сидящая рядом девушка, укладывая больную подругу обратно и показываясь ей на глаза, - Не так резко, Эмма.

Прямые каштановые волосы аккуратно убраны за уши, круглые очки с чёрной оправой делают Бекку не такой молодой простодушкой, и Эмма хотя бы рада тому, что её зрение фокусируется на Бекке. Женские ладони подруги аккуратно давят ей на грудную клетку, а её губы плотно сжаты. Эмма не понимала на тот момент, что происходит.

- Ты помнишь что-нибудь? - тихо спрашивает она, и девушка пытается осмотреться.

Больничная палата опрятная, аккуратно убрана, чистая и светлая, проветренная. Эмме она знакома, как и многие другие палаты в этой больнице. Ведь это место было маленькой девочке чуть ли не вторым домом, в хорошем смысле.

В этой больнице работал её отец - Вестер. Этот человек был прекрасным хирургом и механиком, спасая жизни многих людей и придумывая разные полезные вещи, хоть и не являлся ей родным. Кажется, Эмму в детском доме оставила одинокая мать, но надолго девчушка там не задержалась. Вестер был одиноким статным мужчиной, который хотел семьи, и ею стала как раз она. Он воспитывал Эмму, словно родную, а она любила его, как и он свою новую семью. Мужчина часто брал дочку с собой в эту больницу. Весь персонал был ей любим, а отцовская работа вызывала интерес, но к сожалению года три назад Вестер умер от рака головного мозга. Здесь его умения не помогли даже ему.

Бекка же была операционной сестрой, оказавшись здесь ещё тогда, когда Вестер был ещё жив. Она чуть младше Эммы, но эти двое сразу сдружились. Две девушки начали общаться, и сейчас Бекка снова рядом с подругой, что, кажется, должно радовать Эмму.

- Нет, не помню, - снова тихо ответила Эмма и перевела взгляд на подругу.

Бекка тяжко вздыхает и сжимает губы, отводит взгляд. Несмотря на своё тяжёлое состояние, Эмма видит это. Ей становится не по себе, и только в этот момент девушка чувствует вколотую в левую руку капельницу, краем глаза замечая другие приборы рядом со своей койкой, совершенно не понимая, что эти железяки боролись за женскую жизнь все эти дни.

Хотя, на дворе 2049 год. Эти железяки всюду. Мир будущего слепил глаза голограммами на улицах, андроиды-помощники есть почти в каждом доме, и я вам говорю не о специальных пылесосах в виде огромной хоккейной шайбы. Настоящие роботы помогают вам с готовкой, уборкой, с детьми, работой. Это было во всём мире. Лучшие приборы, лучшие дома с помощью погружения в будущее. Да, машины не заменяли пока людей на рабочих местах, но здесь есть свои минусы.

- Вы с Брюсом попали в аварию, - начала Бекка, и блондинка навострила уши, - Кажется, на дорогу выбежала собака, и Брюс съехал с дороги. Вы понеслись с уклона, а там и перевернулись. Благо это увидели водители других автомобилей, что были неподалёку, но... нам удалось вытащить оттуда только тебя.

Казалось, что всё это было сном, ведь этого Эмма ничего не помнила. Не помнила эти дни, но понимала, что вмиг осталась одна. Внутри ещё побитого женского тела быстро-быстро забилось сердце, но его хозяйке казалось, что вместо него заработало что-то другое, ведь стало так непривычно и странно. Эмма начала снова отрывисто дышать, понимая, что просто осталась без семьи.

Ей всего двадцать девять. С Брюсом они познакомились на общей работе. Компания "Багира" в Бостоне как раз и производила высокие технологии для данного времени, работать там было великим делом, но именно там Эмма впервые увидела будущего мужа. Они оба быстро поняли, что чувствовали друг к другу, потому сблизились, а затем и поженились. На свадьбе даже успел побывать отец Эммы, но вот рождение внука он не застал. Молодожёны ждали ребёнка. Долго-долго, и четыре месяца назад у них родился сын - Энтони.  Их маленький мальчик.

У них было всё. Они, кажется, были самыми счастливыми людьми, родителями и семьёй, но каково было Эмме, когда она услышала, что выбралась из той аварии, точнее, выкарабкалась, только она сама? Какая собака? Какая к чертям собака в 2049 году, когда на улице больше нет никакой живой твари, помимо людей с их андроидами, с которыми они ходят по магазинам?!

С улиц подбирают любую живую душу для того, чтобы протестировать новые технологии, ибо делать подобные вещи с человеком незаконно. Главная героиня так и не поняла, когда наступил тот момент, когда на улице нельзя было увидеть кошку или собаку, но они оставались домашними животными в квартирах и домах. Хотя, даже их пытаются заменить, делая андроидов-питомцев. Да даже крысу если кто увидит, мышь, то она моментально окажется в лаборатории, и там, возможно, и помрёт. За пределами города тоже никого нет, есть только специальные фермы, где растили живность, а потом и пускали на мясо для прилавков магазинов. Шанс того, что какую-то дворняжку не поймали в городе, и она убежала за его пределы, был один на миллион, под чей удар как раз и попала данная счастливая семья.

- Мы не смогли их спасти, Эмма, - тяжко продолжила Бекка, пока её побитая жизнью подруга снова устремила взгляд в потолок, чувствуя с помощью дрожи, что её тело все ещё живёт, - Но и тебя мы еле-еле с того света вытащили.

- А какой был смысл? - почти дрожащим голосом спросила Эмма, посмотрев на подругу, отчего голубые глаза резко заискрились от слёз.

Ей стало в один момент так тяжело, как не было с того момента, как она сама открыла глаза. У неё же больше никого и не было. Никого. Некоторые знакомые с этой больницы, та же самая Бекка, коллектив на работе, но это же не семья. Это не сын, не муж. Это не то.

Собственный сын не увидел мира. Совершенно. А ему было сколько? Да, четыре месяца. Всего-то. Маленький человек, который ничего так и не увидел. Наверное, Эмма бы пережила даже смерть Брюса, как бы сильно его не любила, но то, что её сын просто умер в той машине, не укладывалось в женской, забитой будто мусором, голове никаким образом.

- Скажи, какой смысл возвращать меня туда, где уже ничего нет? - после этих слов девушка стыдливо для себя пустила первую скорбную слезу, не принимая всё это, - Как же так, Бек? Неужели их совершенно нельзя было спасти, а меня - да?

- Эмма, не говори так, - подруга не имела смелости коснуться бледного и мокрого от слезы лица, - Ты же знаешь, что твоему отцу была важна каждая жизнь на его операционном столе, и даже после его ухода ничего не поменялось. Машина моментально загорелась из-за мощного двигателя нашего времени, только-только люди тебя вытащили.

- Так не нужно было вытаскивать меня! - Резко крикнула блондинка, отчего подруга рядом с ней дёрнулась и встала в полный рост, видя, как бледное лицо начали омывать слёзы, - Там был ребёнок. Мой грудной ребёнок, чья жизнь была важнее моей.

- Меня там не было, - сдержанно ответила Бекка, поправив очки, но Эмма была уверена, что напугала её этими словами, - Думаю, тебе нужно немного отлежаться. Я позову доктора Зейна. Может, он вдолбит тебе, что и твоя жизнь будет всегда важна на фоне других людей.

После этих слов Бекка покинула палату, а Эмма лишь проводила её взглядом. Как только входная и белоснежная дверь захлопнулась, девушка резко зажмурила глаза и начала рыдать. Её просто начало быстро разрывать на части от эмоций и от того бешеного движения сердца внутри себя. Всё это убивало, хотя она находилась в больнице, где ей должны помочь, но нет. Блондинка бы хотела снова закрыть глаза на долгое-долгое время, сжимая левой рукой постель, но она резко замолкает, понимая, что правая рука совсем никак не даётся.

Эмма начинает паниковать, и несмотря на скорбь по уже ушедшим от неё людям, она попыталась поднять обе руки над собой, чтобы понять, что же не так. От правой руки получает какие-то странные и несвойственные чувства, с трудом удаётся её поднять, нежели левую. Не понимает, как же так. Начинает разглядывать, но понимает, что это не её рука. Только внешне рука принадлежала Эмме, но вовсе не внутренне.

На тот момент девушка просто думала, что потерялась с той информацией, что ей сказали. Думала, что надо для начала отойти от того шокового состояния, проплакаться так, чтобы потом болела голова, но как же было тяжело признать, что даже собственная рука не слушается тебя. Это было ужасно, отчего по женскому лицу снова прошлись слёзы. Эмма чувствовала себя беспомощной тушей, которая ничего не могла, а поддержать её было некому. Муж умер. К кому она побежит в таком состоянии?

Главная героиня совсем ничем не отличалась от обычных людей до этого дня: короткая стрижка с цветом блонд, чуть узковатые голубые глаза, обыкновенное тело. Была высокой, стройной, хоть и не могла похвастаться грудью, как многие девушки, ибо все делают пластику, но она такой, кажется, обыкновенной девушкой и нашла своё счастье, которое потеряла в автоаварии. Эта собака выбежала на дорогу, когда по ней ехал именно их автомобиль? Случайность?

Это просто случайность. Одна на миллион.

Тут дверь снова распахивается, и Эмма быстро опускает руки, поворачивая голову и видя знакомую личность. Мужчина лет за сорок с объёмным количеством щетины на лице и в белом халате внимательно осматривает её, быстро настигает койку, складывая руки в замок и укладывая его на собственные ноги. Томас Зейн прекрасно оперировал с отцом Эммы. Они были лучшими друзьями, а сама героиня знала его с детства.

- Пришли успокаивать меня? - с усмешкой и со слезами на глазах проговариваю она.

- Я не психолог, Эмма. Ты это знаешь, - довольно спокойно отвечает Томас, а затем выдыхает, - Что по поводу твоей семьи, то тут мы ничем уже не могли помочь. Ведь более безопасную машину на электроэнергии всё ещё разрабатывают.

- Как же жаль, что Брюс не успеет на распродажу, - Эмма готова была убить себя в этот момент за такой тяжёлый для неё самой сарказм из собственных же уст.

- Но твой отец смог разработать что-то лучше, чем какой-то автомобиль, - дополняет доктор Зейн, и блондинка напрягает все части тела, которые были ей подвластны, - Эмма, нам пришлось заменить тебе сердце.

- Я так и знала, - просто вырывается у девушки вперемешку со слезами, что уже начинает быть похожим на истерику.

Вестер разработал для человеческого тела вечный двигатель в форме человеческого сердца, которое помещено в железный блок. Эмма была без понятия, как ему удалось это сделать, но проводя эксперименты с уже мёртвыми людьми, что находились в морге, все убедились, что оно работает. Оно реально работало, несмотря на то, какое усилие прикладывали люди во время того, как запихивали это сердце в тело. Железка в холодном теле воскрешала людей, и этот трудный механизм девушка видела ещё в подростковом возрасте.

Она помнила, как отец долго задерживался в своей мастерской, а потом однажды принёс механизм домой. Вестер говорил, что в этом мощном и тяжёлом блоке с сердцем таилась вся надежда человечества, ведь это вправду был прорыв. Огромный прорыв в медицине, где уже давным-давно людям могли заменить конечности, даже части мозга. Будущее затронуло все сферы жизни, и в 2049 году очень сложно было отличить человека от андроида.

Многие знали об этом механизме. Его даже пытались выкупить, но мужчина оставил это достояние в этой больнице, потому что знал, что способен придумать механизм лучше. Кажется, это был лишь рабочий прототип. И это большая память и достояние о нём. Никто не собирался вставлять этот труд какому-то человеку, который был на грани жизни и смерти, но Вестер часто говорил, что это сердце с первых дней принадлежит именно Эмме. На полном серьёзе. Сначала девушка усмехнулась, мол, это просто шутка, но внутри себя понимала, что если с ней что-то случится, чего Эмма боялась, то это сердце будет принадлежать ей, чего девушка просто не хотела.

С этими мыслями она чувствовала себя не человеком. Эмма не хотела быть тушей с механизмом внутри себя, но это будущее, и этот чёртов день настал, совершенно не спрашивая девушку, чего она хочет. Не хотела она так жить, тем более, когда рядом никого не оказалось.

- Машину сильно потрепало во время того, как она переворачивалась. Твои раны были смертельны, а операция проводилась в течение девяти часов. Тебе вскрывали грудную клетку, связывали узлы внутри тебя, чтобы всё заработало, чтобы ты ожила после того, как твой пульс утих. Да, на теле много следов от этой операции, а от неё ты отходила четыре дня, но ведь самое главное то, что ты жива.

- Ну а почему же вы так уверены, что я хочу теперь со всем этим жить? - Эмма снова повысила голос, попытавшись привстать, - С тяжким механизмом внутри себя, в пустой квартире, где кроме меня никто не будет жить? Я не хочу так жить.

- Это просто механизм, который обеспечивает тебе жизнь до ста лет точно...

- А кто вам сказал, что я вообще хочу жить теперь?! - резко и на эмоциях крикнула блондинка, всё же опёрлась на левую руку и чуть приподнялась, - После того, что случилось, вы думаете, что у меня есть смысл жить?

Да, Эмма правда не видела этого смысла. Правда не видела, не хотела. Как бы это странно не звучало, но она же откровенно теперь не знала, что делать. Жить дальше? А как? Скажи мне, как же теперь ей жить с махиной внутри себя, которую она чувствует, чёрт побери, всем своим телом? Эмма слышит, как она работает, как бьётся с огромной силой, когда она сама волнуется, что только пугает. Что заставляет чувствовать себя не человеком, а андроидом, который кому-то когда-то сможет помогать с уборкой или готовкой дома, но кто поможет самой Эмме?

Томас лишь опустил взгляд, понимая, что в этой ситуации он ничего не сможет сделать, пока пострадавшую разрывали эмоции, хотя Эмма всегда давала своему разуму быть холодным. Девушка никогда не отдавалась эмоциям, но сейчас всё по-другому. Никогда так не плакала, как в тот день. Побудьте на её месте, давайте! Протерпите всё это.

- Чтобы механизм заработал, - снова продолжил он, не поднимая головы, - Нужны были другие, но похожие части механизма и в самом теле. Нам пришлось вставить тебе другую правую руку и левую ногу, чтобы сердце заставило тебя двигаться. Всё это очень связано с твоим мозгом, поэтому... ты теперь такая. По-другому спасти тебя бы не получилось.

Блондинка просто выпучила мокрые от слёз глаза на Томаса, пока он наблюдал за её реакцией. На самом деле, Вестер никогда не говорил, что сердцу нужны дополнительные части в теле, чтобы оно заработало. Что же это получается? Эмма, практически, машина. Машина. Настоящая машина. Киборг. Но машина-то работает, а вот девушка - нет. Еле-еле поднимает правую руку и глядит на неё. Только в этот момент замечает, что она чуть дрожит, отчего внутри женского тела всё замирает, но не сердце.

Томас тянется к ней и касается запястья. Кажется, он готов свернуть Эмме руку, но на запястье поворачивает кольцо, словно какую-то часть от машины, и с женской руки, будто бы краска, сходит её истинный облик по пикселям, давая разглядеть железную руку во всей красе. Ни ногтей, ни родинок, ни шрамов, ни костей. Ничего. Один механизм, который связан с человеческими мозгом и сердцем.

- Нужно разрабатывать руку и ногу, чтобы научиться ими пользоваться, - доктор Зейн снова крутит кольцо на механической руке, которое в истинном облике отчётливо видится, и рука принимает прежний образ, - Такое же ты можешь сделать и с ногой, но пока тебе положен покой.

Сказать, что Эмма была в огромном шоке - ничего не сказать. Это было последней точкой, во что она не хотела верить, но так оно и было, ведь девушка точно не считала себя человеком после той аварии. У неё даже сил плакать не было, что-то говорить, потому что она не знала, что нужно говорить, просто удивляясь тому, что стало с женским телом.

И блондинка не знала, как разрабатывать новые руку и ногу, ведь вообще будто их не чувствовала. Могла пошевелить, поднять, и то, только руку, потому что с ногой было потяжелее, но Эмма не представляла, как с этим будет жить. Это не её тело. Не её сердце. Больше нет.

- Я понимаю, как тебе на данный момент тяжело, - Томас бережно накрыл правую руку блондинки, но Эмма лишь ахнула, ведь вовсе не чувствовала его тепла, просто касание, но этого было так мало, - Ты потеряла сына и мужа, твоё тело ещё не окрепло, но, пойми, тебе надо жить. Вестер бы этого хотел. Ты единственное его наследие даже без того сердца, и надо жить дальше.

- Но я же не буду жить дальше так, как было до этого, - лишь прошептала она, попытавшись пошевелить пальцами на правой руке, дабы коснуться руки Томаса, - Вы все понимаете, сколько... сколько же мне времени понадобится, чтобы восстановиться, встать на ноги, и это только физические потребности. То, что творится у меня внутри на данный момент, я не отпущу никогда.

- В наше время не выживают слабые, Эмма. Ты это знаешь, а значит не зря открыла глаза.

Будущее никого не щадит.

Да, в этом мире бездомные, безработные, нищие люди просто исчезают. Их правда нет на улицах городов, как и кошек с собаками, а попасть самовольно в лабораторию "Багиры", а такое возможно, смотря на другую статью документа данной страны, даже и не удаётся, потому что и здесь нужно быть лучшим. Даже если ты потом умрёшь. Поэтому их просто забирают с улиц в более мелкие компании, часто незаконные, где нет никаких условий, чтобы человек был хоть чуть-чуть в комфорте. Человечество боится, что в один миг андроиды займут их место, а их сбагрят в лаборатории, где все и помрут. Пока у большинства людей есть рабочее место, а там и зарплата, об этом, кажется, можно не волноваться, но Эмма так не думала. Ведь она уже не человек для себя. 

- Отдыхай, - Томас взял в обе руки женскую правую руку, пока Эмма смотрела на него, - Тебе это нужно. Надеюсь, ты не сомневаешься в нашей больнице, потому что мы сделаем всё, чтобы ты восстановилась.

Мужчина мило улыбнулся, попутно вставая, и блондинка перестаёт чувствовать его руку, отчего становится лишь хуже. Томас медленно уходит, смотря на неё и идя к двери спиной, а когда Эмма остаётся одна, то пристально смотрит на свою правую руку. Она никакая. Касается её, и совершенно не чувствует, что это её конечность. Да, она приняла температуру тела, но нет. Не этой рукой Эмма держала собственного сына.